Отечественные бронированные машины 1945–1965 гг

Отечественные бронированные машины 1945–1965 гг

М. В. Павлов, кандидат технических наук, старший научный сотрудник

И. В. Павлов, ведущий конструктор

Испытания танка Т-10, 1955 г.

Серийный выпуск танка Т-10Б планировалось развернуть на ЧКЗ в 1957 г. параллельно с Т-10А и в дальнейшем полностью перейти на его производство. Однако из-за срыва сроков поставок узлов и агрегатов стабилизатора «Гром», а также механизма поворота башни к их монтажу в танках Т-1 ОБ на ЧКЗ смогли приступить только в марте 1958 г.

В процессе установки первой партии стабилизаторов (20 шт.) выяснилось, что их гироблоки по целому ряду параметров имели существенные отклонения от ТУ (повышенные уходы гироскопов и моменты трения, некачественная сборка и др.). Монтаж стабилизаторов в танках приостановили, и в течение полутора месяцев представитель завода № 205 на ЧКЗ (с 20 июня 1958 г. — ЧТЗ) занимался устранением выявленных недостатков. К июню на заводе при технической помощи ЦНИИ-173 в десяти танках смонтировали и отрегулировали стабилизаторы «Гром», при этом у десяти оставшихся стабилизаторов вновь забраковали девять гироблоков. В ходе последующих заводских испытаний этих машин выход из строя гироблоков продолжался.

По результатам вторичной проверки и ремонта стабилизаторов «Гром» на ЧТЗ в июле 1958 г. из всех 20 гироблоков годными признали только восемь. Пять из них вновь установили в танки. В ходе заводского пробега этих машин, отстрела пушки и киносъемок по определению точности стабилизации три гироблока опять вышли из строя. 5 августа 1958 г. на ЧТЗ временно прекратили монтаж стабилизаторов «Гром» в танки Т-10Б, а всю партию гироблоков забраковали.

По указанию заместителя председателя ГКСМОТ СССР С.Н. Махонина пять лучших гироблоков (из 20 забракованных) направили в ЦНИИ-173 для выяснения причин их неработоспособности. Исследования показали, что все гироблоки имели заводской брак: ряд элементов и деталей были выполнены с отступлением от чертежей, а их сборка осуществлена крайне небрежно. Кроме того, при вскрытии приборов в них обнаружили грязь, пыль и металлические стружки длиной до 4 мм.

ЦНИИ-173 выполнил ремонт гироблоков (без подетальной разборки), а также произвел подбалансировку и испытания гироблоков на тряску и вибрацию в удвоенном по сравнению с требованиями ТУ объеме. При этом из строя вышел один гироблок. Далее четыре прибора предъявили военной приемке ГАУ, а затем направили на испытания для определения их соответствия выходным параметрам ТУ. По завершении данных испытаний гироблоки признали годными для установки в танки и 29 октября 1958 г. отправили на ЧТЗ.

В ходе заводских испытаний четырех Т-10Б с отремонтированными стабилизаторами «Гром» киносъемка (до выхода гироблоков из строя) зафиксировала высокую точность стабилизации в горизонтальной плоскости. Среднее амплитудное значение ошибки составляло 1,5–1,7 т. д. (по ТУ допускалось 2,5 т. д.). Полученные результаты подтвердили данные контрольных испытаний двух опытных образцов двухплоскостного стабилизатора на танках «Объект 733».

Только к концу 1958 г. на ЧТЗ завершили установку стабилизаторов «Гром» в 20 танках Т-10Б, изготовленных по плану 1957 г. Работы по двухплоскостным стабилизаторам, но уже по системе «Ливень», были продолжены применительно к танку «Объект 734».

В ходе НИОКР, проводимых в КБ заводов, ВНИИ-100 и Академии БТВ в 1956–1957 гг., большое внимание уделялось автоматизации танкового оружия и, в частности, процесса заряжания, так как повышение огневой мощи танков тормозилось из-за низкой скорострельности и малого возимого боекомплекта. При переходе на калибр 122 мм и раздельно-гильзовое заряжание скорострельность снизилась с 6–8 до 2–3 выстр./мин, а увеличение габаритов выстрелов привело к сокращению возимого в танках боекомплекта.

Одну из этих задач (увеличение скорострельности) для тяжелого танка с орудием раздельно-гильзового заряжания можно было решить, применив частичную автоматизацию процесса заряжания. Однако при существующих объемах боевого отделения это не позволяло увеличить боекомплект, так как наряду с заряжающим в танке дополнительно требовалось разместить механизмы, обеспечивавшие процесс заряжания.

Использование цепного электромеханического досылателя в серийном танке Т-10 существенно облегчило работу заряжающего. К его достоинствам относились возможность досылки снаряда при больших углах возвышения (до 28°) и стабильное усилие врезания поясков снаряда в нарезы ствола, что способствовало уменьшению рассеивания при стрельбе. Но существенно повысить скорострельность пушки не удалось. При раздельно-гильзовом заряжании этот показатель остался сравнительно низким и не превышал 4 выстр./мин.

Материал, накопленный входе дипломного проектирования слушателей Академии БТВ, позволил установить, что в качестве механизма заряжания целесообразно использовать двухрядную магазинную боеукладку с подавателем, расположенным между рядами. Один из вариантов такого механизма заряжания был разработан применительно к танку ИС-3.

В представленном дипломном проекте две механизированные боеукладки шнекового типа жестко крепились в башне танка. В одной из боеукладок размещалось девять комплектов выстрелов раздельного заряжания с осколочно-фугасными снарядами, в другой — девять комплектов с бронебойными снарядами. Привод шнеков в боеукладках осуществлялся при помощи гидромотора. Кроме того, предусматривался и дублирующий ручной привод. Передача очередного комплекта (снаряда и гильзы) из боеукладки на лоток происходила с помощью параллелограмных рычагов, также приводимых в действие гидромотором. Двухходовой цепной электромеханический досылатель жестко крепился к торцу лотка и качался вместе с ним на рычаге. Согласованная работа всех узлов механизма обеспечивалась электрической схемой управления.

