Сражение за плацдармы. Первый раунд

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Сражение за плацдармы. Первый раунд

Шагать десятки километров в маршевых колоннах гораздо приятнее, чем ползти считаные метры под шквальным огнем, теряя товарищей. Поэтому, после успеха в прорыве обороны противника, всегда было заманчиво его развить, быстро сдвигая фронт в глубину. Важнейшей задачей в ходе продвижения в глубину также являлся захват плацдармов на крупных реках, т. к. наступление с форсированием водной преграды всегда было одной из самых трудных задач. Если пехота еще может худо-бедно преодолеть реку, то перемещение через нее крупных масс артиллерии для продолжения операции является труднейшей задачей с организационной и инженерной точек зрения. Гораздо удобнее накапливать артиллерию на плацдарме и далее двигать ее вперед без лишних хлопот.

Занимать пустое пространство в тылу окружаемой и отходящей группировки противника было возможно до создания в глубине заслона из резервов. Здесь шла гонка за время: пока неуспешно обороняющийся спешно восстанавливал фронт, наступающий продвигался вперед. Часто первоначально намеченный для построения нового оборонительного фронта рубеж оказывался занятым наступающим до прибытия на него резервов. Иногда, напротив, обороняющийся решительными выпадами отсекал чересчур глубоко прорвавшиеся в его тыл части и восстанавливал положение, возвращая потерянную территорию. Линия, на которой в конечном итоге останавливался фронт, являлась результатом этой гонки. После остановки на сбалансированной взаимными выпадами и контрударами линии начиналось новое соревнование. На этот раз обороняющийся начинал укреплять оборону, а наступающий – лихорадочно подтягивать силы для ее сокрушения. Одна операция заканчивалась, а другая вступала в стадию подготовки и планирования.

Наиболее эффективным средством гонки за рубеж в глубине являлись подвижные части и соединения. Они могли на колесах и гусеницах проходить до 70–80 километров в сутки. Но их продвижение ограничивалось возможностями снабжения горючим, особенно в отношении заправки прожорливых бронированных машин. Часто приходилось даже доставлять горючее самолетами. Меньше зависела от снабжения горючим кавалерия, но она существенно уступала мехчастям в ударных возможностях и скорости продвижения вперед. Однако большую часть войск в период Второй мировой войны составляла пехота, передвигавшаяся пешим порядком. Пехотинцы также хотели максимально сдвинуть в глубину рубеж следующего сражения и формировали для этого импровизированные передовые отряды на автомашинах, мотоциклах и конных повозках. Хотя штатно пехотные соединения не имели автомашин для перевозки своих батальонов, грузовики присутствовали в тылах и автотранспортных полках и батальонах. Именно они становились транспортом для передовых отрядов – подразделений, лидирующих продвижение вперед. Основная масса стрелковых частей и соединений двигалась в маршевых колоннах, а впереди них двигались небольшие отряды на автомашинах. Они могли сбивать сопротивление отдельных частей противника, подразделений охраны тыла и захватывать с использованием момента внезапности мосты, переправы и плацдармы.

Победителем в гонке за новую линию фронта мог оказаться не самый быстрый и сильный, а просто тот, кому повезло оказаться в нужное время в нужном месте. Именно так произошло в финальной фазе Висло-Одерской операции, когда первым вышел на рубеж реки Одер передовой отряд пехоты 5-й ударной армии, а несколькими часами позже – бригада 2-й гв. танковой армии. Это был армейский передовой отряд под командованием заместителя командира 89-й гвардейской стрелковой дивизии полковника Xаритона Есипенко. Полковник Есипенко 30 января получил от командующего 5-й ударной армии задачу двигаться по маршруту Байерсдорф, Нойдамм, Фюрстенфельде, Кинитц, упредить противника в выходе к р. Одер и захватить плацдарм в районе Кинитца. Отряд был сформирован 25 января 1945 г. В его состав вошли 1006-й стрелковый полк 266-й дивизии под командованием подполковника И.И. Терехина на автомашинах 41-го автомобильного полка, 220-я отдельная танковая бригада полковника А.Н. Пашкова, 89-й отдельный тяжелый танковый полк подполковника М.Л. Жилы, 507-й истребительно-противотанковый артиллерийский полк подполковника В.А. Дмитриева, 360-й отдельный самоходно-артиллерийский дивизион майора Н.А. Жаркова, 2-й дивизион 489-го минометного полка, 2-й дивизион 94-го гвардейского минометного полка, 303-й гвардейский зенитно-артиллерийский полк 2-й гвардейской зенитно-артиллерийской дивизии и рота саперов. Предназначенный по штату для обслуживания перевозок боеприпасов и других предметов снабжения 41-й автомобильный полк 5-й ударной армии состоял из 127 грузовиков «Форд» и 476 «Студебеккеров». Для перевозки передового отряда 94-й гв. стрелковой дивизии автополк выделил 77 «Студебеккеров», а для перевозки передового отряда 266-й стрелковой дивизии (полковника Есипенко) – 61 «Студебеккер»[10]. Отряд Есипенко насчитывал 90 танков, в том числе 21 ИС, 12 САУ, 42 орудия и миномета, 12 «катюш». Командиру передового отряда выделялась мощная радиостанция типа РАФ (предназначавшаяся для звена фронт – армия), а при удалении отряда от основных сил армии до 100 км и более планировалось посылать для связи офицеров штаба на самолетах По-2. Таким образом, важная даже в масштабе фронта задача поручалась сильному подразделению, в состав которого входили все рода войск, а уровень подвижных средств связи соответствовал армии.

