СОСРЕДОТОЧЕНИЕ
СОСРЕДОТОЧЕНИЕ
Конечно, даже если бомбардировка Одессы с военной точки зрения и имела какой-то смысл, в чем мы попытаемся разобраться, то с точки зрения гуманитарной это военное преступление. В этом мало кто сомневается. Тогда попытаемся выяснить то, что обычно пытаются понять следователи, расследуя преступление как таковое. Первое — мотивацию, второе — кому это выгодно.
Мотивация у этой операции есть. Применительно к Одессе версия перехода союзной морской рейдовой операции к десантной с последующим захватом города бессмысленна. Нет никакой выгоды в разрушении городов, которые надеялись в ближайшем будущем обобрать. Ни первая, ни вторая акции союзной эскадры не могли иметь продолжения в высадке сухопутных сил, ибо хоть на кораблях королевского военно-морского флота и имелись небольшие штатные команды морских пехотинцев, но их предназначение заключалось несколько в ином. На деле операция имела иной смысл, вполне окупавший и повреждения «Вобана», и потерю несчастного «Тигра»[120] во время повторной атаки, и гибель части его команды, в том числе командира.[121] И выгодна она была англо-французам как минимум по двум причинам.
Первая: союзникам нужно было запереть русскую эскадру в своих бухтах. Разгром Черноморского флота в открытом море откладывался на неопределенное время. Отныне главное — перевезти десант в Крым, желательно не потопив его. Наличие в Черном море русского флота, пусть сейчас запертого, но совсем недавно потопившего значительную часть турецкого в Синопской бухте, вызывало тревогу и естественные опасения союзников. Уж кто кто, а французы и англичане не склонялись к умалению его возможностей. Маршал Сент-Арно в письме брату из Варны 29 июля 1854 г. прямо говорит, что российский флот не позволит себя сжечь без яростного сопротивления, тем более что у русских адмиралов есть такой козырь, как доблесть, что было доказано операциями парохода «Владимир».{371}
Отправка в Крым Гвардейских гренадер. Саутгемптон. 1854 г.
Эта пощечина британскому флоту, вооружавшему турецкий и помогавшему ему, вызвала ярость у владычицы морей. Мы говорили, что для англичан было принципиально важно устроить Корнилову и Нахимову второй Синоп, но уже в Севастопольской бухте. И если раньше, когда десант в Крым не стоял на повестке дня, они жаждали морского сражения, то теперь им нужно было сделать все, чтобы Черноморский флот не вышел в море. Да и Абукир еще не стерся в памяти. Когда линейные корабли и пароходы Корнилова стоят хоть и под парами, но в бухте, то пусть там и стоят. С ними разберемся потом, сейчас главное — десант.
Французская историография Крымской войны утверждает, что именно этот вариант им и удался. Сочетание атаки приморских городов и блокады Севастополя привело к тому, что, как пишет Шарль Оже в книге «Осада Севастополя. История службы артиллерии», после атаки на Одессу русская эскадра больше не осмеливалась показываться в «московском озере».{372}
Погрузка французской линейной пехоты для отправки в Крым. 1854 г.
Второе: атака Одессы была не только акцией устрашения, но и акцией прикрытия. Наверное, даже в большей степени второй. Ведь к ее началу союзные войска еще в Турции, а их нужно перебрасывать в Болгарию, ближе к театру военных действий. При этом сделать это по возможности скрытно, не выдавая раньше времени своих намерений. Вот тут-то и пригодилась акция устрашения, проведенная вместе с одновременным блокированием русского флота в Севастополе. Именно так планировали англичане. Об этом можно встретить немало упоминаний. К примеру по данным журнала корпуса военных инженеров Великобритании, атака Одессы имела целью отвлечение внимания от Варны и Балчика. С ее помощью маскировалась переброска туда экспедиционных сил.{373} После Одессы союзная армия «…начала стягиваться в окрестностях Варны и готовиться к походу».{374}
Пока союзный флот в корсарском стиле тиранил Одессу и все внимание российского военного руководства было приковано к действиям неприятельской эскадры, «…оба командующих решили перевезти свои войска в Варну». Чтобы ничего действительно не могло помешать этому, наличные силы союзного флота были задействованы в операции в полном составе. Линейные корабли остались для защиты береговых баз, а фрегаты отправились к Севастополю.