Но наряду с удачным расположением боекомплекта и небольшим количеством используемых узлов предложенный механизм заряжания обладал и рядом существенных недостатков. Так, наиболее «узким местом» являлся механизм передачи выстрелов из боеукладки на лоток, как по трудности его реализации, так и потому, что предложенный метод его исполнения (перекатывание) не удовлетворял требованию заряжания на ходу.

По мнению руководства Академии БТВ, в условиях возможного применения ядерного оружия для надежного заряжания танковой пушки требовалась полная автоматизация и, как следствие, сокращение численности экипажа танка до трех человек.

Одним из важнейших вопросов при создании и размещении механизма заряжания в танке стало изыскание возможности увеличения свободного объема боевого отделения без изменения общей компоновки. Выполненные во ВНИИ-100 расчеты показали, что увеличить свободный объем боевого отделения можно было за счет уменьшения длины отката при использовании как жесткой схемы закрепления орудия, так и изменения конструкции противооткатных устройств. Однако при коротком откате существенно возрастали силы сопротивления откату и воздействия не только на танк, но и на экипаж.

Для определения воздействия повышенной силы сопротивления откату на танк и его экипаж на ГНИАП ГАУ (п. Ржевка) в период с 22 октября по 3 декабря 1956 г. прошли заводские испытания 122-мм танковой пушки М-62 с коротким откатом, установленной в танке Т-10. В испытаниях приняли участие представители НИИ-3 ГАУ и ЦНИИ-20 МО.

Пушка М-62 с коротким откатом имела предельную длину отката (до «стоп») 385 мм вместо 560 мм у пушки М-62 с нормальным откатом. Для обеспечения короткого отката на М-62 установили специальные противооткатные устройства, спроектированные и изготовленные заводом № 172 МОП.

Тормоз отката пушки М-62 с коротким откатом канавочного типа состоял из двух цилиндров — левого и правого. Левый цилиндр тормоза отката был заимствован от пушки М-62 с нормальным откатом. Правый цилиндр, спроектированный специально, установили вместо гидропневматического накатника.

Конструкция накатника пушки М-62 с коротким откатом была пружинного типа. Пружины размещались внутри правого и левого цилиндров (по две в каждом цилиндре) тормоза отката. Кроме того, по условиям испытаний для увеличения нагрузки на танк стрельбы из пушки М-62 с коротким откатом производились при снятом дульном тормозе, эффективность которого составляла 49 %. Кронштейн пушки М-62 с коротким откатом, в котором крепились штоки противооткатных устройств, упрочнили. Открывающий механизм полуавтоматики (в связи с уменьшением длины отката) с орудия сняли, поэтому открывание затвора производилось вручную. На период заводских испытаний в танке Т-10 с пушкой М-62 с коротким откатом была установлена следующая аппаратура стабилизации: умформер со стабилизатором частоты системы «Гроза», центральная распределительная коробка, гиротахометр и силовая коробка от системы «Ливень», гироблок от системы «Радуга».

При проведении испытаний использовали 122-мм бронебойно-баллистические снаряды и готовые заряды к пушке М-62 с определенной навеской. Всего за период испытаний было произведено 86 выстрелов, из которых три выстрела на уменьшенном, 51 выстрел на полном и 32 выстрела на усиленных зарядах. При этом замерялись следующие характеристики:

— ускорения на рабочих местах экипажа (ускорения прицела и прибора командира танка ТПКУ в районе крепления налобников) и на корпусе танка;

— ускорения на качающейся части пушки в местах установки аппаратуры стабилизации;

— наибольшая скорость торможения отката;

— давление жидкости в цилиндрах тормоза отката;

— скорость и время отката;

— величины перемещения башни относительно корпуса танка;

— угол поворота и отход корпуса при выстреле;

— угловая скорость поворота корпуса;

— усилия натяжения гусениц при выстреле.

Механизм заряжания 122-мм пушки танка ИС-3. Проект 1956 г.

За время стрельб в объеме 52 выстрелов аппаратура стабилизации повреждений не имела. Однако в конце стрельбы на прочность произошел отказ умформера системы «Гроза». Дальнейший контроль за остальной аппаратурой стабилизации стал невозможен.

Результаты испытаний показали, что сила сопротивления откату при стрельбе из данной пушки на усиленном заряде составляла 117000 кгс. При этом отношение силы сопротивления откату к массе танка (48 т) достигало 2,4.

Величины горизонтальных составляющих ускорений, возникавших на рабочих местах экипажа и на корпусе танка, находились в пределах 1,8–3,8 д. Эти значения ускорений не превышали величин ускорений, полученных при стрельбе из пушки Д-ЮТс коротким откатом, установленной в танке Т-54 и испытанной в НИИ-3 ГАУ при нахождении на рабочих местах членов экипажа.

По замерам ЦНИИИ-22 МО величины амплитуд ускорений, возникавших при выстреле из пушки М-62 с коротким откатом, оказались несколько меньше соответствующих величин амплитуд ускорений при выстреле из пушки М-62 с нормальным откатом (с системой «Ливень»). Однако при стрельбе из пушки М-62 с коротким откатом уровень высокочастотных (60–90 Гц) колебаний в спектре возбуждаемых частот был значительно выше.

Величины ускорений, замеренные в одних и тех же точках аппаратурой НИИ-3 ГАУ и ЦНИИИ-22 МО, имели значительные расхождения. Это объяснялось различиями в частотных характеристиках используемой аппаратуры.

