Биографии руководителей Департамента полиции

Биографии руководителей Департамента полиции

АЛЕКСЕЕВ Борис Кириллович (1882–после 1927). Коллежский асессор, чиновник Департамента полиции.

Окончил Александровский лицей. С февраля 1910 г. – старший помощник делопроизводителя 2-го делопроизводства Департамента полиции, затем чиновник особых плоручений при МВД. В октябре 1910 г. по инициативе Николая II, вел. кн. Николая Михайловича, П.А. Столыпина и П.Г. Курлова был командирован в Берлин, Брюссель и Париж для сбора сведений о масонах в Западной Европе и России. В 1910 г. возвратился в Петербург. Составил несколько докладных записок о масонстве, опубликованных в 1917 г. и вызвавших иронические комментарии как тогдашних, так и современных исследователей.

БЕЛЕЦКИЙ Степан Петрович (1872, по другим данным, 1873–1918). Директор Департамента полиции в 1912–1914 гг. Происходил из мещан. После окончания юридического факультета Киевского университета в августе 1894 г. получает чин коллежского секретаря и спустя месяц зачисляется в штат канцелярии киевского, подольского и волынского генерал-губернатора. Через два года становится титулярным советником и младшим, а через год – старшим помощником делопроизводителя губернаторской канцелярии. На этом его продвижение по службе надолго замирает. Если представители дворянства довольно быстро продвигались по служебной лестнице, то Белецкий, принадлежавший к неблагородному податному сословию, на целых десять лет застрял в должности старшего помощника. Лишь в 1900 г. по выслуге лет производится в коллежские асессоры, а в 1904 г. – в надворные советники. В этот период на него обратил внимание ковенский губернский предводитель дворянства П.А. Столыпин, который, став министром внутренних дел, в феврале 1907 г. назначил исполнительного чиновника самарским вице-губернатором. На этом посту недавний мелкий чиновник, которому наконец-то улыбнулась удача, старался изо всех сил, дважды участвовал в подавлении крестьянских беспорядков (в 1907 и 1908 гг.) и «за отличие по службе» был произведен в чин коллежского советника.

Деятельностью Белецкого в Самаре Столыпин остался доволен и в июле 1909 г. назначил его вице-директором Департамента полиции. На новом месте он занимался финансово-хозяйственной частью, о чем свидетельствует список тех межведомственных органов, в деятельности которых он принимал участие. По делам службы в 1909–1910 гг. вице-директор побывал в командировках во многих губерниях, в частности, в Казани, Саратове и Астрахани, где обследовал деятельность местных сыскных отделений.

С.П. Белецкий участвует в деятельности законодательной комиссии по разработке реформы полиции, где входит в доверие к ее председателю А.А. Макарову. Когда последний стал министром внутренних дел, он в феврале 1912 г. назначил приглянувшегося ему сотрудника директором Департамента полиции. Хорошо знавший нового руководителя ведомства государственной безопасности товарищ министра внутренних дел В.Ф. Джунковский дал ему такую характеристику: «Белецкий был действительно человек поразительной работоспособности, он мог работать круглые сутки, очень быстро разбирался в делах, умел ориентироваться и приспособляться к обстановке». Вместе с тем тот же автор отмечал: «…А что он действительно делал превосходно, что выходило у него мастерски, так это втирание очков». Министр А.А. Макаров тоже говорил, что Белецкий безупречен лишь до тех пор, пока его держат в узде. Современники, констатируя его явное заискивание перед вышестоящими начальниками, не могли не признавать и его незаурядных способностей – если министр требовал срочный доклад, то Белецкий за ночь мог проработать тысячу страниц документов и наутро представить обстоятельную справку. Новый директор Департамента полиции с энтузиазмом погрузился в стихию политического сыска, засиживаясь на работе до поздней ночи, лично руководил секретной агентурой, встречался с осведомителями на конспиративных квартирах. Для изучения новшеств полицейского дела за границу специально командировались чиновники, а на первом совещании начальников сыскных отделений их руководитель пропагандировал научные методы борьбы с преступностью. Как только на Западе появились подслушивающие устройства, Белецкий немедленно закупил несколько таких аппаратов и установил их в помещении большевистской фракции Государственной думы.

Оценивая деятельность своих предшественников до и во время первой русской революции, он утверждал: «События 1905 г. – результат непринятия своевременно решительных мер, что в свое время было результатом неосведомленности розыскных органов вследствие неудовлетворительной постановки политического розыска, почему все подготовительные работы революционеров прошли незамеченными или были учтены недостаточно серьезно местными розыскными органами». Ввиду этого Белецкий настаивает на усилении в стране политического сыска. Поскольку в этот период временно удалось сбить террористическую активность партии эсеров, наибольшее внимание директор Департамента полиции уделяет рабочему движению и претендующим на руководство им социал-демократам. Он негласно принимает все меры к тому, чтобы предотвратить объединение соперничающих друг с другом фракций большевиков и меньшевиков.

