Глава XI. Мероприятия Военного совета обороны Царицына перед вторым окружением

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Глава XI. Мероприятия Военного совета обороны Царицына перед вторым окружением

С 12 по 20 сентября 1918 года товарища Сталина в Царицыне не было; как мы уже писали, он временно выехал в Москву в связи с ранением В. И. Ленина и для разрешения целого ряда дел.

Из Москвы товарищ Сталин продолжал пристально следить за ходом борьбы в районе Донской области и Северного Кавказа, давая указания и советы командующему войсками Царицынского фронта К. Е. Ворошилову, который держал непрерывную телеграфную связь с товарищем Сталиным, ежедневно посылая ему в Кремль оперативные сводки[145] и другие боевые документы.

К. Е. Ворошилов проводит огромную организационную работу по приведению в порядок царицынских войск, измотанных гигантским, почти шестинедельным (с 24 июля по 8 сентября) напряжением непрерывных боев по разгрому белоказаков в районе Царицына и преследованию остатков врага за реку Дон.

Необходимо было сменить уставшие и обескровленные красные войска частями из резерва, произвести новые мобилизации рабочих и трудовых крестьян, влить эти новые пополнения в поредевшие боевые ряды, пополнить огнеприпасами артиллерию, отремонтировать броневые поезда, бронелетучки, бронеплощадки и броневики, позаботиться о скорейшем излечении тяжело раненных (легко раненные, как правило, по личной просьбе оставались в строю), с тем чтобы вернуть их в строй.

Тов. Ворошилову было ясно, что вскоре последует новое белоказачье контрнаступление. Тов. Ворошилов стремится как можно продуктивнее использовать «передышку» для укрепления войск фронта, который к 15 сентября 1918 года был более 500 км протяжением.

Он заботится о налаживании еще более успешной оборонной работы заводов и фабрик района Царицына, с тем чтобы восполнить огромные августовские расходы боеприпасов, снаряжения и пр. Военный совет по-прежнему посылал в Центр и в штаб Южного фронта на имя Сытина телеграммы и нарочных во главе с тов. Пархоменко, требуя необходимых пополнений, но фактически безрезультатно. Пользуясь пребыванием И. В. Сталина в Москве, К. Е. Ворошилов продолжал шифрованными телеграммами напоминать о скорейшей организации материальной помощи Царицыну, о проталкивании в бюрократических канцеляриях военного ведомства тех запросов и требований, которые посылал Царицын Центру; оборонные запасы, привезенные тов. Ворошиловым из Донбасса, фактически были уже израсходованы в страдные боевые дни августа и первой половине сентября 1918 года.

15 сентября товарищ Сталин имел разговор по прямому проводу с Военным советом Царицына. Из этого разговора ясно видно, что Царицын испытывал большие трудности в снабжении, что белоказаки опять начали проявлять активность к западу от Царицына (из района Мирского моста через Дон) и что из районов Новочеркасска прибывают новые части белоказаков.

ИЗ РАЗГОВОРА ПО ПРЯМОМУ ПРОВОДУ ТОВАРИЩА СТАЛИНА С ТОВАРИЩЕМ ВОРОШИЛОВЫМ

15 сентября 1918 г.

Из Царицына ВОРОШИЛОВ: Разобрали шифровку?

Из Москвы СТАЛИН: Сейчас разбирают. Почему до сего времени не взяты ст. Лог, Липки и Арчеда?

ВОРОШИЛОВ: Поспешишь, людей насмешишь; дело идет.

СТАЛИН: А мне казалось, дело стоит.

ВОРОШИЛОВ: Не беспокойтесь, своевременно будет сделано. Передам только что полученные сведения от Харченко. Вчера на правом фланге был целый день бой в расположении левого фланга Морозовской дивизии. Противник повел наступление двумя пехотными и одним кавалерийским полками пластунской дивизии из Новочеркасска. Полки ночью зашли глубоко во фланг Морозовского полка и с рассветом повели стремительную атаку. Нашим пришлось отступить, потеряв несколько убитыми и ранеными и один пулемет, но вскоре подоспели резервы, противник был сломлен и в панике бежал. Отбиты 9 пулеметов, 200 винтовок и несколько тысяч патрон. Противник потерял убитыми из командного состава пять прапорщиков, 3 поручиков, одного штабс-капитана, одного капитана и генерала Краснова — командира пластунской дивизии. У последнего найдены послужной список, оперативный приказ и карта, кроме того, убиты масса нижних чинов[146]. Группа Ковалева соединилась с Котельниковским гарнизоном, части Терехова вошли в тесную связь с группой Ковалева (Семичная). Ремонтная в наших руках, настроение бодрое. Завтра или послезавтра предпринимаем известные Вам операции[147]. Сегодня вручаем знамена второму коммунистическому и третьему революционному украинским полкам. Полки сегодня же отправляются по месту назначения. Нами объявлена мобилизация всех способных к физическому труду до пятидесятилетнего включительно для организации рабочих дружин. Желательно, чтобы ЦИК и Совнарком телеграфно отметили заслуги начальников и частей наших фронтов. Пора центральному правительству знать, что и мы здесь не спим.

СТАЛИН: Абсолютно необходимо взяться немедля за сформирование дивизии, которая на днях понадобится на фронте. Очень прошу сделать это. Все наши вопросы, видимо, будут решены в пользу Царицына. Я выеду через два дня. Передайте Харченко, что об его подвигах немедля передаем куда следует. Ваше сообщение передам в печать.