Величины подъема носовой части, опускания кормовой части и отхода корпуса танка Т-10 назад при стрельбе из пушки М-62 с коротким откатом получились значительно большими, чем при стрельбе из пушки М-62 с нормальным откатом. Однако перемещения танка юзом или отрыва гусениц от поверхности позиции при стрельбе из пушки М-62 с коротким откатом не наблюдалось.

Механизм заряжания 122-мм пушки танка Т-10. Проект 1957 г.

В ходе стрельб с места и сходу из пушки М-62 с коротким откатом, установленной в танке Т-10, у членов экипажа не отмечалось каких-либо неприятных или болезненных ощущений. Все танкисты после проведения стрельб чувствовали себя нормально.

При проведении стрельбы наводчик и командир танка могли осуществлять наблюдение через прицел и прибор командира танка (ТПКУ), плотно прижимаясь головой при надетом шлемофоне в налобник. Незначительный отрыв головы от налобника, возникавший при выстреле, не вызывал каких-либо болезненных ощущений и ввиду его кратковременности практически не препятствовал наблюдению.

Исходя из полученных результатов испытаний и ранее проведенных исследований, в 1957 г. в Академии БТВ для танка Т-10 разработали механизм заряжания, располагавшийся в боевом отделении. В нише башни находились две гильзовые боеукладки на восемь гильз каждая. Они размещались вне пределов укороченного до 400 мм отката ствола, поэтому расстояние между ними было сокращено только до возможности прохождения гильзы. Перед гильзовыми боеукладками к башне крепились две снарядные боеукладки: одна с восемью бронебойными и другая с восемью осколочно-фугасными снарядами. Все четыре боеукладки были однотипными, двухрядными, с пневмомоторами и подавателями для выдвижения гильз и снарядов в среднюю плоскость качания пушки. Электромеханический цепной досылатель располагался в нише башни и обеспечивал за один ход цепи досылку снаряда и гильзы (тандемом). Электроконтактное копирное устройство монтировалось на торце подъемного механизма пушки и обеспечивало его автоматическое действие при выведении и возвращении пушки. При нажатии наводчиком кнопки заряжания одновременно приводились в действие две боеукладки из четырех и механизм выведения пушки. После окончания выведения пушки и выдвижения гильзы и снаряда на ось канала ствола включался электромотор досылателя, и цепь толкала гильзу и через нее снаряд в камору ствола. После закрывания затвора пушка, два подавателя и цепь досылателя автоматически возвращались в исходное положение.

Особенность этого проекта заключалась в том, что гильзовые боеукладки были сближены между собой больше, чем снарядные, что позволило сузить кормовую часть башни и придать ей более благоприятную форму. Ориентировочные расчеты показали, что при смещении оси цапф вместе с пушкой вперед на 100 мм и увеличении глубины ниши башни на 250 мм общий боекомплект танка (за счет исключения заряжающего) можно увеличить до 41 выстрела. Прицельная скорострельность в зависимости от угла возвышения колебалась от 4 до 11 выстр./мин, расход электроэнергии на расстрел всего боекомплекта составлял 12 А-ч. Несмотря на достаточно полную проработку проекта, этот механизм заряжания так и остался на бумаге.

Помимо работ по механизации процесса заряжания танков Т-10 и ИС-3, с 1954 г. велись изыскания по уменьшению габаритов экстрактируемой части гильзы и по обеспечению удобства работы экипажа при интенсивном режиме стрельбы за счет внедрения частично сгорающих гильз. Вопросами создания сгорающих гильз занимался НИИ-6, а проектированием боеукладки под них — ОКБТ ЛКЗ.

Первые варианты сгорающих гильз для 122-мм танковой пушки Д-25Т прошли испытания в ИС-3. В первом полугодии 1955 г. по результатам их полигонных испытаний для ИС-3 были выпущены рабочие чертежи, изготовлена боеукладка, которую установили в танке и предъявили заказчику. Для Т-10 также выпустили рабочие чертежи боеукладки и изготовили ее опытный образец. Однако установить ее в танке не удалось, и дальнейшие работы приостановили. Только в октябре 1955 г. новые боеукладки были смонтированы в танках и в ноябре прошли заводские испытания со стрельбой из пушки с использованием гильз со сгорающим корпусом. Результаты заводских испытаний показали, что конструкция боеукладки полностью обеспечивала сохранность гильз от внешних воздействий и отличалась удобством в эксплуатации. Комиссия, проводившая испытания, в своем заключении рекомендовала боеукладки к предъявлению на полигонные испытания после доработки отдельных элементов.

Новая боеукладка конструктивно отличалась от серийной и предназначалась как для гильз с латунным, так и со сгорающим корпусом. Она обеспечивала предохранение сгорающей части гильзы от открытого пламени, от трения о металл и механических повреждений.

В танке Т-10 четырехместная укладка имела уширение планок ложа гильз и прижимных планок. Шестиместная и двухместная укладки были выполнены закрытыми, в виде индивидуальных металлических пеналов, а гильзы из десятиместной укладки размещались в индивидуальных чехлах из асбестовой ткани.

В танке ИС-3 семиместную и одноместную укладки изготовили в виде индивидуальных металлических пеналов. Двухместные укладки имели уширенные (по сравнению с серийными) обоймы с резиновыми прокладками. Во всех укладках гильзы располагались в чехлах из асбестовой ткани.

К концу 1955 г. два танка ИС-3 и Т-10 с новыми боеукладками подготовили для проведения полигонных испытаний.

Отработка частично сгорающей гильзы к 122-мм танковой пушке Д-25Т (раздельное заряжание) продолжалась в течение четырех лет. После всесторонних испытаний 1 июня 1959 г. приказом министра обороны № 41 она была принята на вооружение для комплектации выстрелов с осколочно-фугасными и бронебойно-трассирующими снарядами. Серийное производство этих гильз в соответствии с постановлением Совета Министров СССР № 1177-533 от 4 октября 1957 г. развернулось на заводе № 40 Татарского совнархоза. К началу 1961 г. изготовили более 140 тыс. гильз, которые поступили на базы ГАУ. Но, к сожалению, использовать их в боекомплектах танков ИС-3 и Т-10 не могли, поскольку к этому времени новые боеукладки так и не были окончательно отработаны и изготовлены в необходимом количестве.