В 16.00 26 января подразделения отряда с ходу переправились через реку Нетце в районе Чарникау. Здесь проходила линия обороны, состоящая из ДОТов и длинных рядов колючей проволоки. Именно здесь отряду несказанно повезло. Ни отходящие немецкие части, ни резервы из глубины не успели занять укрепления. Это позволило общевойсковой армии обогнать две танковые армии в выходе на рубеж Одера. Мимо безмолвных ДОТов отряд вошел на территорию Германии и, не останавливаясь, понесся дальше мимо островерхих фольварков и аккуратно расчерченных полей. Отряд Есипенко двигался по «Рейхсштрассе № 1». Грузовики позволяли отряду продвигаться темпом в 30–40 км в сутки. В 15 км от Одера в передовом отряде стал ощущаться недостаток горючего. Командир отряда сформировал подвижную группу в составе двух стрелковых батальонов на автомашинах, трех рот танков Т-34, дивизиона гвардейских минометов и одного истребительно-противотанкового полка. В авангард он выделил 1-й батальон 1006-го стрелкового полка, 360-й дивизион самоходно-артиллерийских установок 266-й стрелковой дивизии, 1-ю батарею 507-го армейского истребительно-противотанкового полка и взвод саперов. Дозаправив автотранспорт и танки группы за счет автотранспорта остальных частей передового отряда и временно бросив часть техники, полковник Есипенко продолжил движение вперед. В 8.00 31 января подвижная группа переправилась по льду через Одер и захватила плацдарм на его левом берегу в районе небольшого городка Кинитц. Впоследствии этот эпизод стал обрастать яркими и сочными деталями («когда отряд ворвался в город Кинитц, на его улицах спокойно разгуливали немецкие солдаты, в ресторане было полно офицеров»), но в реальности в маленьком немецком городке не было частей вермахта, кроме поезда с шестью зенитными пушками. Зенитчики и местный персонал RAD (Reicharbeitsdienst) были захвачены врасплох и сдались в плен. Всего было захвачено 13 офицеров и 63 юнкера зенитного училища. Также были освобождены 57 советских военнопленных, задействованных как сельскохозяйственные рабочие в Амт Кинитц.

Буквально через несколько часов к Кинитцу вышел передовой отряд 1-го механизированного корпуса – 219-я танковая бригада гвардии полковника Е.Г. Вайнруба. Если отряд Есипенко двигался вдоль крупной автомагистрали «Рейхсштрассе № 1», то бригады 1-го механизированного корпуса шли по второстепенным дорогам. Утром 29 января 219-я танковая бригада захватила городок Танко€в примерно в 15 км от «Рейхсштрассе № 1». Отряд Есипенко прошел в этом районе сутками ранее, уклонившись от боя в городе Фридеберге на «Рейхсштрассе № 1». Стартовав из Танкова утром 30 января, танкисты в 16.00 захватили узел дорог Карцих. Далее к Одеру двинулся один батальон (11 танков М4А2 «Шерман» и 3 Mk.IX «Валентайн»), а остальные части бригады остались в Карцихе. В тот момент 1-й механизированный корпус испытывал серьезные проблемы с горючим: «Весь колесный транспорт соединений и частей корпуса и танки 35 механизированной бригады, ввиду отсутствия горючесмазочных материалов, были оставлены в районе Мариенфельде, Дивельбрух»[11]. В 10.00 31 января отряд 219-й танковой бригады вышел к Одеру у Киница. Однако в отличие от пехоты отряда Есипенко танки переправиться через Одер не могли и повернули на юг в поисках моста или брода. В поисках переправы они добрались до Кюстрина, куда в этот момент прибыл эшелон с дивизионом артиллерийского полка 25-й танко-гренадерской дивизии. В результате боя три танка (один «Валентайн» и два «Шермана») были подбиты фаустпатронами. Захват Кюстрина был отложен почти на два месяца. Подбитые танки стояли на улицах города и вселяли в защитников слабую надежду в успех их безнадежного дела.

37-я механизированная бригада 1-го механизированного корпуса днем 31 января форсировала Одер севернее Кюстрина в районе Каленцига двумя спешенными батальонами пехоты и к 18.00 вела бой за селение Геншмар на западном берегу реки. Главные силы 1-го механизированного корпуса вышли к Одеру к 22.00 31 января. 19-я механизированная бригада 1 февраля завязала бои за Кюстрин, одним мотострелковым батальоном форсировав Одер. 35-я механизированная бригада сосредоточилась в Каленциге в готовности поддержать 37-ю механизированную бригаду.

Вечером 31 января к Одеру вышли передовые подразделения соседнего 9-го гв. танкового корпуса 2-й гв. танковой армии. Роль передового отряда корпуса выполняла 47-я гв. танковая бригада. В 20.00 31 января она вышла к железнодорожной станции Цекерик на восточном берегу Одера. К 12.00 1 февраля три танковых батальона с батальоном автоматчиков перешли в наступление и захватили станцию. Захваченные пленные показали, что переправу прикрывала маршевая рота танкового полка, прибывшая 29 января с целью не допустить захват моста. Вооружение роты составляли три 88-мм зенитки и фаустпатроны. Переправиться на западный берег Одера передовому отряду в этот день не удалось. Как записано в журнале боевых действий армии: «Переправой овладеть не удалось ввиду отсутствия пехоты и как только танки пошли в атаку в район станции они подбивались или зажигались «Фауст-патронами»[12]. Главные силы 9-го гв. танкового корпуса вышли к Одеру во второй половине дня 1 февраля.

