Генерал-майор Сидор Артемович Ковпак

Генерал-майор Сидор Артемович Ковпак

«Взлетает в воздух немецкая комендатура, бегут фрицы в дикой панике, поднимают руки, сдаются в плен. Окруженный партизанами, стоит на площади перед церковью немецкий прислужник – предатель староста.

Имя народного героя, партизанского водителя Сидора Ковпака благословляется в каждой хате.

Старуха Дарья Сербиченко, у которой три сына в Красной армии, а сама она с первых дней в одном из партизанских отрядов стряпает еду партизанам, говорит о Ковпаке:

– Герой он такой, что в заморских землях такого не сыщешь, а все потому, что правду народную сердцем чует.

…В сияющем огнями Киевском театре оперы шло заседание сессии Верховного Совета Украины. Впервые после двух лет оккупации собрались народные избранники в освобожденной столице. И когда глава правительства Украины назвал депутатам имя прославленного генерала Ковпака, весь зал поднялся и громовая волна аплодисментов не стихала несколько минут. А генерал Ковпак сидел в боковой ложе, смущенно улыбаясь. Светили юпитеры. Сияли на генеральском кителе ордена.

Большевик Ковпак, верный сын своего народа, поднялся и поклонился залу в знак признательности.

Три года назад, когда мирно цвела наша Родина, в тихом зеленом Путивле Ковпак занимался скромными и будничными исполкомовскими делами. Он любил «Слово о полку Игореве» и гордился своим древним городом. И когда война разразилась, он, Ковпак, знал, что делать. И вскоре имя путивльского гражданина Сидора Ковпака загремело на Украине.

Шумят леса. Теряются в чащах таинственные тропы, по которым идут партизанские отряды. Они ведут по узеньким дорожкам оседланных лошадей с ногами, обмотанными войлоком, и завязанными мордами, тянут орудия, идут через непроходимые топи. А некоторое время спустя уже полнится слухом земля, уже говорят в селах с любовью и надеждой: – Ковпак пришел!

И несутся по немецким проводам шифровки, и снова диктуются приказы: окружить Ковпака. Назначаются баснословные цены за живого или мертвого. А генерал Ковпак читает немецкие посулы за свою голову и смеется. Он ведет свой счет мести немецким палачам и помогает Красной армии бить немцев. Многие из его отрядов в походах. А тем, которым приказано возвращаться на родные места, неохота уходить от своего генерала и боевых друзей.

Эти простые, различных профессий люди, ставшие народными мстителями, готовы на любой подвиг во имя счастья своей Родины. Велика их любовь к своему народу, и страшна их всесокрушающая ненависть к немцам. В этом источник их силы и непобедимости. Полны степи и города Украины великой славы партизанской».

Начальник Украинского штаба партизанского движения генерал-майор Тимофей Строкач прикрепляет медаль «Партизану Отечественной войны» Герою Советского Союза генерал-майору Сидору Ковпаку. В центре – секретарь ЦК КП(б)У Демьян Коротченко. Июнь 1943 г.

Эти слова из очерка «Ковпак», написанного в июле 1944 г. известным украинским писателем и после начала войны фронтовым корреспондентом Натаном Рыбаком, прекрасно демонстрируют ту поистине всенародную любовь, которой пользовался прославленный партизанский командир.

И спустя десятилетия огромный вклад Ковпака в развитие искусства партизанской войны (несомненно, являющейся одной из наиболее сложных разделов военного искусства) является несомненным.

Родился будущий партизанский генерал 26 мая 1887 г. в слободе Котельва Ахтырского уезда Харьковской губернии (сейчас это территория Полтавской области) в крестьянской семье. Из-за бедности семьи Сидору (полное имя Исидор, которое и в дальнейшем фигурировало только в ряде документов) удалось закончить лишь церковноприходскую школу, а потом пришлось идти работать мальчиком на побегушках в лавочке.

Осенью 1908 г. Ковпак был призван в армию и направлен в Саратов, где дислоцировался прославившийся во время Кавказских войн Асландузский резервный батальон (в 1910 г. переформирован в Асландузский 186-й пехотный полк) 47-й пехотной дивизии.

После окончания службы в 1912 г. Ковпак остается в городе, где работает сначала грузчиком в порту, а потом чернорабочим в трамвайном депо.

В июле 1914 г. Ковпак вновь призывается и отправляется в составе своего полка на Юго-Западный (потом полк был передислоцирован на Румынский) фронт и в 1916 г. участвует в Брусиловском прорыве.

Воевал Ковпак храбро – был награжден двумя Георгиескими крестами (один из них в апреле 1915 г. вручил лично Николай II) и двумя Георгиевскими медалями.

