Годы застоя
Годы застоя
Начать обзор развития подводных лодок в межвоенный период хочется с крамольного утверждения: Германия проиграла подводную войну задолго до ее начала, в том самом 1935 году, когда начала официальное строительство подводных лодок. Период между мировыми войнами характерен революционными изменениями в конструкции практически всех классов военных кораблей, хотя имеется одно исключение. В 1930-х годах началось строительство быстроходных линкоров, встречаться с которыми старым линкорам не рекомендовалось, даже если это был какой-нибудь «Муцу» с его 406-мм орудиями. Никаких шансов в дуэли даже с «Вашингтоном» он не имел, про более мощные корабли мы вообще промолчим. Родился совершенно новый класс эскадренных авианосцев, на фоне которых старенькие «Гермес» и «Хосё» смотрелись просто смешно. Крейсера полностью отказались от палубных щитовых установок, на вооружение повсеместно были приняты башни. Знаменитые британские «V» и «W» дали начало новому поколению эскадренных миноносцев, которые наконец-то получили возможность действовать в океане. Ну а про новые эскортные корветы и фрегаты раньше просто даже не слышали. А какие же корабли так и не эволюционировали с 1918 года? Ответ напрашивается сам собой – подводные лодки, и самым наглядным доказательством этого является самая массовая серия подводных лодок Второй мировой войны – знаменитая немецкая серия VII, которая является слегка подретушированной копией старой серии UB-III.
Прежде всего следует отметить различие «тихоокеанских» лодок и «европейских». Причина этих различий была совершенно очевидной – колоссальные размеры Тихого океана делали просто бессмысленной постройку малых подводных лодок, предназначенных для прибрежных действий. Именно поэтому Соединенные Штаты и Япония строили подводные лодки, заметно превышающие европейские по водоизмещению и дальности плавания. Ничего подобного советским «Щ», британским «U» и французским «600-тонникам» на Тихом океане не появлялось, даже считавшиеся средними японские лодки типа RO-35 имели водоизмещение более 1000 тонн, то есть были крупными по европейским меркам.
А что старушка-Европа? Она подарила миру более чем достаточно разнообразных конструкций, хотя ни одну из них нельзя назвать революционной по меркам прошлой войны. Самое интересное, что развитие подводных лодок в Европе началось с ожесточенной борьбы за их полный запрет во время Вашингтонской конференции. Вполне понятно, что главным инициатором была Великобритания, торговый флот которой в годы предыдущей войны оказался на грани уничтожения, а главным противником, как ни странно, выступил ее бывший союзник – Франция. Французский представитель Сарро заявил: «Французское правительство не может согласиться ни с планом уничтожения подводного флота, ни с общим сокращением тоннажа подводных лодок… ни с ограничением тоннажа отдельной подводной лодки, ибо для Франции подводные лодки являются оружием, которое может обеспечить безопасность ее территории».
Британские представители вполне резонно утверждали: «Опыт мировой войны подчеркнул колоссальную угрозу подводного флота для Англии. Англия могла бороться с германским подводным флотом лишь благодаря отсутствию у Германии достаточного числа баз; к тому же район действия подводных лодок был в то время менее велик, чем теперь. Франция, имеющая базы повсюду, может представлять, обладая большим подводным флотом, во много раз большую опасность для Англии, чем Германия».
Далее последовал образчик галльского остроумия и одновременно политического тупоумия, граничащего с полным кретинизмом: «Англия хотела бы упразднить подводные лодки, на это мы не согласны. Но если Англия пожелает упразднить линейные корабли, то мы немедленно же согласимся и на упразднение подводного флота… Англия не намерена никогда использовать свои линейные корабли против Франции. Она держит их, по всей вероятности, для ловли сардинок. Пусть же она разрешит и бедной Франции строить подводные лодки… для ботанического исследования морского дна». Похоже, в 1805 году французские моряки раз и навсегда получили психическую травму – синдром Трафальгара, после чего у них в мозгах застряла ровно одна мысль: главный враг – Великобритания. И даже страшный разгром во время Франко-прусской войны, и чудовищная мясорубка Первой мировой не смогли вытравить эту мысль из мозгов французских адмиралов.
Дальнейшее развитие подводных лодок происходило на основе переосмысления опыта войны, хотя получилось оно весьма неоднозначным. Подводные лодки как были, так и остались «ныряющими» кораблями, и никаких мер для увеличения времени пребывания под водой не принимал никто. Все свелось к улучшениям «чуть-чуть» – чуть дальше, чуть глубже, чуть быстрее. Самое странное, что решительно никто не сделал выводов из успеха конвоев в последние годы войны, даже сами англичане. Судя по всему, никто из адмиралов так и не поверил, что появятся эскортные корабли, способные сопровождать транспорты через всю Атлантику. В общем-то, такие корабли и не появились, однако англичане сумели создать систему, при которой конвой не оставался без защиты на всем протяжении пути, что оказалось полной неожиданностью для противников. После этого предположение, что лодки будут по-прежнему уничтожать транспорты артиллерией, оказалось в корне неверным. Хорошо еще, что эксперименты с подводными крейсерами не затянулись, поэтому такие лодки, как французский «Сюркуф» или американский «Нарвал», так и остались занятными диковинками, построенными в единичных экземплярах. Но вот орудия калибра 76–120 мм, которые в 1930-х считались обязательной принадлежностью любой подводной лодки, оказались ненужной обузой. Правда, даже до немцев эта очевидная истина дошла только к 1943 году, остальные этого не поняли до самого конца войны. Скажите на милость, какая польза была лодкам от этих пушек в Средиземном море?!
