СКАЛЬПЫ ДЛЯ СЫНА ИМПЕРАТОРА Ищите агентессу!
СКАЛЬПЫ ДЛЯ СЫНА ИМПЕРАТОРА
Ищите агентессу!
Полковник Куприянов Гелий Иванович, глава парижской резидентуры КГБ, плохо спал третью ночь кряду. И было из-за чего! Его суперагентесса «Берта», в миру Дорис Циммерман, несмотря на договоренность, не выходила на связь. Не появлялась она и в посольстве ГДР, где работала секретарем-референтом посла.
С тех пор как сорвалась обусловившая явка, Куприянов стал дотошным читателем всех парижских газет, вернее, рубрики «Происшествия», где надеялся отыскать хотя бы намек на исчезновение своей секретной помощницы. Тщетно! Результатов не дали и звонки в парижские клиники и морги. Верилось с трудом, чтобы обслуживающий персонал не обратил внимания на молодую женщину с внешностью фотомодели, попади она к ним даже основательно изувеченной...
Мысль о том, что Дорис могла переметнуться в стан противника, — сбежать в сопредельную с Францией страну или в США, — Куприянов отметал с порога. Ей ли, дочери заместителя министра иностранных дел ГДР и проректора Берлинского университета, то есть представителей хоть и социалистического, но всё-таки истеблишмента, искать долю лучше нынешней?! В памяти всплыли целые абзацы из личного дела агента КГБ СССР «Берты».
...В конце 1960-х годов в поле зрения тогда ещё майора Куприянова, куратора Московского института международных отношений, Циммерман попала из-за участия в сексуальных оргиях, которые устраивали в общежитии студенты-африканцы. На основании информации, полученной от агентов из числа преподавателей и студентов, Куприянов завёл досье, предполагая со временем сделать из Дорис «Мату Хари московского розлива». В частности, источники отмечали:
«Дорис Циммерман располагает широчайшим кругом знакомств в различных иностранных землячествах, чьи представители обучаются в престижных вузах столицы. С ними она легко и органично находит и поддерживает контакты. Вместе с тем, в ней оптимальное сочетание контактности и закрытости, что свидетельствует о её даре соблюдать конспирацию. Обладает прекрасной памятью всех видов, помнит случайно сказанные кем-то слова, эмоциональные нюансы состояний её знакомых и друзей в тех или иных жизненных ситуациях».
«За время обучения в институте изучила и свободно владеет русским, английским и французским языками».
«Умеет сопереживать, но может быть бесстрастной, даже жестокой, когда нужно наступить на “горло " собственным эмоциям».
«Великолепная актриса, в зависимости от складывающейся ситуации может произвести любое впечатление. Внешне эффектна и сексапильна, привлекает внимание и пользуется безусловным успехом у мужчин всех возрастов, социальных групп и рас».
«Пристрастия к спиртным напиткам, табакокурению и наркотикам не имеет. Вместе с тем Циммерман неразборчива в установлении сексуальных контактов с мужчинами, в основном, с выходцами из африканских стран».
На третьем курсе немку угораздило влюбиться в столичного плейбоя Стаса Тургенева. Он учился на одном с ней курсе, но за непосещаемость был отчислен из института.
Бездельник и выпивоха с внешностью голливудского актера и манерами аристократа Тургенев вел беспорядочную жизнь альфонса-сердцееда, мечтая с помощью иностранной суженой перебраться на постоянное жительство куда-нибудь подальше от Союза. Желательно в страну со свободно конвертируемой валютой. Впрочем, его устраивала и ГДР, где отпрыски партийной и научной элиты жили припеваючи. Заявив друзьям: «пока нет арфы—возьму бубен», Стас с готовностью откликнулся на предложение Дорис снять квартиру для совместного проживания.
Кто был близко знаком с Циммерман, ничего необычного в её поступке не усмотрел. Красивая и женственная Дорис, вместе с тем, была решительной и волевой девушкой, привыкшей единолично принимать решения и добиваться намеченной цели. Натура страстная, она могла быть и рассудочно-рациональной.