О том, что с ним происходило в переломном 1917 г. и начавшейся вскоре гражданской войне, Ковпак потом писал в автобиографии следующее: «Во время наступления Керенского наш полк в наступление не пошел, а начал отходить к Черновцам, а от Черновиц отошел на станцию Окница. Простояв несколько дней на станции и под нажимом империалистически настроенных войск Щербачева, полк вынужден был ночью демобилизоваться и без оружия направиться по домам под лозунгом «долой войну и не делиться на русских и украинцев». В том числе и я направился домой, в мае месяце 1918 года прибыл к себе на родину и дома встретил многих товарищей, пришедших из армии домой. При встрече дома с товарищами начались разговоры об организации отряда, и вскоре партизанский отряд был организован, и я был избран начальником штаба обороны Котельвы, впоследствии наш отряд работал под руководством тов. Пархоменко (имеется в виду герой гражданской войны Александр Пархоменко, который в 1918 г. был командиром отряда, потом бронепоезда и особоуполномоченным штаба 5-й Украинской армии. – Авт.), и при отходе группы тов. Пархоменко отошел к Туле и мой отряд.

В Туле отряд был влит в части РККА, а я по болезни был направлен в гор. Самару, куда и прибыл в июне месяце 1919 года, а в июле этого года прибыл в гор. Уральск в штаб Чапаевской дивизии и назначен на должность помощника начальника команды по сбору оружия.

После ликвидации белых у Гурьева Чапаевская дивизия была переброшена на Юго-Западный фронт, а команде по сбору оружия приказано погрузить боеприпасы и вооружение и направить на Южный фронт. Я был назначен начальником по переброске боеприпасов из Уральска на Южный фронт. В момент разгрузки города Уральска от вооружения и боеприпасов бывший комбриг Чапаевской дивзии САПОЖКОВ поднял против советской власти восстание и хотел захватить в городе Уральске вооружение и боеприпасы. Под моим руководством банда САПОЖКОВА на подступах к городу была потрепана и в город не допущена, боеприпасы и вооружение мной были переброшены на Южный фронт в распоряжение 6 армии».

После возвращения с фронта в декабре 1920 г. Ковпак служит в разных городах в военных комиссариатах. Через шесть лет он демобилизуется из армии по состоянию здоровья и начинает работать в военно-кооперативных хозяйствах.

В 1936 г. Ковпака, как проявившего себя хорошим хозяйственником, назначают начальником Путивльского райдоротдела. В январе 1940 г. он на сессии горсовета избирается председателем Путивльского горисполкома и занимает эту должность до 10 сентября 1941 г.

В этот день Ковпак с группой в 13 человек вышел в Спадщанский лес около Путивля для начала партизанской борьбы с оккупантами. Закончил свою партизанскую деятельность Сидор Артемович, возглавляя соединение численностью более 2 тысяч человек, прошедшее по немецким тылам с боями около 18 тысяч километров и нанесшее врагу огромные потери.

* * *

О том, как проходила подготовка к ведению партизанской борьбы, Ковпак написал в своем, не предназначенном для публикации дневнике, совершенно откровенно, без малейших попыток приукрасить происходившее. И, вполне очевидно, что если бы не его личная энергия и преданность делу, то действия (или, скорее, их отсутствие) местных партийных органов закончились бы полным крахом: «После выступления на радио Иосифа Виссарионовича 3 июля 1941 года я начал вести подготовку по созданию партизанских баз. На подготовку баз у меня ушло два месяца. В течение двух месяцев я изготовил 250 шт. котелков, несколько десятков ведер, около десяти баков для варки пищи, сделал 300 шт. ложек, 25 пар обуви (сапог). 30 пар резиновых сапог забрал на торфоразработке. Сделал 250 шапок, 100 пар рукавиц. Это все изготавливалось под видом оказания помощи фронту, а дальше пошла заготовка продуктов питания и других необходимых вещей. Все изготовленное свозилось на склад горсовета, а ночью со склада все вывозилось в лес и зарывалось в землю в непроходимых местах леса.

Весь этот груз перебрасывался специально подобранными мною людьми… Вывозка производилась ночью в основном лошадьми горсовета без ездовых. Таким образом было заготовлено 5 т говяжьего мяса, 4 т варенья, 1 т колбасы, 0,5 т сала, сухих овощей 200 кг, сахара и конфет 1,5 т, лапши 100 кг, 1,5 т круп разных, бензина и нефти 1 т, ножей карманных 300 шт., 150 м резиновой трубки для дыхания под водой на случай прочистки леса противником, 10 ящиков махорки, 5 ящиков спичек, белья 500 пар, пиджаков теплых 100 шт., маскхалатов 75 шт.