ВОРОШИЛОВ: Тов. Сталин, нам крайне нужны легковые, грузовые и броневые автомобили. Не забудьте настоять на том, чтобы они своевременно были отправлены, и вообще потребуйте, чтобы нас снабдили всем необходимым с соответствием потребности нашего округа. Мы вам напоминаем об этом потому, что Пархоменко буквально воет, что ему чинят всякого рода препятствия. Постарайтесь захватить с собою боевые награды, если они уже выработаны, и также знамена и револьверы лучших систем: Маузер, Парабеллум и др. С Астраханью говорил, положение там пока еще устойчивое. Относительно делегации и проч. даны директивы. Туда пока не выезжаем, но в случае, если это понадобится, немедля выедем. Тов. Сталин, крайне необходимо привезти из Центра знаки отличия и награды, если таковые уже приняты. Кроме того, мы очень нуждаемся в автомобилях, которых захватите с собой возможно больше. Вообще считаем нужным повидаться Вам с тов. Пархоменко и дать ему соответствующие инструкции и полномочия[148].

Как бы в ответ на вопрос И. В. Сталина о начале развития решительных операций к северу от Царицына в районе станций Лог, Липки, Арчеда К. Е. Ворошилов задумывает чрезвычайно интересный оперативный маневр с решительной целью. Этот маневр должна была выполнить наиболее стойкая и боевая 1-я Коммунистическая дивизия, имевшая в своем составе главным образом рабочих. План маневра 1-й Коммунистической дивизии при активном содействии ей со стороны соседей зафиксирован в боевом приказе № 72 от 16 сентября. Даем целиком его содержание, а также схему, рисующую оперативный замысел тов. Ворошилова для развития решительного наступления на севере Царицына.

ПРИКАЗ ВОЙСКАМ СЕВЕРО-КАВКАЗСКОГО ВОЕННОГО ОКРУГА[149]

№ 72

16 сентября 1918 года

Гор. Царицын

По оперативной части

§ 1

Центральный участок Царицынского фронта

Оставив достаточные заставы и обеспечив подступы от противника с правого берега реки Дона на левый, от станицы Качалинская до Пятиизбянской под общим командованием начальника Котлубано-Бузиновской дивизии Попова, выделить 1-ю Коммунистическую дивизию в ударную группу, которую перебросить на ст. Иловля, откуда начать наступление на запад и северо-запад, держа направление по шоссе: Иловлинское, Гуляевка, Арчединская и Аннинская, левым флангом упираясь в Дон, форсируя его у станицы Сиротинская, и занять ее, Старо— и Ново-Григорьевские, Перекопскую, Кременскую и хутора по правому берегу реки Дон, от Сиротинская до Клецкой, и по левому берегу реки Дон, до линии Поворино — Царицын, дальнейшее продвижение левого фланга вести вдоль берега Дона на станицу Усть-Медведицкую, располагая свои части по правому берегу реки Медведица. С выравниванием фронта Красный Яр и Усть-Медведица частями товарищей Колпакова и Косолапова по правому берегу реки Медведица продолжать наступление левым флангом до реки Хопер и двигаться на север и северо-восток, держась левым флангом левого берега реки Хопер и правым флангом шоссе Арчединско-Аннинская до соединения с частями Поворинской группы.

§ 2

Северный участок Царицынского фронта

Следуя за ударной группой, закреплять за собой все занятые и очищенные от противника пункты, оставляя достаточные заслоны и заставы в местах, наиболее удобных для прорыва противника, главным образом в петле реки Дон, организуя охрану станиц Сиротинская, Старо— и Ново-Григорьевская, Кременская, Перекопская и Клецкая.

§ 3

Фронт Камышинского направления

В зависимости от продвижения частей товарища Колпакова и держа тесную связь с частями Миронова и Киквидзе, продвигаться всем фронтом, взяв направление для правого фланга на ст. Панфилово Царицын — Поворинской линии, соответственно продвигаясь левым флангом совместно с частями товарища Колпакова до правого берега реки Медведица.

§ 4

Исполнение настоящего приказа начать в ночь с 17 на 18 сентября с. г. в пять часов утра (на рассвете), о продвижениях вверенных Вам частей доносить немедленно в Военный совет Северо-Кавказского округа.

Член Военсовета ВОРОШИЛОВ[150].

Как видим, суть этого оперативного замысла заключается не только в расширении плацдарма за счет северного направления Царицынского фронта; этот замысел преследовал также цель помочь красным частям Поворинского района 9-й армии.

Почти одновременно с отдачей боевого приказа № 72 тов. Ворошилов выехал на Южный участок Царицынского фронта, в район ст. Ремонтная, с тем чтобы лично выяснить на месте положение красных частей, которые, как мы уже знаем, были отрезаны в августе от Царицына вследствие предательской линии поведения командования войсками Сальской группы Шевкоплясова и Думенко.

19 сентября тов. Ворошилов писал в Царицын начальнику Оперативного отдела:

ТЕЛЕГРАММА[151]

ЦАРИЦЫН, ОПЕРАТИВНЫЙ ОТДЕЛ ВОЕНСОВЕТА

Сводка от 19.IX 1918 г.

Вчера был в Ремонтной, куда отошли все войска Ковалева; Куберле, Зимовники, Гашунь нами оставлены. Распоряжением Ковалева Сальский мост сожжен[152], настроение войск улучшается. Сегодня утром вместе с Харченко поехал в Заветное к Терехову. У хутора Крылова нас окружила неприятельская кавалерия, и мы едва выбрались обратно в Котельниково. Выезжаю на фронт.

Ком. фронта ВОРОШИЛОВ.

К моменту приезда товарища Сталина в Царицын положение на фронте опять изменилось не в пользу красных войск.

Ген. Мамонтов, сосредоточив к 20 сентября группу в районе Нижне-Чирская, Рычков, прорывает красный фронт между станцией Ляпичев и хутором Ильинский, теснит части 1-й Донецко-Морозовской дивизии и продолжает быстро распространяться в восточном направлении, прямо на Царицын. Этот успех противника мог снова поставить в тяжелое положение красные части, начинавшие свои активные действия на севере, согласно боевому приказу тов. Ворошилова от 16 сентября за № 72. К концу сентября на всем огромном 540-км Царицынском фронте обстановка складывалась следующим образом.