Важную роль в этом плане Белецкий отводит Р.В. Малиновскому – самому знаменитому провокатору в рядах РСДРП. Происходя из обрусевших поляков, будущий провокатор был неоднократно судим за кражи, последний раз даже со взломом. Покончив с уголовным прошлым, Малиновский участвует в создании Петербургского союза рабочих-металлистов и, проявив ораторские и организаторские способности, в 1907 г. становится секретарем этого союза. С этого же года начинает добровольно передавать информацию полиции; с 1910 г. официально числится секретным агентом охранки. Поскольку провокатор сумел завоевать себе немалый авторитет в рабочей среде, то полицией «Малиновскому были даны указания, чтобы он по возможности способствовал разделению партии». Перейдя по поручению Белецкого из фракции меньшевиков к большевикам, Малиновский в 1912 г. отправился на Пражскую конференцию РСДРП (проезд ему оплатила охранка) и там произвел настолько благоприятное впечатление на Ленина и его окружение, что был избран членом большевистского ЦК и на время стал как бы главным представителем вождя в России. Помимо этого, он был выдвинут от рабочей курии Московской губернии кандидатом в депутаты IV Государственной думы и одержал победу на выборах благодаря поддержке не только товарищей по партии, но и полиции. Поскольку закон требовал от депутатов незапятнанной репутации, то директор Департамента полиции распорядился уничтожить документы о судимостях Малиновского и выдать ему новый паспорт. К моменту выборов у провокатора испортились отношения с мастером на текстильной фабрике, грозившимся его уволить, а поскольку закон требовал для кандидата в Государственную думу не менее полугодового стажа работы у одного нанимателя, то полиции ничего не оставалось делать, как арестовать фабричного мастера и незаконно четыре месяца продержать его за решеткой. Когда все эти препятствия были обойдены и Малиновский наконец стал депутатом, Белецкий лично руководил его деятельностью в Думе и нередко редактировал его выступления, в том числе и те, которые были написаны для него Лениным. Неизвестно, чем бы закончилась его парламентская карьера, однако сместивший Белецкого с поста директора Департамента полиции В.Ф. Джунковский с возмущением узнал, что агент охранки является депутатом Государственной думы, и потребовал от Малиновского немедленно покинуть законодательный орган и уехать из России. 4 мая 1914 г. провокатор так и сделал, получив от Департамента полиции пенсию в 6 тысяч рублей, равнявшуюся его последнему жалованью в данном ведомстве. Уже после этой неожиданной отставки пошли слухи о предательстве Малиновского, однако Ленин и его сподвижники категорически настаивали на невиновности председателя думской фракции своей партии. Точку в этом споре поставила публикация секретных документов охранки в 1917 г., однозначно свидетельствующих о предательстве Малиновского. Вынужденный признать свою ошибку, Ленин тем не менее заявил, что своей работой в Думе провокатор принес большевикам огромную пользу. Сходной оценки придерживался и Джунковский: «Думаю, что Департаменту полиции от него (Малиновского. — Прим. авт.) было пользы немного, вернее, он отвлекал внимание Белецкого от серьезных дел».

Помимо вопроса о Малиновском, разногласия у Белецкого и товарища министра внутренних дел Джунковского возникли также по поводу использования в качестве осведомителей охранки учащихся и офицеров – последний находил подобную практику «преступной» и «развращающей». Тем не менее директор Департамента полиции исподволь гнул свою линию и, как вспоминал Джунковский, намеренно «переутомлял меня всякой мелочью, испрашивая моего согласия на разные пустяки, стараясь этим отвлечь меня от главного, существенного». Конфликт между начальником и подчиненным закончился тем, что по инициативе Джунковского Белецкий 28 января 1914 г. был освобожден от руководства Департаментом полиции. За то время, что последний возглавлял государственную безопасность, он получил чин действительного статского советника (август 1912 г.). В день отставки он был произведен в тайные советники, назначен сенатором и определен в Первый департамент Правительствующего сената. Тем не менее сенаторская рутина тяготила деятельного Белецкого и при посредничестве князя М.М. Андроникова он добивается благорасположения Распутина, а через него и императрицы. Завоевал благосклонность и другого ближайшего лица супруги Николая II – фрейлины Анны Вырубовой, которую очаровал доскональным знанием всех интриг в высшем обществе и убедил в том, что только он сможет обеспечить безопасность старца. Последнее обстоятельство имело решающее значение, и в сентябре 1915 г. Белецкий был назначен товарищем министра внутренних дел, заняв должность своего недруга В.Ф. Джунковского. Министр внутренних дел А.Н. Хвостов (также получивший свой пост благодаря протекции Распутина) впоследствии утверждал, что Белецкий был буквально навязан ему императрицей Александрой Федоровной. Вскоре растущее влияние старца на все сферы государственной жизни стало серьезно мешать министру Хвостову, и он задумал убить Распутина, поручив эту деликатную миссию своему заместителю. Поскольку Белецкий не торопился исполнять это щекотливое поручение, явно противоречившее его личным интересам, то Хвостов решил связаться с Илиодором – заклятым врагом Распутина, жившим в это время в Норвегии. Выбранный министром на роль эмиссара репортер Б.М. Ржевский по возвращении в Россию был немедленно арестован по распоряжению товарища министра и на допросе сознался в участии в организации убийства Распутина. Хвостов утверждал, что послал Ржевского лишь для того, чтобы выкупить у Илиодора рукопись обличающей Распутина книги, а все остальное является возмутительной интригой Белецкого, решившего свалить своего шефа и выслужиться перед старцем и императрицей. Стараясь удержаться в зашатавшемся под ним кресле, министр внутренних дел в первую очередь постарался избавиться от своего вероломного заместителя и 13 февраля 1916 г. добился его назначения иркутским генерал-губернатором. В Сибирь Белецкий не поехал, а в ответ дал интервью корреспонденту «Биржевых ведомостей», в котором достаточно подробно изложил собственное видение роли своего бывшего начальника в подготовке убийства Распутина, под конец с гордостью заявив: «Я понимаю борьбу с революцией, с врагами строя, но борьбу честную, грудь с грудью. Они нас взрывают, мы их судим и караем. Но нападение из-за угла, но возвращение ко временам Венеции с ее наемными убийцами должны не укрепить, а расшатать и погубить государственность». Этим громким интервью Белецкий надеялся вновь заслужить милость распутинского окружения, однако вынос сора из избы вызвал острое недовольство правительства, и 15 марта 1916 г. он был уволен от должности иркутского генерал-губернатора с оставлением в звании сенатора (ранее был награжден орденами Св. Станислава 3-й и 1-й степеней). В этом звании его и застала Февральская революция. Вместе с несколькими другими бывшими руководителями Департамента полиции он был заключен в Трубецкой бастион Петропавловской крепости. Как свидетельствуют документы, Белецкий активно сотрудничал с Чрезвычайной следственной комиссией Временного правительства, надеясь откровенными и полными показаниями спасти себе жизнь. Октябрьская революция, однако, перечеркнула все его надежды. Очевидцы рассказывали, что панически боявшийся расстрела бывший директор Департамента полиции даже раздобыл яд для самоубийства, но не успел им воспользоваться. В дни «красного террора» находившейся под стражей группе царских сановников было объявлено, что их казнят как заложников. Чекисты вывезли арестованных на Ходынку и поставили на край общей могилы. Белецкий пытался бежать, но был застрелен конвоирами.

