Тревожные ночи и Васькины приколы
Тревожные ночи и Васькины приколы
Шел 1956 год, а осенью 1955 года в Севастопольской бухте взорвался и затонул линкор «Новороссийск». Я не буду пересказывать причины этой трагедии. Об этом много писали, но мы с самого начала были уверены, что это дело рук итальянских диверсантов под командованием знаменитого князя Боргезе. Кстати, этот знаменитый диверсант был женат на русской Алсуфьевой. Это он и его подводные пловцы дали клятву, что линкор долго не будет служить советскому флоту и выполнили свою клятву через 10 лет. После гибели линкора на флоте начался настоящий психоз борьбы за живучесть кораблей.
Аварийные тревоги объявлялись почти каждую ночь, иногда дважды за ночь. Мы ругались, вспоминая всех начальников, но прерывая крепкий сон, бежали на боевые посты. Однажды, когда я особенно переживал, что меня оторвали от моего верхнего ложа, в медпункт вошел Вася-интендант. Лицо его отображало такую муку, такую тоску, что я сразу же насторожился и, обеспокоенный его здоровьем, произнес:
— Вася, сядь, возьми градусник. Дай-ка я тебя осмотрю.
Он смиренно стащил с себя одежду, засунул подмышку градусник и застыл в ожидании осмотра. Я измерил давление, послушал сердце и легкие, положив на кушетку, пощупал живот. Все было в норме. Температура 36,6. Вася, не изменяя страдальческой маски, внимательно следил за моими действиями. По корабельному радио раздавались указания по борьбе за живучесть. Я должен был бежать на боевой пост, а тут страдалец Вася.
— Слушай, — резюмировал я, — у тебя все в норме.
— Да, я это знаю, — скромно опустил он глаза.
— Да что тебя, наконец, беспокоит? — взмолился я.
— Да ничего не беспокоит, только спать шибко хочется.
— А что ты ко мне по тревоге приперся со своим скорбным видом, а?
— Да ты знаешь, док, я так люблю, когда ты меня стукаешь, слушаешь, щупаешь!
— Пошел вон! — вспылил я. — Нашел время когда шутить! Сейчас Слон мне голову оторвет за отсутствие на боевом посту.
Он поднялся и медленно пошел приговаривая:
— Где твой врачебный гуманизм, где твоя клятва Гиппократа? Человек пришел, чтоб его пожалели, приласкали, а он — «Пошел вон!». Эх, доктор, грубеет твоя душа. Ты уже не тот, что два месяца назад!
— Иди, иди, — выпихнул я его из медпункта. — Потом пожалею. Самого меня кто пожалеет? Замордовали совсем, спать по ночам не дают!
Данный текст является ознакомительным фрагментом.