Война и дети

Война и дети

Я не случайно в первую очередь вспомнил ту школьную линейку, о которой узнал весь мир. Самые сильные впечатления на войне получаешь, наблюдая за поведением детей. Они, конечно, не всегда понимают, что происходит вокруг, — и нередко их это спасает, они в отличие от взрослых не поддаются панике, не сходят с ума от страха и безысходности. Но зато детские оценки происходящего, если удаётся их узнать, поражают своей искренностью и непосредственностью, остротой переживаний и силой восприятия.

Никогда не забуду, как мы спустились в подвал одного из частных домов, превратившийся в бомбоубежище. Скорбные лица взрослых, прислушивающихся к отголоскам взрывов и молящихся за своих родных, которые остались там, наверху, в окопах. И рядом — улыбающиеся детские личики. Они листают комиксы, читают вслух, смеются, разглядывая смешные картинки. Самые маленькие даже затеяли игру в прятки среди полок, уставленных банками с соленьями и вареньями. Услышав наверху взрыв, затихают на несколько секунд и с серьёзным видом показывают пальчиками в потолок — дескать, мы тоже всё понимаем.

А днём, наверху, мы снимали мальчишек, играющих в войну среди развалин. Обычная детская игра, но здесь она воспринималась как-то по-особенному. В какой-то момент ты начинаешь понимать, что дети играют в то, чем взрослые живут.

А вот съёмки урока в одном из младших классов цхинвальской школы. Учитель пишет на доске тему сочинения: «Военное лето 2004-го». И дети начинают описывать в тетрадках то, что они пережили на каникулах. В это время их ровесники пишут о поездках к морю, об отдыхе в оздоровительных лагерях, о весёлых играх и развлечениях. Но у маленьких жителей Цхинвала лето оказалось окрашенным совсем в другие краски — крови и пороховой гари.

— Когда начались мои летние каникулы, я очень радовалась. Но через несколько дней начали стрелять со всех сторон. Потом бабушка забрала нас к себе, потому что у неё есть надёжный подвал. Мама волновалась за папу, потому что он работает в милиции и стоял на посту — защищал Родину. Как я хочу, чтобы всё это закончилось…

— Бабушка всегда боялась. Перед каждым выстрелом она говорила, что вот война опять начнётся. А я её всегда успокаивал и говорил: «Не бойся, не начнётся…»

— Когда я был в Джинале, мне говорили, что в Цхинвале война, но я им не верил, что у нас воюют. Но это была правда. И я думал, что сейчас с папой, с мамой, что с сестрой, которой сейчас 5 годиков. Там, наверное, были очень сильные перестрелки. Как мама с сестрой защищались от пуль, а папа тоже стрелял из автомата. Я не хочу, чтобы была война…

— Когда началась первая стрельба, я очень испугалась. Я всю ночь не могла заснуть. Мы ходили из комнаты в комнату, мама искала более безопасное место, где нет окон. Потом уже много ночей я не спала. И когда опять началась стрельба, я повернулась к маме и сказала: «Опять стреляют!» — и уснула…

Когда школьники читали свои сочинения, в классе стояла мёртвая тишина. Война отняла у них безмятежное детство, научила с ранних лет понимать, что такое тревога за близких, что такое жизнь и что такое смерть.

А смерть на войне не щадит никого — и детей тоже.

Всем городом хоронили в Цхинвале 15-летнего Ацамаза Кабулова и его 78-летнего дедушку. В ту трагическую ночь мальчик, как и все, спустился в подвал — город обстреливали из крупнокалиберных миномётов. Мина взорвалась прямо во дворе дома, раненный осколками старик позвал внука на помощь. Когда Ацамаз выскочил из подвала и бросился к дедушке, прозвучал ещё один взрыв.

На кладбище отец погибшего мальчика и сын убитого старика Таймураз Кабулов сказал нам (этот эпизод также вошёл в фильм):

— Я никогда в жизни этого не прощу и не забуду. Пока жив, буду мстить за кровь отца и сына.

Рядом стояла мать Ацамаза, Нателла. Она сказала, что её родная мать — грузинка.

— Что же мне теперь делать — убить маму, чтобы отомстить за своего мальчика? Пусть услышат мой плач сильные мира сего и сделают так, чтобы никогда и нигде больше не было войн.

Когда мы снимали свой фильм, убедились — в Южной Осетии нет ни одной семьи, где не оплакивали бы близких, погибших летом 2004-го или раньше, в начале 1990-х.