Наилучшего результата на тот момент добился отряд полковника Есипенко. Передовым отрядом 5-й ударной армии был занят плацдарм 4 км по фронту и глубиной до 3 км. Расширить плацдарм наличными силами, располагавшими 0,5 боекомплекта боеприпасов и 0,1 заправки горючего, было невозможно. Поэтому полковник Есипенко принял решение закрепиться, перебросить на левый берег Одера как можно больше артиллерии, минометов и стрелковых подразделений, организовать круговую оборону и создать в Кинитце сильный противотанковый узел. В 14.00 31 января на плацдарм также переправился еще один передовой отряд 5-й ударной армии, собранный из подразделений 94-й гв. стрелковой дивизии. Части отрядов приспособили под огневые точки подвальные помещения каменных домов, вырыли окопы, использовали для обороны дамбы, идущие вдоль западного берега Одера. Одними из первых по льду были переправлены три батареи 303-го гв. полка малокалиберной зенитной артиллерии для прикрытия района Кинитца с воздуха. К исходу 31 января на плацдарм было дополнительно переброшено: 84 миномета, 42 орудия 45-мм, 39 орудий 76-мм дивизионной и полковой артиллерии, 18 орудий 122-мм. Танки и гвардейские минометы из-за плохого состояния льда переправить не удалось, и они остались на правом берегу Одера. Также к 18.00 в район переправ подошли две батареи 306-го полка малокалиберной зенитной артиллерии. Как показали последующие события, зенитки стали предметом первой необходимости.

Немецкий штурмовик ФВ-190Ф на аэродроме. Самолеты этого типа были основными участниками атак на плацдармы и основным ударным самолетом Люфтваффе в 1945 г.

После захвата плацдармов разыгралось типичное для войны сражение за них, сценарий которого был похожим по обе стороны фронта и в разные периоды войны. В этом отношении борьба в 1945 г. на одерских плацдармах не отличается принципиально от борьбы, например, за плацдарм у Острова в Прибалтике в 1941 г. Точно так же прибывающие резервы бросались в бой по мере прибытия и с призрачными надеждами на успех. Ответные действия немцев на захват плацдарма в 68 км от Берлина последовали сравнительно быстро. Уже в 13.00 (берлинского времени) 31 января майор Викль, командовавший северокавказским батальоном в Кюстрине, получил приказ взять 345-й специальный батальон из города, соединиться с 203-м батальоном из Берлина и сформировать из них боевую группу. Под покровом темноты поздним вечером 31 января 203-й батальон занял позиции на линии Софиенталь – Зюдовице на южном фасе советского плацдарма, а 345-й батальон занял западный берег Одера от плацдарма до Кюстрина. В 1.00 ночи последовал приказ: в 4.00 ударом 203-го батальона вдоль дороги от Лечина до Амт Кинитца пробиться в Кинитц. Атака должна была быть поддержана несколькими учебными танками из NSKK (национал-социалистического моторизованного корпуса) во Врицене. Также в 4.00 1 февраля по плацдарму открыли огонь зенитки дивизиона 211-го зенитного полка, прибывшего из Берлина. Расчеты орудий состояли из 16– и 17-летних школьников, и использование зениток в качестве полевых орудий было им непривычно. Атака 203-го батальона состоялась, но была отбита.

Быстрее всего отреагировала на захват плацдармов немецкая авиация. Поначалу для ВВС противника в этом районе сильный отряд советских войск на Одере был нонсенсом. Так, группа самолетов Ю-88 около 16.00 31 января беспечно возвращалась на свой аэродром в районе Лечина на высоте 400 м, была обстреляна зенитчиками передового отряда, и один самолет был сбит. Однако в отличие от своих находившихся в боевом вылете коллег оставшиеся на базах экипажи получили предупреждение и поднялись в воздух. Поэтому уже с 15.00 31 января на занятый плацдарм и переправы обрушились удары с воздуха, продолжавшиеся до наступления темноты. 1 февраля, несмотря на облачность, последовало 2889 самолето-пролетов Люфтваффе в полосе 1-го Белорусского фронта, на 900 больше, чем было зафиксировано за весь январь 1945 г. (!!!). Из этого числа 2409 самолето-пролетов было зафиксировано в полосе 5-й ударной армии (более 83 % общего числа). 65–75 % действовавших по плацдарму самолетов были ФВ-190, второе место занимал Ю-87, а Хе-111 и Ю-88 в этот период больше занимались воздушной разведкой. Аэродромы 16-й воздушной армии к моменту захвата плацдармов были еще далеко от Одера. К 1 февраля в районе Нойштадта (около 100 км от линии фронта) находились только аэродромы 3-го истребительного авиационного корпуса и 278-й истребительной авиадивизии. Поэтому основная тяжесть борьбы с авиацией противника легла на плечи зенитчиков. За 1 февраля над плацдармом 5-й ударной армии было сбито 12 самолетов огнем малокалиберной зенитной артиллерии и 1 – среднекалиберной.

За первыми неуклюжими попытками ликвидировать плацдарм последовали более серьезные атаки. К моменту захвата плацдарма в район Кюстрина двигались 21-я танковая и 25-я танко-гренадерская дивизии. Они перебрасывались по железной дороге с Западного фронта. По первоначальному плану дивизии должны были выгрузиться в Кюстрине и оборонительными действиями на восточном берегу Одера предотвратить захват плацдармов. Вследствие успешных действий передового отряда полковника Есипенко эта задача стала неактуальной, и дивизии выгружались под огнем уже на западном берегу Одера. Первые эшелоны с частями 25-й танко-гренадерской дивизии начали выгрузку уже 31 января. Один дивизион артиллерийского полка выгружался в Кюстрине, а батальон танко-гренадерского полка – в Гузове. Выгрузку сопровождали хаос и паника, начавшиеся вследствие сообщений о выходе советских войск к Одеру. Станция горела, артиллерийские орудия скатывали с платформ на руках. Выгрузившиеся в Кюстрине части были вынуждены вскоре вернуться назад и вступить в бой на западном берегу Одера.