Возникшая из ниоткуда воздушная угроза подводным лодкам долгое время попросту игнорировалась, нельзя считать надежной защитой пару пулеметов пехотного калибра, которые ставились на ограждение рубки. Появление одиночного зенитного автомата принципиально ситуацию не меняло, подводная лодка была слишком неустойчивой орудийной платформой, а полное отсутствие приборов управления огнем превращало стрельбу по самолетам в пустую пальбу. Правда, немцы в годы войны попытались переломить эту тенденцию, но об этом мы поговорим позднее.
В общем, все свелось к использованию более прочных сталей, что позволило увеличить глубину погружения, повышению надежности дизелей и замене торпед. Ведь старые немецкие 500-мм торпеды имели заряд менее 200 кг взрывчатки, зато новые 533-мм торпеды несли уже около 300 кг более мощного ВВ. Правда, появились неконтактные магнитные взрыватели, однако в начале войны они ничего, кроме неприятностей, своим владельцам не приносили. Даже электросварка пока использовалась в крайне ограниченных масштабах.
Как ни странно, к началу Второй мировой войны самым большим подводным флотом обладал «миролюбивый» Советский Союз – 165 единиц, причем самого разнообразного происхождения. Впрочем, такое положение сохранялось еще очень долго. Например, к моменту своего краха СССР наштамповал больше атомных подводных лодок, чем США, Великобритания и Франция, вместе взятые. Хотя это не удивительно, ведь если мы намеревались воевать со всем остальным миром, вместе взятым, так и оружия должны были иметь больше, чем все они, включая Занзибар и Самоа. Да, тяжелое это занятие, борьба за советский мир во всем мире.
Но мы отвлеклись. Вообще, до сегодняшнего дня так и не раскрыто полностью иностранное влияние на конструкции советских лодок, даже несмотря на детальные работы такого историка, как М. Морозов. Прежде всего это относится к деятельности советской военной миссии в Италии в 1920-х годах, например в книге «Первые подлодки СССР» о ней не говорится ни слова. Знаете, существуют обычные, сварные трубы, но существуют также цельнотянутые, которые обладают повышенной прочностью и часто применяются на тех же подводных лодках. Так вот, имеются основания полагать, что не только трубы, но и проекты самих лодок, построенных в СССР в довоенное время, были цельнотянутыми.
Утверждать категорически, что «Декабрист» был всего лишь переработкой проекта «Балиллы», мы не станем, но рассказ о том, как 6 человек героическим трудом с 1 ноября 1926 года (день создания техбюро № 4) до 3 марта 1927 года (день закладки «Декабриста») спроектировали подводную лодку, выглядит как веселый анекдот, хотя и подается совершенно всерьез. Точно так же остается неизвестной история подводных минных заградителей типа «Л» – имеется или нет в них итальянский след. Были использованы кое-какие идеи, появившиеся у советских конструкторов после подъема и изучения британской подводной лодки L-55. В общем, нужно ждать, чтобы действительная история проектирования этих лодок поднялась на поверхность. Самым хорошим примером этого является история наших авиаконструкторов. Долгое время усиленно распространялась басня, будто немецкая разведка украла у Туполева проект истребителя, который стал немецким Ме-109. Кстати, почему именно Туполева – непонятно, ведь он никогда не баловался истребителями. На самом же деле все обстояло прямо наоборот. В начале 1930-х годов глупый Эрнст Хейнкель согласился сотрудничать с Советскими ВВС и построил средненький истребитель И-7. Однако советские конструкторы были ознакомлены с перспективными разработками немецкого конструктора, ну, дальше рассказывать не стоит. Разве что упомянуть, что Хейнкель по дурости даже лепетал что-то про судебные иски.
С подводными лодками типа «С» все ясно, никто не отрицает немецкого происхождения этих лодок, сначала даже именовавшихся поначалу «Н» – немецкие, хотя следует заметить, что прототипом стала неудачная лодка I серии, которую сами немцы строить не стали, кроме двух экспериментальных образцов. Здесь следует сказать лишь то, что даже рабочие чертежи визировали специалисты фирмы «Дешимаг».
Подводные лодки типа «Щ» были сложной переделкой трофейной L-55, хотя такой историк, как В. Дмитриев, рассказывая о них, не говорит об этом ни слова. Лодки типа «Щ» были созданы для «позиционной службы в Финском заливе, плавания по шхерам, крейсерства в Балтийском море», то есть еще в задании предусматривались умеренные характеристики просто за ненадобностью высоких. А дальше начинаются тайны мадридского двора. Первоначальный проект был забракован, а потом за два месяца был подготовлен второй. Обратите внимание, повторяется история штурмовщины с проектом «Декабриста». Правда, объяснение здесь может быть простым – расчеты показали, что при затоплении носового торпедного отсека лодка получит дифферент 80 градусов (!), что совершенно недопустимо, поэтому было решено поставить дополнительную переборку, отделяющую аппараты от стеллажей с запасными торпедами. Может, это объясняет столь небольшой срок доработки проекта?