А вскоре союзники добавили к качественному техническому превосходству еще и численное. Когда адмирал Брюа привел 6 линейных кораблей французской океанской эскадры, вопрос о возможности морского сражения союзного и Черноморского флота отпал сам по себе. Зато с этого времени вице-адмирал Гамелен имел в своем распоряжении мощные силы из 15 линейных кораблей,{375} Еще три должны были вскоре подойти.[122]
Союзная эскадра 20 мая подошла к Балчику и стала завесой, прикрывающей переброску войск. Одновременно корабли пополняли запасы пресной воды и продовольствия.
Вскоре приготовления достигли своего апогея. Войска потоком шли из гарнизонов в порты для погрузки на транспорты. Из портов их немедленно перебрасывали к промежуточным базам (Мальта, Греция и др.) и уже оттуда в Турцию. А вскоре и Турция сама стала главной тыловой базой экспедиционных сил, перебрасываемых в Болгарию. Нужно сказать, что штабы союзников демонстрировали возможность качественного планирования масштабных военных операций, которое вскоре станет залогом их успеха при высадке десанта в Крым.
И еще тихо было у Одессы, когда гарнизоны Англии, Франции и Северной Африки наполнились шорохом шагающих ног. Походные колонны потянулись из мест постоянной и временной дислокации к местам погрузки.
В феврале 1854 г. Первый гренадёрский полк пешей гвардии получил приказ увеличить число личного состава в своих ротах с 80 до 100 человек и быть готовым к действиям вне Англии. Аналогичные приказы получили во всех полках гвардии, которые должны были сформировать бригаду, в которую включались: 3-й батальон Гренадер гвардии, 1-й батальон Колдстримского гвардейского полка, 1-й батальон Шотландских гвардейских фузилеров.{376} После пополнения гвардейские части уходили к Саутгемптону, на погрузку на транспорты.[123]
В этом же месяце начала путь на восток Шотландская бригада. 93-й полк Аграйл и Сазерленда прибыл на Мальту 28 февраля 1854 г., а 4 апреля он уже был в Скутари.{377}
Для ускорения были задействованы последние достижения индустриального развития. 30 июня из своих казарм в Манчестере вышел 7-й Королевский фузилерный полк. Его личный состав в количестве 900 человек был доставлен в порт Саутгемптон через Лондон поездами Северо-западной железнодорожной компании (North Western Railway Company) для чего потребовалось 44 вагона. В Саутгептоне полковник Леси Иеа посадил своих солдат на транспорт «Orinoco», начав погрузку утром и завершив вечером.{378}
Английский лагерь в Скутари. Рисунок лейтенанта Френсиса Гранта. 1854 г.
63-й пехотный полк едва успел промаршировать в Феникс-парке в Дублине на церемонии вручения новых знамен,[124] как его командир подполковник Суини получил приказ готовиться к отправке в экспедицию. 21 июля полк погрузился на корабль Вест-Индской компании «Avon» и отправился в Средиземное море.{379} После полного приключений путешествия, когда они едва не остались без продовольствия, солдаты Вест-Суффлокского полка прибыли в Варну одними из последних.
Французы не отставали. Первым полком их армии, высадившимся в Турции, стал 1-й полк зуавов, погрузившийся 24 марта на корабль «Montezuma» в Алжире и 10 апреля высадившийся в Галлиполи.{380} Одними из последних прибыли полки легкой и линейной пехоты. Возможно, это было связано с необходимостью пополнения этих частей личным составом до штатной численности военного времени. В этом отношении зуавам, африканским стрелкам и пешим егерям (но не всем) было проще: многие из них были в Северной Африке и, во-первых, уже были в процессе локальной войны, во-вторых — там пополняться личным составом было неоткуда.