Таблица

СОСТОЯНИЕ ТАНКОВОГО ПАРКА 21-й ТАНКОВОЙ И 25-й ТАНКО-ГРЕНАДЕРСКОЙ ДИВИЗИЙ НА 15 ЯНВАРЯ 1945 г.

Когда на следующий день после захвата плацдарма противники пришли в себя и осмотрелись, и передовые части 1-го Белорусского фронта, и немецкие части в районе Кюстрина могли констатировать сложность своего положения и неясные перспективы дальнейшего хода событий. Немецкое командование вместо запланированного маневренного сражения на правом берегу Одера вынуждено было таранить оборону захваченных плацдармов. Строившаяся на западном берегу Одера оборонительная линия «позиции Нибелунгов» (Nibelungen-Stellung) в одночасье утратила свое значение. Однако положение советской 5-й ударной армии также было небезоблачным. С одной стороны, ее дивизии стояли в нескольких десятках километров от немецкой столицы. С другой стороны, они фактически висели в воздухе, зацепившись за Одер. Из артиллерийских средств с войсками на Одере и на подступах к нему действовала лишь артиллерия, имевшая конную тягу (41 батарея 76-мм и 16 батарей 122-мм орудий). Вся артиллерия, имевшая механическую тягу (7 батарей 76-мм, 11 батарей 122-мм и 356 орудий артиллерии усиления), из-за недостатка горючего растянулась на 80 км и значительно отстала от войск. Отставание артиллерии и проблемы со снабжением боеприпасами существенно снижали как обороноспособность войск, так и их возможности по расширению плацдармов.

Танк ИС-2 переправляется через Одер. Усиление плацдармов бронетехникой стало одной из главных задач форсировавших Одер войск.

Ко всем прочим трудностям армия Н.Э. Берзарина осталась на плацдармах в одиночестве: 2-я гв. танковая армия была развернута на север. Уже 1 февраля С.И. Богданов получил директиву Военного совета 1-го Белорусского фронта № 00214/оп следующего содержания:

«2 гвардейская танковая армия вырвалась вперед, вышла на р. Одер и свою задачу выполнила. В результате отставания 1 Польской армии и 47 армии и растяжки боевых порядков 61 армии, образовался большой разрыв.

ПРИКАЗЫВАЮ:

2 гвардейскую танковую армию с утра 1.2.45 двумя корпусами организованно повернуть на север с задачей – выйти в район:

а) 9 гв. ТК юго-восточнее озера Плензее, Пириц, Мелентин.

Сильные передовые отряды выдвинуть – Виттихов и при возможности занять Штаргард;

Второй передовой отряд выдвинуть на фронт Шутценау, Грабин;

б) 1 МК выйти в район Кейзелиц, Геберсдорф, Бан, Нойендорф, Байерсдорф и выдвинуть передовой отряд к переправам через р. Одер на участке Грейфенхаген, Шведт, Цеден.

в) 12 гв. ТК продолжать выполнение прежней задачи»[13].

12-й гв. танковый корпус ранее уже был задействован в районе Дойч-Кроне для прикрытия фланга 1-го Белорусского фронта. Сейчас на север разворачивались два других корпуса армии С.И. Богданова. Уже в 15.00 1 февраля 9-й гв. танковый и 1-й механизированный корпуса выступили в назначенные районы. Войска 5-й ударной армии лишались поддержки танковых частей 2-й гв. танковой армии, с которыми они шли вместе с магнушевского плацдарма. Им предстояло снова встать плечом к плечу только через два с половиной месяца, перед началом Берлинской операции.

Вскоре положение советских войск на одерских плацдармах перестало быть безоблачным в буквальном смысле этого слова. Ответственный за берлинское направление немецкий 6-й воздушный флот насчитывал на 6 января только 364 самолета. К 3 февраля он насчитывал уже 1838 самолетов. Быстрое возрастание числа самолетов неизбежно привело к резкому возрастанию активности ВВС противника. В первые четыре дня февраля немецкая авиация по числу самолето-пролетов действовала даже более активно, чем в дни наступления на Курской дуге 5-12 июля 1943 г. против войск Воронежского и Центрального фронтов. При этом сосредоточение сил на узких участках даже превышало период сражения под Курском. Зафиксированные 5 июля 1943 г. 2293 самолето-пролета на Центральном фронте и 3150 самолето-пролетов на Воронежском фронте пришлись в достаточно широкой (несколько десятков километров) полосе главного удара противника по окопанным войскам. 1 февраля 1945 г. более 2000 самолето-пролетов было отмечено над компактным плацдармом и по находившимся на марше частям и соединениям. Больше всего досталось 5-й ударной армии. За 2409 самолето-пролетами в ее полосе 1 февраля последовало 1805 – 2 февраля, 462 – 3 февраля и 1800 – 4 февраля. Только 3 февраля фаворитом на один день стала находившаяся южнее Варты 8-я гв. армия – 1995 самолето-пролетов.

Мощные удары с воздуха привели к тому, что 10–23 км, отделявшие соединения 5-й ударной армии от Одера к вечеру 31 января, были преодолены днем 1 февраля с большим трудом. Дивизиям армии Н.Э. Берзарина потребовалось на это 10–12 часов. К исходу дня 1 февраля соединения 5-й ударной армия находились в следующем положении. 9-й стрелковый корпус 230-й и 248-й стрелковыми дивизиями вышел к Одеру на рубеж Альт-Блессин, Целлин, Гросс Нойендорф, захватив одним стрелковым полком 248-й дивизии небольшой плацдарм в районе Гросс Нойендорфа; 301-я стрелковая дивизия – второй эшелон корпуса – головой колонны подходила к Троссину, где и должна была сосредоточиться для ночлега. 26-й гвардейский стрелковый корпус 94-й гвардейской стрелковой дивизией и передовым отрядом армии удерживал плацдарм в районе Кинитца. 89-я гвардейская стрелковая дивизия была на подходе к переправе через Одер в районе Каленцига, а 266-я стрелковая дивизия сосредоточивалась в район Дармитцель, Квартшен, Цихер. 32-й стрелковый корпус в течение дня частью сил вел бои за овладение Витцем, а частью сил наносил удар в направлении Блоквинкеля. 60-я гвардейская стрелковая дивизия, обходя Витц с севера, продолжала движение на Кюстрин; ее передовой отряд вышел на северо-восточную окраину Кюстрина – Нейштадт («новый город»). 295-я стрелковая дивизия вела бои за Витц. 416-я стрелковая дивизия в течение ночи на 1 февраля вышла на рубеж Нойзоест, Россвизе, Зейдлиц, откуда начала наступление в южном направлении.