М. Морозов и К. Кулагин меланхолически сообщают, что обводы корпуса были получены путем механического пересчета обводов L-55 в сторону уменьшения – соблазняли заявленные очень высокие ходовые характеристики британской лодки; утверждения, будто англичане несколько приукрасили свои достижения, не соответствуют действительности. Даже в 1930 году на испытаниях после ремонта лодки этого типа развивали скорость до 17,6 узла. Поэтому причины того, что L-55 в советском флоте не могла дать положенной скорости, кроются в чем-то ином. Был также заимствован ряд конструктивных решений, примененных английскими конструкторами. Поэтому рассуждать о том, что творилось в эти самые два месяца, крайне сложно. Кстати, эти уважаемые авторы в своей монографии допустили грубую ошибку, отнеся лодки типа «Щ» к «однокорпусным с булевыми цистернами главного балласта». Их же собственные слова недвусмысленно говорят о том, что лодки были полуторакорпусными.
Испытания первых лодок показали, что советские конструкторы свою работу блестяще провалили, было выявлено слишком много недостатков. Например, осушение цистерн главного балласта с помощью помп «Рато» занимало 20 минут, что не лезло ни в какие ворота. Попытки улучшить характеристики (проекты III-бис, V, V-бис) к серьезным результатам не привели, например, все «щуки» сохранили такой неприятный дефект, как наличие зоны опасных колебаний валов, что не позволяло дизелям развивать полную мощность. А ведь это чисто конструкторско-расчетная ошибка! Ну, а коррозия стальных трубопроводов – привет от сталелитейной промышленности, созданной в годы первых сталинских пятилеток. Дальнейшее развитие этого типа привело к появлению серии Х с характерной рубкой-лимузином. Она должна была снизить сопротивление в подводном положении, но ощутимого выигрыша не дала, зато мостик стал очень «мокрым».
Поэтому нельзя всерьез воспринимать заявления историков, что-де, «несмотря на отдельные недостатки, ПЛ типа „Щ“ имели более высокие тактико-технические элементы, чем иностранные ПЛ аналогичных типов, отличались простотой конструкции, надежностью механизмов, систем и устройств, обладали большим запасом прочности… Имея 10 торпед, ПЛ типа „Щ“ длиной в 60 м могла потопить в океане линкор или авианосец. Благодаря своим сравнительно малым размерам ПЛ типа „Щ“ были очень поворотливы и почти неуловимы для катеров-охотников за ПЛ».
Знаменитые «Катюши» были глубокой переработкой итальянского минзага «Пьетро Микка». Мало того, здесь кроется еще одна загадка – дизеля 9ДКР. Как известно, советская промышленность не освоила производство дизелей мощностью более 1100 ЛС, которые являлись переделкой немецкого MAN, и вдруг из ниоткуда возникает дизель мощностью 4200 ЛС! Простите, так не бывает, попытки совершить столь резкий рывок в технике обычно завершаются провалом, и происхождение данного дизеля по сей день остается тайной, покрытой мраком. Предполагалось, что эти лодки будут использоваться против судоходства противника, в том числе и в Арктике. Очередной наивный вопрос: чье и какое судоходство наблюдалось в полярных водах в 1930-х годах, кроме советского? Неужели под суровую, но справедливую пролетарскую руку должна была попасть заведомо нейтральная Норвегия? Вопросы, вопросы, вопросы…
Зато несомненно советское происхождение имеет многочисленное семейство лодок типа «М», или, по-научному, серии VI, VI-бис, XII и XV. Требовалось построить малую лодку для действий в Финском заливе и других мелководных районах, да еще и обеспечить возможность ее перевозки по железной дороге. Никто в мире больше даже не пытался строить лодки по подобным техзаданиям, ведь во многом это было возрождение концепции лодки прибрежной обороны, отвергнутой еще в годы Первой мировой войны. В результате получился совершенно небоеспособный девайс, который был гораздо более опасен для своего экипажа, чем для противника. Искать следы немецких лодок UB-I, строившихся под аналогичные требования, никто не искал и искать не собирается.
В общем, и советские, и сегодняшние российские историки менее всего заинтересованы в написании подлинной истории советского подводного кораблестроения, их основные усилия направлены на доказательства постулата: «Киевская Русь – родина слона!» Не следует огульно утверждать, что все советские лодки были спроектированы иностранцами, конечно же, этого не было. Но какова степень иностранного влияния? Что именно в этих проектах принадлежит англичанам, немцам, итальянцам, а что нам? Эти вопросы еще долго останутся без ответа.