Другое дело на территории Франции. Там части могли быстро пополняться до штатной численности за счет приема пополнений, в том числе и из других гарнизонов. Например, 7-й линейный 24 февраля 1854 г. вошел в состав Армии Востока. Для пополнения до полного штата полк принял кадры из других воинских частей гарнизона Лиона: 14-го, 21-го, 42-го, 72-го и 73-го полков линейной пехоты, благодаря чему численность его двух батальонов была доведена до 2400 чел.[125]
25 марта оба батальона покинули Лион, совершив марш к Тулону, где должны были сосредоточиться войска 1-й дивизии перед погрузкой. 2 мая полк отплыл из Франции и 15 мая выгрузился в Турции, где расположился в лагере Булаир в 14 км от Галлиполи. Условия экспедиции были не самыми лучшими, но пока относительно неплохими. Местный колорит показался французам больше похожим на большой базар.{381}
Английский лагерь в Скутари. Рисунок лейтенанта Френсиса Гранта. 1854 г
С каждым днем темп переброски возрастал. 2-й батальон 20-го легкого полка был посажен в Марселе 16 мая на транспорт «Ганг» и прибыл на галлиполийский рейд уже 23 мая.{382}
Как только штабы союзников убедились в возможности перехода в Болгарию, не теряя драгоценного времени, начали переброску войск в Варну и Балчик. Пригодились прибывшие под командой вице-адмирала Брюа французские военные корабли и зафрахтованные английские купеческие суда. Британский военный флот оставался свободным и использовался для охраны транспортов.{383}
Но и теперь скорость казалась недостаточной. В связи с этим 7 апреля было принято решение об ускорении переброски войск на восток. 11 апреля из Константинополя прибыли с генералом Фергюсоном так называемые сороковые — 41-й, 47-й и 49-й полки.{384} Их со времен герцога Веллингтона традиционно сводили в одну бригаду.
Принятые к ускорению меры оправдались. Группировка неумолимо увеличивалась. Перед заключительным броском в Болгарию англичане сосредоточили свои войска в Турции. К середине мая в лагерях находились:
В бараках Скутари: 7 200 чел.
В лагере в Скутари: 8 300 чел.
В бараках Кулули: 2 000 чел.
В Галлиполи: 4 000 чел.
Всего: 21 500 чел.
В Кулули в основном находилась артиллерия. Ее перебрасывали особенно быстро. Батарея Королевской конной артиллерии капитана Мода погрузилась на транспорт в Вулидже 25 апреля 1854 г., а уже 4 июня прошла Дарданеллы.{385}
Кавалерия еще не прибыла совсем, пехоты ждали в ближайшее время три полка, пока задерживавшиеся на Мальте. Последними прибыли в Варну 31-й, 63-й, сразу за ними — 20-й и 68-й полки, составившие 2-ю бригаду 4-й пехотной дивизии генерал-лейтенанта, сэра Джорджа Каткарта.{386} С подходом этих сил общее количество британских экспедиционных сил могло быть доведено до 27 000 чел.{387}
Настроение англичан было не столь романтическим, как у их французских союзников. Войска помещали в просторных бараках, в которых солдатам приходилось делить свои постели с полчищами блох.{388} Английские казармы и в самой Англии не отличались идеальной гигиеной, но здесь было еще хуже. Хотя то, что им пришлось испытать в следующие два года, не шло ни в какое сравнение с их нынешним состоянием.
Перед отправкой лорд Раглан провел инспекцию готовившихся к отправке в Болгарию батальонов. Первой подверглась проверке Легкая дивизия (16 мая), потом 1-я (17 мая), затем — остальные батальоны, которые еще только начинали формироваться в соединения. Подполковник Лайсонс (23-й Уэльский фузилерный полк) отметил, что подразделения показали хороший уровень выучки, но уровень готовности офицеров и генералов желает лучшего.{389} Для британской армии середины XIX в. положение дел вполне обычное.
Смотр завершился большим приемом у английского главнокомандующего, на котором присутствовали приглашенные высшие турецкие и французские государственные и военные чиновники.{390} Затем парады начали проводиться почти каждую неделю. Казалось, что Раглан серьезно видел залог успеха в зависимости от того, насколько правильно и слаженно военные оркестры исполняют «Боже, храни королеву». Хотя по крайней мере этим удавалось поддерживать порядок в войсках.
С целью координации действий в штабы назначались офицеры из числа союзных войск для обеспечения постоянной связи между командующими. В английский штаб от маршала Сент-Арно прибыли полковник Лагонди, которому суждено было стать первым военнопленным офицером Крымской войны, и подполковник Вико — «…умный, начитанный человек».{391}
Вскоре в Болгарии появились французы. Первой из Константинополя 26, 28 и 29 мая перешла в лагерь Malachi 3-я дивизия принца Наполеона и артиллерия. 5, 7 и 9 июня Боске высадил на землю Болгарии 2-я дивизию, кавалерию и артиллерию. 8 июля артиллерия Боске с ее начальником, полковником Барралем переходит из Варны в лагерь Ени-Кене между Варной и Балчиком.{392} Это место отведено для расположения артиллерийских подразделений.
