ГЛАВА 10
ГЛАВА 10
4 июля в связи с угрозой прорыва противника в районе Острова и Пскова и для создания глубоко эшелонированной обороны на дальних подступах к Ленинграду Ставка приказала привлечь для защиты города часть сил Северного фронта: «Военному совету Северного фронта. В связи с явной угрозой прорыва противника в районе Остров, Псков немедленно занять рубеж обороны на фронте Нарва, Луга, Старая Русса, Боровичи.
На этом рубеже и на предполье глубиной 10–15 км создать сплошные заграждения и минные поля, оставив лишь пути для войск Северо-западного фронта. Собрать больше противотанковых пушек и поставить их в качестве орудий ПТО. Разрешается снять часть дивизионов с противовоздушной обороны округа включительно до снятия ее с Выборга и других объектов.,
Иметь в виду возможность действий мехкорпусов с Ленинграда в южном направлении.
Донесите, какие оборонительные работы фактически проведены по р. Луга и какие части находятся на этом рубеже… Жуков».{328}
На следующий день из Генерального штаба поступила еще одна директива:
«Военному совету Ленинградского военного округа.
Для прикрытия города Ленинграда и важнейших направлений с юго-запада и юга: Гдов-Кингисепп — Ленинград, Луга — Ленинград, Новгород — Ленинград, Вышний Волочок — Ленинград построить оборонительный рубеж на фронте (иск) Кингисепп, Толмачево, Огорели, Бабино, Кириши и далее по западному берегу р. Волхов. Отсечную позицию — на рубеже Луга, Шимск.,
Наиболее прочно прикрыть направление Гдов-Ленинград, Луга — Ленинград, Шимск-Ленинград.
Рубеж должен состоять из предполья и дивизионных полос. В дивизионной полосе сооружения строить из местных материалов — дерево-земляные и каменно-земляные, — исходя из штатного количества огневых средств стрелковых полков и батальонов. В первую очередь строить противотанковые препятствия с одновременным строительством сооружений полевого типа.
Для тактико-технического руководства строительством выделить командный и инженерно-технический состав.
Просить Ленинградский областной Совет депутатов трудящихся и Ленинградский областной комитет ВКП(б) за счет строительных организаций и местного населения города Ленинграда и Ленинградской области обеспечить строительство рубежа рабочей силой, транспортом, механизмами, инструментом, стройматериалами. К строительству рубежа приступить немедленно… Жуков».
Командующий Северным фронтом генерал-лейтенант М.М. Попов, выполняя решение Ставки, 6 июля создал Лужскую оперативную группу под командованием заместителя командующего фронтом генерал-лейтенанта К.П. Пядышева. В состав группы вошли: четыре стрелковые дивизии (70-я, 171-я, 177-я и 191-я); 1, 2, 3-я дивизии народного ополчения; Ленинградское пехотное училище; отдельная горнострелковая бригада; артиллерийская группа под командованием полковника Г.Ф. Одинцова.
На строительство оборонительных сооружений вышло около 150000 жителей Ленинграда и области. На северном берегу Луги строился рубеж, состоявший из двух полос протяженностью около 175 км и глубиной 10–12 км. Перед передним краем и в глубине обороны устанавливали мины, копали противотанковые рвы, устраивали лесные завалы и проводили заболачивание местности.
Никто не принуждал ленинградцев идти в народное ополчение, никто не заставлял рабочих, служащих, интеллигенцию, студентов добровольно брать в руки оружие и вставать на защиту родного города, «никто сам не хотел оставаться в стороне», — писал профессор Д. Даль, добровольцем ушедший на фронт.
8 июля в Берлине состоялось совещание верховного главнокомандования германских вооруженных сил (ОКВ) с участием Гитлера. Начальник генерального штаба сухопутных войск генерал-полковник Ф. Гальдер отметил в своем дневнике:
«1. Фюрер считает наиболее желательным, «идеальным решением» следующее:
Группа армий «Север» должна выполнять задачи, указанные ей в директиве по стратегическому развертыванию, силами, имеющимися в ее распоряжении…
2. Непоколебимо решение фюрера сровнять Москву и Ленинград с землей, чтобы полностью избавиться от населения этих городов, которое в противном случае мы потом вынуждены будем кормить в течение зимы. Задачу уничтожения этих городов должна выполнить авиация. Для этого не следует использовать танки. Это будет «народное бедствие, которое лишит центров не только большевизм, но и московитов (русских) вообще».