Рассмотрение оперативных и разведывательных сводок и других боевых материалов по дням показывает, что, начиная с момента выхода красных частей к Дону (9 сентября) и до двадцатых чисел сентября, на всем 540-км фронте продолжались бои эпизодического порядка. Таким образом, «передышка» носила весьма относительный характер, ибо то там, то здесь вспыхивали бои; прорывы и налеты белоказачьих отрядов численностью до 200–300—500 сабель на тылы красных продолжались. И это было вполне естественно, так как держать сплошной 540-км фронт было невозможно, а поэтому линия фронта была прерывчатой, рваной; удерживались и занимались важнейшие пункты и направления. Последнее обстоятельство давало противнику возможность просачиваться на стыках красных частей и непрерывно держать их в состоянии полной боевой готовности.

Документальный материал оперативно-разведывательных сводок наглядно показывает, что «затишья» в обычном понимании этого слова на всем фронте в сентябре не было; чтобы дать красным частям действительный отдых от недавнего нечеловеческого боевого напряжения, единственным способом оставался увод их в глубокий тыл — в резерв.

Но последнее удавалось крайне редко; таким образом, новый удар противника красные войска Царицынского фронта встречали опять в напряженных условиях.

На фронте, непосредственно окаймлявшем район Камышин, Царицын на протяжении 300 км, по линии Островская, Зензеватка, Лог, Старо-Григорьевская, Голубинская, Кривомузгинская, Бузиновка, Громославка, Жутово располагались следующие части противника[153]:

Кроме этих сил, белоказаки располагали в направлении Ремонтная, Котельниково силами до 12 000 штыков и сабель и затем 20 000 бойцов так называемой молодой армии. Таким образом, с помощью германского командования Краснов и Денисов ко второму наступлению на Царицын набирали около 65 000 штыков и сабель, 300 пулеметов, 150 орудий, 14 броневиков, 68 самолетов.

Против этих сил белоказаков красные дивизии к 15 сентября занимали следующее положение:

Броневые поезда:

а) «Гром», б) «Брянский», в) «Черноморец», г) «2-й Сибирский», д) «Охотник», е) «Воля», ж) «Большевик», з) «Борец», и) «Коммунар», к) «Грозный», л) «2-й Таганрогский», м) «Молния» (бронелетучка).

Все эти бронепоезда к 15 сентября находились, соответственно: Лягтичев, Котельниково, Царицын, Котлубак; Ляпичев, Котельниково, Царицын, Гнилоаксайская; Царицын, Ляпичев, Царицын. Бронеколонна имела 36–40 орудий различных калибров[154].

К 20 сентября обстановка в направлении Кривомузгинской резко изменилась. Белоказаки прорвали центр Царицынского фронта и заняли Калач-на-Дону, успешно распространяясь в восточном направлении.

Полученные ранее разведывательные данные говорили, что противник сосредоточил в районе Нижне-Чирской (старая, крепкая белоказачья база для формирования генерала Мамонтова), Пятиизбянской значительные силы. Эти силы и были брошены атаманом Красновым и генералом Денисовым в направлении Царицын, Тингута в развитие задуманного ими оперативного плана второго наступления на Царицын.

С целью отвлечь внимание и силы врага с громославско-бузиновка-карповского направления тов. Ворошилов приказывает войскам Северного участка Царицынского фронта стремительным ударом отбросить белоказаков к западу от железной дороги Иловля — Лог — Арчеда — Себряково и занять станции Лог, Липки, Арчеда.

С 22 сентября начинаются ожесточенные бои на Северном участке Царицынского фронта. В этот день, ведя энергичное наступление по всему фронту, красные войска Камышинского района штыковой атакой занимают сильно укрепленные позиции в районе станицы Островская, нанеся противнику жестокое поражение. В оперативной сводке от 23 сентября[155], суммировавшей донесения частей с фронта, говорилось, что красные войска, наступавшие в полосе между Доном и железной дорогой, отбросили противника за линию станция Лог, Ново-Григорьевская. Сводка сообщала:

«Ночью 22 сентября при попытке противника ликвидировать прорыв были брошены в бой подоспевшие резервы в количестве трех кавалерийских полков, но они также были нашими войсками разбиты наголову и в паническом беспорядке бежали, бросая убитых и раненых. Наши войска продолжают преследование противника, сметая на своем пути бросаемые противником в бой свежие силы»[156].

24 сентября после ожесточенного боя станция Липки перешла в руки краевых частей 1-й Коммунистической дивизии. Во время этого наступления командир 2-го Коммунистического пехотного полка тов. Туз первым геройски бросился после заминки на врага, увлек за собой бойцов, был смертельно ранен и вскоре скончался.

Имея значительный успех к северу от Царицына, а также успехи на Степном фронте, где красные войска заняли Крылов, Бурульский, Граббский, Зим. Корольков, и успехи вдоль реки Сал, командование Царицынского фронта продолжало тревожиться за положение на Кривомузгинском направлении. В направлении Нижне-Чирской и Пятиизбянской продолжали двигаться все новые и новые белоказачьи полки; они двигались вдоль по реке Дон на судах, маршировали пешим порядком, перебрасывались по железной дороге от Лихой на Чир — то есть по тому историческому пути, по которому несколько месяцев назад шли в белоказачьем окружении красные эшелоны под руководством товарища Ворошилова.

Атаман Краснов и генерал Денисов спешно перебрасывали свою «молодую» казачью дивизию из района Новочеркасска и вновь мобилизованных казаков из станиц Донской области для решительного наступления на Царицын. Первый и главный удар в первой половине октября должна была наносить в центре на фронте Воропоново, Тингута группа генерала Мамонтова. Для этого необходимо было занять выгодный плацдарм в районе Кривомузгинская, Громославка и стремительно бросить их, как и в августе, к Царицыну.