Командарм Берзарин понимал, что залогом успешности обороны плацдармов является быстрая переправа главных сил армии на западный берег Одера. Командующий армией приказал командирам корпусов не терять времени, использовать темноту и продолжать наступление в ночь на 2 февраля. Войскам армии была поставлена задача к исходу 2 февраля выйти на рубеж Врицен, Нейтреббин, Ней-Лангзов, Горгаст, Киц, то есть захватить плацдарм шириной по фронту до 45 км и глубиной до 12–17 км.

В течение ночи на 2 февраля 248-я стрелковая дивизия, оставив один стрелковый полк в Целлине, остальными силами продолжала переправу на левый берег Одера к северу от Кинитца. Не встречая сопротивления противника, части дивизии продвигались на запад с задачей овладеть Ной-Барнимом, Кляйн Нойендорфом. К 5.00 утра 2 февраля на левый берег реки из состава дивизии было переправлено два стрелковых полка, тридцать четыре 82-мм миномета, двенадцать 120-мм минометов, двадцать четыре 45-мм пушки, четыре 76-мм пушки полковой артиллерии и двенадцать 76-мм пушек дивизионной артиллерии.

Пока Люфтваффе пыталось бомбо-штурмовыми ударами задержать подходящие к Одеру советские дивизии, прибывшие немецкие части с ходу атаковали плацдармы. Вслед за мотопехотными частями 25-й танко-гренадерской дивизии выгрузился 5-й танковый полк соединения, насчитывавший 25 танков Pz.Kpfw.V «Пантера» и 10 истребителей танков Jagdpanzer.IV/70(V). В 7.30 2 февраля мотопехотный батальон на БТР «Ганомаг» и танковый полк 25-й танко-гренадерской дивизии атаковали по обе стороны дороги Ортвиг – Гросс Нойендорф. Атаку также поддерживали восемь «Хетцеров» армейского танко-истребительного подразделения. В результате атаки немцам удалось прорваться в район Гросс Нойендорф. Их противником в этом бою были части только что переправившейся на западный берег Одера 248-й стрелковой дивизии. На подготовку обороны перед лицом атаки «Пантер» у пехотинцев было всего несколько часов. В условиях угрозы окружения дивизия удерживала занимаемые ею рубежи до 14.20 2 февраля. К этому времени в частях дивизии были израсходованы все боеприпасы и выведены из строя большинство минометов и вся полковая и батальонная артиллерия. Под нажимом танковых атак части дивизии начали отходить к Одеру.

Командир 248-й дивизии генерал-майор Н.Э. Галлай с началом немецкой контратаки приказал командиру 905-го стрелкового полка ускорить переправу полка на левый берег Одера и быть в готовности к наступлению в общем направлении на Ортвиг. Переправе полка через реку противник оказывал сильное сопротивление огнем пехотного оружия и особенно авиацией. Полк переправлялся в течение всего дня и вводился в бой побатальонно. Однако это решение вскоре дало положительный результат. Подразделения полка контратаками остановили наступавшего противника и начали закрепляться на достигнутом рубеже.

Во второй половине дня 2 февраля вновь разгорелись ожесточенные бои за Гросс Нойендорф, который оборонялся 1-м стрелковым батальоном 902-го стрелкового полка и артиллерийским полком дивизии в составе двенадцати 76-мм пушек, имевших около 0,4 боекомплекта боеприпасов. В течение нескольких часов советские войска в районе Гросс Нойендорфа отбивали танковые атаки противника. Только после того, как были уничтожены или выведены из строя все орудия и большинство орудийных расчетов, мотопехоте и танкам боевой группы 25-й танковой дивизии удалось ворваться на западную окраину Гросс Нойендорфа. Ожесточенные бои в населенном пункте продолжались до утра 3 февраля, когда в результате согласованных ударов 902-го стрелкового полка с восточной окраины Гросс Нойендорфа, батальона 905-го стрелкового полка с севера и части сил 94-й гвардейской стрелковой дивизии из района Кинитц противник с большими для него потерями был выбит из Гросс Нойендорфа. В боях 2 февраля 248-я стрелковая дивизия понесла значительные потери в живой силе и боевой технике. Однако ей удалось удержать захваченный плацдарм шириной до 5 км по фронту и глубиной до 1–3 км, закрепившись на рубеже Ортвиг, Гросс Нойендорф.

Как мы видим, нажим на плацдармы был достаточно сильный, подкрепленный мощными ударами с воздуха по самим плацдармам и по подходящим к ним резервам. Однако удержание нескольких клочков земли на левом берегу Одера было задачей первостепенной важности.

