Трагедия мирного атома

Трагедия мирного атома

За двадцать пять лет, прошедших после чернобыльской трагедии, много слов было сказано в защиту чести мундира атомного министерства. Оно, дескать, к той аварии никакого отношения не имеет, во всём, мол, виновато Министерство электростанций, в ведении которого и находились тогда все советские АЭС.

Если подходить к этому вопросу формально, то в подобных рассуждениях можно отыскать элементы здравого смысла: Минсредмаш, в самом деле, атомными станциями в ту пору не командовал.

Но возникает вопрос: как и у кого поднялась рука передать эти станции чужому «дяде»?

Если бы не упрямство и не отсутствие должного профессионализма у Славского и его команды, Чернобыльской катастрофе не произошло бы! И в этом у специалистов-ядерщиков со стажем нет никаких сомнений!

Человек, хоть немного разбирающийся в сути процессов, происходящих в глубинах атома, думающий не только о собственной карьере, но и о судьбах миллионов своих сограждан, никогда бы не допустил передачи атомных электростанций в распоряжение другого министерства! Ефим Славский на этот шаг пошёл. Судя по всему, с лёгким сердцем. И совершенно не задумываясь о последствиях.

А задуматься было о чём!

Ведь в оружейном атомном комплексе вопросы безопасности давно уже были поставлены на первое место. В основу обращения с ядерными «изделиями» был положен порядок, установленный раз и навсегда (о том, как это происходило в воинских частях, наглядно изложено в книге «Апостолы атомного века»):

«… один офицер читает инструкцию, что и как делать, второй производит операции с изделием. Командир контролирует обоих, и это притом, что все трое знают инструкцию и операции, которые производятся с изделием, наизусть. Эту работу прекрасно, без напряжения может сделать один человек. Ремонтировать автомобиль гораздо сложнее. Но…

Такой порядок с оружием был установлен ещё в 1949 году Харитоном и Щёлкиным и действует уже более пятидесяти лет».

Были лихие «специалисты-хозяйственники» и в курчатовскую пору, которым эти правила казались никчёмными. В одном из капустников, показанных в Арзамасе-16, порядок обращения с оружием, принятый в отрасли, был весьма остроумно высмеян. На сцену выходили трое исполнителей и заявили, что сейчас покажут, как надо делать «яичницу по Харитону». Затем один из них брал в руки «инструкцию» и начинал читать:

— Берём сковородку!

— Берём сковородку! — повторял второй.

— Берём! — говорил третий и брал сковородку.

Первый продолжал чтение «инструкции»:

— Ставим сковородку на плиту и разжигаем огонь!

— Ставим сковородку на плиту и разжигаем огонь! — повторял второй.

— Ставим! Разжигаем! — говорил третий, ставя и разжигая.

Первый читал:

— Берём в левую руку яйцо, а в правую — нож!

— Берём в левую руку яйцо, а в правую — нож! — повторял второй.

— В левую — яйцо, в правую — нож! — говорил третий, беря со стола необходимые предметы.

В зале стоял гомерический хохот. Все прекрасно понимали, какую инструкцию пародируют юмористы.

Однако капустником дело не ограничилось. Вскоре к Щёлкину обратилась группа сотрудников (цитируем по тем же «Апостолам…»):

«… с предложением смягчить драконовские меры по технике безопасности, которые мешают работать, обосновав просьбу тем, что уже больше года ничего с «изделиями» не случалось. В ответ Щёлкин рассмеялся и ответил, что именно потому, что действуют эти правила техники безопасности, и не случилось.

Он считал, что меры безопасности должны обязательно затруднять работу. Это заставляет каждого помнить, с чем он работает, не позволяя расслабиться ни на секунду».

Больше вопросов о «смягчении» режима соблюдения техники безопасности не возникало. И всё потому, что (цитируем «Апостолов.»).

«… разработчикам атомного оружия удалось «сломать» менталитет наших людей — людей, не читающих никакие инструкции, в том числе и по технике безопасности, а если и читающих, то делающих каждый по-своему, «как лучше», так как каждый второй у нас прирождённый «рационализатор».

И ведь сломали!

Добились того, что вопросы безопасности застряли намертво в крови, печёнках, селезёнках, в извилинах людей, работающих на атомных предприятиях.

На предприятих-разработчика, х в тех подразделениях, которые связаны с работами с взрывчатыми веществами, каждый месяц на неделю прекращается работа, как бы ни «горел» план. Все сотрудники по восемь часов в день слушают, как начальник подразделения читает по очереди все инструкции по технике безопасности.

В последний день этой недели сотрудник сдают экзамены Центральной комиссии предприятия. Сотрудник, не сдавший экзамен, не допускается к работе, а не пересдавший — увольняется. Человек может на этом месте работать двадцать лет, но никаких скидок никому не делается».

В результате такой постановки дела в оружейном комплексе Советского Союза не было ЧП, подобного чернобыльскому. Постучим по дереву триста тридцать три раза!

Приведём из книги Феликса Щёлкина «Апостолы атомного века» ещё один фрагмент, в котором сравниваются две технологии: оружейная и энергетическая.

«Действительно, вспомним, что в стране одновременно эксплуатировались десятки тысяч ядерных боеголовок. С ними производились миллионы операций, причём каждое движение работающего с ядерными боеприпасами сотрудника проводилось строго по инструкции, под пристальным контролем специалистов…

Конструкторские, технологические и организационные меры по обеспечению безопасности ядерных боеприпасов были слиты в единую неразрывную систему, которая и обеспечила безопасное изготовление, эксплуатацию и утилизацию ядерных боеприпасов, назначение которых взрываться! С другой стороны, одна из атомных станций, которые ни при каких условиях не должны взрываться, взорвалась. По причине именно отсутствия единой системы безопасности.

Цена амбиций в Атомном веке личностей, занимающих ключевые государственные посты, может быть очень велика,…».