3. Детали (высказывания Гитлера):
а) предложенный план дальнейших операций утверждается. При этом подчеркнута необходимость отрезать Ленинград с востока и юго-востока сильным правым крылом танковой группы Гёпнера. Эта идея является правильной».
Несколько ранее Гитлер напоминал генералам, что со взятием Ленинграда «дух славянского народа в результате тяжелого воздействия боев буде/г серьезно подорван, а с падением Ленинграда может наступить полная катастрофа».{329}
Ленинграду, его жителям была уготована страшная судьба. Руководство нацистской Германии намеревалось полностью его уничтожить.
10 июля 1941 г. перешла в наступление финская армия на Онежско-Ладожском перешейке против 7-й армии (генерал-лейтенант Гореленко Ф. Д.) Северного фронта. Она достигла побережья Ладожского озера, продвигалась на петрозаводском, олонецком и сортавальском направлениях.
Одновременно ударные соединения группы «Север» с рубежа Псков — р. Великая без оперативной паузы устремились к Луге и Новгороду. 41-й танковый корпус (генерал Рейнгардт) продвигался в направлении на Ленинград по шоссе через Лугу, а 56-й (генерал Манштейн) через Порхов-Новгород, чтобы скорее перерезать в районе Чудова железную дорогу Москва — Ленинград.
8-я армия Северо-западного фронта, сражавшаяся с первого дня войны с соединениями группы армий «Север», вынуждена была отойти на территорию Эстонии и, по существу, вышла из полосы Северо-западного фронта.
Учитывая это, Главком северо-западным направлением маршал К. Ворошилов отдал приказ: «Командующему Северным фронтом, командующему Северо-западным фронтом, командующему Краснознаменным Балтийским Военно-Морским флотом. Копия для Ставки.
В связи с изменившейся обстановкой приказываю:
1. 8-ю армию передать с 24.00 13.7.41 г. в подчинение командующего Северным фронтом с задачей упорно оборонять Эстонскую ССР, включая Моонзундские острова.
2. Установить между фронтами следующую границу: Бологое, Новгород, Порхов, Псков — все включительно для Северо-западного фронта.
3. 41 ск передать в подчинение командующего Северо-западным фронтом с 24.00 13.7.41 г. С этого же времени ответственность за оборону направлений Луга, Псков и Гдов возлагаю на командующего Северным фронтом, которому принять все необходимые меры к приведению частей корпуса в боеспособное состояние.
4. Краснознаменному Балтийскому флоту перейти в мое непосредственное подчинение с 20.00 13.7.41 г. Задачи оставить прежние.
Главком Ворошилов. Начальник штаба генерал-майор Захаров».{330}
С выходом немецких войск к Лужскому оборонительному рубежу и захватом двух плацдармов на правом берегу реки Луга обстановка резко обострилась. В приказе от 14 июля главкома северо-западным направлением подчеркивалось, что над Ленинградом нависла прямая опасность вторжения врага. Войска СЗФ, по словам главкома, «не всегда давая должный отпор противнику, часто оставляют свои позиции, даже не вступая в решительное сражение, чем еще больше поощряют обнаглевшего врага. Отдельные паникеры и трусы не только самовольно покидают боевой фронт, но и сеют панику среди честных и стойких бойцов. Командиры и политработники в ряде случаев не только не пресекают паники, не организуют и не ведут свои части в бой, но и своим позорным поведением иногда еще больше усиливают дезорганизацию и панику на линии фронта».
Главком приказал провести расследование всех преступных случаев оставления фронта отдельными частями, командирами и бойцами и всех виновных, невзирая на ранги и старые заслуги, предать суду военно-полевых трибуналов с применением самого сурового наказания, вплоть до расстрела. «1. Командирам корпусов, дивизий и полков навести воинский порядок в частях на фронте и в тылу, положить конец безволию, нерешительности и медлительности в действиях. Не останавливаться перед крайними мерами, уничтожать трусов и паникеров на месте, если они тем или иным способом будут срывать боевую дисциплину и порядок на фронте.
