Оборона Осовецкого и Замбровского укрепленных районов
Оборона Осовецкого и Замбровского укрепленных районов
В соответствии с директивой командующего Белорусским особым военным округом 1941 года войска участка прикрытия 10-й армии должны были оборонять государственную границу СССР в полосе 145 километров по фронту. Для выполнения этой задачи армия имела 1-й (2-я и 8-я стрелковые дивизии), 5-й (13-я и 86-я стрелковые дивизии) стрелковые корпуса, 6-й кавалерийский корпус (6-я и 36-я кавалерийские дивизии), 6-й (4-я и 7-я танковые, 29-я моторизованная дивизии) и 13-й (25-я и 31-я танковые, 208-я моторизованная дивизии) механизированные корпуса. Кроме того, на территории армии располагались Осовецкий (комендант — генерал-майор Александров) и Замбровский (комендант — полковник Будников) укрепленные районы. Командующим армией был генерал-майор К.Д. Голубев, членом Военного совета — бригадный комиссар Д.Г. Дубровский, начальником штаба — генерал-майор П.И. Ляпин. Штаб армии находился в Белостоке.
По плану прикрытия государственной границы 10-я армия должна была иметь предполье и главную полосу обороны. Предпольем являлась полоса местности, расположенная между линией государственной границы и передним краем Осовецкого и Замбровского укрепленных районов. Эта полоса по глубине была не везде одинаковой и колебалась от 4 до 15 километров. Строительство укреплений предполья в виде ДЗОТов, противопехотных и противотанковых препятствий началось еще в 1940 году, однако оно протекало весьма неорганизованно, беспланово, а во многих местах — без серьезного предварительного оперативно-тактического решения.
Первый оборонительный рубеж армии (главная полоса обороны) проходил по линии Бжозувка — Щучин — Заремы и далее по реке Западный Буг. Особенностью этого рубежа было то, что он на большей части своего протяжения не опирался ни на какой рубеж естественных препятствий и только на небольшом участке — на реку Западный Буг.
По воспоминаниям начальника штаба 10-й армии П.И. Ляпина, «в отношении подчинения обоих укрепленных районов была полная неразбериха. С одной стороны, командующий 10-й армией являлся ответственным не только за техническое выполнение плана строительства обоих укрепленные районов, но и за оперативное решение по размещению батальонных районов и каждого сооружения в отдельности. С другой стороны, командарм не знал оперативного решения по использованию УР в системе обороны госграницы на случай возникновения войны, так как оба укрепленных района в состав войск участка прикрытия 10-й армии не входили[56].
И это при том, что на строительство Осовецкого и Замбровского укрепленных районов были привлечены все саперные батальоны 10-й армии, а также 8-я инженерная бригада и 10 саперных батальонов из других соединений округа. Всего там работало около 20 батальонов общей численностью до 10 тыс. человек. Но вооружение этих войск также было предельно слабое, а боевая выучка практически отсутствовала.
Всего же на перечисленных оборонительных работах было задействовано до 70 батальонов и дивизионов общей численностью около 40 тыс. невооруженных или плохо вооруженных людей, которые в случае войны не представляли собой никакой военной силы, но создавали большие трудности для тыла армии. Не меньшей обузой для армии также были бойцы двух танковых и одной моторизованной дивизий, находившихся в стадии формирования. Эти соединения практически не имели танков, были плохо вооружены и совершенно не сколочены в боевом отношении. Около семи тысяч человек в каждой из танковых дивизий были практически безоружны[57].
Командир 86-й стрелковой дивизии 5-го стрелкового корпуса генерал-майор М.А. Зашибалов пишет, что к началу Великой Отечественной войны новая оборонительная полоса 86-й стрелковой дивизии на государственной границе была построена только на 50 %. Огневая система в полковых участках и в батальонных районах обороны существовала только на картах и схемах. Полки находились в лагерях по месту постоянной дислокации на удалении от 25 до 40 километров от своих участков обороны[58].
