Полицейские беды

Полицейские беды

Удручающе медленное продвижение реформы афганской полиции создало целый ворох проблем. Генерал Дурбин сказал Кондолизе Райс в июне 2006 г., что в руководящих структурах США нет организации, способной эффективно заниматься созданием полицейских сил за рубежом, у INL нет опыта перестройки полиции в крупной стране, таким опытом не обладают также ни Министерство обороны, ни Министерство юстиции ¹⁸.

Поэтому аналитики в правительстве начали бить тревогу по поводу состояния афганской полиции. Офисы генеральных инспекторов Госдепартамента и Министерства обороны доложили, что готовность афганской полиции «обеспечивать внутреннюю безопасность и выполнять обычные полицейские функции далека от адекватной. Препятствия на пути создания полностью профессиональной [Афганской национальной] полиции труднопреодолимы». Среди этих препятствий самыми важными считались «отсутствие эффективной программы полевой подготовки офицеров, неграмотность новобранцев, низкая оплата и всепроникающая коррупция, небезопасная внешняя среда»¹⁹. Другой доклад, подготовленный под руководством американского полковника Рика Адамса, оценивает Министерство внутренних дел как «неэффективное», «плохо управляемое», «коррумпированное», а саму полицию как «очень плохо оснащенную»²⁰.

Некоторые афганские правительственные чиновники были согласны с такими оценками, как минимум, в теории ²¹. Однако самым страшным врагом афганского правительства было само афганское правительство. В 2003 г. министр внутренних дел Джалали добился выполнения программы, получившей известность как «Афганская программа стабилизации». Правительство Карзая предусматривало, что в соответствии с программой его власть будет распространяться на все провинции и округа Афганистана. Базируясь на предположении, что вся политика в Афганистане делается на местном уровне, программа включала строительство основной инфраструктуры в каждом округе – в частности, полицейских казарм, тюрьмы, почты и мечети. В идеале хорошо обученную и хорошо оплачиваемую афганскую полицию можно было бы направить в функционирующую столицу округа. Но программа забуксовала из-за битв между министерствами и ведомствами – несколько ключевых министерств: финансов, восстановления и развития сельских районов, коммуникаций боролись за распределение денег. Существовали также значительные разногласия относительно того, какие районы страны программа должна охватывать. Некоторые проталкивали Балх – относительно спокойную провинцию на севере, считавшуюся оплотом такого влиятельного человека, как Абдул Рашид Дустум. Другие считали, что программа должна включать в основном восток и юг, где афганские правительственные войска и силы НАТО вели бои с повстанцами ²². В итоге «Афганская программа стабилизации» была приостановлена. Стараясь выражаться помягче, одна частная консалтинговая фирма сообщила, что план «не соответствовал требованиям»²³.

Полиция была отчаянно необходима для восстановления порядка в городских и сельских районах, но, как мы видели, она была плохо оснащена и обучена и к тому же коррумпирована. Но хуже всего было то, что отсутствовала даже видимость наличия инфраструктуры. Это особенно касалось юга Афганистана. В 2006 г. американские военные пришли к выводу, что на юге Афганская национальная полиция располагает лишь «87 % вооружения и 71 % боеприпасов, 60 % автомобилей, 24 % аппаратуры связи и 0 % индивидуального оснащения: бронежилетов, полицейских дубинок, наручников, биноклей и комплектов для оказания первой помощи»²⁴. У нее не было также формы, отсутствовали здания для полицейских участков и тюрем, командование и управление, подготовка к расследованиям уголовных преступлений ²⁵. Министерство внутренних дел находилось в особенно плохом состоянии. В другом отчете, также подготовленном американскими военными, отмечалось, что «финансы Министерства внутренних дел подорваны на всех уровнях». Нет «средств для заработной платы офицерам полиции», «отсутствует какая-либо отчетность», которая «закрепляет коррупцию на всех уровнях»²⁶.

