Вместо послесловия. Между Пекином и Москвой…

Вместо послесловия. Между Пекином и Москвой…

Важнейшим, если не главным союзником сталинского СССР был Китай. Но после Сталина стала развиваться, точнее — провоцироваться хрущевским руководством советско-китайская конфронтация: сначала идеологическая, затем военно-политическая. Она чуть было не переросла в широкомасштабную войну. Но этого не случилось, в чем важную роль сыграла политика Северной Кореи. В КНДР по-прежнему оценивают последствия антисталинской истерии и ее последствий в СССР и для СССР так же, как в Китае.

Северная Корея по-прежнему остается одним из наиболее «закрытых» государств. Причем и среди соцстран она была, по мнению многих экспертов, более «закрытой», чем Албания. Между тем, не без помощи со стороны КНДР и лично Ким Ир Сена удалось предотвратить широкомасштабный военный конфликт СССР с Китаем в конце 60-х — начале 1970-х и в 1979 г. А феноменальное внешнее сходство с Ким Ир Сеном нового руководителя Северной Кореи — Ким Чен Ына — тоже повышает интерес к означенным, весьма малоизвестным событиям и факторам в контексте «послесталинской» советско-китайской конфронтации.

Напомним, что Ким Ир Сен (как и Мао Цзэдун, Энвер Ходжа, Хо Ши Мин), во-первых, не приехал на похороны Сталина, посчитав его кончину «подготовленной». А во-вторых — политико-идеологические причины, прежде всего несогласие с антисталинской политикой Хрущева, привели к тому, что Ким Ир Сен после совещания компартий в Москве в 1960 г. ни разу не посещал с официальными визитами СССР. До 1984 г., когда при Черненко начал обозначаться, как отмечали аналитики, «неосталинский» экономический и политический курс Советского Союза.

Затем — вплоть до своей кончины Ким Ир Сен в 1994 г. не был в СССР и СНГ, а, например, его встреча с Брежневым и Громыко произошла… только в Белграде в середине мая 1980 г., когда хоронили Иосипа Броз Тито. Кстати, Брежнев — единственный из зарубежных лидеров, кто был при орденах на траурной церемонии…

Ким Ир Сен в ходе той встречи, по данным ряда югославских и зарубежных СМИ, вел себя сдержанно и ограничивался общими фразами о своей приверженности советско-корейской дружбе. А Брежнев с Громыко часто упоминали Китай, видимо, пытаясь лично от лидера КНДР выяснить его мнение об отношениях с Китаем. Но и здесь Ким Ир Сен был лаконичен — в частности, он отметил, что «дружественные отношения с братскими соседними странами и партиями — основа внешней политики КНДР». Заметим: он решил не ставить на первое место в этой фразе ни СССР, ни Китай. Но факт, что Ким Ир Сен в той белградской беседе с высшими советскими представителями не назвал буквально СССР, — говорил сам за себя…

Он, конечно, помнил, что в 1961–1963 гг. Москва предпринимала попытки сместить Ким Ир Сена в пользу просоветских протеже в Пхеньяне. Эти попытки были сорваны не без помощи Китая. Причем, если в конце 50-х советские советники были удалены из ЦК правящей Трудовой партии Кореи и отраслевых ведомств КНДР (хотя они до второй половины 60-х оставались на некоторых северокорейских предприятиях), то число китайских советников в КНДР увеличивалось. Причем сегодня их количество, по ряду зарубежных оценок, превышает 100 чел. Работают они как в центральных ведомствах, так и на предприятиях, в том числе оборонного профиля.

Но и Пекин стремился к более «гибкому» лидеру в Пхеньяне, особенно в годы развернутой Мао Цзэдуном так называемой «Культурной революции» (1966–1969 гг.). Ким Ир Сен, конечно, помнил, что в этой ситуации — уже с помощью профильных советских ведомств… были предотвращены попытки провоцирования маоцзэдуновской «Культурной революции» в КНДР и окружения Ким Ир Сена местными приверженцами китайской политики в то время.