В первые дни на болгарской земле Боске пребывает в восторге. Он ждет, что вот-вот начнется, может быть, самая главная кампания в его жизни. Противник теперь не африканские мятежники, а едва ли не самая сильная армия Европы.
Вскоре восторженность сменяется недоумением, почему его африканских ветеранов заставляют «…трепать гетры по тоскливым дорогам Болгарии,[126] не встретив ни одного врага».{393}
Лучшее соединение французской армии — 1-я дивизия — начала погрузку в конце мая. В первых числах июня прибыли зуавы 1-го полка.{394} Генерал Канробер с последними батальонами 30 июня высадился в Варне. С этой дивизией в Болгарию прибыл маршал Леруа де Сент-Арно.{395} Это был психологический тонкий, продуманный ход произвести впечатление на англичан. Подполковник Стирлинг из Шотландской бригады, увидев дивизию Канробера, искренне восхитился союзниками: «прекрасные войска».{396}
Последним, в несколько эшелонов, из Тулона через греческий порт Пирей прибыл генерал Форе с 4-й дивизией, большим количеством артиллерии, в том числе осадной.{397} В первых числах июля 4 пехотных и кавалерийская дивизия были в Варне, обустраивая лагеря, стараясь использовать для них небольшие тенистые оазисы.{398}В отличие от англичан французы прибывали в Болгарию уже сформированными в бригады, каждая из которых имела своего командира, штаб и артиллерию.
Английские войска, как правило, оставались отдельными полками и только на месте начали процесс формирования более крупных соединений. Первыми прибыли Легкая (27 мая) и 1-я дивизии (30 мая). Первая обосновалась в лагере Аладдин (9 миль западнее Варны — «невероятно красивое место»{399}), вторая — у озера Девна (19 миль севернее Варны — «мы имеем здесь столько комфорта, как никогда несмотря на множество мелких проблем, которые только закаляют нас»{400}). Эти места вполне отвечали требованиям лагерной стоянки, будучи окруженными холмами, поросшими кустарником, и с протекавшей через центр котловины речушкой. Правда, климат был непривычным. Особенно тяжело переносилась большая разница между дневной и ночной температурой воздуха.
31 марта прибыл генерал сэр Джордж Браун с двумя батальонами Стрелковой бригады (майоры Лоуренс и Норкотт). Спустя несколько дней из Галлиполи эти же транспорты доставили 28-й, 44-й, 50-й и 93-й полки.
Первые части кавалерии (5-й и 13-й драгунские полки) расположились в 15 милях от Девны. Подходили 8-й гусарский и 17-й уланский полки. 10 июня высадились 5-й гвардейский драгунский полк и 11-й гусарский.
Кавалерия привезла с собой еще одну проблему — с конским составом. В отличие от людей лошади требовали специально оборудованные для их перевозки помещения на кораблях. Многие не выдерживали перехода морем. Потери необходимо было компенсировать. Военный комиссариат выделил деньги на закупку 3 000 лошадей на месте. Еще не менее 500 должны были быть закуплены в Александрии и Тунисе.{401}
Погрузка 11-го гусарского полка в Кингстоне. 1854 г
Декретом от 1 марта 1854 г. Франция выделяла следующие войска в состав экспедиционных сил.
Командующий: маршал Сент-Арно.
Адъютанты командующего: полковник Трошю, подполковник де Вобе де Женли.
Комендант штаба: капитан Бойе.
Начальник штаба: бригадный генерал Мартенпре.
Помощник начальника штаба: подполковник Жаррас.
Помощники начальника штаба: полковник Лебеф (по артиллерии), полковник Трипи (по инженерам).
Экспедиционные силы состоят из трех дивизий: первой, второй и резервной.
Первая дивизия.
Командир: дивизионный генерал Канробер.
Адъютанты: шеф эскадрона Корнель, капитан Дебар.
Начальник штаба: подполковник Дени де Сеннвиль.
Начальник артиллерии: шеф эскадрона Хугенет.
Начальник инженеров: шеф батальона Сабатье.
1-я пехотная бригада.
Командир бригады: бригадный генерал Эспинас.
1-й батальон пеших егерей, командир шеф батальона Тристан-Легро.
1-й полк зуавов, командир полковник Бурбаки.
7-й полк линейной пехоты, командир полковник де Пикне де Лаваранд.
2-я пехотная бригада.
Командир бригады: бригадный генерал Винуа.
9-й батальон пеших егерей, командир шеф батальона Никола.
20-й полк линейной пехоты, командир полковник де Файли.
