Глава 12 НЕЛЬСОН

Глава 12

НЕЛЬСОН

14 февраля 1797 г. британский флот из пятнадцати линейных кораблей под командованием адмирала Джона Джервиса боевой колонной (то есть один корабль за другим) взял курс, чуть отклонявшийся от южного в сторону запада, и лег на правый галс (то есть ветер дул в правый борт). Впереди и чуть справа от него находился испанский флот из восемнадцати парусных кораблей, направлявшийся на восток с попутным ветром. Местом его назначения был Кадис, находившийся на расстоянии около ста пятидесяти миль (241 км). Впереди и чуть слева были девять испанских кораблей, отделившихся от этих восемнадцати. Расстояние между двумя частями испанского флота составляло около шести миль (10 км).

Джервис направил свою колонну между этими двумя частями, чтобы не дать им помочь друг другу и с целью поменять галс, направиться на север после того, как он пройдет между ними, а затем атаковать восемнадцать кораблей. Восемнадцать испанских кораблей затем повернули на север. Джервис тоже направил свою колонну на север, как только голова его колонны прошла между двумя разделенными частями испанского флота. Третьим кораблем от конца колонны был «Капитан», над которым реял флаг коммодора Горацио Нельсона.

Из книги Мэхэна «Жизнь Нельсона». С разрешения «Литтл, Браун и компани»

Когда корабль Нельсона поравнялся с последними испанскими кораблями в основной флотилии из восемнадцати кораблей, он заметил, что корабли, шедшие во главе ее, которые до этого направлялись на север, теперь внезапно снова повернули на восток с явным намерением соединиться с другими девятью кораблями позади британской колонны. Безо всякого приказа (и поэтому почти против приказа) Нельсон направил своего «Капитана» таким образом, чтобы занять положение впереди этих испанских кораблей и помешать им соединиться.

К этому времени головной корабль британской колонны, которая теперь направлялась на север, уже почти поравнялся с кораблем Нельсона и немедленно вступил вместе с ним в неравный, но успешный бой, который тот вел. Приблизительно в это же время замыкающий корабль британской колонны «Великолепный» под командованием Коллингвуда (он станет великим, этот Коллингвуд) подчинился сигналу сделать то же самое. Вслед за этими последовали и другие английские корабли, и началось общее сражение, в котором восемнадцать испанских кораблей потерпели жестокое поражение. Однако в конце к ним присоединились девять других кораблей, увеличив флот испанцев до двадцати семи единиц, девять из которых были неповрежденными. После этого Джервис отступил. Победа не была окончательной, но, учитывая огромное неравенство сил и тот факт, что испанскому флоту был нанесен несоизмеримо больший ущерб, чем английскому, она была не только славной, но и имела большое значение. Ведь Великобритании тогда было очень важно поддерживать свое господство на море.

Поступок Нельсона был одним из тех неожиданных и исключительных поступков, которые сверкают в истории, подобно яркой искре во тьме. Если судить по некоторым более поздним его поступкам и многим другим деяниям в истории, этот не был особенно важен; но, если судить с точки зрения стратегии и тактики или заслуг отдельного человека, он имел такое же большое значение, как и любой другой отдельный поступок, о которых нам известно. Для британского коммодора выход из боевого порядка был действием, которое можно было оправдать только одним – успехом. Понять то, что понял Нельсон в спешке и волнении предстоящего сражения, требовало от капитана необычайной стратегической проницательности. Чтобы обладать такой необычайной проницательностью, был необходим ясный и точный ум, а также усиленная подготовка этого ума постоянными размышлениями над вопросами стратегии и тактики в течение долгого времени. Чтобы действовать, руководствуясь своей проницательностью, требовалось большое физическое мужество смотреть в лицо физическим опасностям, которые грозили Нельсону. И в несоизмеримо большей степени требовалась смелость духа, чтобы встретить крах карьеры, который можно было навлечь на себя.

Оправданием Нельсону послужил его успех. Успех ему сопутствовал благодаря тому, что он правильно оценил ситуацию, принял правильное решение и правильно действовал. Подобным образом, например, тренированный гимнаст делает какой-нибудь смелый прыжок. Оправданием ему становится его успех. А успех зависит от того, правильно ли он оценил ситуацию, правильное ли решение принял и правильно ли действовал.