Летом 1933 года был принят план развития советского флота, согласно которому предполагалось построить 368 подводных лодок – больше, чем имела Германия в разгар первой мировой войны, и больше, чем на тот период имели все пять великих морских держав, вместе взятых. Смотри выше. Построили, правда, несколько меньше, к тому же слишком много внимания уделили лодкам типа «М», имевшим практически нулевую боевую ценность, но все равно Советский Союз к началу войны имел самый крупный подводный флот, что позволяло с оптимизмом смотреть в будущее. Жаль только, что оптимизм этот оказался неоправданным.
Ну и, разумеется, отдельного разговора заслуживают немецкие подводные лодки. Прежде всего, постараемся обосновать свой тезис, что Германия проиграла подводную войну еще до ее начала, на концептуальном уровне. Не требует доказательств тот очевидный факт, что из всех видов вооруженных сил Германии только флот оказался совершенно не готов к начавшейся войне. Кораблестроительные программы были далеки от завершения, доктрина крейсерской войны, на которую опирался главнокомандующий гросс-адмирал Редер, тянула в прошлое, а корабельный состав не блистал выдающимися образцами.
Можно провести любопытный мысленный эксперимент и выяснить, кто все-таки сильнее: слон или кит? Для этого сравним основную ударную силу Вермахта, Люфтваффе и Кригсмарине – танк Т-IV, пикировщик Ju-87 и подводную лодку серии VII. «Семерка» оказалась самой старой из них, ведь это фактически была глубокая модернизация старой лодки UB-III, поэтому никакими дальнейшими резервами она не обладала, и если сравнить лодки VIIA и VIIC/ 41, то все различия сведутся лишь к увеличению дальности плавания, и последняя лодка никак не выделялась своими характеристиками среди современных ей. Кстати, даже это изменение нельзя оценить однозначно. Условия обитаемости экипажа лодки, предназначенной для действий в районе Британских островов и походов продолжительностью две недели, остались прежними, и как чувствовал себя экипаж после двухмесячного похода, представить нетрудно. И еще одна черта, доставшаяся «семерке» в наследие от прошлой войны: ограниченное количество торпедных аппаратов, но ведь иногда требуется произвести залп 6 торпедами, чего сделать «семерка» не могла.
Зато танк Т-IVB, с которым Панцерваффе начали войну, и появившийся немного позднее Т-IVH отличаются как небо и земля. Модернизированная машина буквально по всем параметрам превосходит своего родителя и на какое-то время становится лучшим в мире танком. Отобрать у него этот титул сумели лишь танки нового поколения. Теперь несколько слов о главном инструменте блицкрига – пикировщике Ju-87. Как и подводная лодка, он не обладал ресурсами для модернизации в силу откровенно архаичной конструкции (неубирающееся шасси), и все изменения свелись к увеличению дальности полета. Между прочим, 1943 год стал последним в карьере как пикировщика, так и подводной лодки, немцам пришлось всерьез задуматься об их замене, хотя, разумеется, они продержались на вооружении до самого конца войны. Но соединения пикировщиков имели отличную боевую доктрину, которой в начале войны подводники не располагали, так как к идее «волчьих стай» Кригсмарине пришли слишком поздно. Вдобавок пикировщики не воевали сами по себе, они работали совместно с танками и артиллерией, их поддерживала истребительная авиация. Подводные лодки ничего этого не имели, они были предоставлены самим себе, что не могло не сказаться на результатах. И еще один нюанс. Если летчики и танкисты не сталкивались с принципиально новым оружием противника, можно вспомнить разве что появление кумулятивных противотанковых снарядов, то на головы подводников смертоносные новинки сыпались градом. Гидролокаторы, реактивные бомбометы, самонаводящиеся торпеды, эскортные авианосцы – всему этому подводная лодка Первой мировой войны противостоять не могла. Мало того, почему-то никто не решается сказать правду: тактические воззрения германского флота на применение подводных лодок замерзли на уровне 1915 года. И Редер, и Дениц – да-да, и он тоже! – продолжали рассматривать лодку не более как ныряющую пушку, рейдер, способный проскочить под кольцом британской блокады, чтобы потом заняться истреблением транспортов с помощью артиллерии. Обратите внимание: немецкий флот оказался единственным, который не пытался увеличить количество торпедных аппаратов на своих лодках. Более того, как-то само собой забылось, что лодки типа UB-III в кайзеровском флоте относились к типу Kusten, то есть прибрежных. Так неужели Редер и Дениц всерьез рассчитывали, что и теперь их лодкам позволят действовать вблизи английских берегов?! А из этого следовали недостаточная дальность плавания, отвратительная обитаемость, неважная мореходность.
В общем, вывод можно сделать такой. Если все остальные флоты не видели необходимости в совершенствовании подводных лодок, которые для них являлись вспомогательным второстепенным оружием, то для немецкого, сделавшего ставку на подводную войну, эта ошибка стала роковой. Правда, и адмирал Редер не видел в лодках свою главную ударную силу, а когда командование Кригсмарине приняло решение сменить приоритеты (скорее всего, в мае 1941 года после гибели «Бисмарка»), было уже слишком поздно. И все успехи 1942 года объясняются лишь слабостью промышленного потенциала Великобритании и некоторым запаздыванием в развертывании производства противолодочных кораблей в США.
