10 сентября
10 сентября
10 сентября у 26-й армейского корпуса дела пошли совсем не так, как планировалось в приказе. Вместо участия в наступлении корпус должен был отбивать атаки. Его собственное наступление было перенесена на тот момент, когда у Фреттер-Пико наметится успех.
Попытки ударных групп 28-й егерской дивизии вести вечером наступление встретили сильное сопротивление. 4-й гвардейский стрелковый корпус отбил все атаки противника. Из его состава для пополнения выводились 137-я и 140-я бригады. При этом часть окруженной группы 137-й бригады немцы так и не смогли уничтожить. Попытка 83-го егерского полка добить окруженных провалилась из-за сильного сопротивления наших бойцов. Они отстреливались буквально из-за каждого дерева и заставили противника отступить.
Немцы также приводят данные об атаке на Синявино в этот день. Она состоялась в первой половине дня и была отбита горными стрелками 100-го полка.
6-й гвардейский корпус продолжал наступление на позиции горных стрелков и 366-го полка у рощи «Круглой». 53-я стрелковая бригада атаковала вместе с 122-й танковой бригадой. Но и они, и также атаковавшая 191-я стрелковая дивизия были остановлены сильным огнем.
122-я танковая бригада потеряла четыре боевые машины подбитыми, еще пять вышли из строя по техническим причинам. С 11 сентября подразделения бригады должны были перейти к обороне.
На действиях артиллерии корпуса сказывался недостаток боеприпасов. Ему требовался 0, 75 боекомплекта снарядов всех калибров до нормы – это значило, что артиллерии корпуса скоро будет нечем стрелять. Ни о каком подавлении обороны противника речь уже не шла.
В некоторых местах сквозь оборону 366-го полка все же просочились небольшие группы красноармейцев. Во время боя один из наших снарядов накрыл блиндаж радистов, и у немцев в одно мгновение погибло сразу 12 человек. Активные действия частей корпуса задержали немецкое наступление.
В конце концов, оно вылилось в операцию весьма ограниченного масштаба. Ее кодовым наименованием было «Спитцбарт». В переводе это буквально значит козлиная бородка или борода клином.
Атака самого 366-го полка началась только в 18 ч 30 мин. Она имела ограниченный успех. Противник смог продвинуться на юг, но встретил сильное сопротивление у Гонтовой Липки. В конце концов, группа Венглера перешла через р. Черная, и вышла на восточную опушку леса юго-западнее Гонтовой Липки. После этого был отдан приказ на переход к обороне.
Журнал боевых действий 6-го гвардейского корпуса так комментирует эти события: «Противник с 12 ч предпринял ряд контратак группами до 50 человек с танками с направления РП№ 7 и юго-западной опушки рощи «Круглая». По докладу начштаба 3 гв сд группа автоматчиков в 50 человек просочилась в стыки между 5 и 13 гв сп и вышла на восточный берег р. Черная».
Конечно, это были не мелкие группы противника – все же действовали здесь подразделения трех пехотных батальонов. Крупного успеха враг здесь не добился, самые же важные события за этот день произошли южнее.
Наступление 30-го армейского корпуса
К 10 сентября в штабе 8-й армии решили, что надо обеспечить действия 2-й Ударной армии своими активными действиями. Поэтому предполагалось, что армия перейдет в наступление на поселок Михайловский[155].
Наступление армии так и не началось. 30-й армейский корпус начал свои действия раньше. В журнале боевых действий 8-й армии наступление противника описано так:
«10 сентября противник после двухчасовой артподготовки перешел в наступление в 10 ч 40 мин на участке 265 и 11 сд на участке Тортолово, Поречье. Использовалось до 25 танков, организованным огнем атака противника была отбита»[156].
Вот как П.К. Кошевой в своих воспоминаниях описывает этот день:
«10 сентября утром противник перешел в общее наступление. Пехоту и танки поддерживала многочисленная артиллерия и авиация. Враг ринулся одновременно на позиции 265-й и нашей дивизий. Действовал он по классическим канонам военного искусства, пустив вперед танки, двигая за ними густые цепи автоматчиков, нацелив с воздуха самолеты. Мы ожидали именно такой атаки и хорошо встретили танки врага, выдвинув из укрытий противотанковые орудия и ружья истребителей танков. На дорогах и тропах были заранее подготовлены завалы из толстых деревьев, установлены мины.