БРЮН де Сент Ипполит Валентин Анатольевич (1871–1918). Директор Департамента полиции в 1914–1915 гг.

Его родители, выходцы из Франции, были потомственными дворянами Санкт-Петербургской губернии. После окончания юридического факультета Петербургского университета в 1893 г. В.А. Брюн получает чин коллежского секретаря и поступает на службу в Министерство юстиции. В течение 20 лет занимает различные должности при Московской судебной палате, Ярославском, Нижегородском, Екатеринодарском окружных судах, Омской судебной палате, последовательно продвигаясь по служебной лестнице. В 1914 г. он уже имеет чин действительного статского советника.

Когда товарищ министра внутренних дел В.Ф. Джунковский избавился от неугодного ему Белецкого, он в феврале 1914 г. добивается назначения Брюна на должность директора Департамента полиции. В этой должности он представляет Министерство внутренних дел в Особых междуведомственных совещаниях и комитетах, в частности, в Комитете Ее Императорского Высочества великой княжны Татьяны Николаевны для оказания помощи пострадавшим от военных бедствий. В связи с начавшейся Первой мировой войной В.А. Брюн уже к началу сентября 1914 г. составляет и рассылает на места секретный циркуляр с оценкой сложившейся новой ситуации и прогнозом дальнейших действий ведомства государственной безопасности в военных условиях. В данный момент, указывал директор Департамента полиции, оппозиция временно выжидает, не желая выступлениями против правительства обратить на себя гнев основной части населения, сплотившейся вокруг царя в патриотическом порыве. Однако ее далеко идущие планы остаются прежними – помочь кадетам занять важнейшие посты в правительстве, поскольку либералы наверняка расширят политические свободы, включающие в себя свободу слова, союзов, собраний, и тем самым создадут для революционеров обстановку, позволяющую беспрепятственно вести «социалистическую пропаганду и агитацию». Со своей стороны либералы и раньше помогали революционерам возрождать рабочие организации. В связи с притоком на заводы и фабрики с началом войны новых работников из деревни и женщин эти организации уже «склонились на сторону радикалов». Как только настанет подходящий момент, революционеры воспользуются поддержкой рабочих масс, чтобы устранить со своего пути не только самодержавную власть, но и самих либералов, «захватить власть и насадить в стране социализм». Государственная безопасность должна не допустить подобного развития событий, для чего ей требуется располагать исчерпывающей информацией о кадетах как основной силе оппозиции, за которой стоят крупные предприниматели. Видя тенденцию к объединению большевиков и меньшевиков в рамках РСДРП, Брюн приказал внутренней агентуре полиции в обеих фракциях всеми доступными средствами препятствовать этому процессу.

Тем не менее через год после этих директив руководство Брюна Департаментом полиции заканчивается – 4 сентября 1915 г. он производится в тайные советники и назначается сенатором с определением в Судебный департамент Сената. Брюн был награжден орденами Св. Анны 3-й и 2-й степеней, Св. Станислава 2-й и 1-й степеней, Св. Владимира 4-й степени.

ВАСИЛЬЕВ Алексей Тихонович (1869 – год смерти неизв.). Директор Департамента полиции в 1916–1917 гг.

Происходил из семьи чиновника. После окончания юридического факультета Киевского университета в 1891 г. в чине губернского секретаря исполняет судебные должности в Киевской судебной палате, Каменец-Подольском, Луцком, Санкт-Петербургском окружных судах. В феврале 1906 г. в качестве чиновника особых поручений переводится в Департамент полиции и с июня того же года заведует в нем Особым отделом. Однако служба на поприще политического сыска не удовлетворяет его, и в январе 1909 г. он возвращается в Министерство юстиции на прежнее место товарища прокурора окружного суда Северной столицы. В 1911 г. производится в чин статского советника. В 1913 г. снова состоит на службе в Министерстве внутренних дел, где командируется в Департамент полиции для исполнения обязанностей его вице-директора. За годы службы Васильев был награжден орденами Св. Анны 3-й и 2-й степеней, Св. Станислава 2-й степени, Св. Владимира 4-й и 3-й степеней.