Все началось со строительства лодок II серии, которое было подготовлено еще до заключения официальных договоров, разрешивших немцам иметь подводные лодки. Здесь в очередной раз следует напомнить о клиническом слабоумии либеральных правительств Великобритании, которые привели к полному упадку опору империи – Королевский Флот, но при этом всемерно способствовали усилению ее врагов. И никакие ссылки на антисоветскую направленность Англогерманского морского договора не срабатывают, подводные лодки в степях Украины не плавают! В результате тщательной подготовки сборка из заранее заготовленных частей прошла с ошеломляющей скоростью. Ни критиковать, ни хвалить эти лодки не имеет смысла, ведь они не предназначались для серьезных боевых действий, а рассматривались лишь как учебные. Это был подготовительный этап создания настоящего подводного флота, не более того. В конце концов, немцы в начале войны применяли и другое точно такое же учебное оружие – танки Т-I, причем тоже добились некоторых успехов.
Сама по себе история создания довоенных немецких лодок заслуживает отдельной книги, начиная с чисто детективной истории создания «голландской» компании «Ingenieurkantoor voor Scheepsbouw». Эта контора попыталась развернуть торговлю проектами, но сумела продать все ту же UB-III, только Турции, Испании и Финляндии. Далее была не слишком удачная попытка создать большую подводную лодку серии I на основе глубокой переработки все той же UB-III, но было построено всего 2 единицы. А вот далее немцы совершили, наверное, самую тяжелую ошибку в подготовке своего подводного флота, сделав ставку на лодки серии VII. Все успехи этих лодок объясняются очень просто – их огромным количеством, ведь 709 лодок определенно добьются результата. Лодки строились в семи различных вариантах: VIIA, VIIB, VIIC, VIIC/ 41, VIIC/ 42, VIID и VIIF, причем VIID была подводным заградителем, а VIIF – лодкой-торпедовозом. Лишь потеряв много времени, немецкий флот попытался исправить упущения, подготовив проект очередной модернизации – лодку VIIC/ 43, которая должна была иметь 10 торпедных аппаратов, но было уже поздно. В октябре 1943 года был аннулирован заказ на строительство 164 лодок VIIC/42 в пользу лодок нового поколения серии XXI.
По ходу дела разгорелся спор между Деницем и Редером относительно направлений развития подводных лодок. Дениц утверждал: «Боевая мощь подводной лодки не возрастает прямо пропорционально ее размерам, как у других боевых кораблей. Напротив, если превысить определенную границу, некоторые особенно ценные боевые качества подводной лодки ухудшаются: возрастает время погружения, само погружение выполняется с большим трудом. Кроме того, возрастают трудности с подводным ходом». В общем, он привел массу аргументов, которые оказались справедливыми, что и доказали лодки I серии и созданные на их основе советские лодки «С».
Но и сам Дениц допустил несколько грубых ошибок. Да, историки любят писать, что он отстаивал тактику групповых действий подводных лодок, прообраз будущих «волчьих стай». Предполагались ночные атаки из надводного положения, что и было позднее реализовано. Но при этом Дениц не счел нужным обратить внимание на ведущиеся в Германии разработки в области радиолокации, которые довольно быстро свели на нет все преимущества такого метода. И вдобавок, даже если будущий гросс-адмирал рассчитывал на это, зачем на лодках оставили 88-мм орудие? Какова его практическая польза? Мало того, Дениц, судя по всему, в начале войны полностью игнорировал существование авиации. Кроме того, подобная тактика требовала от лодок отличных ходовых качеств на поверхности, что окончательно превращало лодку в ныряющее судно, но ведь несчастные подлодки серии VII не обладали требуемой мореходностью просто в силу умеренных размеров.
В общем, «семерка» стала в глазах Деница идеальной подводной лодкой, и он начал борьбу против собственного начальства, ведь Редер считал необходимым строить большие лодки серии IX для действий в открытом океане. Эти лодки также уходят корнями в глубокое прошлое, так как проект был разработан на основе лодки U-81 все той же самой Первой мировой. Интересно, что некоторые авторы сгоряча называют эту лодку крейсерской, хотя в действительности она числилась как Mittel – средняя. Однако новый проект действительно скорее относился к крейсерским, так как водоизмещение серии IX перескочило за 1000 тонн. Лодка получилась достаточно удачной, она имела большую дальность плавания, приличную для своих размеров маневренность, хотя, разумеется, ее время погружения было больше, чем у серии VII.
Иногда принято сравнивать лодки серии IX с британскими лодками «Т» на том только основании, что они имели примерно одинаковое водоизмещение. Но такое сопоставление будет неверным, так как серия IX продолжала порочный курс немецкого командования – подводная лодка это не более чем ныряющая пушка, хотя для действий в Южной Атлантике и Индийском океане такой подход имел некоторые оправдания, там явно нельзя было столкнуться с сильной ПЛО. «Девятка» имела все те же самые 6 торпедных аппаратов: 4 в носу и 2 в корме – маловато для ее размеров.
