Операция «Марс»

Операция «Марс»

Операция под кодовым наименованием «Марс» менее всего известна широкой публике из серии «наступлений богов». Она стала последним советским наступлением против Ржевского выступа, пятым сражением за «Верден» советско-германского фронта. В основе идеи советского командования провести крупное наступление на центральном участке фронта были следующие соображения. Во-первых, бедность коммуникациями юго-западного и южного театра военных действий советско-германского фронта препятствовала использованию под Сталинградом и на Кавказе всех наличных сил Красной Армии: их попросту невозможно было бы обеспечить адекватным снабжением. Во-вторых, неопределенность планов противника и близость к Москве позиций группы армий «Центр» вынуждала держать на центральном участке фронта значительные силы на случай начала немецкого наступления на Москву. Пассивное ожидание было наихудшим выбором с точки зрения стратегии, поэтому решено было наступать. В случае успеха наступления опасно близкий к Москве Ржевский выступ был бы ликвидирован. Также наступление, даже неудачное, могло привести к срыву планов противника или хотя бы сместить сроки и наряд сил для их реализации. Активные действия также способствовали накоплению боевого опыта командирами всех уровней.

Планы и силы сторон. Начало работы над планом наступательной операции, впоследствии получившей название «Марс», относится к завершающему периоду Погорело-Городищенской операции. В результате этой операции был сформирован Ржевский выступ в том виде, в котором он существовал всю осень 1942 г. и начало зимы 1943 г. Войска Западного и Калининского фронтов располагались на восточном и западном фасах выступа соответственно. Разграничительная линия между фронтами делила выступ на две примерно равные части. В сентябре 1942 г. войсками Западного фронта была предпринята последняя попытка захватить город Ржев. Несмотря на выход на окраины города и захват нескольких кварталов, овладеть городом не удалось. Советское командование расценивало упорную оборону Ржева как стремление немцев удержать перспективный плацдарм на северном берегу Волги. Такой плацдарм мог им пригодиться для наступления на Москву. Гигантским плацдармом для наступления на Москву представлялся также Ржевский выступ в целом. Все это побуждало работать над планами ликвидации вытянутого к Калинину и Москве трамплина группы армий «Центр».

Поскольку оборона немцев собственно под Ржевом была уплотнена, наиболее логичным следующим ходом было искать другой участок фронта для прорыва и выхода в дальнейшем в тыл ржевской группировке противника. Выбор пал на 20-ю армию. Одновременно было решено не распыляться между различными направлениями и сконцентрировать силы на правом крыле Западного фронта, южнее Ржева. С этой целью 30 сентября командованию 33-й армии было приказано выделенные для Гжатской операции 8-й гвардейский стрелковый корпус передать в 20-ю армию. Точка нанесения удара смещалась к югу от Ржева, в полосу 20-й и 31-й армий. 1 октября командующим 20-й и 31-й армии было приказано готовиться перейти в наступление. Датой готовности было назначено 12 октября. В 31-й армии наряд сил составляли четыре стрелковые дивизии, две танковые бригады, семь артполков РГК и шесть дивизионов РС. В 20-й армии ударная группировка состояла из шести стрелковых дивизий, 8-го гвардейского стрелкового корпуса (26-я гвардейская стрелковая дивизия, 148-я и 150-я стрелковые бригады), девять артполков РГК, шестнадцать дивизионов РС. Эшелоном развития успеха, находившимся в подчинении штаба Западного фронта, должна была стать подвижная группа из 6-го танкового корпуса, 2-го гвардейского кавалерийского корпуса и 1-й мотострелковой бригады.

Парадокс планирования операции заключался в том, что ударами в основание Ржевского выступа никто не собирался срезать весь выступ с окружением немецких войск, в нем находящихся. По своему замыслу, «Марс» ближе всего к контрнаступлению под Москвой в декабре 1941 г., когда вытянувшиеся к столице немецкие танковые группы пытались дробить на части множеством сравнительно небольших по силе ударов. Еще в октябре 1942 г. задача на установление связи с войсками Калининского фронта, наступавшими с западного фаса Ржевского выступа, ставилась только одной (!) кавалерийской дивизии 2-го гвардейского кавалерийского корпуса В.В.Крюкова. Главные силы кавкорпуса после прорыва фронта войсками 20-й армии должны были наступать на север, в тыл ржевской группировке противника. 6-й танковый корпус должен был нанести удар на Сычевку с целью образования внешнего фронта окружения. В окончательном варианте задачу прикрытия фланга наступления ударом в район Сычевки возложили на 8-й гвардейский стрелковый корпус при поддержке трех танковых бригад. Прорыв фронта для ввода в него подвижной группы планировалось провести силами 20-й армии и смежным с ней левым флангом 31-й армии. Правый фланг 31-й армии должен был в случае успешного продвижения группы В.В.Крюкова нанести удар через Ржев навстречу танкистам и кавалеристам. Это было типичное для операции «Марс» решение, когда окружение сравнительно небольшой группы войск противника должно было осуществляться ударами двух смежных армий, одна из которых получала в качестве средства развития успеха танковый или механизированный корпус.

Представители хабаровских комсомольцев передают построенные на собранные ими деньги танки Т-34 в одну из танковых частей Западного фронта. Ноябрь 1942 г. Скоро «Хабаровским комсомольцам» предстоит идти в горнило «Марса»

Помимо пары из 20-й и 31-й армий, на Западном фронте создавалась ударная группировка из 5-й и 33-й армий. Пауза в октябре 1942 г. позволила накопить силы и вернуться к плану наступления против Гжатска. В этой паре «подвижной» была 5-я армия, ей придавался 5-й танковый корпус. Помимо него для наступления в 5-й армии выделялись семь стрелковых дивизий и три танковые бригады. Армия должна была прорвать фронт и выйти 5-м танковым корпусом к Гжатску. Правый сосед 5-й армии, 33-я армия, должна была наносить основной удар пятью стрелковыми дивизиями и двумя танковыми бригадами, а вспомогательный — 7-м гвардейским стрелковым корпусом (17-я стрелковая дивизия, 36, 112, 125, 128-я стрелковые бригады) и 256-й танковой бригадой. Целью обеих ударных группировок было Туманово, село на железнодорожной ветке из Гжатска в Вязьму. В окончательном варианте переход в наступление 5-й и 33-й армии планировался на 1 декабря, то есть пять дней спустя после перехода в наступление основных сил 20-й армии.