2. Не отступать ни шагу назад без приказа старшего командира…
4. Всеми мерами борьбы приостанавливать дальнейшее вторжение врага на нашу территорию, драться с ним, не щадя своих сил и самой жизни, бить фашистских разбойников там, где они очутились. Наша земля должна стать могилой гитлеровскому фашизму…
За наши боевые успехи! За социалистическую Родину, за нашу честь, за свободу! За великого Сталина!».{331}
Приказ был подписан Ворошиловым и членом Военного совета Ждановым.
13 июля передовые части 56-го моторизованного корпуса Манштейна захватили Сольцы, а на следующий день вышли в район Шимска к реке Мшага на левый фланг Лужской оперативной группы. Создалась реальная угроза прорыва противника к Новгороду, а затем и к Ленинграду.
Главнокомандующий войсками северо-западного направления маршал Ворошилов приказал 11-й армии нанести контрудар по прорвавшемуся противнику. В результате контрудара 8-я танковая дивизия 56-го моторизованного корпуса была окружена, а остальные соединения корпуса вынуждены были отойти. 16 июля 1941 г. командование Северо-западного фронта телеграфировало:
«Командующему 27 А. Копии: командующему 11 А. Главкому северо-западного направления. Начальнику Генерального штаба К.А. Штаб СЗФ №012 Новгород. 16.7.41г., 17 час. 45 мин.
Первое. Противник силами до одной тд и одной мд окружен и уничтожается в районах Пески, Пирогово, Баранове, Заборье.
В границах фронта установлено: до двух-трех тд, трех-четырех мд, трех-четырех пд.
Второе. Армии фронта, завершая разгром окруженного противника в районе Сольцы и прочно удерживая рубеж, занимаемый центром и левым флангом 27 А, остальными силами переходят в наступление и концентрическими ударами в направлениях Баровичи, Ямкино, Карамышево и Кудяево, Шахново, Славковичи уничтожают порховскую группировку противника.
Третье. 27 А, прочно удерживая фронт по реке Великая, ст. Вашагино, Высоцкое, Ретиново, Шумиха, своей подвижной группой в составе 21 мк с 163 мд с рубежа Ратово, Сево, Жуковка, нанести удар в общем направлении Славковичи и к исходу 17.7 выйти в район Подсевы, Славковичи, Веретени. В дальнейшем нанести удар во фланг и тыл порховско-сольцской группировки противника.
Начало наступления с указанного рубежа — 21.00 16.7.41 г.
В случае выхода 163 мтд в район Тирева дальнейшее наступление 163 мд начать с занимаемого рубежа.
Четвертое. Справа действуют части 22 ск.
Пятое. Авиации обеспечить сосредоточение и развертывание подвижной группы. По требованию командира 21 мк вести работу на поле боя и не допустить подхода новых сил противника с островского направления на восток.
Шестое. Станция снабжения — до выхода 21 мк в район Сево, Кудяево, Заблудовка — ст. Сущево, после — ст. Дно. Части подвижной группы обеспечить боеприпасами, горючим, продовольствием до нормы».{332}
В период с 14 по 18 июля силами нескольких соединений 11-й армии (северная группа в составе 21-й тд полковника Л.В. Бунина, 70-й и 237-й стр. дивизий; южная группа — 22-й эстонский стр. корпус) был подготовлен и осуществлен контрудар с севера и с юга по флангам войск Манштейна в районе Сольцы. Ожесточенные бои продолжались пять суток. Советский контрудар поддерживали с воздуха 235 самолетов. 56-й моторизованный корпус был практически окружен и понес существенные потери. Его командир вспоминал: «Нельзя было сказать, чтобы положение корпуса в этот момент было весьма завидным …последующие несколько дней были критическими, и противник всеми силами старался сократить кольцо окружения… В сложившейся обстановке не оставалось ничего другого, как отвести через Сольцы 8 тд, чтобы уйти от угрожающих нам клещей».{333}
Ничего не скажешь — признание противника, хотя и сдержанное, но многозначительное.
