Чем дальше – тем больше

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Чем дальше – тем больше

Число летчиков-штурмовиков, получивших в 1943 г. звания Героев Советского Союза, увеличилось по сравнению с прошлым годом на тридцать процентов. Награждены были 43 человека, при этом пятнадцать из них – посмертно. Количество боевых вылетов, совершенных ими к моменту представления к званию Героя, по-прежнему изменялось в широких пределах.

Так, 17 ноября был посмертно награжден командир 1-й эскадрильи 47-го ШАП ВВС Черноморского флота 29-летний лейтенант Борис Наумович Володов, который двумя неделями ранее в районе поселка Эльтыген, в 15 км южнее Керчи, протаранил Ju-88A. К этому времени он выполнил над Таманским и Керченским полуостровами лишь пятнадцать боевых вылетов, а его эскадрилья потопила два сторожевика и четыре десантные баржи. В то же время 8 сентября звание Героя было присвоено командиру 299-го ШАП 39-летнему майору Степану Константиновичу Ананьину, совершившему к июлю 43-го года уже 219 боевых вылетов.

Число боевых вылетов отдельных летчиков-штурмовиков, ставших Героями Советского Союза в 1943 г.

В целом «средний» Герой-штурмовик образца 1943 г. совершил 88 боевых вылетов к моменту представления к этому званию. В прошедшем же году подобный усредненный показатель составлял только 62 боевых вылета. Так что тенденция к поднятию планки на присвоение звания Героя была явно налицо. Даже самый краткий рассказ обо всех 43 летчиках занял бы слишком много места, и потому мы остановимся лишь на самых примечательных моментах, связанных с награждениями советских штурмовиков в 1943 г.

В феврале сразу четыре человека получили звания Героев за вылеты, совершенные еще к декабрю 1941 г. При этом трое из них были награждены посмертно. И опять можно только гадать, почему это произошло только спустя тринадцать месяцев. Сначала 10 февраля 1943 г. звания Героя посмертно удостоился бывший командир 174-го ШАП майор Сергей Николаевич Поляков.

Этот полк был сформирован в мае 1941 г. в составе ВВС Московского военного округа как ближнебомбардировочный. Его командиром был тогда назначен майор Николай Богачев. В начале июня полк переименовали в штурмовой. Его три эскадрильи должны были быть перевооружены Ил-2, но штурмовики начали поступать в полк только в середине июля.

Уже 6 августа 174-й ШАП срочно направили на Западный фронт. У летчиков были всего две недели, чтобы освоить новые самолеты. Такая «ускоренная» переподготовка просто не могла не дать о себе знать. Во время перелета одна эскадрилья, потеряв ориентировку, оказалась за линией фронта. Сначала она попала под огонь немецкой зенитной артиллерии, а затем, уже на отходе на свою территорию, была атакована «Мессершмиттами». В итоге все ее девять «Илов» получили повреждения и, совершив вынужденные посадки в районе Брянска, вышли из строя. Так, в течение одного дня полк лишился сразу одной эскадрильи.

Предполагалось, что 174-й ШАП войдет в состав 11-й САД генерал-лейтенанта Г. П. Кравченко. Однако вместо этого две его оставшиеся эскадрильи были разделены на маленькие группы, которые подчинили непосредственно командующему Западным фронтом. Ими «затыкали дыры», и неудивительно, что уже через три недели, понеся большие потери, полк оставался таковым лишь на бумаге. 27 августа уцелевшие летчики были собраны на аэродроме в городке Кромы, в 40 км юго-западнее Орла, и отправлены в Воронеж за новыми самолетами.

После переформирования полк 19 сентября был направлен на Ленинградский фронт и включен в состав ВВС 23-й армии. В ходе первого же боевого вылета, состоявшегося 21 сентября, он лишился своего командира – майора Богачева, когда Ил-2 последнего был сбит немецкой зенитной артиллерией. В тот же день новым командиром 174-го ШАП был назначен 33-летний капитан Поляков, бывший до этого заместителем Богачева.

Сергей Поляков родился в Москве, в рабочей семье. В 1930 г. его призвали в Красную Армию и вскоре направили в военную авиашколу. После ее окончания он служил в 40-й истребительной эскадрилье 83-й ИАБ Белорусского военного округа. Свой первый боевой опыт Поляков получил в Испании, куда прибыл 17 мая 1937 г. Там он летал на И-16 и в течение немногим более восьми месяцев – до 28 января 1938 г., согласно имеющимся данным, сбил три франкистских самолета.

Затем в ноябре 1939 г. – марте 1940 г. Поляков участвовал в советско-финляндской войне. А начало войны с нацистской Германией он встретил в должности заместителя командира вновь сформированного 174-го полка. Так что можно с уверенностью утверждать, что капитан Поляков к моменту, когда он возглавил полк, был опытным, повидавшим виды летчиком.