27-й полк линейной пехоты, командир полковник Верже.
2 батареи артиллерии, 1 рота саперов, 1 взвод жандармов.
Вторая дивизия.
Командир: дивизионный генерал Боске.
Адъютанты: шеф эскадрона Лалеман.
Начальник штаба: полковник де Кисеи.
Начальник артиллерии: шеф эскадрона Лефранк.
Начальник инженеров: шеф батальона Дума.
1-я пехотная бригада.
Командир бригады: бригадный генерал де Отамар.
Тиралъеры, командир полковник Вимпфен.
3-й полк зуавов, командир полковник Табори.
50-й полк линейной пехоты, командир полковник Трауе.
2-я пехотная бригада.
Командир бригады: бригадный генерал Буа.
Адъютант: капитан Клемент.
3-й батальон пеших егерей, командир шеф батальона Дюплесси.
7-й полк легкой пехоты, командир полковник Жанин.
6-й полк линейной пехоты, командир полковник де Жардере де Боис.
2 батареи артиллерии, 1 рота саперов, 1 взвод жандармов.
Кавалерийская бригада
Командир бригады: бригадный генерал де Аллонвиль.
Адъютант: капитан де Серрион.
1-й полк африканских егерей, командир полковник де Феррабо.
4-й полк африканских егерей, командир полковник Косте де Шамперо.
Подразделение спаги.
1 батарея конной артиллерии.
Резервный корпус.
Командир: дивизионный генерал принц Наполеон.
Помощник: полковник Десмарле.
2-й полк зуавов, командир полковник Клер.
22-й полк легкой пехоты, командир полковник Сол.
Полк морской пехоты.
Резервный парк артиллерии.
Командир: подполковник Роже.
Адъютант: капитан Солейле.
Комендант парка: капитан Дюзе.
2 пешие батареи, 2 батареи парка, 1 конная батарея, 1 горная батарея, 1 пешая секция, 1/2 артиллерийского парка и др. подразделения обеспечения. Но еще до начала марта силы вторжения были увеличены как минимум вдвое.
20 июня в Варне появился генерал-лейтенант Леси-Эванс, высадившийся со 2-й дивизией. В течение ближайших двух недель прибыли остальные батальоны пехоты, из них формировались 3-я и 4-я дивизии. Англичане, как традиционалисты, старались при сборе полков в бригады и дивизии учитывать их истории. В дивизию генерал-лейтенанта Ричарда Ингленда включили 44-й, 4-й, 38-й и 28-й полки, которым много лет назад уже пришлось быть в одной бригаде (правда, в разное время) во время войн с Наполеоном в Испании и при Ватерлоо.{402} Считалось, что таким образом легче будет достигнуто взаимопонимание на поле боя.
В Варне союзники впервые увидели друг друга, знакомство произвело на многих неизгладимое впечатление. Сорок лет назад они сходились в бескомпромиссных схватках, теперь встали по одну сторону фронта. Вчерашний союзник британцев и противник французов отныне был их общим врагом.
Особенно забавлял британских гвардейцев контраст между их строгими красными мундирами, тяжелыми медвежьими шапками и восточным типом униформы французских зуавов и африканской пехоты. Подобная фривольность не укладывалась в понятие стойкости на поле боя. Но вскоре общий язык был установлен и французы с англичанами пытались укрепить дружбу с помощью нескольких легко запоминающихся расхожих фраз.{403}
Эмоции не долго развлекали союзников. Вскоре организационные мероприятия поглотили всех. Мало кто понимал, что происходит, но ощущение тревоги было повсеместным. Со временем Варна стала местом, где перемешались языки и нации. Всюду шла бойкая торговля. Вскоре опытные в торговле турки выделили англичан как наиболее богатых и настолько же скупых покупателей. Прилипшая к британцам кличка «Bonno Jonny» оставалась с ними до конца войны. Правда, иногда турки конкретизировали: «Инглиз Bonno, Франкез Bonno, но московит не Bonno». Часто подобная тирада сопровождалась в последней части многозначительным жестом, символизирующим перерезание горла воображаемому русскому.{404}
При всей напряженности работы англичане оставались самими собой. Вскоре стали регулярно проводиться конные охоты, иногда даже псовые, ставшие невероятно популярным развлечением среди офицеров. Некоторыми исключительно для этого приобретались лошади.{405}
Оказавшись в Болгарии, лейтенант 33-го полка Чарльз Стефенсон писал домой о предчувствии чего-то грандиозного, что должно произойти в ближайшее время. В лагерях идет постоянная подготовка, прибывают артиллерия, другие рода войск.