Наткнувшись на организованный отпор 70-го и 72-го полков, пехота противника остановилась, прорвать наши позиции не сумела, хотя пыталась это сделать неоднократно»[157].
С немецкой стороны информации несколько больше. Притом, с самого начала все пошло несколько не так как задумывалось. С утра шел дождь, и о поддержке с воздуха можно было сразу забыть.
Командиры прибывающих штурмовых орудий 226-го дивизиона не успели даже толком ознакомиться с местностью. Они прибыли на исходные только ранним утром 10 сентября, буквально за два часа до начала наступления.
Наступление немецкой пехоты было встречено сильным огнем. Только часть группы Мюллера смогла продвинуться, используя лес, закрывавшей их от огня с фланг. 24-я пехотная дивизия, по докладам и донесениям ее командиров имела весьма скромные успехи
К 10 утра ее полки вышли:
2-й батальон 31-го полка – 300 метров севернее насыпи на восточной опушке леса юго-восточнее Тортолово;
2-й батальон 32-го полка – южная окраина Тортолово;
3-й батальон – у отметки 33 юго-западнее Тортолово, левым флангом не продвинулся.
2 батальон 5-го мотопехотного полка – северный край леса 500 м западнее Тортолово.
22-й мотоциклетный батальон – сев. край леса «Рукоятка».
Из-за сильного фланкирующего огня продвижения дивизия более не имела.
Гайтолово в сентябре 1941 г.
Видимо, о ее наступлении есть свидетельство из опубликованных документов 11-й стрелковой дивизии: «В 8 ч 50 мин противник начал артподготовку, перешел в наступление в 10 ч 30 мин, атака производилась силами до батальона пехоты и 3 танка, пехота залегла, два танка были подбиты»[158]. Здесь немцы вполне могли напороться на установленные в обороне фугасные огнеметы.
170-я дивизия также не могла похвастать успехами. Основной удар наносил ее 401-й полк. Его усилили 1-й батареей 226-го дивизиона. По ее боевым порядкам был открыт сильный огонь. Дивизия продвижения не имела из-за огня противотанковой артиллерии и минометов, был ранен командир батальона, уничтожено 3 штурмовых орудия (в донесении в штаб армии речь идет о 4, немцы считали, что машины подорвались на минах). Поначалу немцы вообще сразу же залегли прямо у траншеи вдоль насыпи узкоколейки. Потом дивизия все же смогла выйти к «амбару», 1,5 км южнее точки 29,9 и сомкнуть фланги с 22-м мотоциклетным батальоном. На левом фланге 401 полка против Эстонского поселка были брошены в бой последние резервы.
Та видимость успеха, которую создавали действия 24-й дивизии, заставила вражеское командование снова попытаться счастья. Предполагалось, что после перегруппировки и ввода в бой батальона 31-го полка и переноса удара на его участок, дивизия снова начнет атаку после удара авиации и артподготовки. Атака будет вестись на лес северо-восточнее Тортолово и высоту 38.
Успеха пехоты ждала 12-я танковая дивизия. 12-я танковая дивизия только вышла в район сосредоточения. Но в 12 ч из штаба корпуса поступило следующее распоряжение – дивизия вводится в бой на участке 24-й пехотной дивизии, когда дивизия выйдет на линию Тортолово – речка Черная – Сараи. Задачей дивизии является атака на север, через Высоту с амбаром, на высоту 40,5 у Гайтолово.
Еще до нового немецкого наступления наши части сами перешли в контратаку с севера, около леса восточнее Тортолово на позиции 2-го батальона 31 полка. Контратака была отбита, в 15 ч вновь началась немецкая атака, но под сосредоточенным огнем минометов и противотанковых орудий, она была вновь остановлена.
Начавшееся в 15 ч наступление вновь не принесло немцам никакого результата. И в 17 ч приказ на наступление, на еще не прорванную оборону получила 12-я танковая дивизия. Около 17 40 мин началась ее атака силами 29-го танкового и 25-го мотопехотного полка. Вместе с ней должен был действовать 32-й пехотный полк наступление. Ему удалось выйти на южную окраину Тортолово. В 18 ч 20 мин танки двинулись тоже на Тортолово. Атакующие почти сразу попали под сосредоточенный огонь с фланга и начали терять танки. Только через час они смогли выйти на его южную окраину, потеряв 4 машины. Еще через 20 минут был потерян еще один танк.