Афганские, американские и европейские должностные лица, занятые подготовкой полицейских, докладывали о тотальной коррупции, охватывающей всю организацию. Афганский водитель грузовика выразил эту мысль кратко и емко: «Забудьте о «Талибане», самая большая наша проблема – это полиция»²⁷. Полицейские регулярно требовали от племен, контролировавших дороги, беспрепятственно пропускать наркотики и другие законные и запрещенные товары. Начальники полиции часто присваивали себе деньги, предназначенные для оплаты труда их подчиненных ²⁸. Некоторые шефы полиции округов и провинций использовали схемы с «мертвыми душами». Зарплаты служащим правоохранительных органов Афганистана платило международное сообщество, поэтому некоторые начальники завышали количество полицейских в ведомости и забирали себе «лишние» деньги ²⁹. Полковник Рик Адамс, который возглавлял отдел реформирования полиции в Combined Security Transition Command-Afghanistan, сказал, что первой задачей в процессе реформирования полиции является «изживание культуры коррупции»³⁰. Доклад правительства Афганистана выглядел еще более откровенным, в нем говорилось, что «обвинения в непотизме и использовании неэтичных методов набора личного состава стали общим местом» и «финансовые нарушения являются одной из самых очевидных проблем, мешающих работе министерства и тормозящих процесс реформирования полиции»³¹. Сделав столь неутешительные выводы, Министерство обороны США и Госдепартамент начали энергичную борьбу с коррупцией в афганской полиции. Дурбин со штабом приступили к проверкам высокопоставленных полицейских чинов, стараясь взять под контроль потоки наличных, предназначенных для зарплат полицейским. Они также начали переводить больше средств на заработную плату полицейским в местные банки, минуя их начальников, которые, как правило, присваивали себе часть денег.

Вместе с тем представители Министерства обороны и Госдепартамента понимали, что организация проверки самих афганских полицейских и структурных подразделений полиции – задача запредельной сложности ³². У них практически отсутствовала какая-либо информация как об отдельных полицейских, так и о полицейских подразделениях. Документы либо часто уничтожались афганским Министерством внутренних дел, либо отсутствовали в принципе. Структура, ответственная за подготовку армии и полиции Афганистана, т. е. Combined Security Transition Command-Afghanistan, концентрировалась в основном на проверке высопоставленных служащих Министерства внутренних дел. Руководителей среднего и нижнего звена проверяли сравнительно редко ³³. Как бы обескураживающе это ни звучало, афганская полиция оказалась заражена коррупцией сильнее, чем другие правоохранительные органы страны ³⁴.

В результате получалось так, что Афганская национальная полиция чаще терпела неудачи при проведении противоповстанческих операций и операций, связанных с производством и распространением наркотиков, а также с пресечением незаконного пересечения границ. В некоторых случаях, особенно на юге Афганистана, полиция активно сотрудничала с «Талибаном». В докладе, подготовленном немцами, отмечалось: «Афганская пограничная служба и таможня сейчас не в состоянии взять под контроль положение на такой протяженной границе»³⁵. Министр внутренних дел Джалали утверждал, что «из-за того, что полноценное реформирование Афганской национальной полиции началось слишком поздно, она все еще плохо обучена, плохо финансируется, плохо оснащена и неадекватно вооружена»³⁶. Полиция плохо справлялась даже с борьбой против криминальных групп. Во время одного из инцидентов в провинции Балх в результате вооруженного столкновения с бандой наркоторговцев полицейские были взяты в плен и разоружены ³⁷. Через несколько дней после проведения возглавляемой полицией операции по поимке боевиков «Талибана» в деревне Сангсар в провинции Кандагар на юге страны в докладе о результатах выполнения задачи отмечалось, что «отсутствовал план совместных действий», «не было единоначалия» и «обмена разведывательной информацией» между полицией и афганской разведкой. В результате операции погибли семь человек и имел место случай стрельбы по своим. Всем боевикам удалось бежать ³⁸.

Однако часто случалось так, что полиция отодвигалась на второй план. Государства коалиции просто обучали афганских полицейских не так качественно, как Афганскую национальную армию. За четыре года руководство процессом обучения полиции менялось трижды – в 2002 г. главными были немцы, в 2003 г. руководство перешло к Государственному департаменту и в 2005 г. – к Министерству обороны. Компания DynCorp International также приложила руку к тому, чтобы сложилась столь плачевная ситуация, поэтому часть вины можно возложить и на нее. Госдепартамент и DynCorp думали в основном о «цифрах», то есть о количестве прошедших обучение полицейских, а не о качестве подготовки, которое выражалось в эффективности действий полиции против мятежников или наркоторговцев. У них было слишком мало людей и ресурсов ³⁹. Квалификация нанятых DynCorp инструкторов очень сильно различалась. Некоторые обладали большим опытом обучения полицейских за границей и понимали, как следует работать с полицией в обществе, разделенном на племена, да еще в самый разгар гражданской войны. Но большинство инструкторов такого опыта не имели ⁴⁰.