КНДР в период Ким Ир Сена осуждала антисталинскую истерию Хрущева, но менее публично и нарочито, чем Китай или Албания. Потому что в экономическом плане Северная Корея сильно зависела как от КНР, так и от СССР, предоставлявшего Пхеньяну безвозмездные кредиты, современное по тем временам оборудование, нефть, нефтепродукты и многое другое. Правда, с конца 1950-х гг., то есть ввиду дальнейшего развития китайско-северокорейского сближения, советская помощь КНДР стала постепенно сокращаться. Что, естественно, компенсировалось Китаем, а с 1980 г. — и чаушесковской Румынией. Отметим в этой связи, что свои зарубежные визиты Ким Ир Сен в 1970—1980-х ограничивал Китаем, Югославией и Румынией, причем и титовская СФРЮ стала оказывать экономическую помощь Северной Корее с середины 1970-х гг.

Между тем, совместная позиция Пекина и Пхеньяна по вопросу о Сталине повлияла на Монголию, где советское влияние было решающим. В этой стране вплоть до конца 1980-х не были переименованы «сталинские» улицы и сохранялся памятник Сталину у Центральной библиотеки Монголии в ее столице (Улан-Баторе).

Однако резкое обострение китайско-советских отношений с середины 1960-х, естественно, поставило КНДР и лично Ким Ир Сена в сложное положение. Тем более что в 1960–1961 гг. Китай и СССР подписали с Северной Кореей договоры о взаимопомощи, причем китайско-северокорейский договор по-прежнему действует.

Тем временем, нелицеприятные взаимоотношения Ким Ир Сена и Хрущева с конца 50-х привели, в частности, к тому, что Хрущев в конце 1961 г. отказался от подготовки своего визита в Пхеньян. Но уже после отставки Хрущева, — первый за многие годы официальный визит советского премьер-министра А.Н. Косыгина в Пхеньян в середине февраля 1965 г. не только отрегулировал многие экономические вопросы между СССР и КНДР, включая согласие Москвы на рост советского экспорта разнообразных товаров, в том числе оборонного назначения, в Северную Корею по бартеру (встречное решение по росту своего экспорта принял Пхеньян). Косыгин дал понять Ким Ир Сену, что Москва не против посреднических действий Северной Кореи для снижения уровня советско-китайской конфронтации. Кроме того, КНДР заявила советской делегации о предстоящем оказании ею помощи борющемуся с США Вьетнаму.

Но только в середине декабря 2011 г. Северная Корея впервые официально подтвердила, что она участвовала в войне Северного Вьетнама против США в середине 1960-х — начале 1970-х гг. А именно: государственные СМИ КНДР лишь недавно процитировали слова покойного лидера Ким Ир Сена, приказавшего осенью 1965 г. северокорейским летчикам «защищать небо Вьетнама как свое родное». Но в этих сообщениях не указывается, сколько северокорейских пилотов участвовало в тех боевых действиях, и на каких самолетах. Пхеньян также предоставил Вьетнаму оружие, боеприпасы и до двух миллионов комплектов военного обмундирования.

Между тем, Ким Ир Сен к концу 1960-х решил дистанцироваться от прямой поддержки Китая по вопросу о Сталине. В КНДР переименовали все объекты, связанные с именем Сталина, в том числе «обновили» благодарственную надпись на обелиске павшим советским воинам вблизи Пхеньяна. Заново переиздали произведения Ким Ир Сена, вычеркнув почти все упоминания Сталина, а также о советской и китайской помощи Северной Корее. Соответственно, изменилась и северокорейская пропаганда, которая стала утверждать и утверждает до сих пор, что, например, Северная Корея была освобождена от японских оккупантов только корейскими партизанами, что Трудовая партия Кореи — политическое детище только Ким Ир Сена, что предотвращение уничтожения КНДР в годы Корейской войны (1950–1953 гг.) — исключительная заслуга Ким Ир Сена. Что, наконец, именно Ким Ир Сен разработал и претворил на практике так называемую «идеологию чучхе» — самостоятельности в экономике, политике, идеологии и других сферах. Хотя, если вчитаться в принципы чучхе, это, по сути, симбиоз марксизма, идей Мао Цзэдуна, конфуцианства и идеологии первичности всего корейского.