После увольнения Е.К. Климовича в сентябре 1916 г. назначается на пост директора Департамента полиции. Во многом это произошло благодаря влиянию Распутина, способствовавшего возвращению к активной деятельности П.Г. Курлова, ранее привлекавшегося к ответственности в связи с убийством П.А. Столыпина. Став неофициальным заместителем министра внутренних дел, Курлов постарался назначить своего друга и партнера по финансовым операциям Васильева на вакантное место главы политического сыска. Когда Курлов поделился мыслями на сей предмет с начальником царской охраны жандармским полковником Спиридовичем, последний просто ахнул: «Да что вы, Павел Григорьевич, да ведь он только пьет! Пьет и в карты играет. Какой же он директор Департамента полиции, да еще в теперешнее время?» Курлов, однако, на кандидатуре настоял. Предчувствуя надвигающуюся катастрофу, последний директор Департамента полиции требовал от подчиненных расширения «секретной внутренней агентуры», однако главную опасность видел в либералах, считая, что П.Н. Милюков, А.И. Гучков и председатель Думы М.В. Родзянко тайно склоняют часть военной верхушки к государственному перевороту. Но уже ничто не было в состоянии предотвратить революцию. Когда она произошла, последний директор Департамента полиции был арестован и предстал перед Чрезвычайной следственной комиссией. Тем не менее Васильев спасся, эмигрировал и в 1930 г. даже издал в Филадельфии воспоминания.

ВЕЛИО Иван Осипович (1827–1899). Директор Департамента полиции в 1880–1881 гг.

Его дед Осип-Петр де Велио (Вельго) был португальцем и занимал должность «генерального комиссара его величества короля Португальского во всех портах Балтийского моря». В 1782 г. благодаря женитьбе на Софье Северин породнился с семьей одного из придворных банкиров Санкт-Петербурга, а вскоре и сам стал банкиром русского императорского двора. Павел I жалует ему баронский титул. Сын бывшего португальского консула, Осип (Иосиф) Осипович Велио выбирает не финансовую, а военную стезю, на которой дослужился до чина генерала, участвовал в подавлении восстания декабристов и был комендантом Царского Села. От брака с Екатериной Ивановной Альбрехт у него рождается сын Иван Осипович Велио, восприемником которого при крещении был сам император Николай I. Образование получил в Александровском лицее, по окончании которого в июне 1847 г. производится в титулярные советники и зачисляется на службу в Министерство иностранных дел. В 1851 г. производится в чин коллежского асессора, а через год назначается чиновником для особых поручений при главнокомандующем действующей армией. В сентябре 1853 г. Велио прикомандировывается к русской миссии в столице Саксонии Дрездене, становится ее старшим секретарем. В марте 1856 г. переводится старшим секретарем в русскую миссию в Брюссель и получает чин коллежского советника.

Неизвестно, как бы дальше сложилась дипломатическая карьера Велио, если бы он в сентябре 1861 г. не перешел на службу в Министерство внутренних дел. Уже в ноябре того же года он назначается херсонским вице-губернатором. В конце 1862 г. уже в чине статского советника становится исправляющим должность Бессарабского гражданского губернатора, в августе 1863 г. производится в действительные статские советники и назначается градоначальником Одессы. В том же году жалуется званием камергера императорского двора. Деятельность Велио по управлению этим крупным южным городом вызывает одобрение вышестоящего начальства, и по докладу министра внутренних дел император в январе 1865 г. назначает его симбирским губернатором. Одновременно в 1866–1868 гг. Велио является директором Департамента исполнительной полиции Министерства внутренних дел.

21 июня 1868 г. И.О. Велио назначается директором Департамента почт и телеграфа Министерства внутренних дел. Как отмечал статс-секретарь А.А. Половцов, Велио «всегда был безукоризненно честен, добивался введения лучших порядков и преследовал злоупотребления во время управления почтовым ведомством; его упрекали лишь в некоторой грубости форм при сношениях с подчиненными». Для развития почтового дела директор департамента сделал немало: число почтовых учреждений было увеличено, созданы вспомогательные земские почтовые конторы, благодаря чему на всей территории европейской части России был введен ежедневный прием и выдача корреспонденции. Была налажена почтовая сеть в Средней Азии и Восточной Сибири, в практику повсеместно введены открытые письма, заказные и ценные пакеты, а также доставка корреспонденции на дом во всех местах, где существовали почтовые отделения (раньше подобная услуга практиковалась лишь в обеих столицах, на Кавказе и в Казани). В 1868–1874 гг. перевозка почты стала осуществляться по 35 железнодорожным линиям.

В качестве уполномоченного Велио представляет в 1870 г. интересы Российской империи при заключении почтовых конвенций с правительствами Бельгии, Великобритании, Дании, Италии, Нидерландов, Франции, Швейцарии и Соединенных Штатов Северной Америки, участвует в обсуждении и заключении Почтового договора в Берне, по которому Россия присоединяется к Всемирному почтовому союзу. Четыре года спустя подписывает международную конвенцию на Парижском почтовом съезде. За свою многообразную деятельность Велио производится в тайные советники. Он является одним из разработчиков закона от 30 октября 1878 г., согласно которому разрешается перлюстрация корреспонденции по решению окружных судов, следователей, по постановлению министров внутренних дел и юстиции при производстве дознания чинами Отдельного корпуса жандармов по делам о государственных преступлениях.