Осенью 1941 г. одной из основных задач его полка было нанесение ударов по авиабазам 1-го воздушного флота Люфтваффе. Одной из них был аэродром около станции Сиверская, в 67 км южнее Ленинграда. Так, в 11.25 6 ноября семь Пе-2 из 125-го ББАП во главе с майором В. А. Сандаловым в сопровождении десяти МиГ-3 с высоты 2500 м сбросили бомбы на него. Затем Сиверскую с малой высоты атаковали шесть Ил-2 из 174-го ШАП во главе с капитаном Поляковым и десять бипланов И-153 «Чайка». После этого в 14.30 аэродром бомбили еще семь Пе-2 во главе с капитаном А. И. Резвых.

По докладам экипажей на земле были уничтожены одиннадцать самолетов, при этом большая часть из них приходилась на «горбатые» из полка Полякова. По сведениям же Люфтваффе, в ходе трех воздушных ударов по Сиверской были потеряны семь Ju-88A из KG77 и KGr.806, а также сгорела большая часть запасов горючего. Взлетевшие по тревоге Bf-109F из JG54 сбили десять самолетов, в том числе один Ил-2 из 174-го ШАП.

К 23 декабря 1941 г. на счету Полякова, имевшего уже звание майора, были 42 боевых вылетов. Согласно советским данным, он уничтожил на земле 46 немецких самолетов и еще 35 повредил. В тот день командир 174-го ШАП на связном самолете У-2 вылетел на другой аэродром, и этот полет стал для него последним. Тихоходный биплан был замечен парой патрульных «Мессершмиттов», вероятно, из JG54, чьим пилотам не составило большого труда сбить его.

Остается еще раз повторить, что так и остается загадкой, почему звание Героя майору Полякову посмертно было присвоено лишь 10 февраля 1943 г. То ли представление на него оформили не сразу, то ли все дело было в бюрократических проволочках, или же были еще некие причины?

Прошло еще двенадцать дней, и 22 февраля были подписаны Указы о присвоении званий Героев Советского Союза сразу трем командирам звеньев из 65-го ШАП, из того самого «первого» полка с таким номером, который к этому времени уже почти как год имел обозначение 17-й Гв. ШАП. Награду смог получить лишь лейтенант Владимир Ильич Саломатин, а двое – лейтенанты Михаил Владимирович Салов и Петр Яковлевич Самохин – были награждены посмертно.

Салов и Самохин были из рабочих, первый родился 21 декабря 1918 г. в городке Богородск, в 30 км юго-западнее Нижнего Новгорода, а второй – 14 сентября 1920 г. в деревне Мамыри (ныне город Апрелевка), в 45 км юго-западнее Москвы. Саломатин же происходил из крестьян и родился 27 июня 1918 г. в селе Кензино, на юго-востоке Рязанской области. Все трое окончили семь классов, после чего Салов работал счетоводом на швейно-такелажном комбинате, а остальные двое – слесарями на московских заводах.

Первым в Красную Армию призвали Салова. Он уже прошел обучение в местном аэроклубе и потому в 1938 г. его по специальному набору ЦК ВЛКСМ направили в военно-авиационную школу в городе Энгельс, которую он и окончил в следующем году. Самохин и Саломатин надели военную форму немного позднее – в 1939 г., но и они успели в том же году окончить авиашколу пилотов, правда, уже в Борисоглебске.

Последние два летчика встретили начало войны с нацистской Германией уже в составе 65-го ШАП. Салов же, которого сразу после выпуска из авиашколы направили в один из истребительных авиаполков ВВС Ленинградского военного округа, был переведен в него в конце июля 1941 г. Все трое занимали должности командиров звеньев и особо отличились в сентябре – ноябре, когда 65-й ШАП участвовал в боях с финскими войсками на Карельском фронте, в секторе Петрозаводск – Медвежьегорск.

Командир 174-го ШАП майор С. Н. Поляков

Командир звена 65-го ШАП лейтенант М. В. Салов

Командир звена 65-го ШАП лейтенант В. И. Саломатин

Командир звена 65-го ШАП лейтенант П. Я. Самохин

Вот что говорится в советских оперативных сводках об их действиях. 24 августа И-15бис звена Салова в районе поселка Масельга, расположенного на берегу Сегозера, в 35 км северо-западнее Медвежьегорска, уничтожили три автомашины. 1 сентября на счету звена Самохина были сразу пятнадцать автомобилей, а на следующий день – четыре автомашины и несколько расчетов зенитных орудий. 3 сентября около Сямозера пилоты во главе с лейтенантом Саловым разбомбили склад с боеприпасами, 4 сентября они вывели из строя семь автомобилей, а 7 сентября в районе поселка Киндасово, приблизительно в 50 км восточнее Петрозаводска, уничтожили восемь автомашин и до взвода пехоты.

Периодически самолеты 65-го ШАП привлекались к ударам по частям финской Карельской армии, которые, продвигаясь на юг вдоль восточного берега Ладожского озера, к 7 сентября вышли к реке Свирь. 9 и 14 сентября в ходе боевых вылетов в район города Лодейное Поле звено лейтенанта Самохина вывело из строя четыре грузовика и понтонный мост, наведенный финнами через Свирь. Интересно, что в оперативных сводках упоминается, что 14 сентября понтонный мост через ту же реку разрушила и «пятерка» И-15бис во главе с лейтенантом Саловым. При этом непонятно, идет речь об одной и той же переправе или же о разных.