Наступление в полосе Калининского фронта также планировалось в форме множественных дробящих ударов, наносившихся в нескольких местах. Отличие от планов Западного фронта заключалось в том, что все ударные группировки Калининского фронта начинали наступление одновременно. Их было пять: 39-я армия на «макушке» Ржевского выступа, 22-я армия в долине Лучесы, 41-я армия южнее Белого, и, наконец, смежные фланги 3-й и 4-й ударной армий должны были окружить Великие Луки. Поддержку самостоятельных танковых соединений получали 22-я армия (3-й механизированный корпус), 41-я армия (1-й механизированный корпус) и 4-я ударная армия (2-й механизированный корпус).

Следует заметить, что «Марс» и Великолукская операция были одними из первых сражений, в которых участвовали самостоятельные танковые соединения Красной Армии новой организации — механизированные корпуса. Формирование механизированных корпусов началось в сентябре 1942 г. Первые два таких корпуса (1-й и 2-й) были сформированы согласно директиве НКО от 8 сентября 1942 г. Они имели штатную численность 175 танков, в составе трех механизированных и одной танковой бригады. Но 3-й и 5-й механизированные корпуса вместо одной имели две танковые бригады (в случае 3-го механизированного корпуса М.Е.Катукова это 1-я гвардейская и 49-я танковая бригады), число танков, соответственно, возрастало до 224 машин. Механизированные корпуса были сильнее танковых корпусов (существовавших с апреля 1941 г. в составе двух танковых и одной мотострелковой бригад) за счет большего числа пехоты и танков.

«Изюминкой» в проведении операции «Марс» войсками Калининского фронта было использование авиации. В состав 3-й воздушной армии, поддерживавшей действия фронта, были включены Ставкой ВГК пять новейших авиакорпусов (один бомбардировочный, два штурмовых и два истребительных), прибывших в конце октября 1942 г. Это были 1-й БАК (129 Пе-2), 1-й ШАК (211 Ил-2 и 37 истребителей), 2-й ШАК (163 Ил-2, прибыл 16 ноября 1942 г.), 1-й ИАК (149 истребителей), 2-й ИАК (186 истребителей). Кроме того, в состав 3-й воздушной армии прибыл 132-й бомбардировочный авиаполк, вооруженный новейшими бомбардировщиками Ту-2. Это были первые серийные Ту-2 с двумя двигателями М-82 (ранее называвшиеся 103ВС). Калининский фронт в очередной раз подтверждал свою репутацию «заповедника авиационных раритетов». Всего к началу операции в составе авиации Калининского фронта насчитывалось 150 бомбардировщиков Пе-2 и Ту-2, 152 ночных бомбардировщиков У-2 и Р-5, 457 штурмовиков Ил-2, 435 истребителей Як-1, Як-7 и Ла-5, 44 разведчика Пе-2, а всего 1238 боевых самолетов. Мощная авиационная группировка должна была компенсировать разбросанность направлений ударов Калининского фронта и слабую дорожную сеть в намеченных полосах наступления.

Решения на наступление были схожими с решения— ми Западного фронта: две смежные армии наносят удары по сходящимся направлениям, причем одна из армий усиливается подвижным соединением. Такими парами были соответственно 22-я и 39-я армии и 3-я и 4-я ударные армии. Первоначально 2-й механизированный корпус должен был участвовать в наступлении 41-й армии южнее Белого, но в окончательном варианте плана проведения «Марса» был направлен под Великие Луки. Отказ от использования в наступлении 41-й армии 2-го механизированного корпуса был вызван недооценкой немецких танковых резервов. Еще в октябре 1942 г. в качестве основного резерва противника была названа 9-я танковая дивизия. О прибытии резервов с севера было сказано: «Использование танков 8-й тд на направлении нашего удара маловероятно». Никаких других оперативных и стратегических резервов вскрыто не было. К слову сказать, 8-я танковая дивизия все же приняла участие в боевых действиях против Калининского фронта, когда немецкое командование попыталось деблокировать окруженный гарнизон Великих Лук. Борьба правого крыла Калининского фронта за Великие Луки, хотя и проходившая, по многим документам, как часть «Марса», осталась в истории как самостоятельная операция. Для этого были некоторые основания: оперативной связи между боями под Великими Луками и наступлением против Ржевского выступа не просматривается. Поэтому Великолукскую операцию мы рассмотрим отдельно.

По своему замыслу наступление Калининского фронта практически симметрично плану Западного фронта, то есть нацеливалось не на срезание всего Ржевского выступа, а на уничтожение части сил, его обороняющих. Причем ударные группировки войск фронта нацеливались в первую очередь на нанесение поражения войскам противника севернее железной дороги, проходившей по линии Великие Луки — Ржев — Зубцов. Удары по сходящимся направлениям 22-й и 39-й армий должны были привести к окружению оленинской группировки немецких войск. Наступление 41-й армии имело своей целью овладение г. Белый и обеспечение действий 22-й и 39-й армий с юга.