К 14 июля 1-я и 6-я танковые дивизии из 41-го моторизованного корпуса генерала Рейнгардта по лесным дорогам скрытно вышли к реке Луге в 20–25 км юго-восточнее Кингисеппа, в районе Ивановского и Сабека. Под Лугой Рейнгардт оставил одну 269-ю пехотную дивизию. Хотя перед подходом 1-й тд мост у Сабека был разрушен, немцам удалось захватить здесь плацдарм. Переправу у Ивановского они захватили целехонькую и также переправились на противоположный берег. Однако развить наступление с плацдармов не удалось. Курсанты Ленинградского пехотного училища (полковник Г.В. Мухин) и 2-я дивизия Ленинградского народного ополчения (полковник Н.С. Угрюмов) упорной и активной обороной задержали части Рейнгардта. В отчете за этот период командир 41-го моторизованного корпуса писал: «Для частей у предмостных укреплений наступило время упорной борьбы, связанной с большими потерями. Противник начал беспрерывно атаковать их. Потом четыре недели солдаты основных дивизий, привыкшие к стремительным атакам и прорывам, вели здесь, глубоко зарывшись в землю, позиционную войну».
19 июля немецкое командование приказало войскам группы армий «Север» прекратить наступление на Ленинград и возобновить его только после подтягивания к Лужскому рубежу соединений 18-й армии и приведения в порядок 4-й танковой группы генерала Гёпнера.
В это же время развернулись ожесточенные боевые действия на рубеже Порхов — Новгород, на фронте 11-й и 27-й советских армий, оборонявшихся против 16-й немецкой армии. Обе советские армии медленно, с тяжелыми боями отходили к Старой Руссе и Холму.
В первых числах августа Генеральному штабу стало ясно, что на северо-западном направлении противник готовит с целью овладения Ленинградом три ударные группировки: «одну — для наступления через Копорское плато, вторую — в районе Луги для удара вдоль шоссе Луга-Ленинград, третью — северо-западнее Шимска для наступления на новгородско-чудовском направлении». В связи с этим Ставка Верховного командования усилила войска северо-западного направления. 6 августа из Резервного фронта в состав Северо-западного фронта была передана 34-я армия генерал-майора К.М. Качанова.
В целях проведения операции на порховском направлении Ставка приказывает:
«1. 34-ю армию Резервного фронта с 20 часов 6.8. в составе 257-й, 262-й и 257-й стрелковых дивизий, 25-й и 54-й кавалерийских дивизий, 264, 644 кап, 171, 759 ап ПТО, 16-го и 59-го бронепоездов передать в распоряжение командующего Северо-западным фронтом…»
При этом Ставка потребовала от командующего фронтом генерала П.П. Собенникова не распылять армию, а держать ее как ударный кулак для проведения наступательной операции с целью разгрома врага в районе Сольцы — Старая Русса-Дно.
Одновременно Ставка обращала внимание командующих Северным и Северо-западным фронтами на необходимость создания глубины обороны на важнейших направлениях. 8 августа возобновились боевые действия на кингисеппско-красногвардейском направлении. О характере боев на этом направлении 9 августа дает представление разговор командира кингисеппского участка Лужской оборонительной полосы генерала В.В. Семашко с командующим Северным фронтом М. Поповым:
«…Семашко. С утра сегодня пехота с танками противника, поддерживаемая сильной артиллерией и авиацией, продолжает атаки на Пленкина (командир 90-й сд). Бывшая на фронте Пленкина артиллерия, несмотря на стрельбу прямой наводкой, танки сразить не смогла — броня не пробивается. Дивизия за вчерашний день потеряла свыше 400 человек убитыми и ранеными и у нее растеряно 9 танков. Как видно, противник на этом направлении ввел в действие полностью 36-ю моторизованную дивизию, все моточасти 1-й танковой дивизии и значительное количество танков. В общем количество танков — не менее 50 штук, в том числе до 25 тяжелых. На помощь ему (Пленкину) отправил батальон 4-й ДНО и батарею 107-мм пушек для противодействия танкам…
Мои намерения заключаются в том, чтобы, цепляясь за каждый рубеж, не позволять противнику продвигаться вглубь. Фронт был растянут в нитку, сейчас эта нитка во многих местах прорвана…
Попов. Предупреждаю о прибытии к вам сегодня начальника артиллерии главкома… К вам сейчас вылетает и зам. командующего ВВС для руководства и объединения авиации, которая на вас будет работать. Сегодня вашей задачей является: использованием всех сил и средств остановить продвижение противника и контратаками, поддержанными авиацией, артиллерией и танками, восстановить положение. Кроме как ВВС, помочь не могу… У Пленкина много частей, не охваченных ударом противника. Оставив прикрытие на берегу реки Луга, их надо также использовать для нанесения контрударов. Также вы можете — и должны — подтянуть артиллерию более крупных калибров для того, чтобы разделаться с этой сравнительно небольшой группой танков.