Из боеприпасов ничего не смог достать, а достал только в каменоломне 750 кг аммонала. В течение двух месяцев все вышеперечисленное не только было заготовлено, но и вывезено в лес и зарыто в землю и замаскировано так, чтобы никто не нашел из посторонних, в особенности противник. Днем шла заготовка, ночью – вывоз в лес и рытье ям, в которые укладывались продукты…

Таким способом группой в 6 человек было вырыто 132 ямы, поднято до 600 кубометров земли. Из нее более 50 % было отнесено в сторону от места базы. База закладывалась в двух местах: в Спадщанском лесу и Монастырском лесу у Новой Слободы. База, находившаяся в Спадщанском лесу, сохранилась полностью и использована по назначению. База же, находившаяся в Монастырском лесу, была расхищена командиром будущего отряда Черняком. Бюро райкома назначило командиром отряда в Монастырский лес Черняка из Новой Слободы, которому мной была передана база, находившаяся в Монастырском лесу.

Черняк, вместо организации отряда, базу расхитил и куда-то исчез. Кроме вышеупомянутой базы, райком обязал коммунистов – пред колхозов и председателей сельсоветов – спрятать некоторое количество зерна и муки в селах, на месте, а самим влиться в отряды по месту жительства, т. е. прилегающие села к Монастырскому лесу – в Монастырский лес, прилегающие к Спадщине – в Спадщину и т. д.

В Путивльском районе должны были сформироваться четыре отряда. Первый [в] Спадщанском лесу под моим командованием, второй в Монастырском лесу под командованием Черняка, третий под командованием Руднева Семена Васильевича и четвертый под командованием Расторгуева, председателя] в Литвиновичах.

На момент оккупации немцами района остались отряды Руднева и мой. [В] период подготовки ухода в подполье бюро райкома… не сумело возглавить, благодаря чему в отряды вышло вместо двухсот пятидесяти человек 39 человек, а остальные частью пошли в ряды отходящей РККА, а часть просто воспользовались моментом и эвакуировались под руководством третьего секретаря Кваши и зав военным отделом Жариковым, которые после первой бомбежки г. Путивля позорно бежали. А из работников НКВД не было ни одного человека, все эвакуировались (позорно бежали вместе с Медведевым).

Несколько человек нашлось таких, которые при вступлении немцев в г. Путивль понесли свои партбилеты коменданту города с раскаянием, что мы тогда ошибались, а теперь для нас стало ясно, и мы будем служить немцам верой и правдой… И через несколько дней их всех немцы расстреляли.

Но необходимо отметить, что конспирация, проведенная при закладке баз, не была расшифрована никем из предателей. И первые дни нам удалось достигнуть соответствующих успехов в организации] работы по созданию отрядов и их укреплению и закладке агентурной сети заново, так как подготовленная сеть была нарушена уходом из района действий через фронт двух отрядов…

Подошло 6 сентября, а канонада все ближе и ближе подходит к Путивлю. В городе из руководителей уже никого нет, хожу один по городу, «хозяйную». Группа Руднева еще 28 августа уехала в Сумы на инструктаж в количестве 26 человек, а я с 13 человеками довожу до конца базу в лесу и наблюдаю за городом. Плюс еще в моем распоряжении городская пожарная команда в составе 12 человек.

8 сентября отправляю всю свою братву под командованием Коренева в лес окончательно, а остаюсь один в городе. Часам к двенадцати 9 сентября ко мне прибыла группа с Харьковской школы [НКВД]… Того же числа противник хорошо пробомбил Путивль и одной из бомб попадает в цель, где прятались от бомбежки пожарники. Начальник пож[арной] команды и политрук оказались убитыми, а остальных еле-еле удалось спасти ранеными и контужеными. Пож[арная] команда вышла из строя окончательно. Погрузил раненых и больных на пож[арную] машину и отправил в эвакуацию.

9 сентября в городе осталось 5 человек, вооруженных винтовками. Город пуст, разве кто бегом перебежит улицу. Все зарывается в землю. Собираю группу, иду проверять учреждения, склады и магазины. Все везде пусто, за исключением типографии и редакции газеты «Ленинский путь», [работники] которых вместо эвакуации ценностей погрузили свои вещи, а бумага 0,5 т, все станки и шрифт брошены для немцев. Ответственным за эвакуацию был редактор газеты «Ленинский путь» тов. Олещенко. А в райпотребсоюзе нахожу тонн около 20 соли. Зато везде чисто и аккуратно убрано!

