27 октября 1941 года, понедельник, 1 28-й день войны
27 октября 1941 года, понедельник, 1 28-й день войны
Лееб:
Оценка обстановки командующим группой армий «Север»: во время моего вчерашнего посещения главного командования сухопутных войск у меня состоялся разговор с главнокомандующим ОКХ и фюрером.
В разговоре с фюрером речь зашла о тихвинской операции. Фюрер считает невозможным выход к Тихвину, так как этому препятствуют слишком большие силы противника и очень плохие дороги.
• Совершенно неожиданная запись в дневнике Лееба. Всегда считалось, что решение о взятии Тихвина было у Гитлера безоговорочным и непоколебимым. Оказывается, это не так. Леебу пришлось самому уговаривать Гитлера оставить это решение в силе. Позднее Лееб признался, что именно он явился инициатором продолжения наступления на Тихвин.
Но и оставаться на развернутом плацдарме также не следует, поскольку он требует привлечения значительного количества сил. А подвижные соединения должны быть высвобождены как можно скорее. На это я ответил, что вопрос относительно хода наступления на Тихвин пока еще не вступил в решающую фазу.[224] Пока продвижение в целом проходит успешно, но со дня надень может начаться сильный снегопад, и дороги станут настолько плохими, что продолжение операции в направлении Тихвина потеряет всякий смысл. Но и отход за Волхов был бы равнозначен поражению. Кроме того, группе армий «Север» пришлось бы, по-видимому, ближайшей весной продолжить наступление во второй раз, совершив тяжелую переправу через реку. А это будет связано с дополнительными потерями в личном составе. В том случае, если не удастся осуществить наступление на Тихвин, нужно будет создать еще один плацдарм на восточном берегу Волхова, а подвижные соединения постепенно вывести из этого района боевых действий. Принятие решения по этому вопросу фюрер возложил на командующего группой армий «Север».
• Лееб полностью взял на себя ответственность за успех операции под Тихвином. Позднее он признался, что Тихвин стал его личной трагедией. Гитлер согласился на предложение Лееба относительно продолжения тихвинской операции, так как ценил авторитет Лееба и в данном случае положился на его полководческий опыт.
Затем был обсужден вопрос наступления в Кронштадтском районе. Моя позиция заключалась в том, чтобы окончательно разбить остатки 8-й армии русских. Эта операция не представляла бы большой трудности. Ее можно было бы хорошо подготовить. Для этого в наличии имеется сильная артиллерия. Потери с нашей стороны, по всей видимости, были бы небольшими. Возможно, меньше тех, которые мы имеем, продолжая сидеть в обороне против 8-й армии и береговых укреплений русских. Кроме того, противник может здесь по своему усмотрению держать войска или перебрасывать их в район Ленинграда и в глубь России. В данном случае в следующем году с этой армией вновь придется вести борьбу. Фюрер считает, что когда начнется наступление на береговые укрепления, то возникнут трудности, и будут большие потери. По его словам, урон в сегодняшней ситуации будет все-таки меньшим, потому что имеется постоянная возможность продолжать оборудовать позиции. Поэтому вопрос о наступлении в этом районе не является актуальным.
• Решение Гитлера, запретившего наступление в Кронштадском районе, во многом определило судьбу Ораниенбаумского плацдарма. За весь блокадный период немцы здесь так ни разу и не перешли в наступление. Именно отсюда в январе 1944 года началась успешная операция советских войск по снятию блокады Ленинграда.
18-я армия исходя из этого получает задачу готовиться к долговременной обороне. 1-я пехотная дивизия должна быть выведена на отдых, с тем чтобы затем ее можно было задействовать в 1-м армейском корпусе. В разговоре с генерал-полковником фон Кюхлером сегодня я еще раз обсудил этот вопрос, а также возможность захвата острова Осмуссар. Атака острова возможна лишь после того, как 18-я армия доложит, что имеет достаточную поддержку со стороны флота и авиации. Атака островов на внешней оконечности Кронштадтской бухты не будет проводиться, так как Кронштадтский район исключен как объект для наступления.
• Составитель дневника Лееба немецкий историк Георг Майер скрупулезно, день за днем, отслеживал записи в Журнале боевых действий группы армий «Север». 27 октября он пометил следующее:
«В Журнале боевых действий группы армий „Север“ приводится текст телеграммы командующего группой в адрес 18-й армии: „27 октября в 17.15…Пункт 2: «Вопрос о Ленинграде и, особенно, о местном гражданском населении все больше беспокоит командующего группой армий „Север“. Главнокомандующий сухопутными войсками (Браухич. — Ю. Л.) предложил создать минные поля перед нашими позициями, чтобы избавить войска от непосредственной борьбы с мирным населением.
Если войска «красных» сдадутся в районе Ленинграда и Кронштадта и их оружие будет собрано, а они сами будут отправлены в плен, то тогда командующий группой армий не видит больше причины продолжать блокаду города. Войска должны быть тогда переведены в казармы. Также и в этом случае большая часть населения погибнет, но по крайней мере не на наших глазах. Должна быть, кроме того, рассмотрена возможность отвода части населения из города по дороге на Волховстрой“».
• Г. Майер поместил в примечании удивительное признание историографа группы армий «Север» Хайнемайера на 12-м Нюрнбергском процессе (протокол, с. 2625):
«Хайнемайер вспомнил об одном телефонном разговоре между Леебом и Гитлером, который он по роду своей деятельности обязан был слушать и фиксировать: „Риттер фон Лееб вновь сделал попытку изменить вышестоящее решение от 12 октября,[225] причем он снова представил донесение по обстановке в Ленинграде. Фельдмаршал выразил Гитлеру свою озабоченность тем, что должно произойти, если однажды перед колючей проволокой начнут скапливаться женщины с детьми на руках. Гитлер ответил: „В этом случае будет открыт огонь“. Фельдмаршал ответил: „Это может произойти один раз, но больше не повторится. Немецкие солдаты не стреляют в женщин и детей“. Впервые будет создан прецедент, когда войска откажутся повиноваться, и возникнет кризис дисциплины с тяжелыми последствиями».
• Известен ответ Сталина на информацию Жукова о том, что немецкое командование под Ленинградом в сентябре 1941 года выставляло советских женщин и детей впереди своих солдат. Сталин, назвав этих беззащитных людей «делегатами и пособниками немцев», сказал буквально следующее: «Бейте вовсю по немцам и по их делегатам, кто бы они ни были, костите врагов, все равно, являются ли они вольными или невольными врагами».
Данный текст является ознакомительным фрагментом.