15 сентября летчики 65-го ШАП атаковали финские войска в районе села Пряжа, в 40 км восточнее Петрозаводска. Согласно советским данным, звено Самохина уничтожило два и повредило один танк, и еще один танк был уничтожен прямым попаданием бомбы, сброшенной кем-то из летчиков звена Салова. Через четыре дня – 19 сентября – самолеты 65-го ШАП разбомбили финский штаб, располагавшийся севернее Киндасово. И опять имеются дублирующие друг друга упоминания об этом эпизоде. В одних источниках говорится, что это сделала «шестерка» во главе с Саловым, а в других – что пилоты звена Самохина, которые к тому же вывели из строя еще и восемь автомобилей.

Нельзя сказать, что боевые вылеты проходили для 65-го ШАП безоблачно. Полк нес большие потери как от огня финской зенитной артиллерии, так и от атак истребителей. Доставалось и нашим героям. Так, в сентябре во время штурмовки целей в районе села Пряжа зенитным огнем был сбит И-15бис лейтенанта Саломатина. Летчик выпрыгнул на парашюте над территорией, занятой финнами, но смог избежать плена и вскоре вернулся обратно в полк. Затем 26 сентября тоже зенитками был сильно поврежден биплан Самохина. Несмотря на полученное тяжелое ранение, пилот смог дотянуть до своего аэродрома и благополучно приземлиться.

1 октября 1941 г. финские войска взяли Петрозаводск и продолжали медленно продвигаться на север вдоль западного берега Онежского озера. В конце октября 65-й ШАП был включен в состав вновь сформированной 103-й САД полковника И. Д. Удонина. Она базировалась на аэродромах вокруг поселка Сегежа, на западном берегу Выгозера. Ее задачей было прикрытие южного сектора Карельского фронта до Медвежьегорска.

7 ноября звено И-153, которое возглавлял лейтенант Самохин, в районе Сегежа было атаковано пятью истребителями. По советским данным, в ходе завязавшегося воздушного боя Самохин в паре с лейтенантом Саломатиным сбил один вражеский самолет, после чего остальные четыре ушли на запад. Вероятно, это могли быть «Мораны» MS.406 из LLv28. Во всяком случае, именно в тот день 1-е звено этой эскадрильи потеряло в воздушном бою один истребитель с бортовым номером «MS-608».

21 ноября 1941 г. лейтенант Салов в последний раз поднялся в воздух. В тот день он во главе «четверки» И-153 вылетел в район Сойозера, расположенного северо-западнее Медвежьегорска. Сначала «Чайки» с бреющего полета обстреляли пешую финскую колонну, двигавшуюся по льду замерзшего озера, и позднее пилоты доложили о том, что уничтожили до двух взводов пехоты. Затем самолеты начали штурмовку зенитной батареи. Именно эта атака и стала роковой для 22-летнего Михаила Салова. Его биплан был сбит и врезался в землю в 4 км восточнее Сойозера. По официальным сведениям, к этому времени он совершил 117 боевых вылетов, в ходе которых уничтожил 46 автомобилей и десятки огневых точек противника.

17 декабря с полевого аэродрома около поселка Соломенное, расположенного в 7 км северо-восточнее Петрозаводска, взлетели четыре «Брюстера» BW-239 во главе с командиром 3/LLv24 капитаном Йормой Кархуненом (Jorma Karhunen). Патрулируя западнее Беломорска, они обнаружили группу из девяти советских самолетов, в которую входили И-153 из 65-го ШАП и «Харрикейны» из 152-го ИАП. В ходе двадцатиминутного боя финны сбили пять машин, в том числе четыре «Чайки». По одному биплану записали на свой счет капитан Кархунен,[109] лейтенанты Лаури Пекури (Lauri Pekuri)[110] и Осмо Кауппинен (Osmo Kauppinen),[111] а также керсанти[112] Пааво Меллин (Paavo Mellin).[113] Один из сбитых И-153 принадлежал лейтенанту Петру Самохину, для которого этот бой стал последним. К этому времени 21-летний летчик успел выполнить 120 боевых вылетов.

В отличие от своих товарищей Владимир Саломатин благополучно пережил войну. При этом интересен следующий факт. По официальным данным, к декабрю 1941 г. он совершил 117 боевых вылетов, за которые затем и получил звание Героя. В то же время к маю 1945 г. на счету гвардии капитана Саломатина[114] числились двести вылетов. Таким образом, в первые шесть месяцев войны он выполнил почти в полтора раза больше вылетов, чем за оставшиеся три года и четыре месяца.