По мере выхода к Одеру главных сил 1-го Белорусского фронта число плацдармов начало увеличиваться. Левофланговые соединения 5-й ударной армии отстали и находились в 20 км от Одера, поэтому вклинение было образовано 230-й стрелковой дивизией правофлангового 9-го стрелкового корпуса. В течение ночи на 2 февраля на левый берег реки в районе Целлин переправились два стрелковых полка и вся дивизионная и приданная артиллерия на конной тяге. Всего на левый берег было переброшено 144 орудия вместе с 45-мм пушками. В то время как 248-я стрелковая дивизия отбивала контрудар противника, 230-я стрелковая дивизия перешла в наступление в направлении Карлсбизе и Ной-Левина. Наиболее сильным средством воздействия противника на новую угрозу стали удары с воздуха. Наступление 230-й дивизии проходило под непрерывным воздействием авиации противника, которая группами до 50 самолетов бомбила и обстреливала боевые порядки частей дивизии, наступавших по открытой равнинной местности. Отдельные подразделения прикрытия противника оказывали сопротивление артиллерийским и пулеметным огнем из районов Карлсбизе и Гизхоф-Мерин-Грабен. К исходу дня части дивизии захватили плацдарм шириной по фронту до 2,5 км и такой же глубины. Захватом этого плацдарма была создана угроза северному флангу 25-й танко-гренадерской дивизии. В конце дня 2 февраля 89-я гвардейская стрелковая дивизия сосредоточилась в районе Каленциг и начала переправляться на левый берег Одера. Отставший 32-й стрелковый корпус после 25-км марша 60-й гвардейской стрелковой дивизией вышел к Одеру на участке Каленциг, Альтшаумбург и частью сил также начал переправу на левый берег реки. Образование плацдармов стало принимать характер цепной реакции.

Если советское командование было вынуждено развернуть 2-ю гв. танковую армию на север, противостоящие 5-й ударной армии немецкие войска начали усиливаться. 2 февраля прибыли по железной дороге 303-я пехотная дивизия «Добериц» и 309-я пехотная дивизия «Берлин». Они заняли позиции к югу от 25-й танко-гренадерской дивизии. В дождливый день 3 февраля выгрузились из эшелонов последние части 25-й танко-гренадерской дивизии. Немецкая оборона на западном берегу Одера постепенно обустраивалась. Вновь прибывшие соединения были объединены штабом вновь организованного корпусного штаба «Берлин», вскоре переименованного в CI (101-й) армейский корпус. Возглавил корпус Вильгельм Берлин, занимавший ранее должность генерала артиллерии в ОКВ. Но к тому моменту баланс сил сместился в сторону советских войск, и от продолжения контрударов немецкое командование вынуждено было отказаться, ограничившись локальными контратаками. К концу дня 3 февраля 5-я ударная армия образовала сплошной плацдарм на левом берегу Одера до 25 км по фронту и от 2 до 7 км в глубину. Ситуация пришла к равновесию: немецкие резервы не могли ликвидировать плацдарм, а войска 5-й ударной армии столкнулись с серьезными затруднениями в его расширении.

Однако немцы испытывали не меньшие трудности со сдерживанием советских войск на рубеже Одера: плацдармы начали захватываться один за другим. Наступавшие севернее дивизий 5-й ударной армии стрелковые части 61-й армии также быстро продвигалась вперед. Лидером в продвижении вперед стала 82-я стрелковая дивизия полковника Дудорова. В отличие от полностью моторизованного передового отряда армии Берзарина части 82-й дивизии двигались вперед на конных повозках. Вместо ИСов были две батареи 1899-го самоходно-артиллерийского полка на СУ-76. 28 января части дивизии пересекли старую польско-германскую границу. Ввиду нехватки горючего вся артиллерия дивизии и значительная часть штабных автомашин отстала в пути. На пути движения настигались и захватывались автомашины, мотоциклы, обозы и сопутствующие им пленные. Важнейшим фактором действий передовых отрядов стала внезапность. Так, 31 января отряд 210-го стрелкового полка стремительно ворвался в город Зольдин и квартал за кварталом быстро очистил его от противника. Было уничтожено 158 солдат гарнизона и взято в плен свыше 200. Трофеями советских войск стали 8 эшелонов, 4 паровоза, 140 автомашин и тягачей, 4 зенитные установки, большое количество продовольствия, шанцевого инструмента и оружия.

Несмотря на использование лошадей в качестве основного транспорта, части 82-й стрелковой дивизии вышли к Одеру ненамного позже отряда Есипенко и передовых частей двух танковых армий. Передовой отряд 250-го стрелкового полка численностью в стрелковый батальон к 9.00 2.2.45 г. форсировал р. Одер и закрепился на берегу западнее Ной Блессина. Один стрелковый полк дивизии занял позиции на плацдарме, а два других остались на восточном берегу Одера. Не обошлось без приятных сюрпризов: в районе Штемпхеля был захвачен аэродром, на котором было уничтожено 30 самолетов. Захваченное на аэродроме горючее было использовано для заправки автомашин дивизии и подтягивания артиллерии на механической тяге. Так же как и соединения 5-й ударной армии, части 82-й стрелковой дивизии подверглись интенсивным ударам с воздуха. Полковник Дудоров в своем отчете по итогам событий писал: «Авиация противника безнаказанно на бреющем полете расстреливала движущиеся части и бомбила их расположение»[14]. В отличие от войск 5-й ударной армии правый фланг 82-й дивизии был открыт, и она подверглась атакам не только на западном берегу Одера, но и на восточном. Правофланговый 601-й стрелковый полк подвергся атакам с севера, организовал круговую оборону. Первые контратаки противника пришлось отражать преимущественно огнем стрелкового оружия. В ночь с 4 на 5 февраля немцами были предприняты атаки на восточном берегу Одера в направлении на Цекерик и даже ворвались на северную окраину Цекерика. После упорного боя в 14.00 5 февраля положение было восстановлено. К концу дня на выручку прибыл мотоциклетный полк и три танка из 2-й танковой армии. Они к исходу дня овладели Цеденом и тем самым окончательно обезопасили правый фланг захваченных 5-й ударной армией плацдармов.