Первоначально, согласно распоряжению Совета Министров РСФСР № 4190 от 2 июля 1960 г., Л КЗ должен был выпустить в текущем году 120 новых боеукладок. Но объем поставки пересмотрели и, в соответствии с внесенными коррективами, в течение 1960 г. от ЛКЗ требовалось изготовить и в мае 1961 г. поставить Министерству обороны десять комплектов боеукладок (пять для ИС-3 и пять для Т-10). В июле 1961 г. Министерство обороны при участии ЛКЗ оборудовало пять ИС-3 и пять Т-10 боеукладками с частично сгорающими гильзами и провело их опытную эксплуатацию в войсках по программе, согласованной с ГКСМОТ СССР.

По результатам опытной эксплуатации выстрелов с частично сгорающими гильзами в боеукладках ИС-3 и Т-10 Министерству обороны совместно с ГКСМОТ СССР надлежало в августе 1961 г. сообщить в Совет Министров РСФСР предложения о выпуске боеукладок в количествах, предусмотренных постановлением Совета Министров РСФСР № 1878-222 от 14 декабря 1960 г.

В соответствии с планом на 1961 г. ЛКЗ должен был изготовить уже 950 боеукладок. В связи с отсутствием запланированного количества боеукладок Министерство обороны приняло решение провести опытную эксплуатацию сгорающих гильз в существующих боеукладках с применением специальных защитных чехлов из огнестойкой (асбестовой) ткани. Для этого изготовили более 2000 таких чехлов и передали их в войска для испытаний.

В последующем для значительного повышения эффективности танкового вооружения в боекомплект тяжелых танков планировалось ввести выстрелы с кумулятивными и бронебойно-подкалиберными снарядами. Их разработку для танка Т-10 с пушкой Т-25ТА предполагалось завершить, соответственно, в IV квартале 1962 г. и I квартале 1964 г.

Выстрел с кумулятивным невращающимся снарядом и заряды в гильзе с частично сгорающим корпусом к танковой пушке Д-25Т разрабатывались на основании приказа ГКСМОТ СССР № 62 от 15 февраля 1961 г. (начало работ-январь 1961 г., окончание-II квартал 1963 г.).

С целью повысить огневую мощь танка Т-10А также разрабатывался и 122-мм выстрел с подкалиберным снарядом с отделяющимся поддоном и частично сгорающей гильзой к пушке Д-25ТС (аналогично и к пушке А-19). Дальность прямого выстрела при высоте цели 2 м составляла 1700 м, бронепробиваемость на дальности 2000 м под углом 0° от нормали — 270 мм, под углом 60° — 90 мм, кучность боя по щиту на дальности 2000 м — Вв = Вб не более 0,6.

В работе, начавшейся в I квартале 1963 г., принимало участие несколько организаций при ведущей роли НИИ-24. Сдача опытной партии выстрелов в 500 шт. для полигонных испытаний планировалась в IV квартале 1964 г. с представлением во II квартале 1965 г. предложений по результатам испытаний.

Снаряд отрабатывался под штатный прицел с нарезкой дополнительной шкалы под его баллистику. При этом предусматривались конструктивные меры по его компоновке в штатной боеукладке. В крайнем случае, допускались минимальные переделки боеукладки при обязательном размещении в ней выстрела с осколочно-фугасным снарядом. В этом случае габариты выстрела подлежали согласованию с ЧТЗ, как с основным исполнителем по боеукладке. Серийное производство выстрелов предполагалось организовать в 1965 г. по технической документации главного конструктора.

Универсальная зенитная установка 14,5-мм пулемета КПВТ конструкции ОКБТ ЛКЗ.

Комплект прибора ТВН-1, устанавливавшийся в танке Т-10 в 1953 г.

Большое внимание уделялось и повышению огневой мощи дополнительного и вспомогательного пулеметного вооружения машины. Эти работы велись в продолжение темы по вооружению танка «Объект 265».

В первом полугодии 1955 г. в ОКБТ ЛКЗ спроектировали унифицированную зенитную установку пулемета КПВТ для танков и САУ, выпустили ее рабочие чертежи, по которым изготовили опытный образец. В период с 22 июня по 29 июля 1955 г. он прошел сравнительные испытаниях с другими зенитными установками, представленными заводами № 174, № 183 и ВНИИ-100.

С учетом результатов испытаний к октябрю того же года ЛКЗ доработал конструкцию зенитной установки и представил еще один образец, который после полигонных испытаний был рекомендован к принятию на вооружение танковых войск Советской Армии.

Унифицированная зенитная пулеметная установка конструкции ОКБТ ЛКЗ состояла из турели, подъемного механизма, качающейся части, параллелограмма, поворотного механизма, 14,5-мм пулемета КПВТ и прицела ВК-4.

Турель имела литой верхний погон, на котором монтировались крышка люка, станок и электротормоз горизонтальной наводки. Подъемный механизм, состоявший из червячной пары, конической пары и цилиндрических шестерен, имел две скорости. Угол снижения пулемета составлял -5°, а угол возвышения — +85°.

Качающаяся часть, включавшая затыльник и люльку с пружинами отката, монтировалась на станке. На люльке крепился пулемет и магазин коробка емкостью 50 патронов. Качающаяся часть уравновешивалась двумя пружинами, располагавшимися в одной трубе, снизу люльки. Наводка по горизонту производилась поворотным механизмом, быстрая переброска установки по горизонту — с помощью рукоятки, закрепленной на верхнем погоне.