Даже подводный заградитель серии Х, который мог нести 66 мин типа SMA в 30 минных шахтах, и тот восходит к лодке Первой мировой – заградителю «U-Minenkreuzer», или Проект 45. Но достаточно быстро немцы перешли к минам ТМ, которые ставились прямо из торпедных аппаратов, поэтому специализированные заградители не прижились во флоте Третьего рейха – всего 8 лодок серии ХВ и еще 6 импровизированных заградителей VIID, которые несли всего по 15 мин. Впрочем, специализированные подводные заградители не прижились и в других флотах, строили их практически все, но всегда дело ограничивалось маленькой серией в 5–10 лодок.
Отдельного разговора заслуживают британские лодки хотя бы просто потому, что подход британского Адмиралтейства резко отличался от мнения немецкого Маринеамт. Некоторое время англичане по инерции носились с идеей эскадренных лодок, но вовремя от нее отказались, ограничившись маленькой серией лодок типа «Северн». Затем было построено несколько серий больших лодок совершенно непонятного предназначения – «О», «Р» и «R». С кем Адмиралтейство собиралось воевать на океанских просторах? Вдобавок лодки получились неуклюжими и ненадежными. Однако уже здесь стал заметен принципиально иной подход, нежели у немцев, британские лодки с самого начала имели более мощный торпедный залп, так как на них ставились 6 носовых аппаратов.
Впрочем, в начале 1930-х годов англичане определились с тем, какая именно подводная лодка им действительно нужна, именно так появились подводные лодки типа «S». Можно было бы назвать ее аналогом немецкой «семерки», если бы с самого начала от британских лодок не требовалась никакая дальность плавания. Будущие театры военных действий были известны изначально – Северное и Средиземное моря, поэтому можно было обратить внимание на маневренность и надежность. Правда, просвещенные мореплаватели не сумели удержаться, чтобы не испробовать забавную диковинку – убирающуюся установку 76-мм орудия. Правда, игрушка оказалась ненадежной и тяжелой, и ее убрали, хотя эстонцам еще успели подарить пару подлодок с таким же девайсом, но там хоть 40-мм зенитка была. Но в любом случае остался открытым вопрос: зачем этой лодке орудие, неужели можно было рассчитывать пустить его в ход прямо в Гельголандской бухте?! Зато англичане сразу поставили на этих лодках 6 носовым торпедных аппаратов, хотя для этого пришлось отказаться от наиболее выгодного круглого сечения корпуса и перейти к овальному, обладавшему меньшей прочностью. Но британские конструкторы и сочли это приемлемой платой за усиление торпедного залпа. Вообще, английские моряки сразу ориентировались на залповую стрельбу. Помните изумление, которое сквозит в мемуарах А. Головко и И. Колышкина, когда они рассказывают о действиях британских лодок, временно базировавшихся в Заполярье? Дескать, что за расход торпед. Но, вероятно, именно поэтому успехи британских лодок оказались чуть ли не впятеро выше, чем наших.
Далее конструкторы занялись мелким совершенствованием этих лодок, но нельзя влить галлон вина в кружку вместимостью одну пинту. Средняя лодка так и осталась средней, хотя в 1941 году, в предвидении военных действий на Дальнем Востоке, конструкторы и попытались увеличить дальность плавания, но полученный результат примерно соответствовал тому, что получили немцы на лодки серии VII – для Атлантики хватит, хотя не всегда, для Тихого океана – безусловно нет.
Вообще-то охлаждение отношений с Японией началось еще раньше, что привело к появлению лодок типа «Т». Еще в начале 1934 года командующий британским подводным флотом контр – адмирал Лоренс потребовал подготовить проект лодки, способной действовать на Дальнем Востоке, причем главным фактором, диктовавшим все остальное, была дальность плавания – 10 000 миль. Но адмирал Лоренс сделал еще одно любопытное предположение, которое послужило основой для любопытных особенностей этих лодок. Он заявил, что японский флот быстро развивается, поэтому подводники обязательно столкнутся с сильным эскортом, и им придется стрелять издали, если только не возникнет желание рискнуть головой, поэтому лодке необходим максимально сильный торпедный залп. Установить в корпусе даже большой лодки необходимое количества аппаратов было немыслимо, внутрь удалось втиснуть только 6 штук. Однако требуемый залп в 10 торпед все-таки удалось получить, пусть совершенно необычным способом. 4 аппарата были установлены в легком корпусе: 2 в носовой части сразу над штатными, а еще 2 – в средней части корпуса под углом к диаметральной плоскости, чтобы не зацепить при выстреле носовые рули.
И все-таки лодка получилась европейской, стандартные американские лодки типа «Балао» имели водоизмещение в полтора раза больше – 1500 тонн против 1000 тонн «Т», а их дальность плавания была на 3000 миль больше. Не говоря уже о том, что резерв водоизмещения был использован для улучшения обитаемости, что крайне важно при длительных походах.
А вот потом с этими лодками начало твориться нечто странное. Если желание воткнуть в надстройку хотя бы один аппарат, сориентированный на корму, еще понятно, то зачем на второй серии лодок два средних аппарата развернули назад – совершенно непонятно. И все было бы хорошо, если бы почему-то Адмиралтейству не вздумалось в годы войны загнать лодки типа «Т» в Средиземное море, где гораздо лучше справлялись средние лодки. В результате пошли ненужные и совершенно неоправданные потери, хотя, скажем, для борьбы с конвоями у побережья Норвегии они подошли бы лучше, чем те же «U».
