Три ночи, два дня

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Три ночи, два дня

Три ночи, два дня — обычно на такое количество времени уходят в «засаду» группы в нашем отдельном отраде. Если есть необходимость, командование батальона может эвакуировать их и раньше. Это происходит, если спецназ выполнил поставленную задачу: обнаружит и уничтожит «караван» противника, а также, если разведчики раскрыты. И, худший вариант: группа ведет бой, ей нужна помощь.

Три ночи, два дня. На этот срок рассчитывается количество питания и объем воды, которые разведчик берет с собой. Спецназ использует сухпай «эталон № 5». В его состав помимо мясных консервов входят сахар, сгущенное молоко и шоколад. А также «горный» паек, разработанный специально для действий в высокогорье. «Горный» делится на летний и зимний. Летний паек отличается меньшей калорийностью, в нем больше жидких продуктов. Только в его составе есть концентрированный фруктовый сок и суп из чернослива.

В «засаде», поджидая противника, мы находимся уже четвертые сутки. Слава богу, что нет проблем с водой. Отсутствие живительной влаги лишает сил даже самых крепких. Не раз видел, как нехватка воды доводит бойца до такого состояния, что он теряет человеческий облик, — зрелище впечатляющее. Именно в безводных горах и пустынях Афганистана, испытав на себе тяготы и лишения службы, осознаю истину «вода — это жизнь».

С питанием плохо, трофейные продукты уничтожены в течение первых суток. Завершающий сухпай съеден вчера. На куче хвороста, где, как мусор, валялись пачки галет, сейчас я не вижу ни одной галеты. Голод не тетка! Время тянется медленно. Ночью со своей вершины наблюдаем фейерверки разрывов. Вновь активизировалась артиллерия 70-й бригады и без особого результата долбит по «Апушеле». «Духи» из ущелий в ответ огрызаются, забрасывают в долину реактивные снаряды. В нашем районе признаков противника не наблюдается. Командование батальона не может выбросить нам питание. Все «вертушки» задействованы на «большой войне». Остается голодать.

Хотя отсутствует физическая активность, силы стремительно покидают наши тела. Движения даются с трудом. Тяжелая голова мешает сосредоточиться. Все мысли о еде. Во время несения вахты все труднее концентрировать внимание на наблюдении. Появляются галлюцинации. Спасает то, что мы с Сергеем теперь дежурим вместе. Очень хочется есть. Только на нашего командира голодовка действует положительно, с каждым днем силы возвращаются к нему.

Вечером в углу, где стояли мешки, собираем с земли просыпанную из них муку. «Просеяли», откинув камни и крупные куски земли. Печем лепешки. Без масла они горят. Смесь из почвы и муки получается твердой, ужасная на вид масса скрипит на зубах. Вкуса я не чувствую. Хорошо, что не тошнит.

Разведгруппа в боевой экипировке, проверка готовности

Утром «вертушки» к входу в ущелье забросили нам провизию. По одной сутодаче на брата. При этом командование ставит новую задачу: продержаться еще двое суток. Прошла информация, что «духи» могут вернуться. Нужно терпеть. Погода меняется, накрапывает дождь.

Питание в радиолинии село, мы использовали весь запас. Нужно снимать мины с обочины. Решаем сделать это днем. Из разведчиков мало кто верит, что в нашем районе боевики активизируются. Это опасно. Расслабляться нельзя, мы не дома. Не ленюсь, поднимаюсь на гору. Прошу дозорных сверху прикрыть нас. Ребята за пять суток устали, соображают туго. Долго объясняю, чего я от них хочу. Когда до них доходит, относятся к просьбе с пониманием.

Наш командир роты настаивает, чтобы нам выделили прикрытие, — два пулеметчика идут с нами. Передвигаемся от укрытия к укрытию, прикрывая друг друга. Доходим до места установки. При дневном свете могу оценить маскировку мин. Она отлично выполнена. Снимаем заряды. По привычке уничтожаю следы на месте нахождения — все камни возвращаю на прежние места. Может, к ним еще одну тысячу лет не прикоснется рука человека. Быстро «отваливаем». Возвращаемся без приключений.

Часть нашей миссии окончена. Сильно болит голова. Хочется одного — домой, в батальон.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.