В августе 1880 г. Велио назначается директором только что учрежденного Департамента полиции. Трудно сказать, чем именно руководствовался всесильный Лорис-Меликов при выборе данной кандидатуры на пост руководителя политического сыска. Хотя бывший директор Департамента почт и телеграфа и был старательным и добросовестным чиновником, однако, за исключением сфер исполнения наказания и перлюстрации корреспонденции, он не имел опыта работы в данной области. Очевидно, что в момент смертельной схватки революционеров с самодержавием, когда террористы вели непрерывную охоту на Александра II, на посту руководителя государственной безопасности должен был быть гораздо более сведущий в этом деле человек. Между тем независимо от неопытности нового руководителя механизм политического сыска хотя и с большими трудностями, но продолжал работать, и еще до 1 марта 1881 г. были арестованы такие крупные деятели народовольческой организации, как А.Д. Михайлов, Н.А. Морозов, А.А. Квятковский, С.Г. Ширяев, А.И. Баранников, Н.Н. Колодкевич, А.И. Зунделевич, Н.В. Клеточников, а вскоре и А.И. Желябов. Тем не менее «Народная воля» еще была способна продолжать террористическую деятельность. Убийство Александра II 1 марта 1881 г. потрясло Россию, в высших кругах общества воцарилась паника. Хотя сотрудники политического сыска и не смогли предотвратить этого преступления, они оказались в силах его быстро раскрыть, и к 17 марта все участники покушения были схвачены полицией. С 26 по 29 марта состоялся суд над цареубийцами, приговоривший их к смертной казни, которая 3 апреля была приведена в исполнение. Несмотря на это, директор Департамента полиции, осознавая свою долю вины за произошедшее и в связи с «расстроенным здоровьем», 15 апреля подал в отставку. Она была принята новым императором, назначившим Велио сенатором. В мае 1896 г. он становится членом Государственного совета. За свою службу Велио был награжден орденами Св. Станислава 2-й и 1-й степеней, Св. Анны 2-й степени, Св. Владимира 3-й и 2-й степеней, Св. Александра Невского.

ВУИЧ Эммануил Иванович (1849 – год смерти неизв.). Директор Департамента полиции в 1905–1906 гг.

Происходил из дворян Санкт-Петербургской губернии. Окончив юридический факультет Петербургского университета в чине коллежского секретаря, в декабре 1871 г. поступает на службу в Министерство юстиции и командируется «для занятий» в Правительствующий сенат. В 1875 г. переводится на должность товарища прокурора Московского окружного суда, в 1879 г. назначается товарищем прокурора Санкт-Петербургского окружного суда.

В 1881 г. происходит первое его соприкосновение со сферой государственной безопасности: в мае–августе командируется в Пруссию и Варшаву для всестороннего ознакомления с делом о ввозе туда из Лондона русских фальшивых кредитных билетов; затем осуществляет надзор за отдельными следственными действиями, производившимися офицером Корпуса жандармов по делу о покушении на товарища министра внутренних дел генерала Черевина. В последующий период служит в судебных органах Северной столицы. В сентябре 1891 г. назначается членом Петербургского окружного суда, в феврале 1894 г. вступает в должность прокурора Московского окружного суда, в следующем году «за отличия по службе» производится в действительные статские советники, затем жалуется в камергеры высочайшего двора. В июне 1902 г. становится прокурором Петербургской судебной палаты. Вуич за годы службы был награжден орденами Св. Владимира 4-й и 3-й степеней и Св. Анны 1-й степени.

В ноябре 1905 г., после ухода в отставку Н.П. Гарина, Э.И. Вуич назначается директором Департамента полиции. Как и его предшественник, он не был профессионалом сыскного дела и руководил государственной безопасностью Российской империи недолго. Одной из наиболее значительных его акций стало восстановление летучего охранного отряда филеров. Это по-своему знаменитое подразделение было создано в 1894 г. при Московском охранном отделении и неплохо справлялось со своими обязанностями. Однако в ходе реформ А.А. Лопухина в 1902 г. летучий отряд был фактически расформирован, основная часть его личного состава была распределена по новым розыскным пунктам, и лишь 20 сотрудников вошли в состав отряда, состоявшего при Департаменте полиции. В марте 1906 г., ввиду больших расходов, предлагалось расформировать и оставшийся отряд. Однако очень скоро Вуич понял, что наружное наблюдение в революционную эпоху вещь необходимая. В своей докладной записке он констатирует: «...Все чаще и чаще возникают случаи острого положения революционного движения в той или другой местности, вызывающие необходимость немедленного и осторожного наблюдения посредством опытных агентов... При отсутствии Летучего отряда приходится в таких случаях прибегать к командировкам агентов из охранных отделений, иногда далеко отстоящих от подлежащей обследованию местности». Понятно, что в таких условиях охранные отделения посылали на места людей «худшего сорта и мало надежных», которые «разительно контрастируют» с сотрудниками бывшего подразделения: «Личные же качества филеров бывшего летучего отряда Департамента представляются особенно ценными, потому что большинство из них – люди давно служащие, прошедшие хорошую школу, дисциплинированные, хорошо знающие многих революционных деятелей и в большинстве случаев могущие вести наблюдение самостоятельно». На доклад была наложена резолюция: «Доложено г. Министру. Приказано расформирование приостановить до особого распоряжения...»

Как уже сказано, Вуич недолго находился во главе Департамента полиции: 13 июня он был освобожден от руководства государственной безопасностью и назначен сенатором. Дальнейшая его судьба неизвестна.

