Июль 1920 года

Июль 1920 года

Иллюзии большевистского руководства о революционном подъеме в Польше при появлении там Красной армии побуждали Ленина требовать от военных «бешеного ускорения наступления» на польском направлении. Его поддерживали Троцкий и Тухачевский.

Сталин был единственным, кто страстно протестовал против этого. Он был уверен, что никакой революции в Польше не произойдет, никто советские войска там не поддержит и они могут бесславно погибнуть. Сталин предлагал наступать только до линии Керзона, разделявшей собственно поляков, с одной стороны, и украинцев с белорусами — с другой. Он даже решился на отчаянный шаг, опубликовав свое предупреждение в «Правде».

Необходимо отметить, что и бойцы Красной армии не горели большим желанием сложить свои головы в борьбе с «ляхами». Об этом свидетельствует приказ РВС Западного фронта, изданный в это время: «Организация заградительных отрядов представляет собой одну из важнейших задач командиров и комиссаров. Каждое крупное воинское соединение должно иметь за своей спиной хотя бы тонкую, но прочную и надежную сетку заградительных отрядов. Легкость и безнаказанность дезертирства способны разъесть самую лучшую часть. Молодой солдат, пытающийся вырваться из огня, в который попал впервые, должен встретить твердую руку, которая властно возвратит его назад с предупреждением о суровой каре всем нарушителям боевого долга. Удирающий шкурник должен наткнуться на револьвер или напороться на штык.»

Большевики, среди которых было много выходцев из низов, хорошо представляли себе народную массовую психологию. Они отдавали себе отчет в том, что молодым необстрелянным бойцам или даже суровым ветеранам, прошедшим горнило боев Первой мировой войны, придется идти на пулеметы или в штыковую против обороняющегося противника, что само по себе предполагает тройные по сравнению с ним потери. Поэтому у них попросту не должно быть другого выбора. Но зато когда победит мировая революция, то героям — оставшимся в живых революционным воинам — достанется все лучшее в этом мире без буржуев. А вот для трусов и паникеров был только один выход — доказать свою «полезность» командованию, не доводя дела до расстрельного залпа. Но с такими «отщепенцами» боролись во все времена и во всех армиях, существовавших на планете за ее долгую историю.

Накануне похода в Европу печатный орган большевиков газета «Правда» 9 мая 1920 г. (№ 99) поместила воззвание:

«На Запад, рабочие и крестьяне!

Против буржуазии и помещиков, за международную революцию, за свободу всех народов!

Бойцы рабочей революции!

Устремите свои взоры на Запад. На Западе решаются судьбы мировой революции. Через труп белой Польши лежит путь к мировому пожару. На штыках понесем счастье и мир трудящемуся человечеству.

На Запад!

К решительным битвам и громозвучным победам!»

11 июля 1920 г. Лениным отвергнута нота министра иностранных дел Великобритании с предложением о перемирии с поляками на линии Гродно — Брест-Литовск — Рава-Русская (этнографические границы Польши, определенные Парижской мирной конференцией 1919 г.). Вождь расценил ее как попытку «вырвать из рук» первую победу на пути к мировой революции.

22 июля мининдел Польши Сапега направил в адрес советского правительства послание с предложением немедленного перемирия. Однако успешное наступление фронтов породило в ЦК ВКП(б) жажду полного разгрома поляков.

23 июля 1920 г. в Смоленске большевиками при непосредственном участии Региструпра на идейно-кадровой базе СДПиЛ (социал-демократии Польши и Литвы), с 1917 г. выступавшей против отсоединения Польши от России, был сформирован Временный революционный комитет Польши (Польревком), который должен был принять на себя всю полноту власти после падения Варшавы.

В этих условиях социалисты, организованные в ППС (Польскую партию социалистическую), боровшиеся до 1918 г. за национальную независимость польского народа, стали на путь активной поддержки действий своего правительства и сражались за Варшаву против Красной армии, рвавшейся к столице.

С июля 1920 г. по всему советскому государству создается сеть приютов, опекаемых Красной армией, где воспитывались дети, потерявшие своих родителей и не располагающие сведениями о своих родственниках. Одним из таких приютов заведовал Разведупр.