Если взять число вылетов, совершенных тремя командирами звеньев 65-го ШАП к концу ноября – середине декабря 1941 г.: Самохин – 120, а Салов и Саломатин – по 117, и сравнить их с аналогичными показателями других Героев, получивших эти звания в 1941–1942 гг., то станет видно, что опередить их смог лишь один человек. Это был командир эскадрильи 18-го ШАП ВВС Черноморского флота 29-летний капитан Виктор Куликов, который был награжден за 193 боевых вылета, выполненных к июню 1942 г. Да и в 1943 г. большее число вылетов было только у шести летчиков-штурмовиков.

Получается, что эти трое пилотов имели просто выдающееся количество боевых вылетов для штурмовой авиации Красной Армии по крайней мере первых полутора лет войны. Особую ценность их достижениям придавало и то обстоятельство, что все они летали в одном и том же полку. Следовало ожидать, что Самохин, Салов и Саломатин уже тогда будут награждены по заслугам, но по каким-то неведомым причинам это произошло лишь спустя более года.

24 мая 1943 г. вышли Указы о присвоении званий Героев двум летчикам-штурмовикам из 805-го ШАП – 28-летнему старшему лейтенанту Николаю Владиславовичу Рыхлину и 24-летнему младшему лейтенанту Ивану Сергеевичу Ефременко. Это событие было примечательно сразу несколькими фактами. Во-первых, это был первый случай в советской штурмовой авиации, когда звания Героев одновременно получил весь экипаж Ил-2: пилот – Рыхлин и бортстрелок – Ефременко. Во-вторых, последний сам по себе стал первым бортстрелком штурмовика, удостоенным этого звания. Было еще и третье примечательное обстоятельство, порожденное награждением Рыхлина, но о нем будет рассказано ниже.

Николай Рыхлин родился 4 мая 1915 г. в городе Грозный. После окончания семилетней школы он работал на фрезерном заводе и параллельно занимался в местном аэроклубе. В 1937 г. Рыхлина призвали на срочную военную службу. Демобилизовавшись в 1939 г., он вернулся в Грозненский аэроклуб уже в качестве летчика-инструктора. Снова в Красную Армию его призвали не с началом войны, как можно было того ожидать, а лишь в 1942 г. После того как в начале 1943 г. он окончил военную авиашколу летчиков, ему присвоили звание младшего лейтенанта и направили на фронт.

Рыхлин был включен в состав 805-го ШАП. Этот полк был переформирован в штурмовой в конце 1941 г. на основе 138-го СБАП, вооруженного до этого бомбардировщиками СБ. С 25 июня 1942 г. он входил в 230-ю штурмовую авиадивизию подполковника Гетьмана, действовавшую на Северо-Западном фронте.

К апрелю 1943 г. 805-й ШАП уже был оснащен двухместными Ил-2, и бортстрелком в экипаж к Рыхлину назначили сержанта Ефременко. Он родился 10 мая 1918 г. в украинской семье, жившей тогда в селе Павловка, на юго-востоке Самарской губернии. Позднее он вместе с родителями переехал в поселок Правдинск, в 30 км северо-западнее города Горького (ныне Нижний Новгород), где тогда строился большой целлюлозно-бумажный комбинат. Там он окончил семилетку и школу ФЗУ, после чего работал на введенном в строй комбинате.

В 1938 г. Ефременко призвали в Красную Армию и направили в школу младших авиационных специалистов в Армавире. Начало войны с нацистской Германией он встретил на Дальнем Востоке. На фронт сержант Ефременко попал только в апреле 1943 г., когда его перевели в 805-й ШАП и в качестве воздушного стрелка включили в экипаж младшего лейтенанта Рыхлина.

21 апреля того же 43-го года полк получил приказ нанести удар по немецким позициям в районе Новороссийска. С аэродрома на мысе Тонкий, южнее Геленджика, взлетели восемь Ил-2 во главе с замполитом эскадрильи Героем Советского Союза капитаном Мкртумовым. На подходе к цели они попали под плотный зенитный огонь, и самолет Рыхлина получил повреждения. Он начал постепенно отставать и в итоге на отходе остался в одиночестве. При этом пилоты истребителей прикрытия на это почему-то не обратили внимания и вместе с оставшимися штурмовиками ушли на свою территорию, на юго-восток вдоль побережья Цемесской бухты. Единственным их оправданием может послужить то, что они были полностью поглощены тем, как отбить атаки Bf-109G из I. и II./JG52. Последние действовали с аэродрома Анапы и с расположенного в 20 км северо-восточнее аэродрома около станицы Гостагаевской.

Тем временем одиночный «Ил» заметили пилоты звена «Мессершмиттов». Плетущийся на малой скорости штурмовик должен был стать для них легкой добычей. Выпустив шасси, чтобы хоть как-то уравнять свою скорость с целью, первая пара ринулась в атаку. Она приближалась сзади сверху, стараясь при этом держаться в «мертвой» зоне за килем Ил-2. Потому Рыхлин, полагаясь на доклад Ефременко, резко бросил самолет в сторону, чтобы бортстрелок мог вести огонь по истребителям.

