Письмо заведующего Заграничной агентурой ротмистра В.И. Андреева директору Департамента полиции Н.П. Зуеву о состоянии агентурной работы, 17/30.08.1909 г.

Письмо заведующего Заграничной агентурой ротмистра В.И. Андреева директору Департамента полиции Н.П. Зуеву о состоянии агентурной работы,

17/30.08.1909 г.

Лично

Совершенно секретно

Ваше Превосходительство

Милостивый Государь

Нил Петрович

6/19 сего августа за № 404 я вошел с совершенно секретным, личным представлением к Вашему Превосходительству и в общих чертах осветил нынешнее положение Заграничной Агентуры. В то же время я почтительнейше испрашивал скорейшего решения некоторых вопросов, составляющих крайнюю суть нашего дела. Хотя до сего времени я не был почтен ответом Вашего Превосходительства, но истолковывая замедление в ответе тем обстоятельством, что Ваше Превосходительство полагаетесь на мои силы и предоставляете мне справляться с насущными вопросами, я позволил себе сделать некоторые шаги в области расширения секретной агентуры, приобретением четырех секретных сотрудников, обследование и приобретение коих составляло работу последних двух месяцев.

Ваше Превосходительство изволили, вероятно, отметить, что довольно значительная часть современного умственного движения социалистов-революционеров склоняется влево, увлекаясь анархизмом, который приобретает, таким образом, известное большое значение. Нельзя также не отметить, что центром российского идейного анархизма, вернее сказать, импульсом, дающим определенную окраску анархизму, является Лондон, где обосновались две силы – Кропоткин и Теплов, имеющие громадное влияние в социальном мире вообще и поддерживающие сношения с Центрами социал-революционного движения.

Насколько реальны эти силы – видно из того, что недавно имевшие место так называемые «митинги протеста» в Англии, а также происходившие в Английском Парламенте запросы депутатов опирались именно на названные силы.

Так как до сего времени Заграничная Агентура не имела должного, непосредственного освещения именно Лондонской группы анархистов с Кропоткиным и Тепловым во главе, а освещение это ныне является, по вышеуказанным вкратце причинам, своевременным и необходимым, то мною и были приняты меры к розыску подходящих секретных сотрудников, закончившиеся приобретением на службу:

1) одного лица, близко стоящего к Теплову и проживающего в Лондоне, могущего освещать круг непосредственно этого центра;

2) одного лица, проживавшего до сего времени в Париже, но командируемого мною ныне в Лондоне с подлежащими явками для освещения анархистских периферий и 3) одного французского анархиста, проживающего в Париже для освещения совместного движения французских и русских анархистов, каковое движение к объединению последовало в недавнее время и чему отчасти дало толчок уже имевшее место объединение русских Парижских анархистских групп (донесение от 23 мая / 5 июня с. г. за № 300).

Кроме того, я вступил в сношение с одним уже состоявшим в Заграничной Агентуре крупным сотрудником, ушедшим со службы в сентябре – октябре минувшего года из-за полного разлада и разрыва с А.М. Гартингом, который хотя и ценил этого сотрудника, что видно уже из того, что платил ему 1000 франков в месяц и готов был еще и много прибавить, но употреблял, по словам этого сотрудника, некорректные в отношении его приемы, могущие повлечь за собой провал этого лица.

Так как это лицо имело близкое соприкосновение с Бурцевым и другими верхами революционного Парижского мира, то я вошел с ним в переговоры и добился согласия работать со мною, начиная с 1 октября сего года.

Кроме этих мер, я позволяю себе почтительнейше доложить о нижеследующем:

Уже в начале этого года Гартинг доносил Вашему Превосходительству о необходимости в государственных целях вообще иметь воздействие 1) на французскую публику, дающую общественное мнение вообще и 2) на известные французские административные круги, резюмирующие и реализующие это общественное мнение.

Если Ваше Превосходительство изволите припомнить дело того же А.М. Гартинга в Палате Депутатов и принятое постановление этой Палаты, совершенно незнакомой, в сущности, с ходом и условиями русского революционного движения, то Ваше Превосходительство изволите убедиться в силе общественного мнения на реальном факте. Кроме того, в повседневной прессе то и дело встречаются заметки, неблагоприятные для России вообще, представляющие часто абсурд, пошлый вымысел, басню. Их никогда никто не опровергает, обрисовывая действительно существующее положение, и они делают свое вредное для России дело.