ГАРИН Николай Павлович (1861– после 1935). Директор Департамента полиции в 1905 г.

Происходил из потомственных дворян Санкт-Петербургской губернии. После окончания Императорского училища правоведения с серебряной медалью и чином титулярного советника посещал лекции в Париже.

В мае 1882 г. поступает на службу в Четвертый департамент Правительствующего сената; затем причисляется к Государственной канцелярии; в мае 1885 г. переходит в Кодификационный отдел при Государственном совете, где ему поручается редактирование законов Российской империи. В 1897 г. в чине статского советника занимает должность помощника статс-секретаря Государственного совета, участвует в разработке законопроектов. В апреле 1905 г. возводится в звание камергера двора Его Императорского Величества. В июле 1905 г. камергер двора и действительный статский советник назначается директором Департамента полиции. Это неожиданное назначение С.Ю. Витте объясняет личной близостью Гарина к чрезвычайно влиятельному в тот период Д.Ф. Трепову – товарищу министра внутренних дел и Санкт-Петербургскому генерал-губернатору. Однако бурные революционные события чрезвычайно скоро показали полное несоответствие руководителя политического сыска занимаемому положению, и уже 9 ноября Гарин был отстранен от своего поста, произведен в тайные советники и назначен сенатором. Против этого назначения, по свидетельству С.Ю. Витте, был тогдашний министр юстиции С.С. Манухин, «...ввиду значительного числа деятелей во всех ведомствах гораздо более заслуженных, чем Гарин, и гораздо более серьезных, нежели он, которые тем не менее не пользуются этим званием; но государь сказал, что это он уже обещал, а потому Манухин и представил указ о назначении Гарина в сенат». Далее Витте пишет: «Затем сенатор Гарин начал жить в резиденциях государя, там, где дворцовый комендант Трепов, и в самом непродолжительном времени сделался неофициальным статс-секретарем генерала Трепова в новой его роли постоянного охранителя, советника и помощника государя императора в текущих делах».

В декабре 1907 г. Николай II по докладу министра юстиции поручает Гарину ревизию московского градоначальства, а затем и всех, кроме управлений православным духовенством, московских правительственных учреждений. По итогам ревизии были отданы под суд градоначальник Москвы генерал-майор А.А. Рейнбот и его помощник полковник Короткий. Хорошо осведомленный о большинстве придворных интриг, С.Ю. Витте так описывает истинную подоплеку этого громкого дела: «Вероятно, Столыпин увидел в Рейнботе своего будущего соперника, и это было не без основания, потому что Рейнбот очень решительный человек, но имеет тормоза, так как он человек умный и довольно культурный... Поэтому Столыпин сочинил сенаторскую ревизию над Рейнботом... Многие вещи, которые были поставлены в вину Рейнботу, были в значительной степени преувеличены».

После ревизии в Москве на бывшего директора Департамента полиции в марте 1909 г. было возложено проведение ревизии ряда военных округов. Здесь также были получены данные, свидетельствующие о преступном нарушении денежных интересов казны. В результате были преданы суду многие видные чины военного ведомства. Усердие Гарина было поощрено – в ноябре 1915 г. он назначается членом Государственного совета, в апреле 1916 г. становится помощником военного министра на время войны. Гарин был награжден орденами Св. Станислава 2-й степени, Св. Владимира 4-й, 3-й и 2-й степеней, Св. Анны 2-й и 1-й степеней.

Дальнейшая его судьба точно не известна, однако имеются сведения, что Октябрьскую революцию он пережил спокойно, остался в России и попал под жернова карательных органов советской власти лишь в 1935 г. Тогда в феврале–марте в Ленинграде органы госбезопасности провели операцию «Бывшие люди» по очищению «колыбели революции» от представителей старого режима. В списке арестованных бывший директор Департамента полиции значится на первом месте со следующей характеристикой: «1. Гарин Николай Павлович. 1861 г. рождения. На момент ареста без определенных занятий. До революции являлся помощником Военного министра царского правительства. Сенатор. Член Государственного совета. В 1905 г. был директором Департамента полиции, имел самые близкие отношения со всеми бывшими чинами госаппарата Дома Романовых. Является махровым монархистом. Выслать в Уфу на 5 лет». Следует отметить, что с наказанием бывшему руководителю царской госбезопасности чрезвычайно повезло – в ходе операции «Бывшие люди» в Ленинграде и пригородах было арестовано 11 тысяч «бывших». Большинство из них понесло гораздо более суровое наказание: Особой тройкой УНКВД СССР по Ленинградской области к расстрелу было приговорено 4393 человека. На подобном фоне высылка была весьма мягкой мерой. В Уфе следы Гарина теряются.

ДОБРЖИНСКИЙ Антон Францевич (1844–1897). Директор Департамента полиции в 1896–1897 гг.

Происходил из потомственных дворян. После окончания юридического факультета Киевского университета был в январе 1868 г. зачислен кандидатом на должность судебного следователя при Александрийском уездном суде, а в марте официально назначается исправляющим должность заседателя этого суда. После упразднения в том же году Александрийского уездного суда в течение нескольких лет служит следователем в судах различных инстанций Одесского округа.

