16 сентября

16 сентября

Наше наступление вновь оказалось неудачным. 6-й и 4-й гвардейские корпуса не добились никакого успеха. Южнее, 170-я дивизия провела операцию по овладению 1-м Эстонским поселком. Занимавший там оборону 951-й полк 265-й стрелковой дивизии насчитывал к 16 сентября 183 активных штыка.

Захват поселка должен был выполнить 391-й пехотный полк 170-й пехотный полк. Его 1-му батальону были приданы танки 66-го батальона. Атака немецкой пехоты началась в 12 ч по берлинскому времени. К 12 ч 30 мин немецкая пехота вышла восточнее северной части поселка. Одна рота пробилась сквозь него до северной части. Противник встретил сильное сопротивление западнее. Пока немцы последовательно не уничтожили встреченные очаги сопротивления, и не проделали проходы в минных полях, они не имели там продвижения.

Танки вместе с 1-м батальоном сначала вошли в поселок, а потом и прошли его вплоть до северной окраины. Левый фланг пробился на соединение с правым к 17 ч 20 мин. Немцы отмечали сильное сопротивление. В ходе боя они смогли восстановить старую линию фронта на этом участке. 951-й полк почти полностью погиб в бою. Командира и комиссара полка отправили под трибунал.

Некоторые подробности этого боя изложены в наградном листе Василия Федоровича Захарова, наводчика 45-мм пушки батареи старшего лейтенанта Перкаля. Его орудие было севернее поселка и прикрывало стыки между 941-м и 951-м полками.

Вот что сказано в наградном листе:

«Немцы, нащупав стыки между 941 и 951 сп в 12 ч 30 мин после двухчасовой артиллерийского подготовки и ожесточенной бомбежки с воздуха перешли в наступление по всей линии обороны… бросив основные силы на стык полков… В 12 ч 30 мин на батарею Тов. Перкаля двинулось до 150 человек вражеской пехоты при поддержке 5 танков. 11 бойцов во главе с лейтенантом Перкалем приняли неравный бой. По приказанию командира тов. Захаров, будучи наводчиком орудия, открыл огонь по танкам. 3 танка врага были подбиты. Затем тов. Захаров начал вести огонь картечь и осколочными гранатами по приблизившимся немцам. Немцы падали, как подкошенные, но они все ближе подвигались к батарее. Немцы выкатили на прямую наводку 75-мм орудие. Снарядом этого орудия была разбита одна из пушек батареи тов. Перкаля. В единоборство с немецким орудием вступила пушка т. Захарова и несколькими выстрелами заставило немецкое орудие прекратить огонь. Падали сраженные вражескими пулями и осколками один за другим героические артиллеристы, но тов. Захаров из своего орудия продолжал разить врага. Окончились снаряды. В живых осталось только 6 человек. Тов. Захаров вместе с бойцом Климовым вынули замок из орудия и закопали его в землю. Затем начали отстреливаться из винтовок и автоматов. Вскоре вышли все наличные винтовочные патроны, а погребок с последним мешком патронов находился в сторону немцев у землянок метрах в 50; там уже совсем рядом засели немцы. Тов. Захаров побежал за этим мешком…. Немецкие автоматчики, сидевшие у землянок открыли огонь…»

Захаров достал патроны, пытался вытащить своего раненного командира взвода, но тот застрелился. У него были оторваны обе ноги. Затем Захаров помог вытащить раненого командира батареи. За все это Захарова представили к награждению орденом Ленина. Поразительно, но награждали его за действия в крайне неудачном бою. Видимо, требовалось срочно поддержать моральный дух после неудач. Кроме того, к званию Героя Советского Союза представили и командира батареи 45-мм пушек Давида Лазаревича Перкаля.

Выход на старую линию обороны в районе 1-го Эстонского поселка позволял противнику вести прицельный артиллерийский огонь по дороге у Электропросеки и ставил под угрозу снабжение ударной группировки Волховского фронта. О том. что произошло в Москву сразу не доложили, сообщив об этом только на следующий день.

Активная подготовка к наступлению у противника заключалась еще и увязывании всех вопросов ведения боевых действий на уровне армия-корпус-дивизия. Так, начальник штаба 11-й армии отправился в штаб 26-го корпуса. Там он обсуждал с Водригом и командиром 121-й пехотной дивизии детали будущего наступления. Был утвержден его порядок на основе плана, выработанного 15 сентября. Далее состоялся разговор с Венглером, при том случился он как раз во время боя. Такие поездки, а они были частям явлением, позволяли немецким офицерам лично осмотреть поле боя, чтобы принять наиболее выгодное решение. Немецкая авиация сбросила за день более 450 тонн бомб.