В общем, англичане получили то, что хотели, но как-то неожиданно для себя они обзавелись еще и третьим типом подводных лодок, хотя Адмиралтейство совершенно этого не планировало. Дело в том, что к середине 1930-х годов старые лодки типа «Н», использовавшиеся в качестве учебных, пришли уже в совершенную ветхость, требовалось их чем-то заменить, и Адмиралтейство решило построить серию средних лодок без вооружения. Но как-то само собой получилось, что на лодках сначала появились торпедные аппараты, в 1936 году были заказаны 3 единицы, которые успели войти в строй до начала войны. Здесь возникает интересный теоретический вопрос: почему британские лодки типа «U» при водоизмещении 630 тонн называют малыми, а немецкие VIIA при водоизмещении 626 тонн – средними. Не возьметесь ответить? Может, потому, что они единственные из всех британских лодок имели однокорпусную конструкцию?
Эти лодки интересны прежде всего своей оригинальной машинной установкой – дизель-электрической. Нет, не дизеля для надводного хода и электромоторы для подводного, а дизель-генераторы и электромоторы. Сгоряча на первых лодках установили 6 носовых торпедных аппаратов – 4 внутри корпуса и 2 снаружи, но получилось настолько плохо, что на всех последующих лодках ограничились обычными 4 аппаратами. На первой лодке «Урсула» не имелось палубного орудия, но на следующих его поставили, за что пришлось заплатить 2 запасными торпедами. Правда, когда внешние аппараты упразднили, запасные торпеды вернулись на свои места. Лодка получилась настолько удачной, что было развернуто массовое строительство, именно на этих лодках плавали лучшие английские асы-подводники, в том числе Дэвид Ванклин. Следует также указать, что лодка третьей группы (или тип «V», как их иногда называют) «Венчурер» отличилась, добившись первой в истории подтвержденной победы в подводной дуэли, когда 6 февраля 1945 года недалеко от норвежского побережья потопила U-864 – большую океанскую лодку серии IXD2.
История развития подводного флота показывает, что, если двое делают одно и то же, совершенно не обязательно, что у них получится одно и то же. Во всяком случае, то, что получилось у Императорского японского флота, не походило ни на один из западных образцов. Японский флот воспринял идею генерального сражения как нерушимую догму, хотя весь опыт Первой мировой войны говорил о противоположном. К тому же японцы сразу определились с главным противником и не допускали никаких идиотских заблуждений вроде тех, к которым питали пристрастие французы. Раз и навсегда было решено – главным противником являются Соединенные Штаты, и каждое новое издание Кокубо Хосин (Имперской оборонительной политики) только подтверждало это. К 1936 году гении стратегического планирования все подсчитали: для генерального сражения требуются 12 линкоров, 10 авианосцев, 28 тяжелых и легких крейсеров, 6 эскадр эсминцев (6 легких крейсеров в качестве лидеров и 96 эсминцев), 7 эскадр подводных лодок (7 легких крейсеров в качестве флагманов и 70 подводных лодок), а также 65 базовых авиагрупп. Хотя даже при этом японский флот будет примерно на 20 процентов слабее американского. Непонятна одна мелочь – как командование японского флота намеревалось управлять этой армадой, ведь та же Ютландская битва совершенно четко выявила кризис управления, причем для обоих противников. Легче всего обмануть того, кто хочет быть обманутым, поэтому японские адмиралы буквально все факты подтаскивали под свою теорию – маневры американского флота в гавайских водах считались доказательством того, что американцы намерены дать сражение в западной части Тихого океана.
В результате всего этого болезнь, проявившаяся в других флотах в виде легкой простуды, в японском флоте приняла хроническую затяжную форму. Японцы совершенно всерьез занялись строительством эскадренных подводных лодок, на маневрах всерьез отрабатывались вопросы взаимодействия с надводным флотом. Особое внимание уделялось так и не сработавшему немецкому тактическому приему «подводной ловушки» для вражеских линкоров. Главным сторонником активного использования подводных лодок был адмирал Нобумаса Суэцугу, который в годы Первой мировой находился в качестве представителя в Королевском Флоте.
Результат получился вполне предсказуемый – японцы начали в массовом масштабе строительство больших эскадренных лодок Кайгун-дай, или, сокращенно, Кайдай. Водоизмещение японских лодок быстро росло, особенно когда началось строительство нового класса океанских крейсерских, или Дзуньё сэнсуйкан, сокращенно Дзунсэн. Большая дальность плавания, мощное вооружение, высокая скорость – все это привело к тому, что водоизмещение японских лодок быстро перемахнуло за 2000 тонн, что в других флотах считалось бы очень большим значением, но со всеми вытекающими из этого последствиями – снижением маневренности, увеличением времени погружения. И уж совершенно странно выглядит установка на лодках 2140-мм орудий, строить подводные крейсера в 1930-х годах уже никто не собирался. Мало того, японцы на многие лодки постарались воткнуть еще и гидросамолеты. При этом для японцев было характерно строительство малых серий – от 3 до 7 лодок, что крайне затрудняло обслуживание и ремонт. Впрочем, впереди были еще более потрясающие достижения конструкторской мысли.