Семашко. Имею вопрос. Откуда мне взять эту артиллерию крупных калибров? Она участвует вся в боях на участках Пленкина и Егорова (полковник, командир 2-й ДНО с 16.7.41 г.). Если не вся пехота Пленкина находится под ударами противника, то вся его пехота на всем фронте ведет бой и вывести ее из боя невозможно.
Попов. Отвечаю. Я именно и имел в виду артиллерию, участвующую в боях с закрытых позиций. Раз вы столкнулись с танками, которые не пробивает 76-мм пушка, следует минимум две батареи поставить на открытые позиции как повзводно, так и поорудийно — исключительно для борьбы с танками противника.
Семашко. Пленкин сейчас только сообщает: противник перегруппировал танки с его левого фланга. Главное направление стало Слепыко. Пленкин просит ввиду критического положения ЛПУ и 286-й сп отвести на северный берег реки Вруды…
Попов. ЛПУ уже на северном берегу реки Вруды, а 286-й, имеющий истребительные отряды, противотанковые гранаты и бутылки, должен драться с танками противника в лесу — тем паче не разрешается ему отходить за реку Вруду.
Товарищ Семашко! Наступил весьма ответственный для нас всех период борьбы. Мы должны добиться от нашего начсостава и войск устойчивости и борьбы не на жизнь, а на смерть. Заставьте всех политработников, ваших и дивизий, быть непосредственно в подразделениях, личным примером мужества поднимать боевой дух войск… Побольше командиров штабов также направить в войска. Надо сделать все для того, чтобы выполнить задачу отражения атаки противника. И восстановить положение. Мы требуем от вас, зная вас как старого, опытного и смелого командира, во что бы то ни стало выполнить боевую задачу и организовать людей на ее выполнение. Для помощи к вам выехал член Военного совета фронта Кузнецов. Желаем успехов. Жмем руки».
Через несколько часов комфронтом выехал на кингисеппский участок и сам. Но… Не только в штабе Северного фронта, но и в самой Ставке не догадывались еще, что происходящее на Лужском рубеже — не рядовое наступление.
Итак, 8 августа после интенсивной артиллерийской подготовки две танковые, одна моторизованная и одна пехотная дивизии 41-го моторизованного и 38-го армейского корпусов перешли в наступление с плацдармов Ивановского и Бол. Сабека.
На этот участок обороны Военный совет Северного фронта срочно направил сводные батальоны моряков, 14-ю артбригаду ПТО и танковый батальон Ленинградских бронетанковых курсов усовершенствования командного состава. Затем сюда же — 1-ю танковую дивизию (генерал-майор В.И. Баранов) и 1-ю гвардейскую (полковник И.М. Фролов) ополченческую дивизию. 10 августа противник нанес удар на лужско-ленинградском и новгородско-чудовском направлениях. 12 августа немцы прорвали оборону советских войск в районе Шимска, а 15 августа заняли Новгород. После этого немецкое командование бросило основные силы для развития наступления на Ленинград через Чудово. Для срыва этого удара командующий войсками Северо-западного фронта провел контрудар 34-й армией с рубежа р. Полисть в направлении Волох, имея в виду во взаимодействии с 48-й (генерал-лейтенант С.Д. Акимов) и 11-й (генерал-лейтенант В.И. Морозов) армиями окружить и уничтожить противника в районе Шимск — Сольцы — Старая Русса.