Англичане в Турции. 1854 г.
Транспорты привозят грузы, строятся новые склады. Принимали должности командующие.
Вопреки сложившемуся мнению, наиболее боеспособным соединением у британцев была не Гвардейская бригада генерала Бентинка, а 1-я бригада Легкой дивизии генерала Эйри[127] (уже перед высадкой в Крыму замененного на бригадного генерала Кодрингтона), состоявшая из двух фузилерных (7-го Королевского и 23-го Уэльского) и единственного именного (33-й Герцога Веллингтона) полков. Все подразделения бригады прошли через лагерь подготовки пехоты в Чобхэме,[128] где в совершенстве освоили новое вооружение. Подполковник Лайсонс подтверждает, как пригодились солдатам уроки этого лагеря уже в Болгарии и потом в Крыму.{406} В то же время Чобхэм предупредил английское командование о серьезных болезнях не медицинского характера, пронизывавших армию на всех уровнях.
«Маневры там производили тягостное впечатление. Солдаты были прекрасно обмундированы, но ими командовали офицеры, не имевшие ни малейшего представления о тактике. Штабы часто теряли собственные подразделения, организовывали решительные атаки на собственные позиции. Командиры, заявив, что все эти проклятые маневры — пустая трата времени», могли внезапно забрать солдат. «Это не армия, а сброд», — заметил как-то раздраженно один из артиллерийских офицеров.
А через несколько месяцев под восторженные крики полной надежд на скорую победу публики эта армия отправилась на войну».{407}
Первоначально планировалась, что бригада войдет в 1-ю дивизию кузена королевы Виктории, генерал-лейтенанта герцога Кембриджского. Но генерал Раглан решил, что лучше иметь две вполне сильные дивизии, чем одну очень сильную. Хотя, на мой взгляд, опытный штабной офицер Раглан был не самого лучшего мнения о военных дарованиях герцога Кембриджского и решил не отдавать ему все лучшие батальоны. Он прекрасно понимал, что если кто и не подведет в самой отчаянной ситуации, насколько трудной бы она ни оказалась, то это Браун. Организатор он был никудышный, но исполнитель идеальный.
В результате, кроме фузилеров, Легкую дивизию дополнили 19-й, 77-й, 88-й полки и 2-й батальон Стрелковой бригады.{408} Боевая ценность распределялась неравномерно. 77-й полк был едва ли не самым слабым в британской армии, не многим лучше был и 88-й.[129] Если на кого можно было положиться в бою, так на традиционно стойкий 19-й полк («Зеленые Говарда»).
Генерал Браун столь рьяно взялся за работу по формированию дивизии, что вскоре умудрился запугать всех своими непрекращающимися придирками. Кстати, в определенной степени самодурство Брауна было оправдано: ему нужно было сделать что-то боеспособное из бригады, большую часть солдат которой составляли отбросы Ирландии, загнанные голодом под знамена Ее величества.
Проще было с шотландцами.[130] Они прибыли в Варну уже сведенными в сформированную в Скутари 29 мая горскую бригаду.{409}
В Болгарии соединили в единое целое и артиллерию, выделенную для экспедиции в Россию. Как и французская, она равномерно распределилась среди дивизий.
* * *
Британская артиллерия:{410}
Штаб.
Бригадный генерал Т. Фокс Стренгвейс (командующий), капитан Дж.М. Эдью (адъютант командующего), капитан Хон (бригад-майор), капитан Филд (адъютант квартирмейстера), капитан Хемли (офицер штаба), полковник Дюпуи (командир конной артиллерии).
Конная артиллерия (2 батареи), капитанов Мода и Томаса.
1-я дивизия.
Полковник Дакрес, начальник артиллерии.
Батареи (2) капитанов Вудхауса и Пейнтнера.
2-я дивизия.
Полковник Фитцмайер, начальник артиллерии.
Батареи (2) капитанов Тернера и Франклина (Джатса).
3-я дивизия.
Полковник Нидхем, начальник артиллерии.
Батареи (2) капитанов Суинтона и Баркера.
4-я дивизия.
Полковник Вуд, начальник артиллерии.
Батарея (1) майора Тоунседа.
Легкая дивизия.
Полковник Лейк, начальник артиллерии.
Батареи (2) капитанов Андерсона и Морриса.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.