Из мемуаров руководителей «Всевеликого войска Донского» видно, что они имели кое-какие разведывательные данные о тяжелом положении красных войск Царицынского фронта в отношении снабжения оружием и огнеприпасами. Это еще более окрыляло надежды белых на скорую победу. И действительно, если моральное состояние красных героев Царицынского фронта было на высоком уровне, то снабжение оружием и огнеприпасами находилось прямо-таки в катастрофическом положении.

Военный совет обороны Царицына продолжал посылать своих представителей во главе с тов. Пархоменко в Центр и штаб Южного фронта, отправлял почти ежедневно просьбы о присылке патронов, снарядов и другого снаряжения, но все это не имело ни малейшего успеха. Товарищ Сталин, уезжая 18 сентября из Москвы обратно в Царицын, получил всевозможные заверения и обещания от руководителей военного ведомства, во главе которого в то время стоял Троцкий; как всегда, эти обещания не были выполнены.

Насколько ревностно врагом народа Троцким охранялись бюрократические аппараты военного ведомства от малейшего вмешательства в их прерогативы, настолько беззаботно и преступно эти аппараты относились к исполнению тех требований, которые шли с боевого фронта. Вот на выборку один из многочисленных примеров. Приехав обратно в Царицын, И. В. Сталин детально ознакомился с положением дел на юге России. Красные войска, оперировавшие против Деникина на Северном Кавказе, находились в тяжелом положении. Для того чтобы получить о них более подробные сведения, необходимо было каким-то образом установить с ними связь. Ни главное командование в Арзамасе, ни штаб Южного фронта, находившийся в Козлове, не имели никакой связи с красными войсками Кубано-Черноморского фронта. Если бы они и желали ее иметь, то могли это сделать только через Военный совет Северо-Кавказского округа, который находился в Царицыне и председателем которого был народный комиссар товарищ Сталин[157].

К 15 сентября в Царицыне, в штабе Военного совета, были следующие суммарные данные о войсках Кубано-Черноморского фронта. Во главе фронта по решению местных властей стоял бывший сотник Сорокин. Деникин в своих «Очерках русской смуты» расхваливает Сорокина. Нам, конечно, понятно, почему Деникин хвалит Сорокина, оказавшегося предателем и изменником[158].

Отрезанные от Северной России красные войска Кубано-Черноморского фронта, по разнообразным данным, имели к 15 сентября 1918 года следующую структуру и численность.

Структура и численность красных войск Кубано-Черноморского фронта:

Ростовским боевым участком, с августа 1918 года — главнокомандующий советскими войсками Северного Кавказа. 10 октября 1918 года за отказ выполнить приказ об отступлении отдал под суд и расстрелял командующего Таманской армией И.И. Матвеева. 21 октября в Пятигорске по обвинению в измене расстрелял без суда руководство Северо-Кавказской республики (есть версия, что документы об измене были подброшены Сорокину белой разведкой). 28 октября 2-м чрезвычайным съездом Советов Северного Кавказа был объявлен вне закона, 30 октября арестован и 3 ноября убит одним из помощников Матвеева. (Прим ред.)

Как видим, по численности советские войска Кубано-Черноморского фронта в конце сентября 1918 года представляли собой довольно внушительную силу, которая, во всяком случае, не менее чем в два раза превосходила численность всех белых сил на Северном Кавказе. Эти силы не были объединены единым военным управлением. Точно так же отсутствовал единый административный и политический центр, продолжали существовать три советские республики со своими центрально-исполнительными комитетами (Кубанская, Черноморская и Ставропольская). Деникинская армия в Черноморской и Кубанской областях к началу октября фактически заканчивала оккупацию этих областей.

Во второй половине сентября после ожесточенных боев с «Добровольческой» и Белокубанской армиями Деникина красные войска отходили к железнодорожной магистрали Тихорецкая, Армавир, Невинномысская, Пятигорск, группируясь главными силами к востоку от Екатеринодара и к западу от Ставрополя. Единое централизованное военное управление красными войсками отсутствовало. Были несколько командующих, которые враждовали между собой.

Занятие белыми войсками Деникина Екатеринодара и отход советских войск к Армавиру поставили красные войска в крайне тяжелые условия: дисциплина падала, партизанщина и слабое подчинение своим непосредственным начальникам, а последних общему начальнику, которым в сентябре являлся Сорокин, отсутствие достаточного количества огнеприпасов — все это делало хотя и большие по численности войска на Северном Кавказе (108 312 бойцов, 18 417 бойцов кавалерии, 497 пулеметов, 161 орудие) очень мало боеспособными.

24 сентября 1918 года за подписью членов Военно-революционного совета Южного фронта[159] товарищей Сталина и Ворошилова был отдан приказ № 118[160], который требовал от Сорокина немедленного установления боевой и технической связи с войсками Царицынского фронта. Приказ указывал, что все советские войска, оперирующие на Северном Кавказе, объявляются мобилизованными на общих основаниях. Командующему войсками на Северном Кавказе Сорокину приказ № 118 в твердых тонах указывал

«немедленно принять все меры и срочно установить как телефонную, так и телеграфную связь между своими частями, а также с войсками Царицынского фронта и Военно-революционным Советом через следующие пункты: Дивное, Кресты (Астраханской губернии), Заветное, Царицын»[161].

Целесообразность и своевременность такого распоряжения настоятельно диктовались обстановкой, сложившейся в конце сентября 1918 года как в огромном районе Царицына, так и на Северном Кавказе.

Необходимо было как можно скорее привести в порядок численно большие силы на Северном Кавказе, уничтожить партизанщину и под организующим влиянием центральной власти использовать эти красные силы в борьбе с Красновым. Кроме того, этим приказом преследовалась цель как можно скорее узнать действительное положение дел с войсками Кубано-Черноморского фронта, с тем чтобы иметь реальную возможность влияния на ход вооруженной борьбы на Северном Кавказе.