В начале 1798 г. Директория, исполнительная власть Французской республики, приняла решение послать экспедицию в Египет под командованием Наполеона Бонапарта, и, хотя французам удалось держать место ее назначения в тайне, они не могли утаить тот факт, что в Тулоне и соседних городах на южном побережье Франции готовится большая экспедиция. Главнокомандующий британским флотом получил приказ попытаться помешать экспедиции. С этой целью он сформировал эскадру из тринадцати кораблей и поставил во главе ее контр-адмирала Нельсона (при Абу-Кире (Абукир) у Нельсона было 14 линейных кораблей. – Ред.).

Бонапарт отплыл из Тулона 19 мая. После нескольких обманутых надежд (не удалось достать разведчиков в виде быстроходных фрегатов для проведения поиска экспедиции Бонапарта в море) Нельсон в конце концов начал поиски лишь 7 июня. Оценка ситуации привела его к заключению, что Бонапарт направился в Египет. Нельсон пришел к этому выводу благодаря тому же мыслительному процессу, который использует игрок в шахматы, разгадывая намерения своего оппонента. Но чтобы прийти к нему, ему пришлось учитывать неизмеримо большее количество факторов и оценивать каждый из них с помощью своего профессионального чутья. Именно в процессе построения предположений ценны знания и опыт профессионала по сравнению со знаниями и опытом дилетанта.

Нельсон достиг Александрии в Египте 28 июня и убедился в том, что французы там не появлялись и никакой информации об их местонахождении или месте назначения получить нельзя. Он немедленно отплыл назад на запад. Экспедиция Бонапарта прибыла в Александрию спустя три дня после ухода оттуда Нельсона, специально выбрав кружной путь. В течение нескольких дней, пока две экспедиции следовали на восток, их разделяло не более ста миль (161 км) – убедиться в этом Нельсону помешало отсутствие фрегатов.

Нельсон направился в Сиракузы на острове Сицилия и прибыл туда 19 июля. Единственное, что ему удалось узнать, – флот французов не находится к западу от Сицилии или в Корфу. Поэтому он снова отплыл на восток, убежденный в том, что его первоначальное предположение о пункте назначения Наполеона было правильным. Это предположение в дальнейшем подтвердила информация, полученная 28 июля, о том, что четырьмя неделями раньше французскую экспедицию видели у Кандии (о. Крит. – Ред.), и она направлялась на юго-восток. Днем 1 августа вахтенный на мачте одного из кораблей Нельсона заметил и сообщил о тринадцати французских линейных кораблях в заливе Абу-Кир в 15 милях (24 км) к востоку от Александрии. Позднее оказалось, что флот французов стоит на якоре, выстроившись в колонну с открытыми флангами.

На протяжении всего плавания Нельсон постоянно строил планы относительно того, что ему следует делать при различных непредвиденных обстоятельствах, и старательно информировал своих капитанов о своих планах, так что, когда он постепенно приблизился к противнику, боевой порядок и позиция которого понемногу становились ясными, и он, и капитаны его судов уже знали, что им следует делать. Когда началось сражение, стратегическая задача закончилась и началось выполнение тактической задачи; но они незаметно перешли одна в другую: тактическое исполнение было таким же хорошим, как и стратегическая подготовка; они соответствовали друг другу и вместе составляли превосходное целое. Здесь можно предложить аналогию со спектаклем, сначала хорошо поставленным, а затем хорошо сыгранным.

Британский флот уверенно обошел один открытый фланг французского флота в сгущающейся темноте, и шесть английских кораблей почти сразу же ударили по четырем французским кораблям и вскоре уничтожили их. Четыре других английских корабля стремительно атаковали четыре других французских корабля, стоявших на якоре в том же конце колонны, где они не могли получить помощь от других французских кораблей, стоявших на якоре поблизости. И исход сражения, фактически, был решен в пользу англичан, прежде чем на месте действия появились три английских корабля, главным образом потому, что французские корабли не вступали и не могли вступить в бой или оказать какую-либо помощь. В результате французский флот был сразу же уничтожен как боевая единица, хотя двум линейным кораблям из тринадцати (а также двум фрегатам из четырех) удалось ускользнуть.

Эта победа оборвала связь Наполеона с Францией, помешала ему выполнить свою задачу и провалила всю кампанию. Несколько месяцев спустя Наполеону удалось пересечь Средиземное море и попасть во Францию – но лишь как незаметному пассажиру одного корабля, а не во главе огромного морского флота.

