Проверки с двух сторон

Проверки с двух сторон

Главную свою задачу Зорге действительно видел в предотвращении войны между Японией и СССР. А для этого прежде всего надо было быть в курсе отношений между Японией и гитлеровской Германией.

Какие усилия предпринимались немцами в отношении японцев, Зорге узнавал в посольстве, у Эйгена Отта. А вот о том, что делалось в японских правительственных кругах, его информировал Одзаки. Человек с тонким аналитическим умом, высококультурный и хорошо образованный, в июле 1938 года он стал неофициальным советником при тогдашнем премьер-министре Коноэ. Это позволяло ему не только быть в курсе политики, но и в какой-то мере даже влиять на принимаемые решения.

Первым серьезным успехом группы «Рамзая» стало предупреждение, в котором говорилось, что японский генштаб готовит внезапный удар против Монгольской Народной Республики. Своевременно добытая и переданная информация позволила руководству Красной Армии подготовиться к атаке и в конце концов разгромить японцев на реке Халхин-Гол.

В 1939 году положение Зорге в германском посольстве еще укрепилось, так как посол Эйген Отт предложил ему место пресс-атташе в своем аппарате.

Однако в этом заманчивом предложении были и свои изъяны. Во-первых, по существовавшим тогда правилам Зорге больше не имел права сотрудничать в газетах, что лишало его как свободы маневра, так и гонораров. Во-вторых, лица, поступавшие на дипломатическую службу, подвергались дополнительной проверке.

Именно для этого в посольство прибыл гестаповец Мейзингер. Причем при проверке дел личного состава посольства представителю Берлина было рекомендовано обратить особое внимание на Зорге как на бывшего коммуниста.

Зорге пришлось прилипнуть к Мейзингеру на целую неделю, развлекая и очаровывая его изо всех сил. И дело кончилось тем, что гестаповец выдал ему самую лестную характеристику. Он даже поспособствовал тому, что Зорге в виде исключения разрешили наряду с исполнением обязанностей пресс-атташе сотрудничать и в газетах. Мейзингер справедливо рассудил, что жалованья атташе на угощение гостей Зорге никак не хватит…

Впрочем, и жалованье пресс-атташе Зорге отрабатывал на совесть. В Германии он уже числился токийским агентом Главного управления имперской безопасности, снабжавшим нацистскую разведку первоклассной информацией о Японии. Его докладные записки очень высоко ценил Шелленберг, о чем он даже не преминул упомянуть в своих мемуарах.

Однако у каждой медали, как известно, есть две стороны. Чем больше Зорге доверяли в Берлине, тем меньше доверия его донесения вызывали в Москве. Сведения о том, как Зорге работает на немецкую разведку, доходили, видимо, и в Кремль. И это, вероятно, было одной из причин, почему Сталин не верил донесениям «Рамзая».

Впрочем, будем справедливы, вождь всех народов не поверил и другим агентам, докладывавшим, что мир стоит накануне очередной большой войны и что штаб Гитлера готовит нападение на СССР.

Не способствовало вере в донесения Зорге и то обстоятельство, что он отказался подчиниться вызову и не приехал в Москву, сославшись на то, что не может отлучиться из Токио в данный момент. На самом же деле Зорге вполне справедливо опасался, что из Москвы он уже не вернется и жизнь его может закончиться в одном из подвалов Лубянки, как это уже случилось с некоторыми его коллегами. «Рамзай», по-видимому, по своим каналам был осведомлен о таком возможном обороте событий.

В общем, в Москву он не поехал. И был по-своему прав, поскольку обстановка вокруг продолжала накаляться, а важные события следовали одно за другим в нарастающем темпе.