Товарищ Сталин считал необходимым, как увидим ниже (см. его доклады от 27 сентября и 2 октября), переформировать войска на Северном Кавказе в крепкую монолитную группу, помочь ей огнеприпасами и, прикрываясь на Екатеринодарском направлении, нанести удар от Армавира на Ростов, в то время как главный удар будут наносить из района Царицына красные войска в направлении Лихая, Ростов. Концентрические удары по красновской контрреволюции должны были уничтожить ее в октябрьские дни.

Обстановка требовала быстрейшего осуществления этого плана, ибо нельзя было дальше оставлять слабо организованную массу советских войск Северного Кавказа без руководства. Конечно, эта работа требовала больших усилий, но она сулила несомненный успех.

Но сталинский приказ № 118 был понят в Центре (штаб главкома) не как законное желание Северо-Кавказского военного округа (Царицынский фронт) установить деловую связь с красными войсками на Северном Кавказе для совместных действий, а как вмешательство царицынского Военсовета, во главе с его председателем товарищем Сталиным, в прерогативы главного командования.

Главком посылает следующий протест Троцкому, который пересылает его Свердлову и Ленину.

«МОСКВА, ПРЕДСЕДАТЕЛЮ ЦИК, КОПИЯ ПРЕДСОВНАРКОМА ЛЕНИНУ

Мною получена следующая телеграмма: „Боевой приказ Сталина номер сто восемнадцать надо приостановить исполнением. Командующему Южным фронтом Сытину мною даны все указания. Действия Сталина разрушают все мои планы. № 01253. Главком. Козлов, 5 октября 1918 г., 554”»[162].

Вместо живой, деловой помощи в разрешении назревшего вопроса получилась преступная волокита, которая вскоре привела к тому, что ни главное командование, ни Южный фронт (Сытин) не установили нужной связи с войсками Сорокина; предоставленные самим себе, не имея повседневного организующего влияния и руководства от Центра, эти войска после мятежа Сорокина в октябре 1918 года против Советской власти совершенно дезорганизовались; их пришлось снять со счетов. Они под концентрическими ударами белых несли огромные потери, разлагались и в ноябре полностью потеряли боеспособность. Прижатые после падения Ставрополя к песчаной, безводной степи, измученные и больные остатки войск Сорокина в неимоверно тяжелых условиях отходили к Астрахани.

Таким образом, численно большие силы красных войск Северного Кавказа в дни ожесточенных октябрьских боев под Царицыном в силу ряда предательств со стороны Троцкого, главкома[163], командующего Южным фронтом и Сорокина, оставались в районе Ставрополь, Невинномысская, вместо того чтобы совместно с красными войсками Царицына бороться против внутренней контрреволюции и интервенции. Только одна Стальная дивизия прорвалась к Царицыну и приняла активное участие в его обороне.

Обстановка в направлении Кривомузгинская, Бузиновка к 27 сентября стала еще более угрожающей; было ясно, что противник собирает в этом районе все больше и больше сил, очевидно, для крупной операции. Показания пленных подтверждали эти предположения.

27 сентября товарищ Сталин посылает командующему войсками на Северном Кавказе следующий приказ, выполнение которого позволяло проверить, будет ли Сорокин действовать совместно с войсками Царицынского фронта или он остается на позициях предательской политики по отношению к распоряжениям командования Царицынского фронта.

ПРИКАЗ ВОЕННО-РЕВОЛЮЦИОННОГО СОВЕТА ЮЖНОГО ФРОНТА[164]

№ 120

Секретно

27 сентября 1918 г.

Царицын н-В.

По части оперативной

В связи с переброской противником крупных сил на Царицынский фронт, чем создалось положение, угрожающее городу Царицыну, предписывается: командующему войсками Северного Кавказа Сорокину экстренно перебросить Стальную дивизию со всеми входящими в нее частями в гор. Царицын в распоряжение Военно-революционного Совета Южного фронта, для чего срочно заменить означенную дивизию другими частями. Об исполнении донести.

Председатель Военно-революционного

Совета Южного фронта СТАЛИН.

Командующий Южным фронтом ВОРОШИЛОВ[165].

Одновременно с этим товарищ Сталин посылает Военно-революционному совету Республики оперативно-стратегический доклад, в котором изложен план операций быстрого и окончательного разгрома войск красновской контрреволюции (письмо Военно-революционного совета Южного фронта от 27 сентября 1918 года за № 1479). Содержание его следующее:

ВОЕННО-РЕВОЛЮЦИОННОМУ СОВЕТУ РЕСПУБЛИКИ[166]

Положение с 20 сентября на нашем фронте несколько изменилось не в нашу пользу.

Атаман Краснов перебросил на наш фронт 20 полков, главным образом конных, среди которых имеются части из добровольческой армии Алексеева. Во многих местах нашего фронта полки эти помяты, но в одном месте, на пространстве между станцией Ляпичев и хутором Ильинский (западнее станции Криво-Музгинская), неприятельским полкам удалось прорвать фронт, причем для ликвидации прорыва мы вынуждены перебросить полки с других участков, приостановив там наше наступление.

Правда, есть у нас резервы из мобилизованных, которые можно было бы бросить на заполнение прорыва, но они не одеты и не вооружены. Обещанных же в Москве винтовок и обмундирования до сих пор нет.

Дело можно было бы еще поправить нажимом северных участков Южного фронта, но участки эти абсолютно вялы, командующий же Сытин, странным образом не интересующийся положением фронта в целом (если не считать Поворинский участок), видимо, не принимает или не в силах принять меры для оздоровления северных участков Южного фронта. Более того, на наш двукратный запрос о состоянии северных участков он до сих пор не ответил ни единым словом, не говоря уже о том, что своей оторванностью от южных участков фронта он, видимо, совершенно не тяготится. Между тем Краснов двигает все новые и новые полки.

Ввиду всего этого Военревсовет Южного фронта решил:

1) Заняв станцию Лог, на севере приостановить временно дальнейшее наступление.

2) Снять из-под Лога несколько полков, усилить ими части, стоящие западнее Царицына, под Криво-Музгинской, для ликвидации прорыва.