Это обстоятельство вообще, а главное, мысль обезопасить положение Агентуры от возможных излишних, а главное, ложных и не освещенных в действительном свете запросов в Палате Депутатов в предстоящую осеннюю и зимнюю сессию, на каковые запросы я имею некоторые данные рассчитывать, заставили меня обратиться к изысканию способов, непосредственно влиять на умы депутатов, путем своевременного освещения того или другого вопроса, конечно, в отношении дела политического розыска, путем подходящего печатного органа.

Не приходя ни к какому заключению впредь до разрешения этого вопроса Вашим Превосходительством, я тем не менее вступил в секретные обсуждения дела с редактором журнала «Le courrier du Parlement», являющегося, так сказать, хроникой парламентской жизни и получаемого всеми административными учреждениями и депутатами, причем редактор, являющийся искренним приверженцем России, соглашается помещать в своем журнале за своею подписью передовые статьи в желательном направлении, которые, таким образом, не только будут служить разъяснением для депутатов и административных учреждений того или иного поднятого вопроса, но, будучи перепечатываемы и другими повседневными журналами, дадут нам возможность заставлять правильно смотреть на вещи и влиять на общественное мнение.

Ваше Превосходительство, конечно, изволите усмотреть, что французу одной словесной благодарности за сочувственное к нам отношение недостаточно и придется давать небольшую годовую субсидию в сумме около двух тысяч франков, каковая сумма может быть разделена на два-три приема.

Ежели бы Ваше Превосходительство нашли приемлемым это последнее обстоятельство, то почтительно просил бы поставить меня о том в известность в возможно непродолжительном времени, дабы дать окончательный ответ редактору и в последующем с ним более близком общении ознакомить его с действительным положением вещей в России.

Докладывая о вышеизложенном, я позволяю себе в отношении секретной агентуры добавить к моему предыдущему личному к Вашему Превосходительству донесению за № 404 следующее: A.M. Гартинг, спешно покидая Париж, оставил мне 8 условных адресов для сношения с его секретными главными сотрудниками; теперь, когда я сошелся и списался с некоторыми, оказалось, что 3 адреса служат для одного и того же лица (я с ним уже вступил в личные сношения); по оставшимся 5 адресам я списался уже с двумя; из оставшихся 3 адресов – по двум нет ни ответа на запросы, ни писем вообще, а 3-й оказался, видимо, неправильным, так как мои письма лежат на почте, а сотрудник пишет и пишет, не давая своего адреса и то требуя, то умоляя прислать ему денег, так как он гибнет... не получив уже ни за июль, ни за август...

Наконец списался с двумя по адресам, мне совершенно не указанным, и уловив лишь приблизительно их адреса.

Ваше Превосходительство из изложенного ясно изволите усмотреть всю тягость положения и мое глубокое волнение и огорчение, так как я почти до сего времени не мог, да и теперь не всецело могу пользоваться фактически главными силами агентуры.

Я уже списался с Гартингом и умоляю его приехать в Париж или дать мне свидание, рассчитывая, что он сдаст мне, наконец, этих скрываемых им сотрудников; он обещал приехать, но времени не назначил, а кроме сотрудников, ведь есть еще и денежные счеты.

В заключение, кроме ответа по поводу дела с редактором, в истинных видах пользы дела почтительно прошу Ваше Превосходительство, не соблаговолите ли сколь возможно скоро дать мне сведения о секретных сотрудниках, известных знакомившемуся с нашей Агентурой Г. Вице-Директору С.Е. Виссарионову, означив важнейшие сведения в шифрованном лентой виде. Это вывело бы агентуру из смутного положения и ввело бы в надлежащую правильную колею.

Свидетельствую Вашему Превосходительству чувства моего глубочайшего уважения и совершенной искренней преданности.

Источник: Агентурная работа политической полиции Российской империи. Сборник документов. 1880–1917. СПб; М., 2006. С. 178–182.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.