По официальной версии отечественной исторической науки, «Марс» — это отвлекающая операция, проводившаяся с целью сковывания немецких резервов на центральном участке фронта и недопущения их переброски под Сталинград. Однако анализ численности армий, задействованных в операции войск Калининского и Западного фронтов, не подтверждает этой версии. Общая численность боевых войск Калининского и Западного фронтов составляла 552 714 и 769 436 человек соответственно. Если просуммировать численность войск армий по периметру Ржевского выступа, то мы получим следующие данные. 5-я (71 249 человек, 73 танка), 20-я (95 602 человека, 301 танк), 22-я (70 275 человек, 272 танка), 29-я (54 073 человека, 93 танка), 30-я (50 199 человек, 63 танка), 31-я (74 158 человек, 90 танков), 33-я (78 490 человек, 196 танков), 39-я (92 135 человек, 227 танков) и 41-я (116 743 человека, 300 танков) армии двух фронтов объединяли более семисот тысяч солдат и командиров и более тысячи семисот танков, а именно 702 924 человека и 1718 танков. Из вышеперечисленных армий 5-я и 33-я армии не вели наступательных действий в конце ноября и декабре 1942 г., но, как уже было сказано выше, они получили наступательные задачи по «Марсу». 19 ноября, за неделю до начала наступления войск двух фронтов, они получили директиву № 00315 штаба Западного фронта на уничтожение гжатской группировки противника. Намеченное наступление этих двух армий не состоялось только вследствие неудачи первого этапа операции. Поэтому исключение из наряда сил на «Марс» 5-й и 33-й армии неправомерно. Одновременно я намеренно исключаю из расчетов войска правого крыла Калининского фронта, участвовавшие в окружении Великих Лук, чтобы получившаяся оценка была заведомо заниженной. Принимавшие участие в операции «Уран» под Сталинградом Юго-Западный, Донской и Сталинградский фронты насчитывали соответственно 331 948, 192 193 и 258 317 человек. Невооруженным глазом видно, что общая численность войск трех фронтов «Урана» существенно уступает численности двух фронтов, проводивших «Марс». Если просуммировать численность войск 1-й гвардейской армии (142 869 человек, 163 танка), 21-й армии (92 056 человек, 199 танков) и 5-й танковой армии (90 600 человек, 359 танков) Юго-Западного фронта, 24-й (56 409 человек, 48 танков), 65-й (63 187 человек, 49 танков) и 66-й (39 457 человек, 5 танков) армий Донского фронта, 62-й армии (41 667 человек, 23 танка), 64-й армии (40 490 человек, 40 танков), 51-й армии (44 720 человек, 207 танков) и 57-й армии (56 026 человек, 225 танков) Сталинградского фронта, то получим 667 478 человека и 1318 танка. То есть даже самые строгие подсчеты говорят о меньших силах, задействованных под Сталинградом, в сравнении с наступлением, предпринятым против Ржевского выступа. Очевидно, что в «отвлекающей операции» не может быть задействовано сил больше, чем в основном наступлении. Поэтому если оценивать замысел «Марса», то просматривается скорее стремление к захвату территории — ликвидации вытянутого к Москве плацдарма и освобождение железнодорожной магистрали, идущей на Великие Луки.

Одновременно нельзя не отметить, что, несмотря на внушительный наряд сил, в план операции «Марс» с самого начала были заложены предпосылки для ее неуспеха. Впоследствии А.И.Радзиевский, участвовавший в операции в должности начальника штаба 2-го гвардейского кавалерийского фронта, возглавив академию М.В.Фрунзе, писал: «Замысел операции «Марс» состоял в том, чтобы восемью ударами Западного и четырьмя ударами Калининского фронтов раздробить оборону в районе Ржевского выступа и, уничтожив оборонявшие его силы, выйти в район Смоленска. Одновременно Калининский фронт силами 3-й ударной армии предпринимал наступление на Великие Луки, Новосокольники. В силу того, что в общей сложности создавалось 13 ударных группировок, большинство из них, за исключением зубцовской Западного фронта и оленинской Калининского фронта, оказались небольшого состава — три-четыре дивизии с механизированным или танковым корпусом. Множественность ударов, из которых более половины были сковывающими, привела к распылению огневых средств . Плотности артиллерии в некоторых группировках хотя и достигали 70–85 и даже 100 орудий и минометов на 1 км участка прорыва, но половину из них составляли минометы, которые могли вести огонь только по первой позиции» (Радзиевский А.И. Прорыв. М.: Воениздат, 1979. С. 49–50. — Выделено мной). Идея множества дробящих ударов, на которой была построена вся операция, сама по себе не нова. Она принадлежит генералу царской армии А.А.Брусилову, применившему такую стратегию против австрийцев летом 1916 г. в наступлении, впоследствии получившем его имя. Смысл такого построения войск в том, что удары на вспомогательных направлениях сковывают резервы противника, не позволяя ему перебрасывать их против наших войск на направлении главного удара. Теоретически интересная идея ограниченно работала против австрийцев в 1916 г., но совершенно не годилась против немецкой армии 1942 г. Разница была в том, что немецкие резервы под Ржевом были моторизованы или получали автотранспорт для перевозок с одного участка фронта на другой. Сковать подвижные соединения было непростой задачей, поскольку в ходе боев они могли последовательно принимать участие в отражении наступления на разных участках. В этих условиях более перспективной формой наступления представляется ограниченное число сильных согласованных ударов с эшелоном развития успеха в лице одного-двух подвижных соединений. Немцы называли Брусиловский прорыв 1916 г. «разведкой на широком фронте без сосредоточения удара». Те же слова можно сказать об операции «Марс». Ни на одном участке (за исключением района Великих Лук) не было нанесено достаточно сильного удара, чтобы его развитие немцы не успели парировать переброской резервов.