3) Подготовить наступление через Дон в сторону Лихой.

4) Открыть наступление по левому берегу Маныча Северо-Кавказских советских частей в сторону Батайск — Ростов[167].

5) Продвинуть степные войсковые группы в сторону Великокняжеской по правому берегу Маныча.

6) Организовать наступление со стороны Воронежа по направлению Кантемировка — Миллерово.

Все это необходимо сделать для того, чтобы перенести театр военных действий поближе к Ростову и наконец покончить с Красновым.

Для выполнения этого плана абсолютно необходимо выслать немедля в распоряжение Военревсовета Южного фронта:

1) 30 000 русских винтовок трехлинейных (из них 5000 карабинов).

2) 20 000 000 патронов к ним.

3) 150 пулеметов «максима», к ним 150 комплектов запасных частей и 1000 лент.

4) 50 штук 3? орудий.

5) 70 000 снарядов (гранаты и шрапнели) 3? полевых.

6) 20 000 снарядов унитарных с гильзами 42 линейных и 20 000 48 линейных.

7) 12 000 снарядов 6?.

8) 15 000 снарядов 3? горных.

9) Обмундирования не менее 100 000 комплектов.

10) Седел 5000.

Без удовлетворения этих требований срочным порядком улучшение нашего положения на Юге, тем более ликвидация Донской Вандеи, немыслимы.

К сказанному нужно добавить, что в настоящее время в Царицынских складах:

1) Нет снарядов (осталось 150 — сто пятьдесят штук).

2) Нет ни одного пулемета.

3) Нет обмундирования (осталось 500 комплектов).

4) Нет патронов (осталось всего миллион патронов). Заявляем, что если в самом срочном порядке не удовлетворите требований (они минимальны с точки зрения общего количества войск Южного фронта), мы вынуждены будем прекратить военные действия и отойти на левый берег Волги.

Председатель Военревсовета Южн. фронта СТАЛИН.

Член Военревсовета ВОРОШИЛОВ.

«Покончить с Красновым» и «ликвидировать Донскую Вандею» — таков был стратегический план товарища Сталина.

Сталинский приказ № 120 от 27 сентября о переброске Стальной дивизии предатель Сорокин отказался выполнить. В конце сентября 1918 года он уже полностью работал на врагов советской власти; желая стать военным диктатором на Северном Кавказе, Сорокин пустился в преступную авантюру. В октябре он расстрелял замечательного командира Красной армии, командующего Таманской армией тов. Матвеева, а затем и членов ЦИК Северо-Кавказской ССР. Стальная дивизия вопреки всем препятствиям, чинимым ей со стороны врага народа Сорокина, самостоятельно выполнила приказ — вовремя прибыла под Царицын и тем принесла пользу делу обороны, о чем будет рассказано дальше.

Фактически тов. Матвеев был расстрелян предателем Сорокиным за то, что отказался со своей армией идти к Невинномысской и стремился или соединиться с 10-й Царицынской армией тов. Ворошилова, или ударить на Екатеринодар, т. е. на ставку и базу Деникина. Сорокин категорически отказался исполнить приказ товарища Сталина от 24 сентября, требуя своими приказами перебросить таманские войска в район Невинномысской. Он намеревался иметь свою базу в восточной части Северного Кавказа и держать лишь окольную и крайне ненадежную технически связь с Центром через Святой Крест на Астрахань. Между тем приказом № 118 от 24 сентября товарищ Сталин требовал установления связи с Дивным, Заветным и Царицыном.

Мы считаем, что если бы был осуществлен план Матвеева — план соединения с Царицыном, — то красным бойцам Стальной дивизии не пришлось бы претерпеть тех трудностей, которые они испытали, пробиваясь тайком от Сорокина к Царицыну. Если Стальная дивизия сумела пробиться от Невинномысской к Царицыну, то это же самое могли сделать и другие части Северного Кавказа. Этим было бы усилено царицынско-астраханское направление, на котором в то время держался весь юго-восток.

Дальше, если бы был положен конец преступной сепаратистской деятельности командования красных войск на Северном Кавказе и приказ товарища Сталина от 24 сентября № 118 был выполнен, то представлялась бы возможность начать осуществление плана операции, изложенного товарищем Сталиным 27 сентября. Во всяком случае, основная железнодорожная магистраль Тихорецкая — Великокняжеская — Царицын прочно находилась бы в руках красных, что давало возможность свободно маневрировать как на Северном Кавказе, так и на Царицынском фронте[168]. Этим и объясняется постоянное стремление товарищей Сталина и Ворошилова в течение всей борьбы, начиная с 6 июня (приезд товарища Сталина в Царицын), во что бы то ни стало добиться прочного оседлания железной дороги Тихорецкая — Великокняжеская — Царицын.

Повторяем, преступный сепаратизм и партизанщина, существовавшие в 1918 году в командовании красными войсками на Северном Кавказе, были основной причиной того, что 150-тысячиая армия при 200 орудиях была оторвана от Центра, действовала изолированно, анархически, до тех пор, пока совершенно не развалилась и почти целиком не погибла в астраханских песках зимой 1918 года, во время отхода от района Ставрополя и Астрахани.

Стратегический план товарища Сталина, изложенный и докладе от 27 сентября, а также план объединения всех советских войск, действовавших на Северном Кавказе, с войсками Царицынского фронта (изложен в телеграмме № 118 от 24 сентября) не встретили никакой поддержки со стороны главкома и командюжа Сытина; напротив, делалось буквально все, чтобы затормозить выполнение и осуществление этих планов. Наряды на просимые огнеприпасы, пулеметы, орудия и пр. по-прежнему мариновались в канцеляриях военного ведомства, возглавлявшегося Троцким.