В начале 1880-х г. А.Ф. Добржинский уже опытный следователь, товарищ прокурора Одесского окружного суда, имеет чин коллежского асессора. На его счету исключительно важное для властей чистосердечное признание террориста-народовольца Г.Д. Гольденберга. Последний 9 февраля 1879 г. застрелил харьковского генерал-губернатора Д.Н. Кропоткина и после ареста первоначально держался на следствии стойко, наотрез отказываясь давать какие-либо показания. Ведший его дело Добржинский сразу понял, что этот арестант не уступит силе, и постарался сломить его стойкость иными методами: в камеру к террористу привели его мать; она умоляла сына не губить себя ради семьи, показывала ему панические письма старика отца. К нему подсадили провокатора Ф. Курицына, осторожно прощупывавшего его «в задушевных беседах». Когда террорист в достаточной степени «размяк», Добржинский без особого труда соблазнил его утопической идеей открыть правительству истинные цели подпольной организации «Народная воля», рассказать о людях, в ней состоящих, а правительство, убедившись в том, насколько благородны и цели партии, и входящие в нее люди, немедленно перестанет преследовать революционеров. Гольденберг поверил следователю и 9 марта 1880 г. написал показания на 80 страницах, а 6 апреля дополнительно составил к нему приложение на 74 страницах, в котором подробно описал биографии, идейные убеждения, личные качества и внешние приметы всех известных ему 143 членов «Народной воли». Получив подобную уникальную наводку, правительство, разумеется, начало не диалог со своими противниками, а охоту на них. Когда после встречи в тюрьме в июне 1880 г. с арестованным членом Исполнительного комитета партии А.И. Зунделевичем Гольденберг понял, что оказался предателем, то попробовал «пригрозить» своему искусителю: «Помните, если хоть один волос упадет с головы моих товарищей, я себе этого не прощу». На это довольный собой товарищ прокурора цинично ответил: «Уж не знаю, как насчет волос, ну а что голов много слетит, это верно». Не вынеся мук совести, Гольденберг повесился в камере 15 июля 1880 г.

А.Ф. Добржинский, способности которого были по достоинству оценены начальством, в августе 1880 г. назначается товарищем прокурора Санкт-Петербургской судебной палаты. Когда 1 марта 1881 г. народовольцы убили Александра II, то 19-летний террорист Рысаков, неудачно бросивший первую бомбу в императора, в страхе за свою жизнь стал предателем, его вместе с подполковником Никольским допрашивал и новый товарищ прокурора столицы. В 1881–1884 гг. Добржинский неоднократно исправлял должность прокурора Санкт-Петербурга, правительство по-прежнему поручало ему наиболее ответственные дела. Так, в феврале 1883 г. он допрашивал знаменитую террористку В. Фигнер, а 16 марта того же года император по докладу министра юстиции возложил на него прокурорские обязанности при дознании «о преступной пропаганде», которое вел генерал-майор Середа. В июле 1884 г. Добржинский назначается товарищем обер-прокурора Уголовного кассационного департамента Правительствующего сената. 23 мая 1896 г., будучи уже в чине действительного статского советника, занимает пост директора Департамента полиции и руководит этим ведомством вплоть до своей смерти в августе 1897 г. Награжден орденами Св. Станислава 3-й и 1-й степеней и Св. Владимира 4-й степени.

ДУРНОВО Петр Николаевич (1842–1915). Директор Департамента полиции в 1884–1893 гг.

Происходил из потомственных дворян Московской губернии и был внучатым племянником знаменитого флотоводца адмирала М.П. Лазарева. Последнее обстоятельство, вероятно, повлияло на начало его карьеры. В октябре 1855 г. П.Н. Дурново поступает в Морской кадетский корпус, в 1857 г. производится в гардемарины, а на следующий год отправляется в свое первое плавание на паровом фрегате «Камчатка». С 1860 по 1870 г., за исключением одной зимы, находится в дальних плаваниях в Тихом и Атлантическом океанах, а также в Черном, Балтийском и Средиземном морях. В 1862 г. производится в чин мичмана, в 1865 г. – лейтенанта. Морская служба Дурново была отмечена орденами Св. Станислава 3-й и 2-й степеней и Св. Анны 3-й степени.

В сентябре 1870 г. Дурново успешно сдает выпускные экзамены за курс Военно-юридической академии, получив после этого права и преимущества окончившего курс данной академии, и вскоре получает назначение на должность помощника прокурора при Кронштадтском военно-морском суде. Меньше чем через два года он «по своему прошению» увольняется с воинской службы и определяется «к статским делам». В последующие 10 лет служит товарищем прокурора и прокурором Владимирского, Московского, Рыбинского окружных судов, товарищем прокурора Киевской судебной палаты, производится в чин надворного советника, затем коллежского советника. На этом прокурорская карьера заканчивается, принеся Дурново ордена Св. Анны 2-й степени и Св. Владимира 4-й степени.

В октябре 1881 г. Дурново назначается управляющим Судебным отделом Департамента полиции Министерства внутренних дел, ведавшим дознанием по делам о государственных преступлениях; в августе 1882 г. производится в чин статского советника и в феврале 1883 г. становится вице-директором Департамента полиции. Наконец, уже в чине действительного статского советника 21 июля 1884 г. становится исправляющим должность директора Департамента полиции, в которой утверждается с 1 января 1885 г. На эту ответственную должность его рекомендовал императору министр внутренних дел Д.А. Толстой, высоко ценивший способности своего дальнего родственника. С.Ю. Витте, отнюдь не склонный преувеличивать положительное в современниках, дает ему следующую оценку: «Все суждения, которые высказывал Дурново, отличались знанием дела, крайней рассудительностью и свободным выражением своих мнений. Я ранее знал Дурново за человека умного, характерного, многому научившегося на службе по судебному ведомству». Другие современники также отмечали глубокий и острый ум директора Департамента полиции, его волю и умение высказываться кратко, ясно и определенно.