Помимо спорной формы операции отрицательную роль сыграл тот факт, что немцам стали известны планы советского командования. Во-первых, первоначально наступление планировалось на середину октября, и к этому сроку были произведены перемещения войск. Однако вследствие плохого состояния дорог в период дождей начало наступления было отложено. Это привело к тому, что авиаразведкой 9-й армии была вскрыта перегруппировка войск и сосредоточение танков, пехоты и артиллерии в полосах назначенных для наступления армий. Во-вторых, эффективно сработала агентурная разведка. Немецкий агент Макс 6 ноября 1942 г. докладывал: «4 ноября в Москве прошло заседание военного совета под председательством Сталина. Присутствовало 12 маршалов и генералов. На заседании были приняты следующие решения: а) во избежание больших потерь необходима тщательная проработка всех операций… е) провести все запланированные наступательные действия по возможности до 15 ноября, если позволяют погодные условия, а именно: из Грозного [в предгорьях Кавказа]… в районе Дона под Воронежем, под Ржевом, к югу от озера Ильмень и Ленинграда [предположительно — под г. Торопец]. Фронт должен быть усилен резервными войсками» (Glantz D. Op.cit. S. 37). Сочетание информации о готовящемся наступлении под Ржевом и данных разведки о местах сосредоточения советских войск существенно облегчило немецкому командованию подготовку к оборонительной операции.

Противник у советских войск в «Марсе» был тот же, что и в предыдущих сражениях за Ржев, — 9-я армия под командованием генерал-полковника Вальтера Моделя. Периметр Ржевского выступа на 15 ноября 1942 г. обороняли (Kriegstagebuch des OKW. 1.Januar 1942 — 31.December 1942. Zweiter Halbband. Band 2. S.1388): VI армейский корпус (2-я авиаполевая, 7-я воздушно-десантная и 197-я пехотная дивизии), XXXXI танковый корпус (330-я и 205-я пехотные дивизии, полк 328-й пехотной дивизии), XXIII армейский корпус (246, 86, 110, 253-я и 206-я пехотные дивизии, полк 87-й пехотной дивизии и полк 10-й моторизованной дивизии), XXVII армейский корпус (95, 72, 256, 129, 6-я и 251-я пехотные дивизии, два полка 87-й пехотной дивизии), XXXIX танковый корпус (337, 102-я и 78-я пехотные, 5-я танковая дивизия). Кроме того, в подчинении штаба 9-й армии находились: две моторизованные дивизии (14-я и «Великая Германия»), 1-я и 9-я танковые дивизии, танковый батальон 11-й танковой дивизии (37 танков), 1-я кавалерийская дивизия СС. К моменту начала операции «Марс» в первой линии из подвижных соединений в попавших под удар корпусах немцев была только 5-я танковая дивизия. Но и она находилась в процессе смены на 78-ю пехотную дивизию. Это позволило Моделю держать в своих руках достаточно сильный подвижный резерв для парирования советского наступления.

Данные, предоставленные немцам агентом «Максом», были общего характера, поэтому, несмотря на ожидание советского наступления, точных направлений ударов они не знали. В приказе по 9-й армии № 5562 от 16 ноября 1942 г. высказывались предположения о направлении ударов: «Наступление, возможно, будет осуществляться с двух сторон против северного фланга 9-й армии — с востока на Сычевку и из района юго-западнее Зубцова, а также с запада на Белый». Поэтому каждому корпусу предписывалось, во-первых, быть в готовности к отражению наступления на своем участке, а во-вторых, подготовить силы для переброски на соседние участки. В роли последних выступали усиленные гренадерские полки, которые предписывалось выделить большинству пехотных дивизий. Общим принципом было закрепление за каждым корпусом танковой или моторизованной дивизии. Больше всего сил выделялось XXXIX танковому корпусу. Он располагал для отражения наступления 5-й и 9-й танковми дивизиями, а также часть 1-й танковой дивизии. Оборонявший район Ржева XXVII корпус мог использовать 14-ю моторизованную дивизию, а в критической ситуации — части 5-й танковой дивизии. Находившийся на «макушке» Ржевского выступа XXIII корпус мог распоряжаться двумя моторизованными дивизиями — 14-й и «Великая Германия». Направленный на оборону Белого XXXXI танковый корпус мог рассчитывать на помощь полка 10-й моторизованной дивизии, частей «Великой Германии», 1-й танковой дивизии и кавалерийской дивизии СС. 20-я танковая дивизия (переданная из резерва ГА «Центр») находилась в резерве VI корпуса в районе Велижа и Старицы. Как мы увидим позднее, этот наряд сил для большинства корпусов оказался недостаточным.

