Генерал Хайдар, капитан Асад и другие
Генерал Хайдар, капитан Асад и другие
В этот небольшой кишлак на юге уезда Панджвайи представители госвласти вообще никогда не заглядывали. И дело вовсе не в том, что он располагался вдалеке от магистральных дорог. Кишлак был родовым поселением генерала Хайдара.
Крупный землевладелец, унаследовавший от своего прадеда – участника битвы при Майванде – огромные земельные наделы в пойме реки Аргандаб, Хайдар был человеком весьма известным не только в Кандагаре, но и в Кабуле. В свое время он получил хорошее образование в Кембридже. При короле Захир Шахе Хайдар очень быстро стал подниматься по служебной лестнице министерства внутренних дел Афганистана. В свои неполные тридцать пять лет он был одним из самых молодых генералов в этом ведомстве.
Хайдар был жестким и бескомпромиссным служакой, для которого не существовало никаких авторитетов, способных оказать на него влияние. Именно из-за своей бескомпромиссности он и сломал себе шею.
Летом 1973 года король Афганистана уехал отдыхать на Средиземное море. Этим моментом воспользовался его престарелый двоюродный брат Мохамад Дауд. С помощью военных он захватил власть в Кабуле и произвел капитальную чистку в высших эшелонах власти Афганистана. В том числе и в структурах МВД.
В окружении Дауда нашлись «доброжелатели», для которых Хайдар был словно кость поперек горла. Неизвестно, что уж они там нашептали на ухо новоиспеченному президенту, но Хайдар попал в опалу. Его отстранили от занимаемой должности и отослали в Кандагар. Незадолго до переворота начальник кандагарской полиции, уличенный в мздоимстве, сбежал с семьей в Пакистан. Поскольку эта должность почти месяц была вакантной, на нее-то и назначили генерала Хайдара.
Кандагар для Хайдара стал чем-то вроде места вынужденной ссылки. Не было той широты и размаха, что были присущи кабульскому периоду его работы. Кражи скота, уличные дебоши с поножовщиной, наркотрафик и прочие мелкие правонарушения, не достойные внимания такой личности, каковым считал себя Хайдар, приводили его в уныние.
Он довольно быстро вник в дела местного полицейского управления. Хотя вникать-то, собственно говоря, было не во что. Работа местной полиции была ему знакома не понаслышке. Ранее он неоднократно выезжал в свой родной город с плановыми проверками, попутно решая и личные вопросы, связанные со сбором арендной платы с земледельцев. После его последнего визита в Кандагар и родился тот самый документ, на основании которого начальник полиции слетел с насиженного места, а лично у Хайдара появился еще один смертельный враг.
Дабы не греть змей за пазухой, Хайдар первым делом разогнал окружение прежнего начальника – целый синдикат, специализирующийся на обложении данью всех и вся. Из трех бывших заместителей он не оставил ни одного. Сотрудники, честно выполнявшие свою работу на занимаемых должностях, только приветствовали решительные меры нового шефа полиции.
Хайдар не стал торопиться с назначением своих замов, положившись на фактор времени. Он объявил всем, что в течение месяца будет присматриваться к тому, как работают его подчиненные, и, в зависимости от того, как проявит себя тот или иной сотрудник, будет принято решение о назначении конкретных кандидатур на руководящие должности.
Наверное, за всю историю кандагарской полиции не наблюдалось такого рвения, с которым ее подчиненные «рыли копытами землю», стараясь угодить своему генералу. Хайдар на все это смотрел с усмешкой, не выказывая никаких эмоций.
И только один человек не стремился казаться пасхальным яичком в этом своеобразном карьерном соцсоревновании. Этим человеком был Асад – офицер из отдела криминальных расследований.
Несмотря на молодость, Асад имел за плечами шестилетний опыт работы на поприще борьбы с кандагарским криминальным элементом. Ознакомившись с личным досье Асада, Хайдар был приятно удивлен богатым послужным списком расследованных им преступлений. Странно, почему при предыдущих визитах в Кандагар их пути не пересеклись? Видимо, прежний начальник полиции не горел особым желанием афишировать перед кабульским начальством способного офицера, выдавая его успехи в работе за свои собственные заслуги.