Стрельба велась с использованием электроспуска при нажатии на спусковой рычаг. При этом с некоторым опережением включался электротормоз горизонтального перемещения, который стопорил установку во время стрельбы, обеспечивая повышение ее эффективности. При стрельбе применялся прицел ВК-4, связанный с установкой с помощью параллелограмма.

Впоследствии доработанная ЗПУ с 14,5-мм пулеметом КПВТ использовалась на танках Т-1 ОМ («Объект 272», «Объект 734»).

Кроме того, с целью повышения огневой мощи танка Т-10 велось совершенствование прицельного комплекса и приборов наблюдения для обеспечения ведения боевых действий в ночных условиях.

Первая проверка возможности установки комплекта инфракрасной техники в танке Т-10 («Объект 730») была осуществлена НИИБТ полигоном в сентябре-декабре 1953 г. На машине смонтировали смотровые приборы механика-водителя ТВН-1 («Месяц») и командира танка «Узор», а также прицел наводчика «Луна». Прибор ТВН-1 («Месяц») устанавливался у механика-водителя без затруднений. Не вызывал сомнений и монтаж ночного прибора командира танка «Узор», однако при этом требовалась некоторая переделка установочных деталей ТПКУ, связанных с системой командирского целеуказания. Основные трудности вызвал прицел «Луна»: размещение макета прицела и у наводчика, и у командира танка оказалось невозможным без существенных изменений конструкции башни — необходимо было выполнить специальное отверстие в ее крыше над рабочим местом наводчика в районе его смотрового прибора (стеклоблока) с исключением последнего.

В 1954 г. на ЧКЗ для танка Т-10 разработали установку ночного смотрового прибора механика-водителя ТВН-1 и изготовили ее опытный образец.

Для монтажа прибора ТВН-1 серийную рамку дневного смотрового прибора заменили специальной обоймой, имевшей два окна и обеспечивавшей возможность установки в люке механика-водителя дневного и ночного приборов. Переднее выходное окно предназначалось для дневного смотрового прибора, а заднее (вертикальное) окно — для прибора ТВН-1. При этом крепление дневного смотрового прибора ТПВ-51 практически не отличалось от серийного.

С целью крепления прибора ТВН-1 в обойму вместо дневного прибора вставлялся специальный вкладыш, закрывавший переднее входное окно и обеспечивавший направление и правильную установку прибора ТВН-1 в боевом положении. Высоковольтный блок питания прибора крепился на специальном кронштейне под щитком приборов с правой стороны (по ходу). Для подсветки местности при испытаниях использовалась штатная танковая фара ФГ-10 с установкой инфракрасного фильтра.

При установке и регулировке фара фиксировалась в положении, обеспечивающем пересечение на полотне дороги центра светового пятна фары и линии визирования прибора на расстоянии 30 м от прибора.

В период с 15 июня по 26 июля 1955 г. танк Т-10 с ТВН-1 прошел на заводе эксплуатационные испытания в различных условиях движения ночью.

Отмечалось, что применение прибора ТВН-1 на танке Т-10 обеспечивало полную светомаскировку танка в условиях ночной эксплуатации. При достаточной освещенности местности инфракрасным источником и благоприятных метрологических условиях ТВН-1 обеспечивал возможность вождения танка в различных дорожных условиях и в условиях ограниченных проходов (мосты, железнодорожные переезды). При освещении местности одной фарой (с лампой мощностью 40 Вт и удалении от танка светового пятна на 30–35 м) при недостаточном угле обзора имели место случаи потери видимости при вертикальных колебаниях танка. Это ограничивало средние скорости движения до 15 км/ч по сухим грунтовым дорогам. Установка второй фары с удалением светового пятна на 10–15 м позволила улучшить видимость через прибор и повысить в аналогичных дорожных условиях среднюю скорость движения танка до 22 км/ч.

В качестве недостатка ТВН-1, требующего устранения, отмечалась невозможность открытия крышки люка механика-водителя с установленным в ней прибором (нижняя часть ТВН-1 упиралась в кромку люка). Но в целом конструкция установки прибора удовлетворяла предъявленным требованиям: обеспечивалось удобное снятие и установка как дневного, так и ночного приборов наблюдения, а также надежная их фиксация в боевом положении.

Установка прибора ТВН-1 у механика-водителя танка Т-10. 1953 г.

Установка прибора ТВН-1 в измененной обойме крышки люка механика-водителя танка Т-10. 1954 г.

Отсутствие конструктивной защиты головки прибора от попадания на призму воды и грязи при эксплуатации танка в ненастную погоду приводило к частым вынужденным остановкам танка из-за необходимости очистки призмы прибора (очистка верхней призмы с места механика-водителя без снятия прибора не предусматривалась).

Установка блока питания обеспечивала свободный доступ к нему и хорошую видимость сигнальной лампы, но необходимость расположения блока питания в непосредственной близости от водителя привела к загроможденное™ отделения управления аппаратурой.

Неудобное размещение светофильтров на дне укладочного ящика, неудачная конструкция их крепления в укладке и существовавшая конструкция крепления отражателя в ободке фары излишне усложняли операции по монтажу и демонтажу фильтров.

Крышка отверстия для прибора ТВН-1 не имела стопорения, в результате ее легко можно было открыть снаружи танка.

В целях улучшения видимости через прибор ТВН-1 рекомендовалось:

— проработать вопрос о возможности установки на танк Т-10 второй фары и использования более мощных электроламп (60–70 Вт);

— для улучшения условий работы механика-водителя ликвидировать переключатель на блоке питания, а включение блока производить выключателем типа В-45, установленным на центральном щитке водителя;

— проработать вопрос о возможной защите верхней головки прибора от забрасывания водой и грязью или возможности очистки лобовой части призмы с места механика-водителя без снятия прибора;

— рассмотреть вопрос о фиксации крышки окна прибора ТВН-1 изнури танка с целью предотвращения возможности ее открытия снаружи при креплении прибора ТПВ-51.