Почти все танковые соединения 9-й армии участвовали в летних боях в районе Ржева и понесли существенные потери. Танковый полк «Великой Германии» на 18 ноября 1942 г. насчитывал 7 Pz.II, 1 Pz.III с 50-мм короткоствольной пушкой, 7 Pz.IV с 75-мм 24-калиберным орудием, 12 Pz.IV с длинноствольной пушкой и 3 командирские машины. Возглавлявшаяся в ходе всех сражений за Ржев генерал-лейтенентом Вальтером Крюгером 1-я танковая дивизия была осенью 1942 г. настоящим «зоопарком» боевых машин, состоявших на тот момент на вооружении немецкой армии. Дивизия отдала перед началом летнего наступления один свой батальон в 16-ю моторизованную дивизию и участвовала в «Марсе» в однобатальонном составе. На 18 ноября 1942 г. она насчитывала боеготовыми: 3 Pz.II, 7 Pz.38(t), 16 Pz.III с 50-мм короткоствольной пушкой, 8 Pz.III с 50-мм длинноствольной пушкой, 6 Pz.III с 75-мм 24-калиберным орудием, 5 Pz.IV с 75-мм 24-калиберным орудием, 6 Pz.IV с длинноствольной пушкой и 4 командирские машины. Танки Pz.38(t) не состояли первоначально на вооружении дивизии и были благоприобретенной на Восточном фронте бронетехникой. Оказавшаяся под ударом 20-й армии 5-я танковая дивизии генерал-майора Эдуарда Меца лишь слегка уступала по разнообразию танкового парка 1-й танковой дивизии. Танковый полк этого соединения никто не прореживал для усиления войск ГА «Юг» и она действовала в двухбатальонном составе. На 18 ноября в 5-й танковой дивизии насчитывалось боеготовыми 15 Pz.II, 23 Pz.III с 50-мм короткоствольной пушкой, 10 Pz.III с 50-мм длинноствольной пушкой, 7 Pz.III с 75-мм 24-калиберным орудием, 10 Pz.IV с 75-мм 24-калиберным орудием, 6 Pz.IV с длинноствольной пушкой, 7 командирских машин. Основным оперативным резервом армии Моделя была 9-я танковая дивизия генерал-майора Вальтера Шеллера, единственное немецкое подвижное соединение с тремя батальонами в танковом полку из участвовавших в «пятом сражении за Ржев». На ту же дату, что и в двух вышеперечисленных соединениях, в ней числилось боеготовыми 26 Pz.II, 30 Pz.III с 50-мм короткоствольной пушкой, 32 Pz.III с 50-мм длинноствольной пушкой, 7 Pz.IV с 75-мм 24-калиберным орудием, 5 Pz.IV с длинноствольной пушкой, 2 командирские машины. Одним словом, принявшие наиболее активное участие в боях под Ржевом немецкие танковые соединения не были на тот момент лучшими в вермахте. Основным их преимуществом была подвижность. Фактически танковые соединения стали средством быстрого перемещения пехоты и артиллерии на угрожаемые участки фронта. Помимо танковых соединений в составе 9-й армии были батальоны штурмовых орудий. Это 189-й, 667-й (в подчинении XXXIX танкового корпуса) батальоны САУ StuGIII. Следует отметить, что вермахт к осени 1942 г. во все больших количествах получал противотанковые средства, способные бороться с Т-34 и КВ. Возрастала доля танков и САУ, вооруженных длинноствольными орудиями. И без того довольно шаткое преимущество КВ и Т-34 в бронировании было почти полностью утрачено.

Первая фаза наступления 20-й армии. Поскольку все наступающие армии в течение всей операции «Марс» вели бои вне оперативной связи друг с другом, имеет смысл последовательно описать развитие событий на каждом участке, двигаясь против часовой стрелки, начиная от наиболее сложного по форме и самого внушительного по задействованным силам наступления в полосе 20-й армии.

Линия фронта, разделявшая советские и немецкие войска на восточном фасе Ржевского выступа образовалась в результате наступления Западного фронта в августе 1942 г. Таким образом, у немцев было несколько месяцев на подготовку обороны. На фронте намеченного командованием участка прорыва немцами были оборудованы два оборонительных рубежа. Первый проходил от русла Осуги до Вазузы и далее по берегу реки Вазуза, а второй находился в 4–5 км от переднего края и опирался на цепочку населенных пунктов (с севера на юг): Большое Кропотово, Малое Кропотово, Подосиновка и Жеребцово. К тому моменту немцы уже практически полностью отказались от «жемчужного ожерелья» обороны опорными пунктами, соединив их сплошной траншеей, через каждые 100–150 м которой строились так называемые «бастионы», способные вести огонь вдоль траншеи.

Группировка 20-й армии состояла из 326, 251, 42-й гвардейской, 247, 331, 20-й гвардейской и 415-й стрелковых дивизий, 8-го гвардейского стрелкового корпуса (26-я гвардейская стрелковая дивизия, 150-я и 148-я стрелковые бригады), 93, 80, 255, 240, 11, 25, 31-й и 18-й танковых бригад. Подвижным резервом армии была 1-я гвардейская Московская мотострелковая дивизия. Особенностью ударной группировки стрелковых соединений 20-й армии было их разделение на две группы. Первая (326, 42-я гвардейские и 251-я стрелковая дивизии) располагались на западном берегу Вазузы, и в процессе наступления им не требовалось преодолевать реку. Напротив, 247-я и 331-я стрелковые дивизии должны были в первый день наступления форсировать Вазузу. Ширина реки была 40–70 метров при глубине от 0,8 до 1,5 метра. К началу наступления намерз лед, который, однако, не достиг толщины, позволяющей передвигаться по нему танкам. На второй день операции 326, 42-я гвардейские, 251 и 247-я стрелковые дивизии должны были овладеть железной дорогой Ржев — Сычевка. После достижения линии железной дороги первые три разворачивались фронтом на северо-запад, а последняя — на юго-запад. Такой маневр должен был обеспечить своего рода «ворота» для ввода в прорыв конно-механизированной группы.

Для наступления в полосе 20-й армии к началу операции сформировались две подвижные группы. Первая, конно-механизированная, под командованием генерал-майора В.В.Крюкова, состояла из 6-го танкового корпуса, 2-го гвардейского кавалерийского корпуса и1-й гвардейской мотострелковой бригады. Подвижная группа Крюкова предназначалась для решения основной задачи наступления: после прорыва немецкой обороны она должна была продвигаться на северо-восток с целью окружения ржевской группировки противника. К началу сражения в 6-м танковом корпусе было 165 танков, объединенных в 22-ю (10 КВ, 23 Т-34, 12 Т-70, 6 Т-60), 100-ю (8 КВ, 18 Т-34, 3 Т-70, 25 Т-60) и 200-ю (41 Т-34, 15 Т-70, 4 Т-60) танковые бригады. Мотопехоту корпуса составляла 6-я мотострелковая бригада численностью 2186 человек. Артиллерия ограничивалась 11-м отдельным гвардейским минометным дивизионом «катюш». В состав 2-го гвардейского кавалерийского корпуса входили 3-я, 4-я гвардейские кавалерийские, 20-я кавалерийская дивизии, 5-й отдельный конно-артиллерийский дивизион, 2-й отдельный истреби— тельно-противотанковый дивизион, 151-й минометный полк. Помимо этого подвижной группе придавалась 1-я мотострелковая бригада. Всего в конно-механизированную группу генерала Крюкова входило 21 011 человек, 16 155 лошадей, 13 906 винтовок и карабинов, 2667 пистолетов-пулеметов (ППШ и ППД), 95 станковых пулеметов, 33 зенитных пулемета (12,7-мм ДШК), 384 противотанковых ружья, 226 ротных минометов (50-мм), 71 батальонный миномет (82-мм), 64 полковых миномета (120-мм), 48 противотанковых пушек калибра 45 мм, 49 полковых и дивизионных 76-мм пушек, 12 автоматических зенитных пушек калибра 37 мм (Сборник материалов по изучению опыта войны. Выпуск № 9. М.: Воениздат, 1944. С.139). Хорошо видно, что артиллерия подвижной группы ограничивается 76-мм пушками и 120-мм минометами, нет ни одной гаубицы калибром хотя бы 122-мм, не говоря уж об артиллерии калибра 152-мм и выше. Впоследствии это сыграло роковую роль в действиях танкистов и конников в глубине обороны противника.