В 1780 г. Прибалтийские государства, Россия, Дания и Швеция (также Голландия, но она в 1782 г. вступила в войну с Англией. – Ред.) объединились в Лигу нейтральных государств, чтобы с помощью оружия отстаивать свои права нейтральных государств от определенных посягательств британского флота, особенно при таможенном досмотре кораблей нейтральных государств в море. Этот вопрос был улажен, но в 1799 г. он возник снова, а в следующем году – еще острее, когда царь Павел I задержал триста британских судов, стоявших тогда в русских портах, проявив внезапную враждебность по отношению к Англии из-за ее отказа сдать Мальту после ее захвата у французов. 16 декабря русскими и шведами был подписан договор, к которому вскоре присоединились Дания и Пруссия, возродив политику вооруженного нейтралитета. Это возрождение было в значительной степени делом рук Наполеона, который использовал все имевшиеся у него средства, чтобы нанести ущерб морской торговле Великобритании.

Угроза главенству Великобритании на морях, и особенно на Балтике, была такой серьезной и отчетливой, а необходимость для Великобритании поддерживать это главенство в ее войне с Наполеоном такой абсолютной, что она приняла безотлагательные меры к своей обороне. Первый шаг был предпринят против Дании – ее ближайшего противника в этой коалиции.

В начале марта 1801 г. вице-адмирал Хайд Паркер получил приказ отправиться со своим флотом в окрестности Копенгагена и отправить в этот город посланника, чтобы тот попытался заставить Данию выйти из коалиции. Инструкция гласила, что в случае, если посланнику это не удастся, вице-адмирал должен применить силу. Заместителем командующего флотом стал Нельсон. Посланник не добился успеха, но Паркер принял меры, которые показались Нельсону запоздалыми. Нельсон оценил ситуацию как требующую чрезвычайной быстроты действий, чтобы помешать датчанам укрепить систему обороны Копенгагена. В конце концов он убедил (чуть ли не угрозами заставил) командующего позволить ему, Нельсону, отвести часть флота в Копенгагенскую гавань и атаковать плавучие укрепления и сухопутные батареи, которые там выставили датчане. Попытка была очень рискованная, потому что к опасностям, которые грозили от орудийного огня судов и укреплений, добавлялись опасности навигационные, а они были велики.

Главная часть флота встала на якорь 30 марта приблизительно в пяти милях (8 км) от Копенгагена. Морской дивизион Нельсона из тридцати трех кораблей, основную часть которого составляли двенадцать линкоров, выдвинулся в южном направлении 1 апреля по проливу, расположенному восточнее Копенгагена, и с наступлением ночи встал на якорь южнее большой отмели под названием Мидл-Граунд приблизительно в двух (3 км) милях от южного края датской линии блокшивов и плавучих батарей, которая протянулась почти с севера на юг. Так как его план уже был разработан, Нельсон провел вечер и ночь, улаживая последние детали и рассылая последние приказы. Его дивизион должен был выступать утром, но невозможно было найти ни одного лоцмана, который мог бы взять в свои руки управление кораблем! Наконец, один из офицеров флота взял на себя выбор курса колонны кораблей, и был отдан сигнал к отплытию. Из двенадцати линкоров два сели на мель на западной стороне отмели Мидл-Граунд, и еще одному не удалось обойти ее. Остальные девять бесстрашно двинулись вперед и бросили якоря как можно ближе к назначенным им позициям параллельно линии датских блокшивов, которые прикрывали Копенгаген.

Началось жаркое сражение, в котором обе стороны понесли огромные потери, но которое завершилось фактическим разрушением всех датских укреплений – как плавучих, так и стационарных. В разгар битвы сэр Хайд Паркер дал сигнал Нельсону уводить корабли. Этого приказа Нельсон, строго говоря, ослушался. Именно тогда Нельсон приложил подзорную трубу к своему слепому глазу и шутя сказал, что не может разобрать сигнал.

Результатом битвы стала полная победа англичан. Ее важность стала еще больше, а ее итоги были ускорены убийством русского царя, которое произошло 24 марта, но весть о нем дошла до Копенгагена лишь несколько дней спустя после сражения. (Англичане спешили решить вопрос с Данией, пока русский флот не мог выйти в море из-за льдов со своих баз в Кронштадте и Ревеле, а также ожидали успеха заговора против Павла I – с заговорщиками был связан, в частности, высланный Павлом I из России английский посол Ч. Уитворт. – Ред.) Через недолгое время, в начале мая, Нельсон сменил Паркера на посту главнокомандующего флотом, после чего прямо направился к русскому порту Ревелю, надеясь найти там русский флот и помешать ему соединиться со шведским. Однако когда он появился в заливе, он обнаружил, что русский флот ушел. Получив сообщение от царя, что его приход с таким большим флотом не выглядит дружественной акцией, Нельсон немедленно ушел из залива и написал дипломатическую примирительную ноту русскому министру. Вскоре после этого он получил ответ от министра, в котором тот писал, что ввиду быстрого ухода флота Нельсона и дружеского тона его ноты царь приказал немедленно снять эмбарго, которое его предшественник наложил на английские торговые корабли в русских портах.