Сбитый зенитчиками немецкий самолет ФВ-190. Борьба за плацдармы характеризовалась резким возрастанием активности немецкой авиации.

Задержавшись на укреплениях в районе Мезерица, 1-я гв. танковая армия вышла к Одеру на два дня позже 2-й гв. танковой армии. 11-й гв. танковый корпус вышел главными силами к Одеру в ночь на 2 февраля. 40-я гв. танковая бригада захватила в первой половине дня 2 февраля Гериц, в 15.00 мотопехота и часть артиллерии переправились через Одер, а к вечеру бригада частью сил вела бой на южной окраине Кюстрина. 44-я гв. танковая бригада переправила мотопехоту и часть артиллерии через Одер южнее Герица. К вечеру 2 февраля плацдарм был расширен по фронту до 8 км и в глубину до 6 км. Продвижение 8-го гв. механизированного корпуса армии Катукова к Одеру сдерживалось нехваткой горючего и необходимостью вести бои с отходящими в западном направлении частями противника.

Наступавшая параллельно 5-й ударной армии 8-я гвардейская армия В.И. Чуйкова также имела задачу захватить плацдарм на Одере, но в гонке к реке не получила даже почетное третье место. Две армии были разделены руслом реки Варта: 5-я ударная армия действовала севернее Варты, а 8-я гв. армия – южнее Варты. Армия Чуйкова двигалась к Одеру 4-м гв. и 28-м гв. стрелковыми корпусами, в то время как 29-й гв. стрелковый корпус вел бои за овладение г. Познань. Продвижение соединений 8-й гв. армии сдерживали разрозненные части противника, цепляясь за узлы дорог, отдельные населенные пункты и лесные массивы. Еще одним средством сдерживания продвижения советских войск была авиация, в том числе истребители ПВО. Как было написано в отчете штаба 4-го гв. стрелкового корпуса, «авиация противника самолетами марки Ме-109 все время контролировала дороги, обстреливая войска пулеметно-пушечным огнем». 4-й гв. корпус первым из соединений 8-й гв. армии достиг Одера вечером 2 февраля. Части корпуса вышли в тот же район, что и бригады 1-й гв. танковой армии. Однако в 23.00 М.Е. Катуков получил от Г.К. Жукова приказ на выдвижение в район Ландсберга (на северный берег р. Варта) «в готовности к действиям в северном и северо-восточном направлениях»[15]. С утра 3 февраля части 1-й гв. танковой армии начали выдвижение в назначенный район. Подошедшие к Одеру подразделения 8-й гв. армии принимали существующие плацдармы от мотострелков Катукова и занимали новые.

В 7.00 3 февраля 57-я гв. стрелковая дивизия корпуса форсировала реку на участке Киц, Гериц и в течение дня захватила плацдарм на западном берегу глубиной до 4 км и шириной 7 км. 47-я гв. стрелковая дивизия форсировала реку и в течение дня полностью переправила три полка, выдвинувшись в направлении Маншова. 35-я гв. стрелковая дивизия осталась во втором эшелоне корпуса на восточном берегу реки. Форсирование Одера и захват плацдармов стоили 4-му гв. стрелковому корпусу 99 человек убитыми и 157 ранеными. Соседний 28-й гв. стрелковый корпус, пройдя за день 20 км, сумел переправить на западный берег Одера один полк 79-й стрелковой дивизии. В итоге к вечеру 3 февраля 8-я гв. армия захватила три небольших, пока еще изолированных друг от друга плацдарма. Немецкое командование сразу же перенацелило на новые плацдармы свою авиацию, на один день переключившись с 5-й ударной армии на 8-ю гвардейскую армию.

За сектор фронта от дороги Кюстрин – Берлин до Франкфурта-на-Одере отвечал V горный корпус СС. Переправившимся через Одер передовым частям двух корпусов 8-й гв. армии противостояла так называемая дивизия «Рэгнер», состоявшая из шести батальонов RAD и фольксштурма. Дивизия получила свое название по имени своего командира, генерал-майора Адольфа Рэгнера. Он был освобожден Гиммлером от должности коменданта Кюстрина для формирования дивизии из разрозненных частей. Средством контрударов стала формирующаяся танко-гренадерская дивизия «Курмарк». Она формировалась по приказу от 30 января по штату танко-гренадерской дивизии 1944 г. Первоначально танковый батальон дивизии состоял из 28 «Хетцеров». 2 февраля в дивизию был введен танковый батальон «Бранденбург» в составе 45 только что полученных с завода «Пантер». Одновременно в бой были введены будущие офицеры – в районе Рейнтвейна 4 февраля 4-й гв. стрелковый корпус начал расширение захваченного плацдарма. В течение дня соединения корпуса под сильным огнем противника продвигались вперед и овладели южной окраиной Кица, перерезали железную дорогу из Кица на запад. Бой за плацдарм вели две дивизии, 35-я гв. стрелковая дивизия корпуса еще находилась на марше на восточном берегу Одера. В своем приказе от 4 февраля командующий фронтом нацеливал вышедшие к Одеру войска на захват Берлина:

«Задача войск фронта – в ближайшие 6 дней активными действиями закрепить достигнутый успех, подтянуть все отставшее, пополнить запасы до двух заправок горючего, до двух боевых комплектов и стремительным броском 15–16 февраля 1945 года взять Берлин».