«Марс» атакует! В бой идут «Хабаровские комсомольцы» — Т-34 Западного фронта

Вторая подвижная группа, под командованием полковника Н.А.Кропотина, включала 18, 25 и 31-ю танковые бригады. Она должна была развивать успех 8-го гвардейского стрелкового корпуса на юго-восток, в направлении Сычевки, обеспечивая левый фланг наступления группы Крюкова. Фактически такое построение компенсировало отсутствие в ударной группировке 20-й армии второго танкового и механизированного корпуса. Три бригады подвижной группы Кропотина были способны к самостоятельным действиям лишь условно. Кроме того, 25-я танковая бригада была введена в состав подвижной группы Кропотина в последний момент, сменив 80-ю танковую бригаду. Последняя была передана в качестве средства непосредственной поддержки пехоты в 251-ю стрелковую дивизию.

Помимо предназначенных для развития успеха подвижных групп, танковые бригады непосредственной поддержки пехоты получили назначенные для прорыва фронта стрелковые дивизии. Так 326-я стрелковая дивизия получила 93-ю танковую бригаду, 251-я стрелковая дивизия — 80-ю танковую бригаду, 42-я гвардейская стрелковая дивизия — 255-я танковую бригаду, 247-я стрелковая дивизия — 240-ю и 11-ю танковые бригады.

Наконец, после почти двухмесячной подготовки в 7.30 25 ноября 1942 г. загрохотала артиллерия, сквозь равномерные залпы которой периодически прорывались залпы «катюш». В артподготовке участвовали больше 20 артиллерийских полков РГК тяжелого и среднего калибра. Однако еще до рассвета в замыслы Жукова и Конева вмешалась погода: задул резкий юго-западный ветер, принесший с собой тяжелые серые тучи. На поле грядущей битвы посыпались крупные хлопья мокрого снега. Видимость упала до двадцати шагов. Артиллерийские наблюдатели уже ничего не могли рассмотреть, и огонь велся без корректировки. Орудия стреляли по площадям. Авиация также бездействовала вследствие нелетной погоды.

В 9.30 войска 20-й армии перешли в наступление. Как и следовало ожидать, система огня противника подавлена не была, и в течение дня только отдельным частям удалось вклиниться в оборонительные порядки немецких войск. 20-й армии не повезло больше всего: в полосе ее наступления происходила смена 5-й танковой дивизии на 78-ю пехотную и в окопах одновременно находились части обеих дивизий. Наступавшие без форсирования реки Вазузы 326, 251-я и 42-я гвардейские стрелковые дивизии были остановлены огнем неподавленных ДЗОТов и успеха в продвижении не имели. Наилучшего результата, как ни странно, достигла 247-я стрелковая дивизия генерал-майора Г.Д.Мухина. Она успешно форсировала Вазузу и образовала небольшой плацдарм на ее западном берегу. В целом результат первого дня сражения был довольно скромный. Однако командующий 20-й армией генерал-майор Н.И.Кирюхин решил выдвинуть на захваченный частями 247-й дивизии пятачок 8-й гвардейский стрелковый корпус, стремясь развить единственный на тот момент успех. В свою очередь, командование фронтом (которому непосредственно подчинялась конно-механизированная группа) решило ввести на том же участке 247-й стрелковой дивизии и 6-й танковый корпус П.М.Армана, и 2-й гвардейский кавалерийский корпус В.В.Крюкова. К тому моменту 6-й танковый корпус уже переправился на западный берег Вазузы и к 18.00 25 ноября уже был готов к вводу в прорыв по первоначальному плану операции. Однако невыполнение задач правым флангом 20-й армии привело к тому, что корпус оказался разъединенным надвое Вазузой. Теперь часть корпуса должна была переправляться обратно на восточный берег реки и снова ее форсировать выше по течению. Фактически был поломан весь первоначальный план операции. Согласно заранее разработанному плану, подвижная группа должна была сосредоточиться на плацдарме глубиной 4–5 км после выхода стрелковых соединений 20-й армии ко второму рубежу обороны. Вместо этого в первый день операции крупные массы кавалерии и танков вместе с 8-м гвардейским стрелковым корпусом протискивались на маленький плацдарм шириной не более 3 км и глубиной в лучшем случае 1,5 км. Соответственно вместо плановых четырех переправ через р. Вазуза в распоряжении кавалерийского и танкового корпусов были только две переправы, находившиеся в полосе наступления 247-й стрелковой дивизии. Одна переправа была у деревни Зеваловка, вторая, южнее ее, — у деревни Пруды.