10 сентября рано утром перешли из горсовета в парк, откуда видно кругом, а уже слышна и пулеметно-оружейная стрельба. [Советских] частей в Путивле уже нет никаких. Сложившаяся на то время обстановка вынудила части оставить город. В 5 часов дня со стороны Чернобровки появилась пешая немецкая разведка. Остался один-единственный квартал, который отделял нас от немецкой разведки. Принял решение с разведкой в бой не вступать, ввиду что не успею выйти в лес… От города до леса хотя всего 7 км, но мне оставался выходить в лес один-единственный путь по заболоченному берегу реки Сейм. Да и дождь начал брызгать очень хорошо. Подал команду братве за мной, и ползли мы по болотам и камышам. А дождь все сильнее и сильнее начал поливать. По пути в лес заметил противник и открыл по группе в пять человек ураганный минометный огонь. Пришлось забираться поглубже в болото, и таким способом к 12 часам ночи 10 сентября мы уже в лесу, насквозь промокшие и усталые.

Погода сильно пасмурная, в лесу хоть глаз выколи темно. Выбившись из сил, решили отдохнуть под открытым небом. Куда ногой ни попробуй, везде вода. Решили отдохнуть стоя. Я чувствую, окончательно замерз, а когда прислушался – моя братва на зубах выбивает гопака. Только начало сереть, уже можно было видеть деревья. Я сейчас же начал ориентироваться, где мы находимся. Оказалось, мы совсем в скверных условиях были. Команда «бегом», и через час движения мы уже находимся там, где трудно кому заметить нас, да и согрелись».

* * *

Заметим, что и в официальном отчете Ковпак, несмотря на сталинские времена, прямо говорит о том, что партаппаратчики только мешали развертыванию партизанской борьбы. Это могло бы при желании трактоваться как «отрицание руководящей роли партии» с соответствующими для того времени последствиями. И гражданская смелость партизанского вождя тут очевидна: «После речи товарища Сталина 3-го июля 1941 года в Путивльском районе началась деятельная подготовка к созданию истребительного батальона в городе и истребительных групп по селам района. Этой работой в районном масштабе руководил, по поручению РК КП/б/У, товарищ Руднев Семен Васильевич. За время с 3-го июля по сентябрь 1941 года, т. е. до момента приближения фронта к Путивлю, в городе был сформирован и неплохо подготовлен в военном отношении истребительный батальон, последний и должен [был] стать основной частью п/о /как я полагал/. На практике же получилось обратное. Вместо проведения подготовительной работы среди личного состава истребительного батальона к выходу в лес [в] партизанский отряд, районные руководители, в частности, секретари РК КП/б/У, проводили подбор в состав п/отрядов, /я говорю отрядов потому, что именно расчеты были на создание чуть ли не при каждой первичной парторганизации самостоятельного партизанского отряда/, в состав этих партизанских отрядов не входил личный состав истребительного батальона, кроме членов и кандидатов ВКП/б/.

Таким образом, беспартийный состав истребительного батальона по существу остался беспризорным, да к тому еще абсолютно не имелось оружия. Секретари РК КП/б/У категорически запретили прием беспартийных в состав партизанских отрядов. В результате часть личного состава истребительного батальона в момент оккупации Путивля попало в руки немцев и трагически погибли, не принеся желаемой пользы для Родины.

Работа по подготовке населения на случай оккупации территории района, о том, как должно себя вести население, не проводилась. Целей и задач люди не знали, поэтому при фактической оккупации многие считали, что былому нет возврата, а значит, часть пошла по так называемому пути «пристроиться», «пережить».

Из всех намеченных райкомом командиров п/отрядов остались только тов. Руднев Семен Васильевич, ныне Герой Советского Союза, генерал-майор, и я».

Ковпак, несмотря на сложившуюся тяжелую ситуацию, не опустил руки, с первого дня показав, что только он способен создать сильное партизанское соединение. Поэтому к нему добровольно присоединяются отряды под командованием Руднева, Кириленко, Воронцова. Эта была уже серьезная сила, с которой старый солдат немедленно начал активные действия против оккупантов. Во время его рейдовых действий на территории Сумской области к нему присоединялись и другие отряды.

Командование Сумским партизанским соединением (справа налево): С. В. Руднев, М. И. Павловский, Г. Я. Базима, С. А. Ковпак и командир Чернигово-Волынского партизанского соединения А. Ф. Федоров. Фотография конца 1942 или начала 1943 г.

Тактика Ковпака заключалась в постоянном движении и неожиданных нападениях на немцев и их пособников, нарушении немецких коммуникаций и общей дезорганизации тыла противника. Несмотря на все попытки немцев ликвидировать ковпаковцев, это не удавалось благодаря высокой маневренности партизан. Последнее, в свою очередь, заставляло оккупантов привлекать все более крупные силы для ликвидации партизан, но Ковпак неизменно уходил от преследования и наносил неожиданные разящие удары уже совсем в другом месте.