«Зачем зря время терять,—пояснила она подругам, — если рано или поздно нам со Стасом всё равно придётся оказаться в одной постели? Так уж лучше раньше!»
Вскоре Циммерман забеременела, а Тургенев из-за неопределенности даты отъезда в ГДР всё неистовее стал прикладываться к бутылке. Денег, ссужаемых родителями Дорис, перестало хватать, и Стас решил «срубить деньжат» на перевозке наркотиков, приспособив для этого «Трабандт» сожительницы. Тактическая ошибка! Иномарка своим видом привлекла внимание гаишников, и они из общечеловеческого любопытства жезлом пригласили сделать остановку. Какое там! Если бы у Тургенева рыльце не было в пушку — в багажнике лежали два мешка конопли, — он бы, конечно, остановился. Но тут, опасаясь досмотра, нажал на педаль газа, не справился с управлением и рухнул с виадука на железнодорожное полотно. Разбился насмерть, оставив решение всех проблем своей благоверной. Не мудрствуя лукаво, следователи предъявили обвинение Дорис. Да-да, в транспортировке двух мешков конопли с целью их сбыта—машина-то оформлена на неё, а с мертвого, ну, какой спрос! В институт стали приходить повестки с требованием обязать студентку Циммерман явиться туда-то и в такое-то время.
Куприянов понял, что его час пробил: для вербовки появилась подходящая основа — он выступит в роли спасителя женщины, защитит её от косности правоохранителей в погонах, а жестом её доброй воли станет подписка о добровольном секретном сотрудничестве. Так предполагал Гелий Иванович, но вдруг возникли сложности ведомственного толка. Оказалось, отец и мать Дорис состоят в агентурном аппарате и находятся на личной связи у начальника Главного управления разведки (ТУР) легендарного Маркуса Вольфа![3]
Но вскоре препятствия для вступления Дорис в тайный Орден сексотов КГБ были устранены. Вольф шифртелеграммой сообщил, что ничего против её работы в пользу СССР не имеет, да и, вообще, путь, который предстояло пройти ему, теперь должны одолеть его русские коллеги. В переводе на общедоступный язык это означало, что он тоже имел виды на Дорис — собирался её завербовать, — но теперь этот коп выпал его русским коллегам. В общем, благословение Маркуса Вольфа, а затем и председателя КГБ Андропова было получено.
В ходе вербовочной беседы будущая «Берта» поставила одно условие: она согласна поддерживать агентурные отношения только с генноссе Куприяновым. А всё потому, что он не только спас её от судебного преследования, но и помог втайне от всех избавиться от нежелательною плода во чреве!
Выслушав условие, присутствовавший на явке генерал из Первого шавка КГБ (внешняя разведка) хитро подмигнул Гелию Ивановичу, дескать, не ты ли подсказал немке, какие требования выдвинуть, прежде чем давать согласие на сотрудничество?
Ларчик открывался просто: ввиду предстоящего выезда агентессы за рубеж за ней автоматически должен был бы последовать и Куприянов.
«Ну и ловкач же этот майор! Смекнул, что может одним выстрелом убить двух зайцев: приобрести закордонного источника и выехать за государственный счёт в «окопы холодной войны», — как минимум, в ГДР. А если «Берта» получит назначение в посольство в какой-нибудь западноевропейской стране, то и дальше! Стоп, а не поддерживает ли этот майор, помимо оперативных, ещё и сексуальные контакты с этой красоткой, уж больно хороша деваха?!»
Чего греха таить, ещё и не такие крамольные мысли посещали головы представителей директивных подразделений Комитета, когда они из сановных кабинетов выпадали на оперативную стезю.
Разумеется, за границу Гелий Иванович с «Бертой» по окончании ею института не поехал — она была принята на связь сотрудниками Главного управления разведки ГДР. Однако Господин Случай, этот бескорыстный покровитель всех шпионов и контрразведчиков, через много лет снова свёл Куприянова с Дорис Циммерман. Во Франции. Там они оказались по воле своих спецслужб. И вновь Маркус Вольф и Юрий Владимирович санкционировали их взаимодействие...