Этот маневр оказался весьма удачным. Пулеметные трассеры уперлись в ведущий «стодевятый», и, задымившись, тот быстро пошел к земле. Ведомый же, видимо, не ожидавший такой прыти от экипажа подбитого «цементбомбера», не успел отвернуть. Он проскочил под Ил-2 и оказался в секторе огня его курсовых пушек и пулеметов. Рыхлин не упустил своего шанса и, довернув самолет, нажал на спуск. Получив серию прямых попаданий, истребитель мгновенно вспыхнул и рухнул вниз.

Поврежденный штурмовик продолжал упорно лететь на юго-восток, но вскоре Ефременко сообщил, что сзади сверху заходит вторая пара «Мессершмиттов». И опять Рыхлин отчаянно маневрирует, чтобы держать истребители в зоне огня бортстрелка. Ефременко снова удается поразить ведущий истребитель. Оставляя за собой тонкий дымный шлейф, тот в сопровождении ведомого уходит за линию фронта.

Но и атаки истребителей не прошли даром. Ил-2 получил несколько новых попаданий, в том числе один 20-мм снаряд пробил плоскость, а сам Рыхлин при этом был ранен. Тем не менее он все же смог дотянуть до своего аэродрома на мысе Тонкий и благополучно приземлиться.

Надо заметить, что описания этого воздушного боя, как это нередко бывает, в различных источниках довольно сильно отличаются друг от друга. Так, например, в книге К. А. Вершинина[115] «Четвертая воздушная» говорится, что Ефременко своим огнем лишь отпугнул ведущий Bf-109G первой пары, но зато смог повредить его ведомого, который затем с дымящимся двигателем проскочил под «Илом» и оказался под прицелом Рыхлина. Потом, по версии Вершинина, штурмовик последовательно, с разницей в три минуты, атаковали два одиночных «Мессершмитта». При этом, пока первый из них заходил для атаки сзади, Рыхлин успел развернуться к нему в лоб и огнем из курсовых пушек и пулеметов сбить его. Однако маловероятно, чтобы, напомним, поврежденный и потерявший скорость Ил-2 смог выполнить такой энергичный вираж так быстро, чтобы противник не успел среагировать. Все летчики Люфтваффе прекрасно знали об огневой мощи «цементбомберов» и никогда не атаковали их в лоб.

Как бы там ни было, но можно сказать, что Рыхлину и Ефременко, нисколько не умаляя их заслуг, все же сильно повезло, причем сразу несколько раз. Во-первых, не каждому экипажу в такой ситуации удавалось просто уцелеть. А во-вторых, этот воздушный бой проходил уже над территорией, занятой советскими войсками, и его наблюдали не только пехотинцы на передовой и в ближайшем тылу, но и высокое начальство со своих командных пунктов.

И опять по поводу последнего имеются расхождения. По одним данным, это был командир стрелкового корпуса, который под впечатлением от увиденного от своего имени представил экипаж Ил-2 к награждению орденами Красного Знамени. И уже потом об успехе Рыхлина и Ефременко стало известно командующему ВВС Красной Армии маршалу авиации А. А. Новикову, который в то время находился на Северо-Западном фронте. По другим же сведениям, именно Новиков лично видел этот воздушный бой со своего КП. И все последующие события свидетельствуют, что последняя версия ближе к истине.

Маршал авиации прибыл на Северо-Кавказский фронт как представитель Ставки Верховного Главнокомандования. Новиков должен был руководить воздушной операцией по уничтожению сил Люфтваффе на аэродромах на Черноморском побережье Кавказа и в Крыму. К участию в ней привлекались сразу четыре воздушные армии, части АДД и ВВС Черноморского флота. Ее целью была поддержка наступления наземных войск Северо-Кавказского фронта, начавшегося 4 апреля. Однако последнее через некоторое время захлебнулось, а сама авиация несла большие потери. Новикову срочно требовались положительные примеры, чтобы, во-первых, поднять моральный дух своих подчиненных, и, во-вторых, а может быть, как раз и во-первых, тем самым как-то оправдать свои потери и неудачи.

Увиденный маршалом бой «Ила» со звеном Bf-109G оказался как нельзя кстати. И тут уж никого не интересовало, а почему, собственно, этот штурмовик оказался в одиночестве. Уже 25 апреля 1943 г., то есть спустя всего три дня после описанных выше событий, вышел приказ № 0371 Наркома обороны – а, напомним, этот пост занимал сам Сталин, – имевший длинное название «О мужестве и отваге, проявленных экипажем самолета Ил-2 младшим лейтенантом Рыхлиным Н. В. и сержантом Ефременко И. С. в бою с истребителями противника».

Среди прочего в нем говорилось: «Младший лейтенант Рыхлин, как верный сын своей Родины, хорошо знающий возможности Ил-2, несмотря на то, что остался один на поле боя, мужественно и отважно вступил в бой с численно превосходящим противником.