В декабре первый боевой рейд Ковпака прошел по территории Брянских и Хинельских лесов, и в январе 1942 г. его отряд уже насчитывал более 500 человек с хорошим вооружением.

В начале года отряд Ковпака, объединивший в своем составе несколько партизанских отрядов, получает название Путивльского объединенного, а в августе 1942 г. – Объединенного отряда Сумской области УССР «Седой».

О том, насколько высоко была оценена боевая работа ковпаковцев, свидетельствует присвоение их командиру 18 мая 1942 г. звания Героя Советского Союза «за образцовое выполнение боевых заданий в тылу врага, мужество и героизм, проявленные при их выполнении».

С этим награждением связана история, показывающая, что ради боевых товарищей Ковпак готов был пойти на открытый конфликт с командованием. Из-за того, что одновременно Руднев был награжден сугубо штатским орденом «Знак почета», он отказался его вручать со следующими словами: «Мой замполит не доярка какая-то, чтобы его таким орденом награждать!»

Второй боевой рейд проходит по территории Сумской области с 15 мая по 24 июля, в ходе которого оккупантам были нанесены значительные потери, а 27 мая освобожден родной Путивль.

* * *

О размере немецких потерь немцев в результате деятельности партизан-ковпаковцев с сентября 1941 по август 1942 г.

можно судить по представленному Ковпаком командованию итоговому докладу, часть из которого мы ниже приведем:

«Путивльский партизанский отряд на 6/VIII-41 года имел в своих рядах 35 человек, Глуховский п/о – 22 человека, Шалыгинский п/о – 12 человек. Конотопского, Кролевецкого и Шосткинского отрядов совсем не существовало. На 6/VIII – 42 года объединенный отряд имеет в своих рядах – 1328 человек.

Партизанский отряд с начала своей деятельности проделал следующую работу.

1. Взорвано и сожжено вражеских автомашин с боеприпасами, горючим и людским составом:

а) легковых машин – 3

б) санитарных – 2

в) 7-тонных грузовых – 52

Машины были взорваны на дорогах: Путивль – Глухов, Путивль – Конотоп, Кролевец – Глухов, Шостка – Кролевец. Подрыв машин производился на расстоянии 30–50 км от базы расположения отрядов.

Разработка операции в штабе партизанского соединения С. А. Ковпака. 1942 г.

2. Взорвано и сожжено вражеских танков:

а) тяжелых танков – 2

б) средних – 9

в) танкеток – 1

г) тягачей – 2

д) мотоциклов – 2

3. В боях с немцами и полицией, украинскими казаками и мадьярскими частями были захвачены следующие трофеи:

1) Средний танк – 1

2) Станковые пулеметы – 23

3) Ручные пулеметы – 46

4) Винтовки – 722

5) Диски к ручному пулемету – 56

6) Магазины к ручным пулеметам Мадьяре – 486

7) Пулеметные ленты – 280

8) Винтовочные патроны – 375000

___________________________________

(всего перечисляется 35 пунктов захваченного трофейного вооружения и имущества. – Авт.)

___________________________________

4. В боях с немецкими оккупантами отрядом уничтожено: немцев, мадьяр, румын и изменников родины – 3994 человека и 38 человек взято в плен. Из числа убитых оккупантов – 2 генерала, около 150 офицеров, а остальные унтер-офицеры и рядовые (при этом потери самих ковпаковцев благодаря умелым действиям их командира составили всего 114 человек убитыми, 150 ранеными и 53 пропавшими без вести. – Авт.).

5. Взорвано эшелонов – 7 с воинскими грузами и техникой.

6. Уничтожено продскладов – 4, складов с боеприпасами – 2 и вещевых складов – 1.

7. Взорвано жел. дор. мостов – 11 на 324 погонных метра.

8. Взорвано и сожжено – 39 мостов на шоссейных дорогах – 2191 погонный метр…

11. Взорвана и сожжена база немецкой армии в селе Баничи, Шалыгинского района, Сумской области; овощей – 25 тонн, зерна – 1080 тонн, сена – 480 тонн.

12. За время боевой деятельности отрядом с боями пройдено свыше 2000 километров. Несколько раз проходили по областям – Сумской, Орловской и Курской.

___________________________________

15. Порвана и уничтожена телефонно-телеграфная связь на линиях: Эсмань – Глухов, Глухов – Ямполь, Локня – Кролевец, Путивль – Шалыгино, Глухов – Шостка – Кролевец, Эсмань – Севск, Глухов – Шостка, Баничи – Глухов, Глухов– Воронеж – Шостка, Погребки – Локня – Кролевец, причем эти линии рвались по несколько раз. Всего уничтожено связи на 5 километров.