Вместо крепкого нажима и энергичного очищения огромных, засоренных всяким саботажническим и контрреволюционным элементом бюрократических учреждений Центра, как то: Всеросглавштаб, Центральное управление снабжений с его громоздкими управлениями (артиллерийским, военно-хозяйственным, военно-инженерным и др.), Управление военных сообщений (УПВОСО) и др. — Троцкий вел преступнейшую линию по отношению к руководству обороны Царицына. О его подлых делах свидетельствует груда документов, подписанных самим же Троцким, который всей своей меньшевистской душой ненавидел твердое, подлинно большевистское руководство Военного совета, руководившего обороной Царицына (Сталин и Ворошилов).

Троцкий применял грязное оружие клеветы; он посылал кляузные телеграммы Ленину и Свердлову, всячески стремясь дискредитировать героическую работу Военного совета. Между тем весь процесс борьбы в районах Царицынского фронта подтверждал, что только твердое большевистское руководство товарищей Сталина и Ворошилова 50-тысячной армией рабочих и крестьян, организованных и поднятых ими на борьбу против врагов, спасло Царицынский фронт от окончательной гибели. Ленин и Свердлов стремились всячески помочь героям царицынской обороны, давая строжайшие указания руководителям военного ведомства о скорейшей организации действительной поддержки Царицыну.

Наши архивы хранят десятки таких телеграмм:

«АРЗАМАС, РЕВВОЕНСОВЕТ РЕСПУБЛИКИ. Предлагаем принять самые срочные меры подаче помощи Царицыну. Об исполнении донести.

СВЕРДЛОВ, ЛЕНИН»[169].

«КОЗЛОВ — СЫТИНУ. ЦАРИЦЫН — ВОРОШИЛОВУ.

15/10 1918 г.

Получаем отчаянные телеграммы Ворошилова о неполучении снарядов и патронов вопреки его многократным требованиям и настояниям. Предлагаем немедленно проверить это, принять самые энергичные меры для удовлетворения и известить нас, что сделано, указать ответственных за исполнение лиц. № 1031 29/10.

Пред. ЦИК СВЕРДЛОВ

Предсовнаркома ЛЕНИН»[170].

Подавляющее большинство этих директивных распоряжений преступно тормозилось выполнением в бюрократических канцеляриях тогдашнего военного ведомства.

Троцкий по-вражески использовал все нашептывания, наветы и ложь окружавших его военспецов, завербованных в известной своей части белогвардейским подпольным «Национальным центром», и писал доклады Ленину, беззастенчиво и нагло искажая и подтасовывая факты, клевеща на героических защитников Царицына; он так же поступал и в отношении М. В. Фрунзе и В. В. Куйбышева на Восточном фронте, требуя смещения Фрунзе с должности командующего 4-й армией и назначения любого военспеца, но только не Фрунзе; то же самое он писал о С. М. Кирове, настаивая на его смещении и переброске из Астрахани и на посылке вместо него генерала Люденквиста, который был предателем и шпионом у Юденича[171].

Штабы армии и дивизий Царицынского фронта под управлением товарищей Сталина и Ворошилова были хорошо организованы, и если сравнить сохранившиеся дела других армий за 1918 год (т. е. год начала организации Красной армии) с делами 10-й Царицынской армии, которые велись с редкой для того времени систематичностью и порядком, то будет ясно, что вопрос заключался вовсе не в том, что сводки якобы не посылались по соответствующим адресам, а в том, что большевистское руководство царицынской обороной было не по нутру матерому меньшевику — Троцкому, пробравшемуся в нашу партию с предательскими намерениями.

В вышеприведенном докладе от 27 сентября 1918 года товарищ Сталин, сигнализируя главному командованию о перебросках из резерва свежих красновских сил на Царицынский фронт, предложил новый стратегический план действий.

Он выдвигал идею сокрушительного концентрического удара в сердце красновской контрреволюции на Дону — Новочеркасско-Ростовский район.

Основной стержень этого плана — целеустремленность и достижение единства в действиях. Фланговые удары должны были нанести: с севера — 8-я армия (со стороны Воронежа на Кантемировку, Миллерово), с юга — войска Северо-Кавказского фронта, которые должны были наступать по левому берегу Маныча на Батайск, Ростов. Главный удар наносился войсками Царицынского фронта от Царицына через Дон в район Лихая, Новочеркасск. Этому основному удару должны были содействовать в виде вспомогательных групп по правому берегу Маныча на великокняжеском направлении Сальская группа и группа Степного фронта.

Чтобы осуществить в жизни этот смелый и решительный план операции для улучшения нашего положения на юге и ликвидации «Донской Вандеи», требовалась срочная поддержка оружием и обмундированием со стороны главного командования. Было совершенно ясно, что с теми наличными запасами, которые имелись в распоряжении Военного совета Царицынского фронта, ни о каких активных операциях думать было нельзя. Мало того, без срочного пополнения Царицына огнеприпасами и оружием со стороны Центра вставал вопрос в связи с новой активностью армий Краснова о прекращении военных действий и «отходе на левый берег Волги» царицынских войск.

Сталинский план от 27 сентября требовал немедленного и ясного ответа Революционного военного совета Республики, ибо нужен был ряд организационных мероприятий в отношении советских войск на Северном Кавказе, армий Южного фронта (8-я и 9-я) и групп Степного фронта. Как мы уже писали, первым ответом на этот план был протест со стороны главного командования относительно приказа № 118 Военного совета. На остальные вопросы доклада товарища Сталина Реввоенсовет ответил полным молчанием. В результате обстановка для руководства вооруженной борьбой на юге становилась все нестерпимей. Главное командование также никак не реагировало по существу доклада товарища Сталина от 27 сентября. Южный фронт во главе с Сытиным находился в состоянии полного преступного оцепенения; Сытин изредка отдавал распоряжения своим 8-й и 9-й армиям: «Крепко удерживать занимаемые позиции», — и очень мало думал о том, как активнее помочь ударами с севера красным войскам Царицынского фронта.