Ставка на генеральное сражение привела к тому, что в 1930-х годах были построены ровно две средние подводные лодки – RO-33 и RO-34, и далее к строительству средних лодок, предназначенных для обороны собственного побережья, японцы перешли уже после начала войны.
Разобраться в зигзагах французской военно-морской мысли – задача совершенно непосильная, ясно прослеживается лишь одна идея, которую мы уже упоминали: «Боже, покарай Англию». Именно в этом направлении развивался французский подводный флот, делавший большой упор на строительство океанских лодок, которые просто не могли иметь никакой иной цели, кроме британского торгового флота. Сначала были построены 9 лодок типа «Рэкен», и с учетом того, что происходило это в 1920-х годах, использование в качестве основы проекта немецкой лодки U-136 можно считать извинительным. Но позднее началось массовое строительство лодок типа «1500 тонн», предназначенных также для действий в океане. В качестве специфической черты французских проектов можно упомянуть поворотные палубные торпедные аппараты, назначение которых остается совершенно загадочным. Если атаковать транспорты в океане из надводного положения, стоит ли прибегать к торпедам? В этом плане немецкое безумие со ставкой на пушки выглядело как-то более логичным. Англофобия застилала глаза французским адмиралам, и в результате на 40 совершенно бесполезных океанских лодок были построены только 33 средние лодки типов «600 тонн» и «630 тонн», пригодные для борьбы с другим застарелым врагом Франции – Италией.
Грубые ошибки политического курса, перекосившие кораблестроительные программы, были усугублены ошибками кораблестроителей. Посмотрите на раскладку торпедных аппаратов на лодках типа «Сирен» (600 тонн): 2 носовых и 1 кормовой в прочном корпусе, 2 внешних в носу, спаренный поворотный аппарат позади рубки. Еще более дико выглядит торпедное вооружение «Редутабля» (1500 тонн): 4550-мм аппарата в прочном корпусе в носу, строенный 550-мм аппарат позади рубки, счетверенный аппарат в корме, причем 2 трубы имеют калибр 550 мм, а 2–400 мм.
Кроме того, был построен достойный экспонат «камеры преудивительных кунштов» – подводный крейсер «Сюркуф», вооруженный двухорудийной 203-мм башней и гидросамолетом. Французы совершенно всерьез намеревались использовать его артиллерию, установив на лодке 5-метровый дальномер. Более того, первоначальным проектом предусматривалась выдвижная платформа для корректировщиков на телескопической мачте высотой 15 метров! Впрочем, от нее отказались. Из других, совершенно необычных для подводной лодки, характеристик упомянем наличие собственного моторного катера и специального отсека для пленных.
Соединенные Штаты построили много подводных лодок, но сказать про них можно на удивление мало. После нескольких экспериментов в 1920-х годах американский флот логично и последовательно пришел к своему основному типу подводной лодки – «Гато». Эскадренная лодка водоизмещением 1500 тонн, прекрасно приспособленная для действий на Тихом океане, имела большую дальность плавания, прекрасные условия обитаемости, мощное вооружение из 10 торпедных аппаратов (6 в носу, 4 в корме) и 24 торпеды. Единственное, что выделяло американские лодки среди остальных, – это дизель-электрическая машинная установка, как на английских лодках типа «U», то есть на них дизеля напрямую не были связаны с валами.
Ну, а после того, как был найден удачный тип лодки, американцы развернули поточное производство, не отвлекаясь на всякие глупости. Фактически всю войну они строили один-единственный тип подводных лодок, ведь, чтобы отличить «Гато» от «Балао» и «Тэнч», потребуется микроскоп – настолько незначительны были изменения. Кстати, иногда скрупулезные исследователи выделяют еще один подкласс, который начался с лодки SS-435 «Корсар».
В общем, если посмотреть на общее состояние подводных флотов к началу Второй мировой войны, то напрашивается довольно странный вывод. Лучше всего к ней подготовились два флота, совершенно не собиравшиеся использовать лодки, – британский и американский. Именно они строили те лодки, которые им требовались, правильно определив оперативно-тактические задачи, стоящие перед ними. Немцы и японцы допустили при этом слишком много грубых ошибок. Вдобавок именно англичане и американцы нашли в себе мужество отказаться от наследия прошлой войны и проектировать новые лодки с нуля, почему они и получились гораздо удачнее тех же немецких. Но! При этом даже они опирались на старый принцип – лодка только называется подводной, на самом деле она ныряющий корабль, и только. Хотя совершенно ничто не мешало уже в 1930-х годах начать строить истинно подводные лодки на принципах, которые позднее использовали немцы при создании XXI и XXIII серий, причем особенно это относится к средним лодкам, предназначенным для действий на ограниченных театрах, вроде Северного и Средиземного морей. Однако получилось именно то, что получилось, слишком сильна была власть традиций.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.