Подобно большинству великих полководцев, Нельсон был и государственным деятелем, и дипломатом.

Лига нейтральных государств, проводивших политику вооруженного нейтралитета, вскоре распалась, и то, что сначала представляло немалую угрозу Великобритании, исчезло. Главной причиной исчезновения этой угрозы была стратегия Нельсона.

Лишь в 1805 г. Нельсон снова получил возможность использовать свое непревзойденное искусство морского стратега на благо своей страны. В начале того года стало известно, что Наполеон собирает и обучает в Булони армию из 150 000 человек и строит флотилии транспортных кораблей. Возникло подозрение, что он собирается вторгнуться в Англию и Ирландию, но все понимали, что Наполеон не сможет сделать этого, пока не обеспечит контроль французского флота над Ла-Маншем в течение достаточно долгого периода, чтобы дать возможность экспедиции переправиться через него. Все также понимали, что ввиду известного превосходства британского флота Наполеон не станет предпринимать попытку вторжения, если только не найдет какой-то способ убрать со своего пути английский флот. Ясно также было и то, что для него естественным было бы попытаться заманить его в Вест-Индию, отправив туда французский флот как угрозу британским владениям, которые имели огромное значение для английской торговли. На тот момент у Наполеона было двадцать линейных кораблей в морском порту Бреста на северо-западном побережье Франции, пять – в Рошфоре (Рошфор-сюр-Мер) на западном побережье и десять – в Тулоне на южном. Для полного успеха его экспедиции было необходимо, чтобы эти корабли соединились где-нибудь в море, а затем вернулись и вошли в Ла-Манш. По этой причине английские корабли в каждом порту были настороже.

Десять кораблей в Бресте успешно блокировал адмирал Корнуоллис; пять кораблей вышли из порта Рошфор и отправились в Вест-Индию, но вернулись, ничего не добившись. Корабли под командованием вице-адмирала Вильнёва, стоявшие в Тулоне, вышли в море 17 января.

Командующим британским флотом, следившим за Тулоном, был Нельсон. 19 января он получил донесение от фрегата-разведчика об отплытии Вильнёва. Не зная его пункта назначения и являясь командующим британским флотом в Средиземном море, Нельсон посчитал своим первейшим долгом помешать любому десанту в Египте или на любом другом побережье Средиземного моря, находящемся под британским флагом или британской защитой. Поэтому он энергично взялся за дело, мучаясь тягостными сомнениями и предположениями, и принялся патрулировать море, доходя даже до Александрии в Египте, в поисках Вильнёва. 19 февраля он получил сообщение о том, что корабли Вильнёва были так потрепаны штормом, что ему пришлось идти обратно в Тулон. 4 апреля он узнал из донесения фрегата-разведчика, что Вильнёв 30 марта снова вышел в море. Больше он не получал никаких вестей до 18 апреля, когда случайно узнал, что 7 апреля Вильнёва видели у южных берегов Испании, и следовал он в направлении Гибралтарского пролива и Атлантического океана.

19 апреля он получил точную информацию: вражеский флот, состоящий из двенадцати французских линейных кораблей, вышел из пролива в Атлантику.

Нельсон немедленно сделал вывод о том, что Вильнёв пошел в Вест-Индию. За несколько месяцев до этого он принял решение: если в любое время получит сообщение о том, что Вильнёв направляется в Вест-Индию, он будет его преследовать. Поэтому теперь он принял безотлагательные меры, чтобы последовать за ним. Но из-за неблагоприятного ветра и по другим причинам, которые сильно затрудняли движение судов в то время, он смог отплыть в Вест-Индию только вечером 11 мая. У него было только одиннадцать линейных кораблей. У Вильнёва их было восемнадцать, шесть испанских кораблей присоединились к нему в Кадисе.