Правильно, тактически грамотно используя огонь своего самолета и искусно маневрируя, летчик дал возможность своему стрелку вести прицельный огонь по атакующим самолетам противника. Горя желанием победить врага, младший лейтенант Н. В. Рыхлин и сержант И. С. Ефременко сбили два истребителя противника, которые упали на нашей территории, а два других вышли из боя и удрали на свою территорию. Несмотря на полученные в бою ранения, младший лейтенант Н. В. Рыхлин посадил поврежденный самолет на свой аэродром».

После этого на обоих летчиков, как из рога изобилия, посыпались награды. Рыхлину присвоили внеочередное звание старший лейтенант, а Ефременко, «перепрыгнув» сразу через две ступеньки, стал младшим лейтенантом. Кроме того, пилота повысили и в должности, назначив командиром звена. Было оперативно составлено и отправлено в Москву ходатайство о присвоении обоим членам экипажа званий Героев Советского Союза. Едва прошел месяц и уже 24 мая появился соответствующий Указ о награждении. Чтобы в полной мере оценить, с какой скоростью все это произошло, нелишне вспомнить случаи, когда звания Героев присваивали за действия, совершенные более года назад.

Однако в полной мере насладиться свалившимися на голову почестями смог лишь один Рыхлин. 24-летний младший лейтенант Иван Ефременко погиб в ходе боевого вылета уже 30 мая того же года, так и не успев получить «Золотую Звезду». К сожалению, авторам неизвестны обстоятельства его гибели. Вероятно, в тот день он летел с другим пилотом, поскольку Рыхлин был ранен в описанном выше бою. Но погибли они вместе, или же тот вылет стал роковым только для одного бортстрелка?

Рыхлин же благополучно пережил войну. Он участвовал в боях на Кубани и в Крыму, совершив в общей сложности 67 боевых вылетов на Ил-2. В марте 1945 г. его перевели в глубокий тыл, в Среднеазиатский военный округ, на должность командира эскадрильи. В августе 1946 г. он в звании капитана был уволен в запас, но о его дальнейшей судьбе будет рассказано ниже.

24 августа 1943 г. в Красной Армии появились первые два летчика-штурмовика, удостоенных звания Героя во второй раз. В тот день были подписаны Указы о награждении второй медалью «Золотая Звезда» штурмана 198-го ШАП майора Михаила Захаровича Бондаренко и командир эскадрильи 58-го Гв. ШАП гвардии майора Виктора Максимовича Голубева.

Первый появился на свет 20 октября 1913 г. в крестьянской семье, жившей в селе Богдановка, недалеко от украинского городка Яготин. Второй же был что ни на есть самого пролетарского происхождения, родившись 17 января 1916 г. в рабочей семье в Петрограде (ныне Санкт-Петербург). Их призвали в Красную Армию в 1936 г., и затем обоих направили в военные авиашколы, которые они тоже окончили одновременно – в 1939 г., только Бондаренко – Качинскую, а Голубев – Харьковскую.

Уже в январе – марте 1940 г. младший лейтенант Бондаренко получил боевое крещение. В составе 34-го ИАП он участвовал в советско-финляндской войне и, летая на истребителе И-16, совершил 17 боевых вылетов. Начало войны с нацистской Германией он встретил в должности командира звена во вновь формирующемся 241-м ШАП. Полк размещался на аэродроме около города Митава (ныне Елгава) в Латвии, и на 22 июня 1941 г. в нем имелись тринадцать бипланов И-153 и всего несколько летчиков. Вскоре его отозвали в Воронеж, где доукомплектовали и перевооружили новыми Ил-2. 6 сентября он вошел в 1-ю резервную авиагруппу полковника Н. К. Трифонова, находившуюся тогда на Брянском фронте.

Однако лейтенанту Бондаренко не пришлось долго повоевать в 241-м ШАП, поскольку в том же сентябре 1941 г. его перевели на должность командира звена в 198-й ШАП, входивший в состав 31-й САД полковника С. И. Руденко. До середины ноября полк совершал боевые вылеты в секторе Андреаполь – Западная Двина, поддерживал части 29-й армии Западного фронта, которые вели там оборонительные бои. Затем во время наступления Вермахта на Москву его штурмовики участвовали в боях на волоколамском участке Западного фронта. Они атаковали различные цели, в основном автоколонны, в районе населенных пунктов Старица, Погорелое-Городище, Шаховская и Горюны, расположенных между Ржевом и Волоколамском. Согласно советским данным, за месяц боев летчики 198-го ШАП уничтожили десятки танков, 600 грузовиков, 70 автоцистерн с горючим и 200 мотоциклов, а также десять самолетов на аэродромах и еще три в воздухе.

В конце февраля 1942 г. 31-я САД была расформирована, и 198-й ШАП передали в 4-ю ударную авиагруппу, также действовавшую на Западном фронте. К апрелю лейтенант Бондаренко, бывший уже командиром эскадрильи, совершил 112 боевых вылетов. На его счету помимо прочего числились четыре самолета, уничтоженных на земле. Он был представлен к званию Героя, и спустя чуть более двух месяцев – 6 июня – вышел соответствующий Указ Верховного Совета СССР.