К исходу 14 августа советские войска продвинулись на 60 км, выйдя в район ст. Тулебля, охватили правый фланг старорусской группировки противника и создали угрозу удара в тыл немецких войск, вышедших в район Новгорода и Чудова. Это вынудило командующего группой армий «Север» спешно снять из-под Луги, из 56-го моторизованного корпуса Манштейна, одну моторизованную дивизию и с новгородского направления моторизованную дивизию СС «Мертвая голова» и направить их против 34-й армии. Кроме того, немецкое командование спешно начало переброску через Вильнюс на северо-западное направление из района Смоленска 39-го моторизованного корпуса в составе одной танковой и двух моторизованных дивизий. Этому корпусу, как писал Г. Гот, «предстояло выполнить основное желание Гитлера: захватить Ленинградский промышленный район и изолировать «цитадель большевизма» от Москвы».{334}
Ставка ВГК, предвидя такой сценарий, 17 августа издала директиву Главному командованию войск северо-западного направления «О необходимости освобождения Новгорода и защите Октябрьской железной дороги».
«Ленинград, Главкому Сев. Зап. Ворошилову.
Члену Военсовета Жданову.
Ставка считает, что наиболее опасным направлением продвижения противника является восточное направление в сторону Новгорода, Чудова, Малой Вишеры и дальше через реку Волхов. Если немцы будут иметь успех в этом направлении, то это будет обозначать обход Ленинграда с востока, перерыв связи между Ленинградом и Москвой и критическое положение Северного и Северо-западного фронтов. При этом вероятно, что немцы сомкнут здесь свой фронт с фронтом финнов в районе Олонца. Нам кажется, что Главком Сев. Зап. не видит этой смертельной опасности и поэтому не предпринимает никаких особых мер для ликвидации этой опасности. Ликвидировать эту опасность вполне возможно, так как у немцев сил здесь немного, а подброшенные нами на помощь новые три дивизии при умелом руководстве могли бы ликвидировать опасность. Ставка не может мириться с настроениями обреченности и невозможности предпринять решительные шаги, с разговорами о том, что уже все сделано и ничего больше сделать невозможно.
Ставка приказывает: Первое. Собрать в кулак часть действующих и подошедших дивизий и вышибить противника из Новгорода. Второе. Ни в коем случае не допускать перерезания Октябрьской железнодорожной линии и распространения противника на восточный берег Волхова, прочно удерживая за нами район Новгород — Чудово — Тосно.
И. Сталин
В. Шапошников»{335}.
И все же войска Сев-Зап. фронта не только не развили первоначальный успех контрудара, но и не смогли отразить новый удар немецких войск, предпринятый 19 августа. К 25 августа они отошли за реку Ловать.
Причем отход 34-й армии происходил неорганизованно, она потеряла 60% техники. В изложении же Манштейна события с 18 августа развивались так: «К 18 августа нам удалось скрытно перебросить обе дивизии к западному флангу войск противника и, тщательно маскируясь, занять исходное положение. 19 августа утром началось наступление корпуса, явившееся, по-видимому, неожиданным для противника. Действительно, удалось, как и было задумано, сбить противника с позиций, нанеся ему удар во фланг, и во взаимодействии с вновь перешедшим в наступление 10-м ак в дальнейших боях нанести решительное поражение частям советской армии. 22 августа мы достигли реки Ловать юго-восточнее Старой Руссы… За эти дни корпус захватил 12000 пленных, 141 танк, 246 орудий. А также сотни пулеметов, автомашин и другие средства транспорта».{336}
48-я армия (генерал-лейтенант Акимов) в составе 70-й, 237-й стрелковых дивизий, 21-й танковой дивизии, 1-й дивизии народного ополчения с рядом других соединений и частей, не выдержав удара немецких войск, отходила к Чудову, Колпину. В начале сентября отошла в район Шлиссельбурга, войдя с 27 августа в состав Ленинградского фронта.
23 августа 1941 г. решением Верховного главнокомандования в командование Северо-западным фронтом вступил генерал-лейтенант П.А. Курочкин.{337}
А на стол Сталина в конце августа лег доклад начальника штаба северо-западного направления полковника Генерального штаба Карпухина о боевых действиях 34-й армии с 12 по 22 августа 1941 г., а также политдонесение политуправления Северо-западного фронта о состоянии частей армии.{338} Сталин наложил резолюцию: «Маленкову-Мехлису. Прошу разобраться».