Судя по всему, наступающие немцы напоролись на стоящие в обороне орудия 316-го отдельного истребительно-противотанкового дивизиона. По крайней мере, в имеющихся наградных листах есть на это прямые указания. Как, например, в наградном листе на старшего сержанта Аркадия Федоровича Аманчина, который командовал отделением ПТР и встретил немецкие танки.
По донесениям пехоты, ей удалось выйти к центру Тортолово, в дивизии считали, что к сумеркам следует добиться перехода через р Черная. Однако после разговора по рации выяснилось, что танковый полк застрял на минном поле у Тортолово, потерял 11 танков, мотопехота также не продвинулась. Поле пытались расчистить с помощью саперов дивизии.
В результате, от дальнейшего наступления в дивизии отказались, тем не менее, ни пехоту, ни танки отводить не стали. Ожидалось, что на следующий день дивизия продолжит атаку. После того как Манштейн выехал, чтобы лично осмотреть местность и оценить обстановку, наступление было остановлено. В 23 ч корпус отдал приказ о переходе к обороне, далее последовал приказ об отводе танков.
Журнал боевых действий 8-й армии так комментирует эти события:
«В 19 ч противник подтянул силы из глубины, более чем пехотный полк с 6 танками, повторил атаку, которая была отбита, также с тяжелыми потерями. В 19 ч 35 мин, противник силой до 2 батальонов пехоты с 13–15 танками предприняла атаку в направлении севернее Поречье, где ему удалось захватить несколько траншей в расположении 163 сп 11 сд. Частями 265 и 11 сд подбито 10 танков»[159].
Также считалось, что в 18 ч противник атаковал левый фланг 163-го полка, уничтожив часть 5 роты, занял часть траншей, на 150 метров от железной дороги. Всего за 10 сентября 11-я стрелковая дивизия потеряла 28 человек убитыми и 119 раненными.
Штаб Волховского фронта отправил в Генштаб следующее сообщение: «Северная группа войск в течение 10.9 отбивала атаки противника силою до пд со стороны Келколово и силою до пд из района раз. Апраксин на Тортолово. Подготовленным огнем нашей артиллерии и гвардейских минометных частей, атаки синявинской группировки противника были отбиты с большими для него потерями. После упорных боев в районе раз. Апраксин нашими частями уничтожено 20 немецких танков».
Можно сказать, что потери врага были даже тяжелее. Только у 30-го корпуса за этот день было убито и ранено более 900 человек. 9 штурмовых орудий у 24-й пехотной дивизии было повреждено и выведено из строя. Всего у 170-й дивизии осталось 2 боеготовых штурмовых орудия, у 24-й дивизии – 5 штурмовых орудий. Что касается 223-й дивизии, то ее ударная группа в течение 10 сентября так и не приступила к выполнению своей задачи.
Это был провал. И провал для самого Манштейна. Впрочем, немецкое наступление было авантюрой с самого начала. Тут надо отметить еще одну вещь – это наступление было последним использованием немецкой танковой дивизии под Ленинградом вплоть до января 1944 г. Более того, провал Э. фон Манштейна означал, что проведение операции «Нордлихт» переносится на неопределенный срок. Ведь еще до его назначение немецкое высшее командование рассчитывало закончить бои в «Бутылочном горле» за десять дней, чтобы успеть к 16 сентября. После неудачи 10 сентября все планы летели коту под хвост.
Эти события должны были заставить наших командиров серьезно обеспокоиться защитой флангов. Так как сама идея никуда не пропала – новое наступление 30-го корпуса должно было осуществляться только после того, как немецкая артиллерия и авиация подавят советскую артиллерию. Наиболее напряженные бои в дальнейшем развернулись у рощи «Круглой». Самым печальным было то, что сворачивание наступательной операции Волховского фронта было опасным – немцы вполне могли снова вернуться к плану наступления на Ленинград. А выполнить свою задачу и прорвать блокаду волховчанам уже было нечем.
Все попытки переправы через Неву были отбиты противником в течение этого дня. Небольшие группы бойцов, которые смогли переправить через реку, были уничтожены противником. Тем не менее, не следующий день было приказано вновь повторить попытку форсирования. Только в ночь с 11 на 12 сентября Ставка прикажет прекратить попытки форсирования Невы.
В целом, ситуация для наших войск с этого дня начала ухудшаться день ото дня. Но К.А. Мерецков явно не собирался признавать, что операция проиграна. Ему нужен был успех.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.