___________________________________

18. Распространено листовок и обращений, выпущенных Политуправлением РККА и ПУ фронта 15 тысяч экземпляров. Распространено листовок, выпущенных партизанским отрядом, – 12 тыс. экземпляров.

19. Организован ряд новых партизанских отрядов:

1. Кролевецкий п/о, насчит. в своих рядах 81 ч., организован в феврале 42 г.

2. Севской Орловской обл. – 500 в дек. 1941 г.

3. На территории Совского района в декабре 1941 г. организован партизанский отряд из бывш. военнослужащих, попавших в окружение и плен. П/о командует капитан т. Гудзенко. Отряд насчитывает свыше 600 человек.

4. Конотопский п/о Сумской области насчитыв. партизан 113 чел., организован в декабре 1941 г.

5. В январе 1942 г. выведен из подполья Глуховский п/о в составе 24 человек, сейчас он насчитывает в своих рядах – 231 чел.

6. В феврале 1942 г. выведен из подполья Шалыгинский п/о в количестве 12 ч., а в настоящий момент он имеет 211 ч.

7. Оказана организационная помощь Хомутовскому п/о Курской обл., Эсманскому п/о, Сумской области.

8. Глуховский, Шалыгинский, Конотопский, Кролевецкий партизанские отряды с момента их организации и организационного укрепления работают объединенно под общим командованием Путивльского п/о.

Кроме этого, организован Шосткинский п/о. Таким образом, Путивльский п/о объединяет шесть партизанских отрядов Сумской области в количестве 1318 человек».

* * *

В августе 1942 г. за Ковпаком присылают специальный самолет и привозят в Москву, где его принимают Сталин и маршал Ворошилов (в сентябре назначенный главнокомандующим партизанским движением) и ставят задачу проведения рейда по Правобережной Украине. В условиях немецкого наступления на Юге главной задачей рейда было максимальное разрушение немецких коммуникаций и дезорганизация снабжения наступающих на южном направлении войск.

26 октября 1942 г. Ковпак вышел из Брянских лесов, и начавшийся рейд по Правобережной Украине (именовавшийся в документах партизанского объединения «Сталинским рейдом») явился для немцев совершенно неожиданным. Партизаны наносили сильные удары по вражеским гарнизонам, узлам коммуникаций, складам и быстро уходили до стягивания немцами крупных сил для разгрома народных мстителей.

Гитлеровцы считали, что сумеют остановить Ковпака на водных преградах по пути его продвижения, но опять просчитались. Партизаны форсировали с небольшими потерями, разбив пытавшиеся им помешать немецкие силы, Десну, Днепр и Припять и дошли до Олевска в Житомирской области.

Вот только некоторые результаты «Сталинского рейда» в сухих цифрах отчета Ковпака, но говорят они больше, чем самые патетические восхваления героизма его партизан: уничтожено 7216 оккупантов и их пособников, взято в плен 153, уничтожено на военных складах 175 тонн горючего, 18 танков, бронемашин и танкеток, 63 автомашины, 3 самолета, 15 пароходов, 25 тракторов и тягачей, пущено под откос 14 воинских эшелонов с паровозами и 13 отдельных паровозов, 225 вагонов и платформ, 698 тонн продовольствия (увезено с собой и роздано населению 1727 тонн), 757 винтовок (717 взято на вооружение), 7 армейских узлов связи, 40 железнодорожных мостов на 1308 метров погонных, 240 метров железнодорожного полотна, 61 шоссейный мост на 2062 метров погонных, 6 электростанций, 13 немецких гарнизонов, освобождено 9 райцентров.

Это была огромная помощь фронту и вполне логичным стало, что в Центре соединение Ковпака начало рассматриваться уже в качестве регулярной воинской части. В апреле 1943 г. партизанскому командиру присваивается звание генерал-майора, а соединение в официальных документах и радиограммах получает наименование «воинская часть № 00117» (в январе 1944 г. соединение получило наименование 1-й Украинской партизанской дивизии имени С. А. Ковпака).

Следующий рейд Ковпака – Карпатский, имел не меньшее значение для фронта, чем предыдущий. Он начался 12 июня 1943 г., в период подготовки немецкого наступления на Курской дуге, и серьезно осложнил немцам подвоз живой силы, боеприпасов, горючего и военного снаряжения на фронт во время этой, поворотной в истории Второй мировой войны, битвы. За 100 дней соединение прошло более 2 тысяч километров, несмотря на упорные попытки оккупантов разбить силы партизан.