Нельсон прибыл к острову Барбадос 4 июня и получил информацию, которая впоследствии оказалась ошибочной, от генерала, командовавшего английскими войсками на острове Сент-Люсия, что вражеский флот проходил здесь в южном направлении ночью 28 и 29 мая. Нельсона удивило это сообщение, так как он не мог понять, какой стратегический план мог оправдать движение Вильнёва на юг. Однако так как эта информация была официальной, он на следующее утро отплыл на юг и только 7 июня узнал, получив весть из Тринидада, что никакой вражеский флот здесь не появлялся. Он немедленно повернул на север и 12 июня достиг Антигуа – почти самого северного острова из Наветренных островов (восточная часть Малых Антильских. – Пер.). Там он узнал, что Вильнёв достиг острова Мартиника 14 мая, покинул его 4 июня и взял курс на север. Нельсон тут же догадался, что по какой-то причине – вероятно, услышав о его, Нельсона, присутствии – Вильнёв прекратил все враждебные действия в Вест-Индии и возвращался в Европу. Нельсон принял решение идти за Вильнёвом и послал быстроходный фрегат с сообщением британскому адмиралтейству об этой ситуации. Этот фрегат под названием «Курьё» превосходно выполнил свою миссию и стал очень важным фактором в достижении успеха всей кампании.

13 июня Нельсон ушел из Антигуа, а 18 июля он увидел вдали мыс Спартель на северо-западном побережье Африки с внешней стороны Гибралтарского пролива. Там он убедился, что никакая информация о Вильнёве не поступала. Однако с «Курьё» 19 июня заметили флот Вильнёва, а 7 июля фрегат достиг Англии; 9 июля первый лорд адмиралтейства, опытный морской офицер и стратег, издал приказ британским блокирующим эскадрам у портов Рошфор и Эль-Ферроль соединиться и занять позицию в ста милях (161 км) от мыса Финистерре на северо-западном побережье Испании. 19 июля объединенный флот был на своей позиции под командованием адмирала Кальдера, а 22-го Вильнёв устремился в его объятия. У Кальдера было пятнадцать кораблей, у Вильнёва – двадцать. Начавшееся сражение шло в пользу англичан, но Кальдер не стал развивать свое преимущество, и Вильнёв ушел, за что Кальдера резко осудила британская общественность. Вильнёв отправил три корабля в Виго, а сам поплыл в испанский порт Эль-Ферроль, расположенный в нескольких десятках миль к северо-востоку от мыса Финистерре. Он добрался до него 1 августа с пятнадцатью кораблями. Кальдер, отослав пять из своих кораблей для возобновления блокады Рошфора на западном побережье Франции, 14 августа присоединился к флоту Корнуоллиса, который блокировал Брест. На следующий день к ним присоединился Нельсон со своими одиннадцатью кораблями, тем самым увеличив флот под командованием Корнуоллиса до тридцати семи кораблей и лишив флот Вильнёва всякой возможности соединиться с флотом в Бресте.

По причине слабого здоровья Нельсон получил отпуск на родину. 19 августа он спустил на корабле свой флаг, ожидая отдыха, который ему так требовался. Но вскоре пришла весть о том, что Вильнёв ушел из Эль-Ферроля, а 20 августа вместе со своим флотом пришел в Кадис.

В Адмиралтействе немедленно было принято решение заставить этот флот выйти из гавани, чтобы сражаться. Там поняли, что Нельсон – самая лучшая кандидатура для выполнения этой задачи. Нельсон получил соответствующий приказ. В половине двенадцатого утра 14 сентября он поднял свой флаг на борту «Виктории», а следующим утром отплыл.

Нельсон прибыл к порту Кадиса с двадцатью семью линейными кораблями. Вильнёв находился в нем с тридцатью тремя линейными кораблями, из которых восемнадцать были французскими, а пятнадцать испанскими. Вильнёв вышел из порта 19 октября, возможно вынужденный сделать это ввиду сложности содержания такого большого флота в течение долгого времени в небольшом заблокированном порту. Зная характер Нельсона, обе стороны понимали, что их ждет битва до конца.

К этому времени планы Нельсона уже были тщательно разработаны, а все капитаны его судов были не только полностью посвящены в эти планы, но и полностью прониклись духом, который их вдохновлял. В результате, когда 21 октября произошло сражение, оно было проведено с тем сочетанием решительности и гибкости, рассудительности и стремительности, осторожности и энтузиазма, которое отличало все морские операции Нельсона.

Союзный флот был уничтожен как боевая единица, и Великобритания еще больше, чем раньше, упрочилась в роли царицы морей. Это лишило Наполеона возможности добиться мирового господства, к чему он стремился всеми своими силами.

Интересно отметить, что, в то время как уничтожению республиканской системы правления в Европе помешала стратегия Наполеона, непомерному разрастанию власти Наполеона помешала стратегия Нельсона.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.