Шапошникову он написал записку: «Тов. Шапошникову. Прошу дать проверенную справку о наших потерях при отступлении с района Старая Русса».{339}
На фронт выехала комиссия в составе: Булганин, Мех-лис и Мерецков. Первое донесение И.В. Сталину комиссия направила на следующий день после прибытия на Северо-западный фронт. Обстановку, сложившуюся здесь, члены комиссии оценили как «крайне неблагополучную». В результате прорыва немцев 8 сентября был захвачен Демянск, противник, продвигаясь на север, вышел в тылы 27, 34 и 11-й армий, возникла реальная угроза Валдаю и тылам новгородской оперативной группы. К тому же силы фронта были ослаблены: отмечались малочисленность большинства дивизий, отсутствие танковых батальонов. По мнению уполномоченных из Москвы, остро требовались хотя бы танковая бригада и три танковых батальона, одна свежая стрелковая дивизия.
«Командующий фронтом Курочкин еще не овладел обстановкой. Штаб фронта не знает точного расположения дивизий и их действий», — так завершили свой доклад представители Ставки.{340}
Уполномоченные из Москвы установили, что генерал К.М. Качанов вопреки приказу командующего фронтом самовольно отдал приказ об отходе частей с занимаемых рубежей. Потеряв управление войсками, он даже не знал, что большая часть соединений, «в том числе 163-я мотострелковая, 257-я и 259-я стрелковые дивизии, 270-й корпусной артиллерийский полк и другие, попали в окружение. Не зная этого, естественно, не принимал мер к выводу из вражеского мешка».
В результате расследования действий командования члены комиссии (под докладом стоят подписи всех уполномоченных) информировали И. Сталина 12 сентября, в том числе, и об аресте Качанова.{341}
Здесь же сообщалось о расстреле перед строем начальника артиллерии 34-й армии генерала Гончарова. Приказом №057 от 12 сентября 1941 г. по войскам Северо-западного фронта: «За проявленную трусость и личный уход с поля боя в тыл, за нарушение воинской дисциплины, выразившееся в прямом невыполнении приказа фронта о выходе на помощь наступающим с запада частям, за непринятие мер для спасения материальной части артиллерии, за потерю воинского облика и двухдневное пьянство в период боев генерал-майор артиллерии Гончаров на основании приказа наркома обороны №270 расстрелян публично перед строем командиров штаба армии».{342}
Был осужден военным трибуналом к расстрелу и ко-мандарм-34 генерал К.М. Качанов. Командиры дивизий 33-й (генерал Железняков), 262-й (генерал Клешнин) и 54-й кавалерийской (полковник Вальц), «проявившие безволие, растерянность и неумение управлять частями во время операций 34-й армии в августе и первой половине сентября 1941 г., в результате чего потеряли дивизии… нами отстранены от командования дивизиями. Считаем возможным назначить их на должности командиров полков, чтобы искупили вину…»{343}
Участь командиров была решена, а дивизии, в которых после минувших боев, в частности в 163-й и 33-й, осталось по 500–600 человек, требовали пополнения.
«Как бы то ни было, — свидетельствует Манштейн, — действия 16-й армии в течение трех недель, когда в них принимал участие 56-й танковый корпус, были по-прежнему успешны. 16 сентября ОКВ сообщало, что разбиты значительные силы 11-й, 27-й и 34-й советских армий. Было объявлено, что девять дивизий противника уничтожено, а еще девять — разбито. И все же не было чувства настоящей удовлетворенности этими успехами. Не было ясно, какую оперативную цель мы преследовали, в чем же заключается смысл всех этих боев».{344}
Под Ленинградом в конце августа сложилась критическая обстановка. Немцы, сосредоточив в районе Чудова 9 дивизий, сломили сопротивление войск 48-й армии и 25 августа устремились вдоль железной и шоссейной дорог Москва — Ленинград к северной столице. Захватили Лю-бань, вышли в Колпино. 30 августа захватили Мгу. Положение Ленинграда осложнялось еще и тем, что карельская и юго-восточная армии финнов прорвали оборону советских войск не только севернее Ладоги, но и на Карельском перешейке, достигли старой границы, овладели Выборгом.
Кейтель обратился тогда к Маннергейму с письмом, в котором предложил, помимо первоначального плана совместного окружения Ленинграда и встречи на реке Свирь, продолжить наступление на Карельском перешейке на Ленинград.