По результатам испытаний установка прибора ТВН-1 рекомендовалась для серийного производства и использования в танке Т-10 с внесением соответствующих изменений. Кроме того, Военным представительством ГБТУ на заводе предлагалось разработать установку прибора ТВН-1 по-походному — по типу аналогичной установки в танке Т-54. При этом она должна была иметь хорошее сопряжение с защитным колпаком механика-водителя и обеспечивать возможность быстрого и удобного монтажа — демонтажа прибора при переходе от походного положения к боевому.

После выполнения данных требований и проведения повторных испытаний установка прибора ТВН-1 с сентября 1956 г. была принята к серийному производству и к использованию в танках Т-10 и Т-10А.

Учитывая результаты всех испытаний, а также во исполнение распоряжения Совета Министров СССР № 5292 от 17 мая 1954 г., постановлений Совета Министров СССР № 2927–1119 от 28 июня 1952 г. и № 109-56 от 21 января 1955 г. и в соответствии с договором ГБТУ МО на ЧКЗ в первой половине 1956 г. разработали конструкции установок прицела «Луна- II» (ТПН), приборов «Узор» (ТНК) и «Угол» (ТВН-2). Монтаж комплектов инфракрасных приборов осуществили в двух танках Т-10 (№ 5506А003 и № 5507А002).

Прибор ТНК в положении по-боевому размещался вместо дневного прибора ТПКУ и крепился в разъеме прямоугольного фланца. Качание прибора в вертикальной плоскости осуществлялось от правой рукоятки командирской башенки. Осветитель ОУ-2 прибора ТНК монтировался на крышке командирской башенки и был соединен с прибором специальной тягой. Низковольтная часть блока питания устанавливалась в командирской башенке вместо одной из призм ТНП. В нерабочем положении комплект прибора ТНК находился в укладочном ящике, крепившемся на корме башни танка (слева).

Прицел ТПН монтировался в кронштейне, прикрепленном к кольцу, вваренному в отверстие в крыше башни. Качание головного зеркала прицела производилось с помощью параллелограммного механизма, связанного с пушкой. Блок питания прицела ТПН фиксировался под радиостанцией в зоне рабочего места наводчика.

Комплект прибора ТВН-1, 1955 г.

Установка прибора ТВН-1 в боевом положении. 1955 г.

Установка дневного прибора ТПВ-51 в измененной обойме. 1955 г.

Размещение прибора ТВН-1 с ЗИП в укладочном ящике танка Т-10. 1955 г.

Прожектор Л-2 ночного прицела вместе с ограждением устанавливался на кронштейне, который приваривался справа к подвижной бронировке орудия. В нерабочем положении головка прицела снималась, а входное отверстие закрывалось защитной броневой крышкой. Головная часть прицела вместе с броневым колпаком располагалась в ящике, монтировавшимся справа на кормовой части башни. Под ним, на корме башни, находился еще один укладочный ящик, в котором размещался снимаемый в дневных условиях прожектор Л-2. При этом ограждение прожектора оставалась на своем месте. Запасная головка прицела ТПН располагалась на вращающемся полике боевого отделения в металлическом футляре.

Прибор механика-водителя ТВН-2, как и ТВН-1, мог устанавливаться в двух положениях (по-боевому и по-походному). Высоковольтный блок питания прибора размещался справа в отделении управления. Для подсветки местности при работе с прибором ТВН-2 использовались штатные фары ФГ-10, в которых устанавливались инфракрасные фильтры. В нерабочем положении прибор ТВН-2 находился в укладочном ящике за сиденьем механика-водителя.

После проведения заводских испытаний и устранения выявленных замечаний 31 августа 1956 г. (месяц раньше установленного срока — III квартал 1956 г., предусмотренного договорами с ГБТУ и его письмом № 733798 от 21 апреля 1956 г.) машины сдали заказчику для проведения полигонных испытаний.

В связи с тем, что ЧКЗ своевременно не предъявил на государственные испытания танки Т-10, оборудованные комплектами ночных приборов, ГБТУ МО в соответствии с директивой Главкома Сухопутных войск от 7 августа 1956 г. представило обе эти машины на государственные испытания (минуя этап полигонных испытаний), которые прошли на НИИБТ полигоне в период с 9 по 30 ноября 1956 г. При этом испытания стрельбой на кучность, меткость и прочность не проводились.

Оценка монтажа комплекта ночных приборов в танках Т-10 перед ходовыми испытаниями выявила, что окуляр прибора ТНК, установленного в командирской башенке, располагался на 20 мм ниже окуляров прибора ТПКУ, но это не вызывало трудностей при работе с ним. Окулярная часть прибора выступала в просвет командирского люка на 15–50 мм (в зависимости от угла наклона прибора), в результате при посадке и высадке членов экипажа из машины через люк командира разрушался налобник и срывался наглазник прибора. Кроме того, при приведении ТНК в рабочее положение возникал ряд неудобств, связанных как с установкой самого прибора, так и прожектора ОУ-2, а также с их согласованием и подключением к бортовой сети танка.

Свободно висящие провода подвода питания к прибору ТНК усложняли работу экипажа и исключали возможность кругового вращения командирской башенки. Крепление прибора в укладке в нерабочем положении признали неудобным, а его расположение вне танка — недопустимым.

Прицел ТПН был постоянно установлен в башне танка левее прицела ТШ2-27. Для его монтажа пришлось упразднить смотровой прибор наводчика ТНБ-51. Окуляр прицела ТПН располагался на 190 мм левее и на 70 мм выше окуляра прицела ТШ2-27, что требовало каждый раз выполнять регулировку сиденья наводчика при переходе от работы с дневным прицелом к ночному и наоборот. Малое расстояние (130–150 мм) между окуляром прицела ТПН и крышей башни вызывало неудобство в действиях наводчика из-за того, что он упирался головой в крышу башни. Однако при наблюдении в прицел условия пользования пультом управления и ручными приводами наводки были весьма удовлетворительными.

