Стойкий майор

Стойкий майор

Группировка боевиков вышла из города и лавой отошла на юг, в сторону гор.

Теперь, чтобы снять войну, надо ехать на реку Аргун. За ней город с таким же названием.

Его обороняют боевики. Говорят, среди них есть иностранцы из далекого зарубежья, есть украинцы, бандеровцы. Река – настоящая линия фронта. С нашей стороны, слева, ближе к Петропавловке, – морская пехота. Отчаянные ребята. Офицеры, презирая снайперов, носят под грязными бушлатами ослепительно-белые морские кашне. Видно – за километр. Им плевать. А правее, со стороны гор, – десантники из Ульяновска. Наверное, понимаете, тоже не пай-мальчики.

Десантник стреляет по Аргуну. Неприцельный огонь, беспокоящий огонь из гранатомета «Пламя»

На дворе первый день весны. Наш БТР мчит по дороге, сворачивает в поле и резко тормозит за огромной горой щебня. Вадик и Кук поперли наверх, снимать. Я остался. Пока телился, ко мне подскочил военный. В руках портативная рация с длинной тонкой антенной.

– Вашего убили одного!

Я, не дослушав, что было сил полез, побежал вверх. Забрался и быстро посчитал: раз, два. Живые. Рядом тяжело дышал человек с рацией.

– Ты что такое говоришь!!!

– Сейчас… Эээ… Листьев, Владислав. Застрелен сегодня в подъезде киллером.

– С ума сошел?! Это в Москве, а мои все здесь.

Наверху расположилась застава десантников: расчет автоматического станкового гранатомета «Пламя», связист и старший – капитан ВДВ. Он ввел меня в курс дела.

– Они все на берегу не торчат. Их возят автобусами. Как на работу. Воюют вахтовым методом. А мы стоим здесь, сдерживаем.

– Вооружение?

– У них артиллерия, минометы. Танк есть. Говорят, наш пленный за рычагами. Офицер. Никто не знает, кто он, откуда. Зовут вроде Василием. Извините, мне надо работать.

Десантник надевает наушники:

– Вызываю «Коробочку», вызываю «Коробочку»! А ну, выйди вперед, дай пару раз. По тем же целям!

На берег Аргуна выскакивает танк и делает два выстрела. Быстро задом сдает назад. Начинает кудахтать гранатомет. Его лента, выползающая из круглой коробки, проходит сквозь черный корпус и, бряцая пустыми звеньями, опускается на щебенку.

Мне в бинокль отлично виден мост. Дорога на город Аргун пустынна.

– А почему мост не взорвут?

– Не знаю. Общаемся с той стороной. Тут вообще спектакль был.

– Какой?

– У них же наши пленные сидят, в Аргуне. И есть там один майор. Вроде автомобилист из 135-й бригады. Так к нему жена через этот мост ходила.

– И как?

– Стала спрашивать, а боевики говорят: «А, это майор, который не падает?»

Оказывается, им со стержнем парень попался. Его бьют со всей силы в грудь, он падает и встает. Его снова бьют, он встает. Проломили грудную клетку кулаками, а он все равно встает.

– Отпустили?

– Да, сжалились, говорят: «Меняем его на двух наших». Она вернулась, а у нас живых нет. Опять с белой тряпочной пошла в Аргун. Так и так, не могу, нет в наличии.

Ей новое условие: давай три трупа. Вот она вернулась, ей на тачку погрузили троих убитых, и она поперла их через мост. Отдали парня.

На подступах к Аргуну

Рассказ прервался. Я не понял в первую секунду, что произошло. Даже взрыва не слышал. Встать не успел. Как сидел, так и остался. Только уши как ватой заткнули. Десантники уже шуршали щебнем по склону вниз. И Вадик с Кукушкиным тоже. Офицер дергал меня за шиворот:

– Это Вася! Быстро вниз! Сейчас еще раз выстрелит!

Уже за горой, у БТРа, я икнул и откашлялся.

– Ну, Вася, ты даешь…