Тем временем в мае 198-й ШАП был включен во вновь сформированную 233-ю ШАД полковника О. В. Толстикова. В эту дивизию также вошли 62-й и 312-й штурмовые авиаполки. С 25 мая она участвовала в боях на Западном фронте в составе 1-й воздушной армии. К ноябрю 1942 г. старший лейтенант Бондаренко занимал должность штурмана полка. Его отличные летные навыки не остались незамеченными начальством, и в начале декабря его назначили инспектором по технике пилотирования вновь сформированного 3-го ШАК полковника М. И. Горлаченко. В состав корпуса были включены 181-я, 307-я и 308-я ШАД, и затем в мае 1943 г. его передали в подчинение 15-й воздушной армии, действовавшей в полосе Брянского фронта.

Ну а что же Голубев? Он встретил войну в 285-м ШАП, входившем в состав 75-й САД полковника П. О. Кузнецова, дислоцировавшейся в Подмосковье. В июле 1941 г. дивизию передали в ВВС Харьковского военного округа, и затем с сентября она участвовала в боях на Юго-Западном фронте. В середине апреля 1942 г. на этом фронте была образована так называемая «Маневренная авиагруппа» во главе с генерал-майором В. Г. Рязановым. В нее вошли четыре истребительных, два бомбардировочных и три штурмовых авиаполка, в том числе и 285-й ШАП.

К маю 1942 г. Голубев, имевший уже звание старшего лейтенанта и занимавший должность командира звена, совершил 100 боевых вылетов. Его представили к званию Героя, которое затем 12 августа и было ему присвоено.

Тем временем 16 июня полк передали в 228-ю ШАД полковника В. В. Степичева. Она была наспех сформирована в середине прошедшего месяца в городе Валуйки, и уже с 9 июня участвовала в боях на Юго-Западном фронте в составе 8-й воздушной армии. При этом дивизию так и не успели полностью укомплектовать ни самолетами, ни личным составом, а посему 5 июля ее пришлось отвести в тыл для переформирования. Однако и на этот раз времени было в обрез, складывавшаяся обстановка не допускала ни малейших задержек. Через девять дней дивизию включили в отдельную авиагруппу генерал-майора С. И. Руденко, которая действовала в секторе к северу от излучины Дона.

В ходе тяжелых боев 228-я ШАД несла тяжелейшие потери. Так, в середине августа 431-й и 808-й ШАП, входившие в ее состав, числились полками лишь на бумаге, поскольку лишились всех своих штурмовиков. Чтобы хоть как-то снизить потери от атак «Мессершмиттов», в дивизии стали монтировать на одноместные Ил-2 самодельные кабины для бортстрелков. А так как последних по штату дивизии не полагалось, то их функции первоначально выполняли добровольцы из числа наземного технического персонала.

В первых числах сентября 1942 г. дивизию передали во вновь формирующуюся 16-ю воздушную армию, которая с 4 сентября начала боевые действия на Сталинградском фронте. В дальнейшем 228-я ШАД так и действовала в составе этой воздушной армии. Во время контрнаступления под Сталинградом, несмотря на сложные погодные условия, ее Ил-2 поддерживали части 24-й, 65-й и 66-й армий. Они сначала помогли прорвать фронт в районе станицы Клетская, а потом наносили удары по оказавшимся в котле немецким войскам.

Согласно советским данным, пилоты 228-й ШАД в общей сложности в ходе боев на Сталинградском и Донском[116] фронтах выполнили 2927 боевых вылетов, уничтожив при этом 674 танка, 3062 автомашины и 332 самолета (на земле и в воздухе). Естественно, что такая результативность не осталась без внимания. Сначала 8 февраля 1943 г. приказом Наркома обороны № 63 звания «Гвардейский» были присвоены сразу двум полкам дивизии – 285-му и 688-му ШАП, ставшие после этого 58-м и 59-м Гв. ШАП. Затем 18 марта приказом НКО № 128 гвардейский статус получили остальные два полка – 243-й и 313-й ШАП, переименованные в 78-й и 79-й Гв. ШАП. По тому же самому приказу звание «Гвардейская» получила и вся дивизия, которой тогда командовал полковник Г. И. Комаров и которая по этому случаю получила обозначение – 2-я Гв. ШАД.

Оба наших героя, в прямом и переносном смысле, вновь особо отличились в ходе боев на Курско-Орловском направлении в июне – августе 1943 г. Полк, в котором служил Бондаренко, действовал на Брянском фронте, а полк Голубева, как и вся 16-я воздушная армия, – на Центральном.[117]

Боевой вылет 8 июня едва не стал последним для майора Бондаренко. В тот день он вел группу Ил-2 из 233-й ШАД, наносившую удар по аэродрому Сещинская. Уже на отходе штурмовики были атакованы парой FW-190A. По имеющимся сведениям, в скоротечном бою Бондаренко смог сбить один истребитель, но и его собственный самолет получил серию попаданий. Был поврежден двигатель, перебиты тросы управления рулями, и пилот и бортстрелок были ранены, причем последний тяжело. Бондаренко с большим трудом перетянул через линию фронта, после чего сразу же совершил вынужденную посадку «на живот».