Конструкция крепления прожектора Л-2 прицела ТПН на кронштейне бронировки пушки не обеспечивала необходимых удобств и требовала много времени при установке и снятии прожектора с ограждением и подключении его к бортовой сети.

Размещение блока питания прицела ТПН под радиостанцией было достаточно удобным, но беспрепятственному включению и выключению прицела наводчиком мешал близко расположенный азимутальный указатель (наводчик все время задевал его рукой).

Как и в случае с прицелом ТПН, из-за малого расстояния (115 мм) от внутренней плоскости крышки люка до середины окуляров прибора ТВН-2, установленного в боевом положении, механику-водителю не обеспечивалась возможность свободного наблюдения (он упирался головой в крышку люка). Кроме того, в таком положении ТВН-2 препятствовал открытию крышки люка механика-водителя.

При использовании ТВН-2 для вождения танка по-походному механик-водитель был вынужден постоянно наклонять тело и голову вперед, что приводило к его повышенной усталости и затруднению в пользовании педалью трансмиссии (колено механика-водителя упиралось ему в грудь).

Высокий уровень освещенности контрольных приборов и излишняя яркость сигнальных лампочек, располагавшихся на щитке приборов, ухудшали условия адаптации глаз механика-водителя при вождении танка с помощью прибора ТВН-2.

В ходе эксплуатации ночных приборов в условиях низких температур окружающего воздуха имело место обледенение наружных поверхностей входных окон и загрязнение окуляров. При вождении по-походному с прибором ТВН-2 отсутствовали защитные щитки, что в зимних условиях приводило к обморожению лица механика-водителя.

Наряду с этим, в частности, были выявлены следующие недостатки в установке ночных приборов, подлежащие устранению в ходе проведения дальнейших работ:

Танк Т-10, оборудованный комплектом ночных приборов наблюдения и прицеливания. 1956 г.

По прибору ТНК:

— низкая механическая прочность налобника и ненадежное крепление наглазника, что привело к их утере в первые дни испытаний;

— отсутствие достаточной герметичности высоковольтной части блока питания на приборе;

— неудобное подключение к бортовой сети танка прожектора ОУ-2;

— использование в схеме включения прожектора ОУ-2 одного выключателя (в ряде случаев прожектор оставался включенным тогда, когда командир не вел наблюдения через прибор ТНК);

— неудобное крепление прибора, блока и прожектора в укладочном ящике, а также неудачно выбранные конструкция укладочного ящика и место его размещения на башне танка.

По прицелу ТПН:

— большие габариты броневой защиты головки прицела ТПН ограничивали обзор командиру танка при наблюдении через ТНК (непросматриваемое пространство при установке бронеколпака увеличилось с 11 до 23,5 м);

— отсутствие удобного доступа к механизму выверки по вертикали;

— неудобное подключение провода питания к прожектору Л-2 и его выверка по вертикали;

— низкая надежность лампы накаливания прожектора Л-2;

— недостаточная жесткость ограждения прожектора Л-2 и неудачное его расположение;

— неудачно выбранные конструкция укладочных ящиков и места их раздельного размещения на башне танка.

По прибору ТВН-2:

— недостаточная герметичность корпуса прибора (проникновение влаги к деталям высоковольтной части прибора приводило к утечкам высокого напряжения и, как следствие, к снижению качества изображения);

— низкая механическая прочность серийных фар ФГ-10, работавших в комплекте с прибором ТВН-2;

— недостаточная механическая прочность и пылезащищенность укладочного ящика прибора. Кроме того, размещение его в танке препятствовало извлечению трех артвыстрелов.

В качестве общих рекомендаций предлагалось разработать способ защиты ночных приборов от обледенения входных окон и запотевания наружных поверхностей окуляров. Следовало предусмотреть укладку всех съемных элементов комплекта, не размещавшихся внутри танка, в одном укладочном ящике, установленном на корме башни, а конфигурацию ящика выполнить по форме, разработанной ЛКЗ для опытного танка «Объект 272».

В своем заключении комиссия по государственным испытаниям отметила, что опытные образцы ночных приборов наблюдения ТНК и ТВН-2 и прицела ТПН, установленные в двух танках Т-10, по основным техническим характеристикам не отличались от приборов, прошедших испытания в Т-54А.

Вместе с тем, по мнению комиссии, на вооружение мог быть рекомендован лишь прибор ночного видения командира ТКН и то только после устранения всех выявленных недостатков.

Вопрос о возможной установке комплекта ночного танкового прицела ТПН и ночного прибора наблюдения ТВН-2 в танке Т-10 и принятия их на вооружение мог быть рассмотрен только после устранения конструктивных недостатков (неудовлетворительная стойкость ламп прожектора Л-2 и фар ФГ-10 при стрельбе из пушки, неудобство работы механика-водителя при вождении танка с прибором ТВН-2 по-боевому и по-походному) и проведения последующих контрольных испытаний.

Необходимо отметить, что параллельно, в период с 26 октября по 16 ноября 1956 г., во время проведения длительных испытаний танка Т-10 (№ 5609А001) в объеме 5000 км в условиях ЗакВО прошел проверку на удобство использования и возможность вождения машины в ночных условиях прибор ночного видения ТВН-1.

Вождение машины с прибором ТВН-1, установленным как по- походному, так и по-боевому, было удобным, но при движении по горным дорогам с использованием данного прибора требовался определенный навык. Это было связано с искажением расстояния до предметов при наблюдении в прибор, а также с трудностями при ориентировании на подъемах и спусках. Аналогичные сложности возникали при вождении машины по проселочной дороге, проходившей через пахоту (когда дорога не ограничивалась кюветами).