Рейд начался из северной части Житомирской области, после этого Ковпак обошел Ровно с западной стороны и прошел через Тернопольскую область. 16 июля его соединение форсировало Днестр севернее Галича и, вступив в Карпаты, дошло до самой чехословацкой границы.

Продолжавшийся более четырех месяцев рейд стоил оккупантам очень значительных потерь, и для борьбы с Ковпаком они были вынуждены привлекать значительные воинские силы. Его результатом стало уничтожение 6063 солдат и офицеров противника, 2 нефтеперегонных заводов, 1 завода озокирита, 41 нефтевышки, 17 нефтехранилищ, 1 нефтепровода, 54657 тонн горючего, 17 танков, бронемашин и танкеток, 3 самолетов, 429 автомашин, 50 тракторов и тягачей, 39 мотоциклов, 3 железнодорожных станций, 29 воинских эшелонов с паровозами, 14 отдельных паровозов, 311 вагонов и платформ, 1600 тонн продовольствия (785 забрано с собою и роздано населению).

Следует отметить, что во время Карпатского рейда Ковпак, несмотря на все идеологические различия, сумел установить тесное взаимодействие с некоммунистическими польскими партизанскими отрядами, что значительно облегчило ему продвижение по территории Западной Украины. Вот, например, как писал об одном из таких эпизодов сам партизанский «батько» (которого так любовно называли его бойцы):

«17 июня 1943 г.

За ж[елезной] дорогой началась полоса националистов-бульбовцев. Немцы разжигают национальную резню. Уже много польских сел сожжено бульбовцами, а семьи вырезаны.

Поляки ушли из сел в леса. Польские села Дерть, Окоп, Будки Рокитнянского р-на – пусты, ни одного поляка не увидишь – все ушли в леса.

Те, что остались, рассказывают, что бульбовцы не дают жить – убивают, грабят. Поляки уважают партизан. Местные партизаны борются с бульбовцами.

___________________________________

20 июня 1943 г.

___________________________________

Встретили первый польский партизанский отряд. Командир отряда, некий польский офицер. Он сказал: «Мы вне всякой политики». Разводя руками, он продолжал: «Мы мусымо обороняться. В первое время мы обращались к немцам. Говорили им: «Смотрите, нас украинцы бьют. Помогите нам». Немцы обещали помощь. Хотели переместить семьи в местечко, а нас приглашали в полицию. Мы отказались от их помощи. У меня есть десятков пять хлопцев. Но мы стараемся, что нас больше, что у нас много разного вооружения, что у нас сотни людей и все хорошо вооружены. Это все для немцев, чтобы боялись. Я сам прятался по лесам и при немцах, и при советах. Мы сейчас бьем украинцев».

Командир заметил: «Постойте». – «Прошу», – сказал польский офицер. «Вы против всех украинцев? Это нельзя смешивать. Бульбовцы, бандеровцы – это банда, обманутая гитлеровцами. Гитлеровцы, чтобы отвлечь внимание от фронта, чтобы замаскировать свои потери, свой крах на Восточном фронте, организуют национальную резню, нацковывают поляков на украинцев, а украинцев – на поляков».

«А вначале несколько немецких карательных отрядов сожгли и вырезали несколько польских сел, чтобы разжечь украинско-польскую резню. Да ведь вы вот говорите, что вы против украинцев. Но ведь в банде Бульбы есть и узбеки, и русские, и украинцы. Надо не смешивать бульбовскую банду с украинцами, у меня в отряде 70 % украинцев. Однако мы поляков не бьем. Теперь вам ясно?» – «Так есть… Продолжайте…» – «Оружие мы достали по селам, а часть – у украинцев, то есть у бульбовцев. Ребята рвутся в бой, им надоело сидеть, они хотят воевать, но я их сдерживаю, – говорю им: не надо пока. Мы мусымо обороняться. Мы вне политики».

Разведя руками, поддакивает: «так есть». Он рассказывал о том, что поляки не довольны действием бульбовцев и что надо подниматься на борьбу с ними».