Тем самым, Пхеньян давал понять Москве, что у КНДР — своя позиция в отношении китайско-советской полемики и, стало быть, конфронтации. А когда начались военные столкновения на казахстанском и дальневосточном участках советско-китайской границы, Пхеньян замалчивал эти события, опасаясь попасть в жернова конфронтации Пекина с Москвой. Хотя, например, обе стороны неофициально предлагали КНДР временно денонсировать договоры о взаимопомощи с КНР или с СССР. Но даже в тот период Китай и СССР сохраняли свой договор о дружбе и взаимопомощи (1950 г.), сфера действия которого де-факто распространялась на Северную Корею. Это позволяло Пхеньяну «уходить» от денонсации аналогичных договоров с Китаем или СССР.

Ким Ир Сен всегда считал личные контакты и переговоры намного продуктивнее, чем переговоры многочисленных делегаций, не имеющих права решения вопросов без ведома руководящих деятелей. Отсюда, собственно, и такой компонент идеологии чучхе, как выдвинутая Ким Ир Сеном в начале 1970-х концепция «роли вождя и преемственности его революционного дела в обеспечении самостоятельности чучхейского социализма».

В рамках этой концепции Ким Ир Сен в мае 1969 г., через 2 месяца после Даманского кровопролития, предложил устроить в Пхеньяне встречу Брежнева, Косыгина, Подгорного или Громыко с Чжоу Эньлаем или с военным командованием КНР. В беседах с послами КНР и СССР в тот период лидер КНДР сетовал на трагическое расширение разногласий между Москвой и Пекином, на то, что такая тенденция может спровоцировать новую агрессию США против КНДР. Аргументировал он свою позицию и тем, что корейский народ не сможет понять: почему его самые верные союзники становятся врагами. И добавлял, что этого наверняка не понимают и народы Индокитая, которым помогают как СССР, так и Китай.

Однако обе стороны предпочли встрече в Пхеньяне личные переговоры А.Н. Косыгина с Чжоу Эньлаем в Пекинском аэропорту в 1969 г., которые разрядили советско-китайскую напряженность. Однако Ким Ир Сен продолжал предлагать встречу лидеров КНР и СССР в Северной Корее, отмечая, что наряду с борющимся Вьетнамом, в Азии союзнические отношения с Москвой и Пекином сохраняет только КНДР. Но, в отличие от Вьетнама, Северная Корея, считал Ким Ир Сен, в контексте конфликта СССР с КНР наиболее уязвима, ибо расположена вблизи советско-китайской границы, где сохраняется опасность новых столкновений.

Но упомянутая инициатива Северной Кореи была частично реализована: в Пхеньяне представители посольств Китая и СССР в 1970-х гг. периодически обсуждали пограничные вопросы; вопросы транзита грузов и пассажиров в КНДР и из КНДР; состояние транспортных артерий, стыкующих КНДР с Китаем и СССР; согласовывали ассортимент экспорта в Северную Корею (чтобы избежать дублирования поставок). Это, естественно, снижало конфронтационную составляющую советско-китайских отношений и позволяло КНДР развивать экономические связи как с Китаем, так и с Советским Союзом. Вдобавок, Москва и Пекин в тот период подтверждали, что окажут помощь КНДР, в том числе военную, в случае внешней агрессии против Северной Кореи.

Схожая роль КНДР проявилась весной 1979 г., когда Китай решил «проучить» Вьетнам за его поддержку восстания против режима Пол Пота в Камбодже. Впрочем, под давлением КНР на Северную Корею, Пол Пот в октябре 1977 г. посетил Пхеньян, где получил звание Героя КНДР, о чем торжественно, точнее — демонстративно сообщали русскоязычные журналы «Корея» и «Корея сегодня». Причем с фотографиями братской встречи Ким Ир Сена и Пол Пота, и с их выступлениями. Однако в речи Пол Пота в Пхеньяне не было ни единого слова против СССР и Вьетнама: многие эксперты это расценили как своего рода сигнал готовности Пномпеня к диалогу с Москвой и Ханоем. И что этот сигнал Северная Корея и лично Ким Ир Сен не только одобряют, но и, вероятно, готовы воплотить.