После устранения на ЧКЗ имевшихся недостатков и проведения контрольных испытаний комплекта инфракрасной техники в танке Т-10 решением ГБТУ от 11 января 1957 г. конструкция установки прицелов «Луна-II» и прибора «Узор» получили одобрение.

Установка прибора ТНК в командирской башенке танка Т-10. 1956 г.

Размещение прибора ТНК в укладочном ящике танка Т-10. 1956 г.

Установка прицела ТПН в башне танка Т-10. 1956 г.

В июле 1957 г. ЧКЗ приступил к доработке конструкторской документации по установке комплекта приборов ночного видения в танке Т-10. Одновременно рассмотрели вариант размещения аналогичного комплекта приборов в танках Т-10А и Т-10Б. Однако выяснилось, что смонтировать ТПН-1 в башнях этих машин не представлялось возможным, поскольку единственное место, пригодное для установки данного прицела, занято дневным прицелом ТПС-1. Даже коренная переделка башни не давала положительных результатов из-за компоновки ее внутреннего оборудования. В частности, взаимное расположение поворотного механизма с мотором МИ-22ФС и прицелов ТПН-1 и ТПС-1 исключало хотя бы минимальное удобство пользования прицелом ТПН-1 при сохранении существующего места посадки наводчика. Предложение по изменению конструктивных углов башни при сохранении существующих толщин ее стенок закономерно вело к снижению бронестойкости. Обеспечение требуемого уровня бронестойкости за счет увеличения толщин стенок влекло за собой значительное увеличение массы башни (до 500 кг) и всей машины в целом. Поэтому на ЧКЗ посчитали нецелесообразным вести дальнейшие работы по установке прицела ТПН-1 в танках Т-10А и Т-10Б.

Помимо прибора ТКН «Узор» на ЧКЗ разработали технический проект установки в танке Т-10 комбинированного (дневного-ночного) командирского прибора наблюдения «Кармин» и в феврале 1957 г. представили его на рассмотрение в НТК ГБТУ. Однако из-за необходимости существенных переделок башни и командирской башенки серийной машины предложенная установка прибора «Кармин» одобрения не получила. В рамках продолжения работ заводу № 355 МОП было указано согласовать с ЛКЗ установку прибора «Кармин» в создававшемся танке «Объект 272».

В марте 1957 г. ЧКЗ вышел в НТК ГБТУ с предложением прекратить работу в данном направлении и аннулировать договор №НЗ-137/80 на установку прибора «Кармин» в танке Т-10, но получил отказ. Одновременно заводу предлагалось доработать технический проект применительно к танку «Объект 272». В свою очередь, ЧКЗ с этим предложением согласиться не мог, поскольку данная машина разрабатывалась ЛКЗ.

Не получила дальнейшего развития на ЧКЗ и работа по установке в Т-10 нового ночного прибора командира «Кармин-2». По мнению специалистов завода, его монтаж в танке также требовал коренной переработки конструкции башни. Для исключения подобной перспективы завод предложил провести работы по размещению данного прибора непосредственно в танке «Объект 272» конструкции ЛКЗ и просил направить в Челябинск один из опытных образцов ленинградской машины.

Что касается танка Т-10, то доработку установки на нем комплекта инфракрасных приборов на ЧТЗ завершили в начале июля 1960 г. При этом машина получила заводское обозначение «Объект 753». Монтаж комплекта предполагалось производить в ходе капитального ремонта танков на заводах Министерства обороны ^{10}.

Наряду с использованием ночных прицела и приборов наблюдения проводились исследования по повышению эффективности стрельбы из тяжелого танка за счет более точного определения дальности до цели с помощью дальномера.

Как показали испытания различных оптических дальномеров в танках ИС-2 и Т-54, выполненные в период 1946–1948 гг., эти приборы обладали низкой точностью измерения из-за малых геометрических размеров их базы, зависящих от габаритов самого танка. На дальности 1000 м линейная ошибка измерения достигала 20 м (эта ошибка являлась максимально допустимой при ведении прицельной стрельбы и определяла дистанцию прицельного огня танков). Поскольку принятая дистанция прицельного огня танков в то время составляла 1000 м, то единственный путь, который мог привести к повышению точности измерения дальности и, следовательно, к увеличению дистанции прицельного огня танков, заключался в использовании радиолокационных средств. Они имели более высокую точность определения дальности до цели, на которую не оказывали влияние ни погодные условия, ни время суток. Поэтому работы в этом направлении, которые попытались организовать еще для танка ИС-7, в ОКБТ ЛКЗ были продолжены.

Первые НИОКР по созданию танкового радиолокационного дальномера (ТРЛД) для танка «Объект 730» развернулись в ЦНИИ-108 МО в соответствии с постановлением Совета Министров СССР от 6 февраля 1949 г. по теме «Определение расстояний до движущихся и неподвижных объектов при стрельбе из танка». Задача, по существу, сводилась к созданию радиолокационного танкового дальномера, функционирующего совместно с оптическим прицелом.

Согласно разработанному ЦНИИ-108 и согласованному с НТК БТ и MB ВС тактико-техническому заданию, к ТРЛД, получившему обозначение «Тайга», предъявлялись следующие требования:

— дальность действия — 3500 м;

— мертвая зона — не более 800 м;

— срединная ошибка при определении дистанции — не более 25 м;

— разрешающая способность по дальности — не хуже 25 м;

— разрешающая способность по азимуту — не хуже 20 т. д.;

— наводка дальномера на цель должна производиться одновременно с наводкой на цель танкового оптического прицела;

— время, необходимое для определения дистанции после наводки дальномера на цель — не более 10 с;

— питание дальномера должно быть предусмотрено от бортовой сети при потреблении мощности — не более 2 кВт.

Размещение головки прицела ТПН и прожектора Л-2 в укладке на танке Т-10. 1956 г.