В то же время СССР при посредничестве США предложил Финляндии мир в границах 1939 г.{345}
27 августа был образован Ленинградский фронт во главе с генерал-лейтенантом М.М. Поповым в составе 8, 23, 42, 48 и 55-й армий. Советские войска продолжали отступать. Оперативная обстановка в полосе Ленинградского фронта ухудшалась с каждым днем.
До Ленинграда оставалось менее 50 км. Недовольство Сталина действиями Ленинградского фронта было выражено в требованиях Ставки:
«Командующему Ленинградским фронтом Попову. 28 августа 1941 г.
Ваши сегодняшние представления напоминают шантаж. Вас запугивают командующие армиями, а Вы, в свою очередь, решили, видимо, запугивать Ставку всякими ужасами насчет прорывов, обострения положения и прочее. Конечно, если Вы ничего не будете делать для того, чтобы требовать от своих подчиненных, а будете только статистом, передающим жалобы армий, Вам придется тогда через несколько дней сдавать Ленинград, но Ставка существует не для того, чтобы потакать шантажистским требованиям и предложениям. Ставка разрешает Вам отвести части с линии Выборга, но Ставка вместе с тем приказывает Вам, чтобы части ни в коем случае не покидали подготовленного рубежа по линии Маннергейма. Ставка запрещает Вам оголять Лужскую губу и отдавать ее противнику… Ставка требует, чтобы Вы наконец перестали быть статистом и специалистом по отступлению и вошли в подобающую Вам роль командующего, вдохновляющего армии и поднимающего дух войск.
Сталин,
Шапошников»{346}.
На другой день Сталин телеграфирует прибывшим в Ленинград из Москвы членам комиссии во главе с В.М. Молотовым, которая, наряду с оказанием практической помощи по организации обороны города, должна была определить, можно ли оставлять Ворошилова в качестве руководителя обороны Ленинграда.
Из телеграммы И.В. Сталина членам ГКО В.М. Молотову и Г.М. Маленкову 29 августа 1941 г.:
«Только что сообщили, что Тосно взято противником. Если так будет продолжаться, то боюсь, что Ленинград будет сдан идиотски глупо, а все ленинградские дивизии рискуют попасть в плен. Что делают Попов и Ворошилов? Они даже не сообщают о мерах, какие они думают предпринимать против такой опасности. Они заняты исканием новых рубежей отступления, в этом они видят свою задачу. Откуда у них такая бездна пассивности и чисто деревенской покорности судьбе? Что за люди — ничего не пойму. В Ленинграде имеется теперь много танков KB, много авиации, эресы. Почему эти важные технические средства не действуют на участке Любань-Тосно? Что может сделать против немецких танков какой-то пехотный полк, выставленный командованием против немцев, без этих технических средств? Почему богатая ленинградская техника не используется на этом решающем участке? Что за человек Попов? Чем, собственно, занят Ворошилов и в чем выражается его помощь Ленинграду?
Я пишу об этом, так как очень встревожен непонятным для меня бездействием ленинградского командования».
* * *
Маршал Советского Союза К.Е. Ворошилов вступил в командование Ленинградским фронтом 5 сентября 1941 г. Членом Военного совета фронта стал секретарь ЦК ВКП (б) А.А. Жданов. 9 сентября на их имя поступила телеграмма И.В. Сталина, В.М. Молотова, Г.М. Маленкова и Л.П. Берии: «Нас возмущает ваше поведение, выражающееся в том, что вы сообщаете нам только лишь о потере нами той или иной местности, но обычно ни слова не сообщаете о том, какие вами приняты меры для того, чтобы перестать, наконец, терять города и станции. Так же безобразно вы сообщили о потере Шлиссельбурга. Будет ли конец потерям? Может быть, вы уже предрешили сдать Ленинград? Куда девались танки KB, где вы их расставили и почему нет никакого улучшения на фронте? Чем занята ваша авиация, почему она не поддерживает действия ваших войск на поле? Подошла к вам помощь дивизий Кулика — как вы используете эту помощь? Можно ли надеяться на какое-либо улучшение на фронте, или помощь Кулика тоже будет сведена к нулю, как сведена к нулю колоссальная помощь танками KB? Мы требуем от вас, чтобы вы в день два-три раза информировали нас о положении на фронте и о принимаемых вами мерах».{347}