Встреча с одним необщительным и гениальным евреем

Встреча с одним необщительным и гениальным евреем

Осенью 1935 года, вследствие осложнения международной обстановки, частота проводимых учений и маневров увеличилась, одновременно росла численность личного состава частей и соединений и их насыщенность техникой. РККА тогда насчитывала уже 930 000 человек, в ней имелось 3000 самолетов и 10 000 танков: крупнейшая армия мира. В своих «Воспоминаниях» Жуков уделяет довольно большое внимание учениям, проходившим той осенью в окрестностях Слуцка под руководством Уборевича и его заместителя Тимошенко. Темой учений был «Встречный бой стрелковой дивизии с кавалерийской дивизией». В учениях, проводившихся с использованием танков и авиации, планировалось проверить взаимодействие различных родов войск и быстроту старших командиров в принятии решений. Условным противником дивизии Жукова была 4-я стрелковая дивизия – новое образцовое соединение, насчитывавшее 13 000 человек, 57 танков, 100 орудий и более 500 пулеметов. Это был тем более грозный противник, что командовал им Георгий Самойлович Иссерсон.

Этот тридцатисемилетний уроженец Каунаса, еврей по национальности, вступил в Красную армию добровольцем в июне 1918 года. Убежденный коммунист, Иссерсон после гибели Триандафиллова являлся самым блестящим теоретиком оперативного искусства. Жуков, как и все командиры его поколения, прочитал книгу Иссерсона «Эволюция оперативного искусства», выпущенную в 1932 году невероятным для того времени тиражом в 10 000 экземпляров. Иссерсон был желчным человеком, неспособным установить с окружающими нормальные человеческие отношения. Но это нисколько не мешало ему быть глубоким мыслителем, чье пребывание в Военной академии Красной армии в 1923–1924 годах не прошло незамеченным. Одинаково хорошо владея русским и немецким языком, он занимался историческими исследованиями, критиковал Клаузевица за его концепцию генерального сражения, боролся за введение в РККА коротких голосовых команд, по примеру рейхсвера. В 1929 году он стал преподавателем Академии имени Фрунзе. Через три года, благодаря покровительству начальника этого учебного заведения Роберта Эйдемана, возглавил кафедру оперативного искусства, созданную годом ранее. За пять лет ее существования на ней пройдут обучение около 200 штабных офицеров, в том числе Антонов и Штеменко, которым суждено будет сыграть главную роль на втором этапе Великой Отечественной войны. В 1935 году Иссерсон разработал Временный полевой устав РККА (издан в декабре 1936), в котором развивал идеи Тухачевского и свои. Это была лебединая песня первого поколения теоретиков оперативного искусства.

В декабре 1933 года «академический» период для Иссерсона закончился. Он принял командование над 4-й краснознаменной имени германского пролетариата дивизией, как она называлась по бывшей тогда в ходу революционной терминологии. Штаб дивизии размещался в Слуцке, в 2 км от штаба жуковской дивизии. Очень скоро Иссерсона из-за его отвратительного характера возненавидели буквально все, особенно Тимошенко. Но, как ни странно, с Жуковым он, похоже, поддерживал добрые отношения. Они не раз бывали друг у друга дома в гостях. Оставив своих жен Екатерину и Александру заниматься детьми, мужчины подолгу разговаривали об оперативном искусстве, в частности о проведении глубоких операций. Почти не вызывает сомнений то, что Жуков извлек для себя большую пользу из этих «индивидуальных частных занятий», которые ему давал один из лучших военных теоретиков XX века.

Но вернемся к осенним учениям 1935 года. Вечером Жуков вскрыл запечатанный конверт и прочитал тему «Встречный бой…». Он быстро выделил передовую группу из легких танков, бронеавтомобилей, мотопехоты и артиллерии. Кавалерия осуществляла разведку на флангах. На рассвете Жукову по радио доложили, что отряд овладел узким дефиле через болота и занял высоту, а под его прикрытием начала развертывание вся дивизия. Застигнутой врасплох дивизии Иссерсона Уборевич и Тимошенко быстро засчитали поражение. В первом издании своих «Воспоминаний» Жуков признаётся, что был искренне расстроен неудачей 4-й стрелковой дивизии, фамилии командира которой он не называет. Она появляется в десятом издании[179], как и другие подробности. После окончания учений Уборевич вызвал Жукова и Иссерсона.

«Командующий маневрами минут пять ходил, не говоря ни слова, потом, остановившись перед Иссерсоном, обратился к нему:

 –  Я сегодня ночью в вагоне с удовольствием прочитал книгу „Канны“, которую вы, товарищ Иссерсон, написали. Но вот здесь, в полевой обстановке, у вас „Канн“ не получилось, да и, вообще говоря, ничего не получилось. […] Как это можно допустить, чтобы стрелковая дивизия дала себя окружить и разбить во встречном бою с кавалерийской дивизией? Как могло получиться, что сам комдив и его штаб были захвачены во время завтрака на поляне, когда обстановка требовала от них особой бдительности и разведки «противника»?»

Через несколько недель, как пишет Жуков, на новых учениях он сумел окружить ту же дивизию, которая «крайне неумело выходила из окружения». И добавляет: «Выход из окружения – это, пожалуй, самый трудный и сложный вид боевых действий. Чтобы быстро прорвать фронт противника, от командования требуется высокое мастерство, большая сила воли, организованность и особенно четкое управление войсками». Затем он добавляет несколько технических замечаний об условиях успеха операции по выходу из окружения. Он писал это между 1965 и 1967 годами, то есть через четверть века после того, как вермахт в 1941 году окружил значительные силы Красной армии в девяти гигантских котлах, в которых в плен попало более 3 миллионов красноармейцев, в том числе и вся 4-я стрелковая дивизия, дислоцированная в Белоруссии. Эти размышления a posteriori совершенно скрывают предвоенные реалии: Красная армия не знала, как действовать в окружении, просто-напросто потому, что ее доктрина, разработанная под сильным влиянием Тухачевского, являлась стопроцентно наступательной. Никто не знал, как вести оборону, поскольку с 1929 года этот вид боевых действий не отрабатывался ни на одних учениях.

Жуковская версия учений 1935 года не поддается проверке. Ричард Харрисон в своей книге об Иссерсоне пишет, что ничего не сумел обнаружить по этому вопросу в архивах. Отчеты исчезли. Дочь Иссерсона в интервью[180], данном в 2004 году, утверждает, что это ее отец окружил Жукова и тот «удирал в подштанниках». Из-за отсутствия документов невозможно однозначно высказаться в пользу той или иной версии. Однако можно заметить, что, если Жуков оказался проигравшим на двух этих учениях, это были единственные поражения в его карьере; если Иссерсон их выиграл, это были единственные одержанные им победы. В 1940 году ему придется участвовать в войне с Финляндией; там теоретик окажется бессилен в ситуации реальных боевых действий, в том числе и из-за своего неумения построить нормальные отношения с окружающими. Жуков же, в первой настоящей боевой операции, которой ему доведется руководить,  – в конфликте с японцами – проявит качества выдающегося полководца.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.