* * *
Куприянов вышел на балкон виллы и задумчиво раскурил очередную сигарету.
«Чтобы найти ключ к разгадке исчезновения «Берты», надо постараться конструктивно оценить сложившуюся ситуацию. Итак, агентесса не погибла в автокатастрофе и не стала случайной жертвой уличных грабителей. Значит, к её исчезновению могут быть причастны люди из её окружения. Сотрудники посольства исключаются, а внеслужебных связей, кроме моих объектов, агентесса не имела. По кому она в последнее время работала? Их трос: турецкий военный атташе, пакующий чемоданы, чтобы убыть на работу в Москву. Контрразведчик Винсент дель Веккьи, сотрудник Управления по охране территории Франции (УОТФ), играющий роль богатого итальянского рантье, якобы со скуки прибывший в Париж, хотя и ежу понятно, что он — такой же «охотник за головами» — вербовщик, — как я. И, наконец, Антуан Жан Бедель Бокасса, любимый сын самодержца Центральноафриканской империи Бокассы I.
Все они — мои потенциальные кандидаты на вербовку. Надо быть идиотом, чтобы, имея такую сексапильную и умную агентессу, как «Берта», не подставить се этим трём сладкоежкам. И подстава осуществлена блестяще! В разнос время, в разных местах все трос клюнули на нес и инициативно войти в контакт с нею, знакомства развивались успешно, правда, с ускорением разной степени. Может ли итальянец иметь отношение к пропаже «Берты»? Вряд ли. Он — профи, у него менталитет шахматиста или преферансиста, но никак не киллера. Ну, предположим, «Берта» допустила промах, расшифровала себя перед дель Веккьи, и он понял, что она пытается обольстить его, выполняя чье-то задание. Что с того? Для него всё это — игра. Сегодня сто обольщают с целью компрометации или подготовки к вербовке, а завтра он с помощью такой же куколки, как Дорис, будет сам склонять кого-нибудь к сотрудничеству. Нет-нет, итальянца можно смело сбросить со счетов!
А Бокасса-младший? Этот простофиля, черный морж-увалень? Его тоже можно, нет — нужно! — исключить из списка посягателей на жизнь «Берты». Во-первых, у него к ней любовь, любовь и ещё раз любовь. Зачем ему уничтожать свою возлюбленную? Абсурд! Во-вторых, не он ли выполнил мою просьбу и на собственные деньги обеспечил реализацию пропагандистской операции Комитета «ПОЧТОВЫЕ МАРКИ»? А карта военных баз, а сводные сведения о добыче и вывозе французами урана из Центральноафриканской империи?! Нет-нет, Антуана, как наиболее вероятного кандидата на вербовку, можно исключить априори!
Значит, в обойме остаётся один патрон — военный атташе Турции Гасан Гаджи-бей... С ним всё много сложнее. Восточные мужчины по отношению к женщинам властны, жёстки и даже жестоки. Это особенно сказывается на их возлюбленных. От них они требуют даже большего повиновения, чем от тех, к кому относятся с безразличием. Их логика такова: я отдаю тебе часть своего сердца, значит, взамен я имею право получить всю тебя! Если учесть необузданный норов «Берты», ее свободолюбие и независимость в поступках и высказываниях, то нетрудно представить, что она, сама того не заметив, одним жестом или словом нанесла турку душевную травму. Допустим, в последний момент она отказалась удовлетворить какую-то его прихоть. Что делает в этом случае Гасан Гаджи-бей? Естественно, приходит в ярость, теряет над собой контроль и в состоянии аффекта убивает её... Да, такой сценарий вполне возможен, тем более, что он со дня на день должен покинуть Париж. А когда обнаружат труп Дорис, если вообще обнаружат, турок будет недосягаем и... вне подозрений — кто вспомнит, что у него была любовная интрижка с нею?!
Черт подери, выходит, что в исчезновении моей «Берты» может быть виновен только турок! — подытожил свои рассуждения Куприянов. — Не плохо было бы повидаться с вами, господин Гаджи-бей, до вашего отъезда в Москву».
Данный текст является ознакомительным фрагментом.