Уже в ближайшие дни Хайдар мог лично убедиться в том, насколько эффективно работает Асад.
В одну из августовских ночей в шестом районе города произошло групповое убийство семьи дукандора, торговавшего индийскими тканями. Неизвестные преступники, проникнув в дом индийца, зарезали его самого, жену и двоих несовершеннолетних детей. В ту же ночь преступники вскрыли дукан потерпевшего и вывезли из него практически весь товар, а сам дукан подожгли.
Именно пожар и стал поводом для того, что домой к дукандору нагрянули полицейские, которые хотели сообщить ему о происшествии. Но вместо живого торговца они обнаружили там кучу трупов.
Утром следующего дня Хайдар разглядывал фотоснимки с места убийства и пожара, когда ему доложили о том, что преступники задержаны. Он был крайне удивлен такой оперативностью своих подчиненных и решил лично взглянуть на убийц. Ими оказались трое местных жителей. Убийцы сразу во всем сознались и рассказали, где хранится награбленное имущество.
Ларчик открывался очень просто.
Ночью, когда грабители загружали в автомобиль похищенную ткань, их случайно увидел один из агентов Асада. Воспользовавшись темнотой, он незаметно подкрался к машине и запомнил ее номер. Рано утром он позвонил в полицию и, назвав свой псевдоним, сообщил дежурному офицеру об увиденном. О поступившем сообщении немедленно был извещен Асад. Дальнейшее обнаружение и задержание преступников было делом техники.
Еще до истечения месячного испытательного срока Хайдар не сомневался в том, кого он назначит на должность своего заместителя по оперативно-розыскной и следственной работе…
* * *
Вчера вроде это было, а уже почти шесть лет прошло с тех пор, как пересеклись жизненные пути генерала Хайдара и Асада. Сколько за это время воды утекло.
Генерал Дауд, сам ставший жертвой очередного военного переворота, уж второй год кормил могильных червей. В Кабуле верховодила НДПА во главе с Амином, а по стране прокатилась волна массовых репрессий, дошедшая и до Кандагара.
Хайдара на днях вызывали в провинциальный комитет НДПА, где его секретарь в присутствии представителя ХАДа потребовал представить подробный отчет о деятельности партийной организации царандоя. Хайдару было совершенно «до фени», чем занимается партийная организация в руководимом им ведомстве. Все эти внутриутробные драчки «Парчам» и «Хальк» только мешали работе и вызывали у него отвращение. Он никогда не воспринимал всерьез партийных демагогов, от болтологии которых вреда было больше, чем пользы.
Сам Хайдар никогда не являлся членом какой-либо политической партии. При Дауде этих партий развелось огромное множество, вот только реальной пользы для царандоя от них не было совершенно никакой. Для него, кадрового полицейского, на первом месте всегда стоял профессионализм подчиненных, а не их политическая ориентация.
Набравшись смелости, Хайдар заявил, что в круг его должностных обязанностей не входит организация работы партийных структур в царандое, и поэтому никакого отчета об их деятельности он делать не собирается.
Надо было видеть лицо этого прыщавого юнца из ХАДа. Размахивая руками, он стал кричать в лицо Хайдару матерные слова. Такого хамства в свой адрес генерал стерпеть не мог. Еле удержавшись от того, чтобы не дать по морде этому выскочке, он рявкнул:
– Если ты, сосунок, будешь совать нос не в свои дела, можешь его лишиться раз и навсегда!
Хадовец изменился в лице, не зная, чем ответить генералу. В Кандагаре он был человеком совершенно новым и еще не до конца разобрался в том, кто здесь делает погоду. Назначенный по личному распоряжению товарища Амина на должность начальника особого отдела ХАДа, он был ответственен за чистку партийных рядов от нежелательных элементов. Помня напутствия генсека, он рьяно взялся за выполнение возложенных на него обязанностей. За первую же неделю были арестованы и расстреляны ряд высокопоставленных чиновников, чье мировоззрение не укладывалось в рамки последних постановлений ЦК НДПА и указов Военно-революционного совета.