Наиболее крупным успехом Департамента полиции за время руководства Дурново стал разгром «Террористической фракции» партии «Народная воля», основанной в декабре 1886 г. в Петербурге студентами П.Я. Шевыревым, А.И. Ульяновым, старшим братом В.И. Ленина, и др. Молодые революционеры готовились повторить «подвиг первомартовцев». Террористы изготовили несколько начиненных динамитом бомб и особые, наполненные ядом пули. Зная, что 1 марта 1887 г. Александр III будет присутствовать в Петропавловском соборе на заупокойной службе по своему убитому отцу, революционеры группами стали прогуливаться в месте вероятного проезда его кареты, но, прежде чем смогли привести свой замысел в исполнение, были схвачены полицией. При аресте у них обнаружили три бомбы, револьвер и программу Исполнительного комитета «Народной воли». Покушение удалось предотвратить благодаря тому, что полиция уже давно установила наблюдение за П.И. Андреюшкиным, одним из членов «Террористической фракции», и через него вышла на след остальных участников готовившейся акции. Все 15 членов подпольной организации 8 мая 1887 г. предстали перед судом, приговорившим их к смертной казни, однако император распорядился казнить только пятерых, остальным заменить ее различными сроками каторги и ссылкой в Сибирь.

За свою успешную деятельность директор Департамента полиции получает высочайшее монаршье благоволение, производится в чин тайного советника. Казалось бы, ничто не предвещало краха его удачно протекающей карьеры, если бы не его страсть к прекрасному полу. Одной из любовниц директора Департамента полиции была жена пристава Меньчукова. Все обстояло спокойно до тех пор, пока Дурново не узнал, что его пассия имеет еще одного возлюбленного – бразильского (по другим данным, испанского) посла. Пришедший в ярость от подобной неверности Дурново добывает вещественные доказательства измены наиболее привычным для себя способом с помощью полицейских агентов. Дело получило огласку и стало известно императору Александру III, который, по словам С.Ю. Витте, «имел отвращение ко всему нравственно нечистому». Взбешенный подобным использованием служебного положения, глава Российской империи распорядился: «Убрать эту свинью в Сенат в 24 часа!» Как отмечали современники, такому сравнительно мягкому наказанию руководитель государственной безопасности был обязан министру внутренних дел И.Н. Дурново, своему брату, еле-еле уговорившему Александра III не увольнять провинившегося донжуана, а назначить его в Сенат, что и было сделано 3 февраля 1893 г.

На его министерской карьере в царствование Александра III была поставлена точка, и он был вынужден ограничиться присутствием в Сенате, где, по оценке С.Ю. Витте, «все время отличался между сенаторами разумно-либеральными идеями» и являлся «сенатором, на которого обращали внимание и с логикой которого считались». Переждав в Сенате смерть Александра III, Дурново постепенно возвращается к активной деятельности при его сыне императоре Николае II. В феврале 1900 г. он занимает пост товарища министра внутренних дел. После убийства террористами Плеве Дурново с 15 июля 1904 г. вступает в заведование текущими делами министерства и 14 сентября «за отличные труды» удостаивается монаршей благодарности.

В обстановке подъема революционного движения Николай II поручает формирование кабинета министров С.Ю. Витте. Последний долго колебался, опасаясь ошибиться с кандидатурой на ключевой в сложившихся условиях пост министра внутренних дел. С одной стороны, правительству было необходимо, как вспоминал Витте, чтобы «министр внутренних дел, вступающий в управление в момент революции, мог бы сразу взять в руки весь полицейский аппарат и с надлежащей компетентностью им управлять», и с этой точки зрения многолетний опыт руководства Департаментом полиции был незаменим. С другой – Витте, помимо ума и энергии, привлекал либерализм, проявленный Дурново в Сенате, а также неизменная «корректность» его отношений со всеми предыдущими начальниками. Сочетание этих качеств предопределило выбор, и, несмотря на неодобрение предложенной им кандидатуры среди части императорского окружения, кадетов и октябристов, председатель Совета министров настоял на своем.

Новый министр немедленно принялся за наведение порядка в стране. Были увеличены силы полиции в основных городах империи. В Москве, кроме конного жандармского дивизиона, была сформирована конно-полицейская стража, а чинам полиции, по свидетельству Витте, «на долю которых выпало наиболее труда в настоящее беспокойное время», было роздано наград на общую сумму в полмиллиона рублей. 3 декабря 1905 г. полиция арестовала 267 членов Петербургского Совета и тогда же провела широкомасштабные аресты организаторов революционных выступлений в других городах. По отношению к рядовым революционерам Дурново был настроен еще более решительно и, например, в директиве командующему войсками Сибирского военного округа требовал: «Необходимо избегать арестов и истреблять мятежников на месте или немедленно судить военным судом и казнить». По подсчетам исследователей, с конца 1905 г. по март 1906 г. по всей России было расстреляно около 20 тысяч человек и арестовано 72 тысячи. Проведя «поворот к более энергичной внутренней политике», Дурново переломил ситуацию и, по мнению некоторых современников, «спас положение» в целом. Вместе с тем, по утверждению С.Ю. Витте, министр понимал, что одними только карательными мерами проблемы не решить, «он находил, что единственный выход из создавшегося положения вещей заключается в широких либеральных преобразованиях и в уничтожении исключительных положений».

Данный текст является ознакомительным фрагментом.