Утром 26 ноября погода улучшилась, и артиллерийская подготовка была повторена. Наступавшие на правом фланге соединения 20-й армии продвижения не имели, переправленный на захваченный 247-й стрелковой дивизией плацдарм 8-й гвардейский стрелковый корпус продвинулся всего на 1–2 км. К 13.00 26 ноября 6-й танковый корпус полностью переправился на западный берег Вазузы на все тот же захваченный в первый день плацдарм. В 15.00 6-й танковый корпус перешел в наступление. Вслед за танковым корпусом вечером 26 ноября на плацдарм переправились 18-я и 25-я танковые бригады подвижной группы Н.А.Кропотина. Вечером 26 ноября успела вступить в бой только 18-я танковая бригада, которая совместно со 148-й стрелковой бригадой предприняла попытку расширения плацдарма на юг. Ввод в бой крупной массы танков не мог не привести к качественному изменению обстановки. Корпус П.Армана пробил фронт 5-й танковой дивизии, продвинулся на 2 км и вышел ко второй полосе обороны. Однако система артиллерийского огня противника подавлена не была, и 6-й танковый корпус потерял 50–60 % своих танков в отчаянном рывке в глубь немецкой обороны. К исходу дня 26 ноября к переправам подтянулся 2-й гвардейский кавкорпус. Первой к переправе у Зеваловки вышла 20-я кавалерийская дивизия. Переправа была занята тылами 6-го танкового корпуса и 247-й стрелковой дивизии. Начальник оперативного отдела 20-й армии отказался предоставить переправу кавалерии до переправы тылов. Кавалерийская дивизия была вынуждена направиться к переправе у Прудов и во второй половине ночи 27 ноября переправилась на западный берег Вазузы. 3-я гвардейская кавалерийская дивизия, подошедшая к переправе у Прудов ночью, была вынуждена ждать до рассвета 27 ноября.

На третий день наступления, 27 ноября, командование 20-й армии приняло решение расширить захваченный в первый день плацдарм. С этой целью продолжилась накачка плацдарма войсками. 251-я стрелковая дивизия с 80-й танковой бригадой, не добившиеся успеха в прорыве обороны на выделенном им по плану участке, сдали свою полосу соседним соединениям и переправились через Вазузу. На плацдарм также к 15.00 переправилась 1-я гвардейская Московская мотострелковая дивизия и выделенная ей из группы Кропотина 31-я танковая бригада. Они занялись расширением плацдарма на восток, в направлении Малого Кропотова. 8-й гвардейский стрелковый корпус с раннего утра 27 ноября пытался расширять плацдарм на юг и юго-восток, атакуя 26-й гвардейской стрелковой дивизией и 25-й танковой бригадой Жеребцово. Однако все еще не подавленная система огня противника мешала продвижению сосредоточенных на плацдарме и в пробитом танковым корпусом коридоре крупных масс танков. Пехота огнем отсекалась от танков, а танки, оставшись в одиночестве, не могли эффективно вести бой. 27 ноября также было отмечено вступлением в бой переправившейся на плацдарм кавалерии. 20-я кавалерийская дивизия начала наступление в 8.00, 3-я гвардейская кавалерийская дивизия атаковала пункты на второй полосе обороны немцев, Подосиновку и Жеребцово. 4-я гвардейская кавалерийская дивизия переправилась на западный берег Вазузы, но боя не вела, подвергаясь, однако, ударам авиации и артиллерии немцев.

Операция «Марс»

В ночь на 28 ноября была предпринята попытка протолкнуть подвижную группу фронта на запад. 20-я кавалерийская дивизия в конном строю двумя своими полками в первой половине ночи прорвалась по лощине между Большим и Малым Кропотово. Последний, 22-й кавполк, отстал и подошел к лощине к тому моменту, когда она уже была освещена оправившимися от неожиданности немцами, и прорваться под огнем не смог. Попытавшаяся последовать примеру 20-й дивизии 3-я гвардейская кавалерийская дивизия в прорыве по лощине понесла большие потери, прорвался только один 12-й гвардейский кавполк, а 10-й кавполк был почти полностью рассеян и уничтожен. К утру 28 ноября 2-й гвардейский кавалерийский корпус был разорван на две части. Передовой эшелон в лице двух полков 20-й и одного полка 3-й гвардейских кавалерийских дивизий прорвался вперед через железную дорогу. Остальные части корпуса и 4-я гвардейская кавалерийская дивизия остались на плацдарме. В том же духе проходил прорыв за железную дорогу 6-го танкового корпуса. Прорывались начиная с 2.00 ночи 28 ноября, 22-я и 200-я танковые бригады (понесшая большие потери 100-я танковая бригада осталась на месте) вместе с 1-й и 6-й мотострелковыми бригадами и 6-м гвардейским истребительно-противотанковым полком. Двигались они параллельно направлению движения 2-го кавалерийского корпуса, южнее Малого Кропотова. К утру частям корпуса удалось пробиться за железную дорогу и соединиться с прорвавшимися частями 20-й и 3-й гвардейских кавдивизий. Однако в строю к тому моменту осталось только 20 танков (12 танков в 22-й и 8 танков в 200-й танковых бригадах). Такие слабые силы, конечно, не представляли опасности для ржевской группировки противника, но выход танков и кавалерии в глубь обороны дал определенный эффект. Советские танки вышли к позициям немецкой артиллерии, уничтожили артиллерийский штаб и два артиллерийских полка (один на позициях, другой на марше). Также были захвачены и уничтожены ряд складов и подорвана железная дорога Ржев — Сычевка. Но все это уже не могло исправить ситуацию: немецкое командование усиленно стягивало резервы к месту прорыва. Утром 28 ноября из 18-го полка 6-й пехотной дивизии и 3-го дивизиона артиллерийского полка 129-й пехотной дивизии была образована боевая группе Беккера. Она была переброшена из района Ржева к Осуге с целью разгромить прорвавшиеся к железной дороге части корпуса В.В.Крюкова.