Так или иначе, в Пхеньяне весной и летом 1979 г. были организованы консультации вьетнамского и лаосского посольств с китайским по экономическим, транспортным и гуманитарным вопросам. А вопросы транзитных перевозок между СССР и Лаосом через КНР периодически обсуждались в Пхеньяне посольствами этих трех стран в 1978–1979 гг. Данные факторы, конечно, сыграли свою роль в урегулировании китайско-вьетнамского военного конфликта, что предотвратило его трансформацию в новое военное столкновение Китая с СССР.

Небезосновательная вера Ким Ир Сена в собственные политические возможности была связана и с заветом Мао Цзэдуна 18 апреля 1975 г., в ходе последней их встречи в Пекине, Мао Цзэдун высказал надежду: «Товарищ Дун Биу (один из сподвижников Мао. — А.Ч.) скончался, премьер Чжоу болен, товарищ Кан Шэн и товарищ Лю Бочэн тоже больны (сподвижники Мао. — А.Ч.), болен и я. В этом году мне исполнится 82 года, скоро я выйду из строя; теперь вся надежда на Вас, товарищ Ким» (см., например: Дэн Сяожун (Маомао). Мой отец Дэн Сяопин. Культурная революция: годы испытаний. Пер. с кит. М.: Гайд, 2001).

Тем временем, в 1990-х Ким Ир Сен, можно сказать, «вернулся» к объективной, точнее — к прежней северокорейской оценке Сталина и сталинского СССР. После 20-летнего «замалчивания» Сталина в КНДР. На такую тенденцию не могла не повлиять неизменная позиция Китая по «сталинскому» вопросу. Тем более что Китай после развала СССР стал единственным союзником Северной Кореи и, соответственно, главным фактором влияния на КНДР.

Вот позиция Ким Ир Сена на склоне его жизни — в 1993–1994 гг. «То, что СССР стал такой могучей державой, объясняется тем, что руководство Сталина было правильным, и вокруг своего вождя были сплочены партия и народы этой страны. Сталин был великим руководителем, при Сталине партия продуманно направлялась. В то время развертывалась и усиленная борьба против космополитизма. Но после кончины Сталина Хрущев, взяв мошенническим способом в свои руки власть, проводил ревизионистскую политику. Под предлогом развенчания «культа личности» он оклеветал Сталина, систематически ослаблял партию, дезориентировал ее членов и беспартийных трудящихся, парализуя их революционный дух… Крушение Советского Союза и социалистических стран Восточной Европы связано с тем, что в них не велось идейное воспитание людей. Ревизионисты с приходом к власти после смерти Сталина не пропагандировали социализм и коммунизм, а твердили только о деньгах, собственных дачах и легковых машинах. Что привело к идейному перерождению людей и, наконец, к гибели Советского Союза и КПСС.

…Урок стран, в которых потерпел поражение социализм, показывает: из какого бы то ни было обилия товаров никакого толку не выйдет без идейного воспитания» (см. Ким Ир Сен, «Беседа с делегацией Уругвая, 20.02.1993», «О направлениях экономического строительства, 08.12.1993», «Беседа с председателем ЦК Рабочей партии Бельгии, 30.06.1994». Пхеньян, 1993–1994, рус. яз.; http://juche-songun.livejournal.com/285228.html).

Ту же линию продолжил Ким Чен Ир, назвавший Сталина, наряду с Марксом, Энгельсом и Лениным, «одним из вождей рабочего класса всего мира, нагло ошельмованным ревизионистами. Которые затем стали предателями СССР и социализма…» (см.: Ким Чен Ир. Уважать старшее поколение революции — высокий моральный долг революционеров. Пхеньян, 1995, рус. яз.).

Словом, руководство КНДР в 1960—1970-х, искусно лавируя между Пекином и Москвой, помогло удержать Китай и СССР от широкомасштабной войны друг с другом. Да и сегодня Северная Корея остается одним из важнейших факторов влияния на российско-китайские отношения.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.