Дальше – больше. Из Кабула поступило секретное распоряжение Амина, которое предписывало особому отделу в кратчайшие сроки арестовать всех членов НДПА из крыла «Парчам». Поскольку «парчамистов» больше всего было в самом ХАДе, особист не стал особо мудрствовать, и партийную зачистку начал со своего ведомства. Воспользовавшись грызней, процветавшей в нестройных рядах госбезопасности, и повсеместным стукачеством ее сотрудников друг на друга, он довольно быстро набрал гору «компры», методично используя ее в достижении поставленных перед ним задач. Аналогичные зачистки были проведены во всех властных структурах, в воинских подразделениях, учреждениях и даже в губернаторстве.
Не давался ему только царандой, возглавляемый строптивым генералом Хайдаром…
– Не знаю, лишусь ли я носа, но тебе не сносить головы, – со злобой парировал хадовец.
От этих слов Хайдар побагровел:
– Сначала научись разговаривать со старшим по званию. А то так и останешься до конца жизни безмозглым ишаком.
Развернувшись на месте, Хайдар направился к выходу из кабинета.
Хадовец с ненавистью смотрел вслед удаляющемуся генералу, прикидывая, куда бы стрелял, окажись тот в тюрьме. А сделал бы он это с превеликим удовольствием. Не будь у генерала охраны, дожидавшейся его в коридоре, он уже сейчас, не задумываясь, всадил бы ему пулю в затылок.
Хайдар как будто угадал его крамольные мысли. Обернувшись в дверном проеме, он произнес:
– И не думай даже об этом…
* * *
В этот же день Хайдар собрал в своем кабинете руководителей ведущих служб и сделал заявление о том, что уезжает за пределы города с инспекционной проверкой отрядов самообороны.
Лукавил генерал. Он отлично понимал, что инцидент с хадовцем на этом не завершится. Этот прыщавый карьерист ни перед чем не остановится, и от него теперь можно ожидать любой пакости. Садиться на нары Мабаса, а тем более быть расстрелянным ни за хрен собачий у Хайдара не было никакого желания.
Когда офицеры покидали кабинет Хайдара, он попросил Асада задержаться.
– Сколько лет ты уже в НДПА? – плотно закрывая входную дверь, спросил генерал у Асада.
– Почти четыре. А что?
– Да вот и то. Я тебя как-то раз уже предупреждал, что чрезмерное увлечение политикой ни к чему хорошему не приводит. Хороший ты офицер. И заместитель неплохой. Но, понимаешь, сейчас в стране творится вакханалия, и партия, в которой ты состоишь, имеет к этому самое непосредственное отношение. Мало ей было крови невинных жертв, так теперь, насколько я понял, Амин решил заняться большим кровопусканием в самой НДПА. Извини, но лично я ко всему этому не хочу иметь никакого отношения. Одному тебе я по секрету скажу, что на время вынужден покинуть город. И совсем не по той причине, о которой только что сказал остальным офицерам. Когда вернусь обратно, пока еще сам не знаю. Где буду находиться – даже тебе не скажу, поскольку наслышан о том, как хадовцы умеют развязывать языки. Так что извини, дорогой. Тебе я тоже рекомендую не задерживаться в городе. Я ведь неспроста спросил тебя о политической ориентации. Насколько я понял из визита в вашу партийную контору, в ближайшие дни «парчамисты» пойдут на удобрение. А мне ох как не хотелось бы видеть тебя преждевременно умершим. У тебя есть родственники в других провинциях?
– Почти все мои родственники проживают в Кабуле.
– А вот туда тем более не советую ехать. Наверняка там будет хуже всего.
– У меня есть еще двоюродный брат. В Урузгане живет.
– Вот туда и отправляйся. Да, и документы себе организуй понадежнее. Не мне тебя учить, как это делается. Наверняка твоя фамилия очень скоро попадет в списки врагов, подлежащих уничтожению. И тогда тебя уже ничто не спасет. Заодно подумай, что делать с агентурой. По возможности уничтожь все их личные дела и предупреди, чтобы залегли до поры до времени на дно. Не вечно же будет продолжаться этот идиотизм. Обо мне не беспокойся и не верь никаким сплетням о моей персоне. А теперь – иди и помни, о чем я сказал.
Расставаясь, ни Хайдар, ни Асад не знали, когда им придется свидеться вновь.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.