К августу инспектор по технике пилотирования 3-го ШАК майор Бондаренко в дополнение к 112 боевым вылетам, за которые он получил звание Героя, совершил еще 106 вылетов. А командир эскадрильи 58-го Гв. ШАП гвардии майор Голубев к этому же времени прибавил к своей сотне вылетов еще 157. Они стали одними из первых штурмовиков, которым удалось пережить более двухсот боевых вылетов.

В один и тот же день – 24 августа 1943 г. – оба летчика Указом Верховного Совета СССР были награждены второй медалью «Золотая Звезда». Бондаренко и Голубев стали первыми Дважды Героями в штурмовой авиации Красной Армии. Это обстоятельство стало поворотным моментом в их судьбах. Высшее командование посчитало, что неразумно продолжать и далее использовать их на фронте, где каждый новый боевой вылет мог стать фатальным. Наверху, вероятно, рассуждали следующим образом. Если пилот погибнет, то какая это будет потеря для собственной пропаганды, а если он, как ни цинично это звучит, останется жив и попадет в плен, то какой это будет козырь в руках вражеской пропаганды? Тут нелишне вспомнить, что подобные мысли одолевали и руководство Третьего рейха. Недаром все пилоты, награждавшиеся Рыцарским Крестом с Бриллиантами, одновременно получали в качестве «награды» еще и запрет на участие в боевых вылетах.

Штурмовик Ил-2 майора М. З. Бондаренко, совершивший вынужденную посадку, 8 июня 1943 г.

Дважды Герой Советского Союза гвардии майор М. З. Бондаренко

Дважды Герой Советского Союза гвардии подполковник Голубев

Как бы там ни было, но осенью того же года Бондаренко и Голубева отозвали с фронта и зачислили слушателями в Военно-воздушную академию имени Н. Е. Жуковского. Учась в ней, они оба благополучно встретили конец войны. Однако, как показали дальнейшие события, этот самый отзыв в тыл дал им всего лишь отсрочку. Первым из жизни ушел майор Голубев. Он погиб 17 мая 1945 г., когда его самолет разбился в ходе рутинного учебно-тренировочного полета. 29-летний летчик был похоронен со всеми военными почестями на Новодевичьем кладбище в Москве.

Бондаренко тем временем продолжал учебу в академии. В ноябре 1946 г. он был досрочно выпущен из нее и назначен командиром авиаполка, расквартированного в Западной Польше. Поблизости протекала река Одер и, естественно, что в летнее время ее берега были постоянным местом отдыха офицеров полка. О том, что именно произошло там 27 июля 1947 г., точно неизвестно. По официальной версии, 33-летний Бондаренко утонул во время купания в Одере. При этом его тело так и не нашли, и потому на его родине, в селе Богдановка, находится лишь символическая могила.

Ну а чем 1943 г. стал примечателен, в части награждений, для штурмиков Люфтваффе? В течение года кавалерами Рыцарского Креста стали 45 человек, в том числе три бортстрелка. Пятеро летчиков удостоились наград уже посмертно. При этом общее число награжденных оказалось не больше, чем в прошлом году, как того можно было бы ожидать, а, наоборот, почти на 20 % меньше.

Число боевых вылетов, совершенных немецами к моменту награждения, продолжало варьироваться в широком диапазоне. Однако при этом их среднее значение существенно выросло по сравнению с 1942 г., что наглядно иллюстрируют примеры из приведенной ниже таблицы.

Из этих цифр видно, что разрыв в боевом опыте между «средним» кавалером Рыцарского Креста и «средним» Героем Советского Союза в штурмовой авиации Люфтваффе и ВВС Красной Армии в 1943 г. практически остался на том же уровне, что и в прошедшем 42-м году. Он по-прежнему составлял почти пять раз.

В 1943 г. еще девять летчиков-штурмовиков получили Рыцарские Кресты с Дубовыми Листьями. Количество совершенных ими к этому времени боевых вылетов тоже значительно различалось. Так, 8 января после 700 вылетов был награжден командир 3-й эскадрильи SchG1 28-летний гауптман Хейнц Франк, затем 12 января после 600 вылетов – командир I./StG2 29-летний гауптман Бруно Диллеи, потом 26 января после 500 вылетов – командир III./StG2 майор Густав Пресслер (Gustav Pressler), а 16 марта – командир 8-й эскадрильи StG1 обер-лейтенант Теодор Нордманн, выполнивший уже около 900 вылетов.

Однако главным событием 43-го года для штурмовой авиации Люфтваффе стало появление в ее составе двух кавалеров Рыцарского Креста с Дубовыми Листьями и Мечами. 19 февраля эту награду получил командир SG1 26-летний майор Альфред Друшель,[118] а 25 ноября – командир III./SG2 27-летний гауптман Ханс-Ульрих Рудель. При этом разница в числе имевшихся на их счету к моменту награждения боевых вылетов была почти двукратная: первый совершил более 800 вылетов, а второй – уже свыше 1500.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.