Высокопоставленные члены администрации президента Буша подвергли DynCorp уничтожающей критике. Посол Роберт Нойман сказал мне: «Что делала DynCorp? Она вытаскивала полицейского из дерьма, обучала несколько недель и снова бросала в дерьмо, – тут Нойман сделал паузу. – И от этого они не делались особо чистыми надолго»⁴¹. Еще Нойман был вынужден признать_, что создание эффективной и хорошо обученной полиции было главной проблемой во время проведения противоповстанческих кампаний в прошлом. «То, что мы сначала сосредоточились на обучении полицейских в подразделениях, было неверно, – сказал Нойман. – DynCorp точно выполняла подписанный с ней контракт, и я не думаю, что следует возлагать на нее всю вину за то, как контракт был структурирован»⁴². Заместитель государственного секретаря Ричард Армитэйдж сказал мне, что «DynCorp просто плохо выполнила свою работу по обучению полицейских»⁴³. Афганцы говорили примерно так же. Министр внутренних дел Джалали сказал: «Нанятые DynCorp инструкторы были очень разными. Я лично неоднократно отказывался от их услуг, потому что они не обладали необходимыми навыками для обучения полицейских в Афганистане». Он подчеркнул, что DynCorp просто «ставила галочки» – она была больше заинтересована в выполнении контракта, а не в создании компетентной и эффективной полиции ⁴⁴.

Пытаясь все же решить проблему с созданием полиции, правительство Афганистана и Combined Security Transition CommandAfghanistan предложили план создания структуры, которая получила название «Афганская национальная вспомогательная полиция». Посол Нойман отметил: «Не хватало людей и оружия для защиты крестьян. А ведь главная цель противоповстанческой борьбы – это защита местного населения»⁴⁵.

В феврале 2006 г. к Нойману и генералу Дурбину пришли руководители Министерств внутренних дел и финансов Афганистана (генерала Эйкеберри в Кабуле не было). Афганцы хотели набрать дополнительно от 200 до 400 полицейских на округ. Идея их заключалась в создании новой структуры, которую предложили назвать «Афганская национальная вспомогательная полиция». Весной 2006 г. Дурбин и его заместитель, канадский бригадный генерал Гэри О`Брайен, ознакомили Ноймана с концепцией новой службы, а в мае того же года Дурбин проинформировал о ней президента Карзая. План заключался в создании полицейской структуры, которая будет действовать в провинции – там, где не доходят руки сил безопасности Афганистана ⁴⁶. В соответствии с планом служащих вспомогательной полиции готовили на местах в течение десяти дней и вооружали стрелковым оружием. Затем их отправляли на стационарные блокпосты, они же вместе с войсками коалиции участвовали в боях с мятежниками в шести неспокойных провинциях: Гильменд, Забуль, Кандагар, Фарах, Урузган и Газни ⁴⁷. Одновременно Дурбин принял меры по расформированию Дорожной полиции, служащие которой почти поголовно брали взятки на блокпостах и постоянно беспокоили местное население.

Американцы постарались сделать все, чтобы не допустить превращения вспомогательной полиции в деревенскую милицию, набирая полицейских на службу в индивидуальном порядке, оплачивая их работу через Министерство внутренних дел. Контроль осуществлялся также через Министерство внутренних дел. «Мы отмечали неоднократные попытки руководства провинций набирать людей по милиционному принципу, – рассказывал Нойман. – Мы постарались решить эту проблему, отправляя на места смешанные группы, в которые входили представители посольства, CSTC-A (Combined Security Transition Command-Afghanistan) и DynCorp, чтобы посмотреть, что происходит на местном уровне. Несколько раз нам удалось снять проблему». Однако программа создания вспомогательной полиции вскоре опять столкнулась с трудностями. Министерство внутренних дел начало бесконтрольно набирать людей в других провинциях и затем обратилось к американцам за компенсацией. «Я отказался идти им навстречу в этом вопросе и заблокировал выделение денег на том основании, что новобранцы не прошли проверку на благонад ежность», – рассказал Нойман ⁴⁸. Вспомогательная полиция так и не смогла интегрироваться в пуштунские племена и кланы, т. е. в пуштунское сообщество, проживающее на юге и востоке, и соответственно, не воспринималась на социальном уровне.

Против реализации программы создания вспомогательной полиции возражали некоторые высокопоставленные американские военные, в частности генерал Эйкенберри. Он говорил, что это всего лишь промежуточная мера – тактическое решение системной проблемы создания нормальной полиции. Но Эйкенберри, не желавший вступать в полемику и ссориться с Государственным департаментом и Белым домом, не стал «вытаскивать красную карточку» и «убивать» программу ⁴⁹. Если посмотреть ретроспективно, то он и не должен был это делать. В конце концов, программа создания вспомогательной полиции выдохлась. Когда я посетил Кандагар и провинцию Гильменд в сентябре 2007 г., ее использовали время от времени. В 2008 г., когда я снова приехал в Афганистан, она практически перестала существовать.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.