Угроза нового наступления Краснова с главным ударом Донской казачьей армии от Чира на Воропоново, Тингута заставляла Военный совет большое внимание уделять Еланско-Поворинскому участку, где красные части армий Южного фронта продолжали, как и в августе-сентябре, или топтаться на месте или уходить вглубь под ударами противника. Полная беспомощность Сытина как командующего фронтом и его нежелание организовать дело вооруженной борьбы с контрреволюцией, а также чрезвычайно спокойное реагирование на острый недостаток в армиях — 8-й, 9-й и Царицынской (переименованной в 10-ю армию) — оружия, огнеприпасов, вещевого довольствия, обмундирования и т. д. вскоре заставили Военный совет на заседании 1 октября принять следующее решение:

«1) Ходатайствовать перед Военревсоветом Республики об отстранении от должности командующего Южным фронтом Сытина.

Мотивы:

а) полное отсутствие у Сытина интереса к положению на Южном фронте в целом,

б) полное отсутствие у Сытина какого-либо стратегического плана,

в) полное неумение Сытина наладить дело Поворинско-Еланского участка, оказавшегося в 60 верстах позади Царицынско-Камышинских групп, продвинувшихся уже к Арчеде и Себряково.

2) Ходатайствовать о назначении командующим Южным фронтом члена Военревсовета товарища Ворошилова.

P. S. Сытин назначен на должность командующего Южным фронтом Реввоенсоветом Республики, рекомендация от имени Л. Троцкого как расторопного и знающего человека»[172].

На доклад от 27 сентября, в котором товарищи Сталин и Ворошилов требовали в связи с тяжелым положением на фронте немедленной высылки необходимого вооружения, ответа от Центра по-прежнему не было. Военревсовет Республики не откликнулся и на ходатайство Военсовета о снятии Сытина с должности командующего Южным фронтом.

Тогда товарищ Сталин послал в Центр следующую телеграмму[173]:

В ВОЕННО-РЕВОЛЮЦИОННЫЙ СОВЕТ РЕСПУБЛИКИ,

КОПИЯ ГЛАВКОМУ,

КОПИЯ ЛЕНИНУ,

КОПИЯ СВЕРДЛОВУ

Царицын, 2 октября 1918 года

Положение на Южном фронте становится неустойчивым ввиду:

1) Недостатка снарядов, патронов.

2) Неимения обмундирования, винтовок.

3) Неприсылки обещанных Военным советом Республики необходимых подводных лодок.

Казаки стягивают все новые силы против Царицына. У нас есть достаточно мобилизованных для того, чтобы, отразив удары, перейти за Дон, но мобилизованных не во что одеть, нечем вооружить. У нас есть возможность быстро очистить линию Царицын — Поворино, но запас снарядов иссяк и мы вынуждены стоять, причем не исключено, что нам придется на днях отступить и на этом участке, если снарядов не будет.

У нас есть возможность использовать Северо-Кавказские войска, количество которых растет по дням ввиду большого притока иногородних, но все эти войска не одеты, не обуты, страдают отсутствием снарядов, патронов, пулеметных лент и пр.

Наконец, мы могли бы двинуть кое-какие части на Баку и на защиту Астрахани, напасть на которую казаки намерены с суши, а отступивший из Баку Бичерахов с моря. Но для этого необходимо хотя бы пару подводных лодок, прислать которые нам обещались, но получить которые удастся лишь после закрытия навигации. Причем Бичерахов не дремлет, спешно выгружает богатую артиллерию на Каспийском побережье, вооружает терских казаков и, видимо, намерен их двинуть по двум направлениям — к Грозному и к Астрахани.

Все это делает положение Южного фронта угрожающим. Так как это наше предупреждение не первое, а Воен. рев. совет Республики, не давая нам обещанных боевых припасов и подводных лодок, упорно отмалчивается, Воен. рев. совет Южного фронта считает нужным спросить Вас:

1) Считаете ли вы нужным удержать за собою Юг?

2) Если да, можете ли снабжать войска Южного фронта всем необходимым?

3) Если не можете снабжать, не следует ли Вам своевременно отвести части в известном направлении во избежание развала фронта?

4) Если не считаете нужным удержать за собою Юг, скажите это прямо, ибо неопределенность положения может погубить войска Южного фронта, особенно Царицынско-Северо-Кавказские.

Имейте в виду, что положение под Царицыном становится все более серьезным.

…Мы ждем точных и безоговорочных указаний по вышеуказанным вопросам.

Материалы о состоянии южных войск и о требованиях Южного фронта Вам уже доставлены нашим курьером Головушкиным.

Председатель Военно-революционного

совета Южного фронта СТАЛИН.

Все эти документы, написанные товарищем Сталиным, со всей ясностью говорят о его титанической, всепобеждающей целеустремленности, опрокидывавшей трудности в борьбе против красновской контрреволюции и препятствия, чинимые ему Троцким.

Телеграмма Сталина дополняет и развивает его доклад от 27 сентября. Троцкому на этот раз нельзя было отмалчиваться, и он ответил открыто предательской телеграммой, ясно говорившей о его готовности сдать Царицын в первой же половине октября 1918 года атаману Краснову. Содержание этой телеграммы (от 3 октября 1918 года): «Приказываю Сталину немедленно образовать Революционный совет Южного фронта на основании невмешательства комиссаров в оперативные дела, штаб поместить в Козлове. Неисполнение в течение 24 часов этого предписания заставит меня предпринять суровые меры».

В тот момент, когда огромные силы белоказачьих банд ринулись в прорыв на участке Кривомузгинская, Бузиновка, Громославка на Воропоново, Тингута, эта телеграмма требовала, чтобы военно-политические руководители — большевики — перестали вмешиваться в руководство вооруженной борьбой с контрреволюцией, чтобы штаб руководства эвакуировался в Козлов, отстоящий на 550 км от Царицына.

Своим предательским приказом Троцкий помогал красновской контрреволюции. Товарищи Сталин и Ворошилов принуждены были послать в Центр следующую телеграмму:

Данный текст является ознакомительным фрагментом.