О бандеровцах, мельниковцах и бульбовцах – новом противнике, с которым пришлось столкнуться партизанам, Руднев оставил свидетельство, объясняющее, как в Западной Украине появились отряды националистов, и содержащее оценку их боеспособности: «В начале войны подпольные организации националистов, воспользовавшись шляпством наших советских и партийных органов, а многие секретари сельсоветов западных областей были заядлые националисты, и при эвакуации населения в глубь страны эти секретари с[ель]с[оветов], националисты, составляли списки каждого села, якобы на эвакуацию в глубь СССР. Эти списки председатели] сельсоветов, а кой-где и райисполкомы, заверяли и ставили печати; конечно, никто из населения не эвакуировался, а списки остались у националистов, а когда немцы заняли Западную Украину, националисты на этих заверенных соворганами списках, сделали надпись: список жителей такого-то села, подлежащих выселению в Сибирь. После чего приходят в села и говорят: вас советская власть хотела всех отправить в страшную холодную Сибирь, а немцы вас бьют. Мы, украинские националисты, против немцев и Москвы – за самостийную соборную Украинскую державу, и такая афера имела исключительно большое значение на влияние националистов на темное крестьянство западных областей. Эти же пленные рассказывают – костяком и основой повстанческой Украинской армии являются полицейские западных областей. После занятия немцами западных областей Украины кулаки и репрессированные элементы пошли в полицию, которая грабила и убивала еврейские семьи, и этим грабежом жили, а когда немцы посадили их на паек, вся эта черносотенная сволочь, которой руководили националисты, забрала данное немцами оружие и ушла в леса. Здесь они объединялись по сотням и первой своей задачей поставили объявить беспощадную резню всему польскому населению. Началась страшная резня, в целых селах, районах польское население самым зверским образом убивалось, причем зверски мучили и убивали детей, женщин и стариков, а все постройки предавали огню. Несомненно, что немецкая охранка здесь в этой национальной резне [сыграла] главную роль. Постепенно их масштабы стали расширяться. Они в каждом селе составили списки всех мужчин с 1895 года до 1923 г. рождения и объявили их мобилизованными, т. е., если он не имеет оружия, то считается бойцом Укр. повет, армии и работает дома; то[т] же украинец, кто против этого, ночью берется из хаты и бесследно исчезает. Всех наших военнопленных, независимо какой национальности, насильно мобилизуют и, если не хочет или подозрителен – немедленно убивают. Таким образом, каждый район имеет свои табора, где сотни две или три войск вооружены процентов на 60, а безоружные, как резерв, сидят дома. Территория разбита на кущи, районы, где сидят агитаторы кущевые и районные. Но в некоторых районах есть и бандеровцы, и мельниковцы. Народ не воинственный. Только интеллигенция и кулачество еще кое-как дерется, а остальная масса при шквале огня разбегается. Воины из них хреновые, а хлопот причиняют много».

4 января 1944 г. за Карпатский рейд Ковпаку вторично присваивается звание Героя Советского Союза. Но к этому времени, после перенесенных тяжелых испытаний, его здоровье оказалось настолько серьезно подорванным, что в соединение из Киева (где он с декабря находился на лечении) «батько» уже не вернулся. Новым командиром соединения стал его заместитель по разведке Петр Вершигора, которого Сидор Артемович высоко ценил.

В ноябре 1944 бывшего партизанского командира назначают членом Верховного суда УССР, а через три года – в 1947 г., он становится заместителем председателя Президиума Верховного Совета УССР.

Работа в Верховном Совете (где он был до самой своей смерти 11 декабря 1967 г.) для Ковпака отнюдь не была синекурой. Сидор Артемович никому не отказывал в приеме, и к нему тянулись люди, как последней инстанции в поисках справедливости, со всей Украины. И Ковпак не просто их выслушивал, а старался вникнуть в каждое дело, что стало причиной появления многочисленных историй, передававшихся о любимом в народе «батьке».

Например, когда к нему пришла на прием женщина с просьбой об освобождении сына, получившего небольшой срок за самогоноварение, Ковпак подробно выспросил ее о технологии приготовления горячительного напитка и количестве использованного сахара. После этого он вынес следующий вердикт: «Пусть сидит. Он у тебя не трехлитровую банку сварил, а целую бочку».

Закончим рассказ о Ковпаке цитатой из изданного в Лондоне в 1954 г., исследования «Коммунистические партизанские действия». Его авторы – бригадный генерал Чарльз Диксон и доктор Отто Гейльбрунн – не испытывали ни малейшей симпатии к СССР, и главной целью их научной работы являлась подготовка стран НАТО к контрпартизанским действиям в будущей войне.

Однако они не могли не отдать должное героизму советских партизан, и их слова, конечно, в полной мере относятся к человеку, ставшему главным символом Сопротивления оккупантам во вражеском тылу – генералу Ковпаку и его бойцам: «Гитлер часто не понимал, почему его войска в России отступают, и он приказывал им «зарываться в землю». Но тогда он не мог понять значения партизанской войны в СССР.

«Партизаны будут безжалостно уничтожаться», – заявил он в приказе о проведении в жизнь «плана Барбаросса».

«Смерть нам не страшна», – был их знаменитый ответ.

И красные партизаны доказали это на деле».

2009–2011 гг.

Киев – Рогашка Слатина

Данный текст является ознакомительным фрагментом.