О первых часах 22 июня 1941 года имеются воспоминания командира 86-й стрелковой дивизии 5-го стрелкового корпуса генерал-майора М.А. Зашибалова. Он пишет, что в ночь на 22 июня по плану дивизии предусматривалось проведение боевой тревоги для стрелковых полков с выполнением марша из района лагерного сбора на территорию полковых участков обороны. Однако командир корпуса не разрешил проводить ночное учение и приказал перенести его на конец июня 1941 года.
В час ночи 22 июня командир корпуса по телефону приказал командиру 86-й стрелковой дивизии поднять по боевой тревоге штаб дивизии и штабы полков. При этом было оговорено, что личный состав стрелковых полков до особого указания по тревоге не поднимать.
В 1 час 10 минут штаб дивизии был поднят по боевой тревоге и собран под предлогом подготовки к проведению ночного учения, к которому все готовились. Поэтому офицеры прибыли без задержки, имея все необходимое для работы в полевых условиях. В 1 час 25 минут командиры стрелковых полков доложили о готовности штабов полков и батальонов.
В 2 часа ночи начальник штаба дивизии доложил сведения, полученные от начальника Нурской пограничной заставы о подготовке немецко-фашистских войск к переправе через реку Западный Буг. Командир дивизии, выслушав этот доклад и не имея никаких распоряжений от командира корпуса, в 2 часа 10 минут приказал поднять стрелковые полки по тревоге и выступить форсированным маршем для занятия участков и районов обороны согласно Плану прикрытия государственной границы. Только после того, как в 2 часа 40 минут командиры стрелковых полков и начальник штаба дивизии доложили, что стрелковые полки и штабы выступили, об отданных распоряжениях и положении частей командиром 86-й стрелковой дивизии было доложено командиру корпуса[59]2.
Противник вышел к государственной границе в полосе 10-й армии в 4 часа утра 22 июня. Тогда же навстречу ему из мест постоянной дислокации начали выступать стрелковые дивизии первого эшелона прикрытия государственной границы.
Начальник штаба 5-го стрелкового корпуса 10-й армии генерала Бобков вспоминает, что дивизии корпуса на марше около 5 часов утра, не дойдя до указанных районов, были вынуждены вступить в бой с противником на неподготовленных рубежах. При этом между выдвигавшимися частями отсутствовало должное взаимодействие, их боевые действия не были поддержаны авиацией и артиллерией[60].
При этом начальник связи 5-го стрелкового корпуса Г.Ф. Мишин утверждает, что штаб 5-го стрелкового корпуса, находясь в Замброве, через три-четыре часа после начала военных действий потерял устойчивую связь со штабом армии, а к 11–12 часам и эта эпизодическая связь по постоянным проводам была совершенно потеряна и больше не восстанавливалась. Неоднократные попытки войти в связь со штабом армии по радио также не увенчались успехом… Проводная связь по постоянным проводам штаба корпуса со штабами дивизий с первого часа войны стала работать неустойчиво[61].
Тем не менее встреча наземных войск сторон произошла примерно в 9 часов утра в основном на рубеже переднего края Осовецкого и Замбровского укрепленных районов. При этом советские войска сильно уступали противнику по количеству артиллерии и знанию обстановки. Начальник штаба 10-й армии генерал П. И Ляпин пишет: «Первый удар противника наши дивизии, вступившие в бой с ходу, приняли на себя, вооруженные только пехотным оружием и полковой артиллерией. Значительная часть дивизионной и корпусной артиллерии и в дальнейшем совершенно не принимала участие в боевых действиях, бродила по дорогам до тех пор, пока не была разгромлена авиацией противника»[62].
Только после 13 часов 22 июня командующий 10-й армией смог кое-как уяснить обстановку, которая на то время сложилась в полосе его объединения. Выяснилось, что практически все дивизии прикрытия государственной границы вступили в бой с противником на неподготовленных рубежах, а укрепленные районы в обороне армии существенной роли не сыграли.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.