Днем 28 ноября 20-я армия продолжала расширять плацдарм на западном берегу Вазузы. Наибольший успех принесло решение генерал-майора Н.И.Кирюхина с рокировкой стрелковой дивизии и танковой бригады с правого фланга армии. 80-я танковая бригада (10 танков) вместе с 251-й стрелковой дивизией вышли в тыл группировке противника, удерживавшей в течение трех дней три стрелковые дивизии 20-й армии. Это позволило завершить преодоление первой полосы обороны по всему фронту армии.

Ситуация на четвертый день наступления сложилась странная. С одной стороны, эшелон развития успеха прорвался дальше второй линии обороны немцев. С другой стороны, связь между ним и основными силами фронта практически отсутствовала — немцы огнем из незанятых наступающими опорных пунктов второй полосы обороны блокировали линии снабжения подвижной группы В.В.Крюкова. Лучше всего ситуацию характеризует предпринятая в ночь на 29 ноября попытка через промежутки между опорными пунктами немцев протолкнуть в прорыв автомашины с горючим и продовольствием для корпуса П.Армана. Были собраны 33 машины в колонне под прикрытием мотоциклетного полка 1-й мотострелковой бригады и 10 танков 200-й танковой бригады. За мотоциклетным полком также следовала оперативная группа штаба 6-го танкового корпуса. Когда ночью 29 ноября колонна двинулась на запад, ее остановил огонь из Малого Кропотова и Подосиновки (деревень по обе стороны от намеченного маршрута движения). На запад через железную дорогу прорвались только 3 танка. Горючее и продовольствие доставить не удалось.

Днем 29 ноября советское командование продолжило переправлять свежие силы на постепенно расширявшийся плацдарм. В оперативное подчинение 20-й армии перешли 20-я гвардейская стрелковая дивизия и 32-я танковая бригада (5 КВ, 4 Т-34, 1 Т-70 и 1 Т-60) из 31-й армии. В этот же день была предпринята попытка ввести в прорыв 4-ю гвардейскую кавалерийскую дивизию. Вариант с дерзким прорывом в конном строю, аналогично 20-й кавалерийской дивизии, был отброшен: большие потери 3-й гвардейской кавалерийской дивизии указывали, что второй раз такой номер проделать не удастся. В.В.Крюков решил вначале овладеть торчавшим, словно кость в горле, опорным пунктом противника в Малом Кропотово. Однако подкрепления получали и обороняющиеся. В распоряжение командующего XXXIX танковым корпусом фон Арнима прибыл 430-й полк 129-й пехотной дивизии, который составил боевую группу Вэше, оборонявшую Малое Кропотово. Атаки 20-й гвардейской стрелковой дивизии на деревню оказались безуспешными. Позиции в опорных пунктах второй линии обороны также начали занимать части 9-й танковой дивизии, в частности 31-й танковый полк занял Большое Кропотово. С утра 29 ноября кавалеристы совместно с 1-й гвардейской мотострелковой дивизией пытались овладеть деревней, но результата в течение дня не добились. В истории 1-й гвардейской мотострелковой дивизии эти бои описываются так: «…атаки оказались безуспешными. Ни огонь артиллерии с закрытых позиций, ни стрельба полковых орудий прямой наводкой подавить многочисленные ДЗОТы и вкопанные в землю танки не смогли. Понеся значительный урон в пехоте и потеряв восемь танков, гвардейские полки зарылись в снег» (Кузнецов П.Г. Пролетарская Московско-Минская. М.: Воениздат, 1975. С. 206). Случилось самое худшее: из-за медленного развития наступления немецкое командование получило возможность занять вторую полосу обороны переброшенными из резерва соединениями. Если исходить из теоретической достаточности выставить один обороняющийся пехотный полк против одной советской стрелковой дивизии в наступлении, то немецкая оборона достигла необходимой устойчивости. К 29 ноября советское наступление сдерживали 13-й и 14-й мотопехотные полки 5-й танковой дивизии, три полка 78-й пехотной дивизии, полк 102-й пехотной дивизии, а из резерва прибывали по пехотному полку от 129-й и 6-й пехотных дивизий. Наступали на них 326, 251, 247-я стрелковые, 42, 20-я и 26-я гвардейские стрелковые, 1-я гвардейская мотострелковая дивизии, две стрелковые и две мотострелковые бригады.

Тем временем советское командование решило несколько видоизменить тактику. Вследствие неуспеха предприятия с доставкой горючего и боеприпасов передовым частям 6-го танкового корпуса было принято решение развернуть корпус на 180 градусов и атаковать Малое Кропотово с запада. В 8.00 6-й танковый корпус в составе 23 танков Т-34 с остатками двух мотострелковых бригад атаковал Малое Кропотово с запада и захватил его к 9.00, потеряв 18 танков и более 50 % личного состава. Наступательный порыв 6-го танкового корпуса иссяк. Оставшиеся несколько танков атаковали на последних литрах горючего и в захваченной деревне сразу же были вкопаны в землю с пустыми баками в качестве неподвижных огневых точек. Уже через 30–40 минут с востока в Малое Кропотово вошел стрелковый полк 20-й гвардейской стрелковой дивизии. Связь между подвижной группой фронта и частями 20-й армии была восстановлена.

Однако обстановка изменилась буквально в течение нескольких часов. К началу дня 30 ноября в сражение вступили выдвинувшиеся резервы в лице батальона 18-го полка 6-й пехотной дивизии, из состава вышеописанной группы Беккера. Помимо этого из Большого Кропотова выдвинулась группа капитана Келера из состава 5-й танковой дивизии с учебной ротой, танковой ротой и четырьмя штурмовыми орудиями. В 10.00 30 ноября эти две боевые группы контратаковали захватившие Малое Кропотово части 6-го танкового корпуса. Части 20-й гвардейской стрелковой дивизии и 6-го танкового корпуса были выбиты из деревни. В ходе боя были уничтожены последние 5 танков атаковавших деревню несколько часов назад частей корпуса П.Армана. В этом бою погиб командир 200-й танковой бригады Герой Советского Союза полковник В.П.Винокуров.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.