Однако расширение плацдарма шло трудно. Начался обычный после столкновения с резервами противника процесс стабилизации фронта. 5 февраля 4-й гв. стрелковый корпус вновь перешел в наступление с целью расширения плацдарма, но успеха не имел и вынужден был отражать контратаки противника: корпус был атакован прибывшими частями дивизии «Курмарк». Потери по сравнению с периодом преследования сразу возросли. За 4 февраля корпус потерял 180 человек убитыми и 527 человек ранеными, а за 5 февраля – 81 человека убитыми и 481 человека ранеными. 6 февраля корпус фактически перешел к обороне занимаемых позиций. Попытки возобновить наступление 7 февраля успеха не принесли, натолкнувшись на контратаки пехоты и танков противника. Для восстановления положения в районе станции Рейтвейн командир корпуса ввел в бой один стрелковый полк 35-й гвардейской стрелковой дивизии, атаками которого удалось частично восстановить положение, овладеть ст. Рейтвейн и обеспечить стык с соседом слева. Соседний 28-й гвардейский стрелковый корпус в этот период отражал контратаки противника, овладел Рейтвейном и несколько расширил плацдарм на своем правом фланге.

Атаки противника с применением танков настоятельно требовали переброски на плацдарм бронетехники. В период с 5 по 7 февраля на плацдарм удалось переправить три полка на легких СУ-76: 1087-й самоходно-артиллерийский полк – в распоряжение командира 4-го гвардейского стрелкового корпуса, а 1061-й и 694-й самоходно-артиллерийские полки – в распоряжение командира 28-го гвардейского стрелкового корпуса. Полки СУ-76 оказали большую помощь нашим войскам при отражении контратак противника и при овладении Маншновом и Рейтвейном. Более тяжелая техника пока оставалась на восточном берегу Одера: 394-й самоходно-артиллерийский полк в 2 км северо-западнее Геритц, а 34-й тяжелый танковый полк в Зоненбурге. Расширение плацдарма пока происходило медленно. К исходу 7 февраля плацдарм 8-й гвардейской армии был расширен до 15 км по фронту и до 3–5 км в глубину.

Переброски резервов противника пока опережали накопление бронетехники на захваченном плацдарме. В период 4–6 февраля в подчинение 9-й армии с Западного фронта из Эльзаса прибывала 21-я танковая дивизия. Танковый полк соединения насчитывал 18 танков Pz.Kpfw.IV и 29 танков Pz.Kpfw.V «Пантера», танко-истребительный дивизион – 15 САУ Jagdpanzer.IV. Дивизия была в хорошем состоянии – танко-гренадерские батальоны были укомплектованы до 90 % штата. По прибытии дивизия начала сосредоточение в районе Гольцов – Горгаст – Маншов с целью сокрушения только что образовавшегося советского плацдарма.

Если 5-я ударная армия была лидером по числу обрушившихся на нее ударов авиации, то армия Чуйкова испытала на себе сильные удары танков противника. Только что сошедшие с конвейеров «Пантеры» атаковали со всех сторон. В 3.30 7 февраля под проливным дождем 21-я танковая дивизия атаковала удерживавшийся 137-м стрелковым полком 47-й гвардейской стрелковой дивизии городок Горгаст, но встретила ожесточенное сопротивление советских войск, и эта атака была отражена. На следующий день части 8-й гв. армии столкнулись с новой контратакой. 8 февраля 21-я танковая дивизия продолжила наступление. Оно стало столь же безуспешным, как и предыдущее. Единственным результатом стал выход к Альт Блейну и восстановление связи с гарнизоном Кюстрина. 9 февраля дивизия продолжила пробиваться в направлении Кюстрина и образовала коридор шириной два километра на линии Горгаст – Альт Блейн. 47-я гв. стрелковая дивизия была потеснена к югу от железной дороги, идущей от Кица до Горгаста. Однако пробивание коридора к Кюстрину стало последней акцией 21-й танковой дивизии на берлинском направлении. Вследствие наступления 1-го Украинского фронта возник кризис в 4-й танковой армии, и Гитлер потребовал рокировки соединения на это направление. Заменой 21-й танковой дивизии стали части 25-й танко-гренадерской дивизии. В свою очередь, позиции последней занимала пехота свежеприбывшей 303-й дивизии «Добериц». Уже в 20.00 9 февраля началась смена частей 21-й танковой дивизии на защите кюстринского коридора.

Столкнувшись с трудностями в расширении плацдарма 8-й гв. армии, Г.К. Жуков усилил ее. 9 февраля командующий 1-м Белорусским фронтом рокировал в распоряжение В.И. Чуйкова из 69-й армии 11-й танковый корпус (65, 20 и 36-ю танковые бригады, 12-ю мотострелковую бригаду, 1493 и 1061-й самоходно-артиллерийские полки и 50-й тяжелый танковый полк). К тому моменту в составе корпуса И.И. Ющука числилось 7 танков ИС-2, 79 Т-34, 13 СУ-85 и 12 СУ-76. Переправа частей корпуса проходила ночами до конца февраля. Чуйков использовал переданный в его распоряжение 11-й танковый корпус в качестве противотанкового резерва.

Обсуждение

Висло-Одерская операция несомненно является одним из самых больших успехов советских вооруженных сил во Второй мировой войне. В течение всего 23 суток (12 января – 3 февраля 1945 г.) войска двух фронтов продвинулись на 500 км. Такие темпы являются абсолютным и относительным рекордом для Красной Армии. Типичным для операций второй половины войны было продвижение на 250–300 км. Только в длившемся 68 суток «Багратионе» было достигнуто сравнимое по глубине продвижение – 500 км. 1-я гв. танковая армия прошла с боями 610 км (из них 100 км по территории Германии) за 17 суток. Таким образом, среднесуточный темп наступления армии М.Е. Катукова составлял 36 км. Соседняя 2-я гв. танковая армия двигалась еще быстрее, покрыв за 16 дней 705 км, что дает темп продвижения 44 км в сутки. Если вычесть из этих 16 дней периоды бездействия в ожидании горючего, то темп продвижения танкистов армии С.И. Богданова вперед составлял 59 км в сутки. При этом уровень потерь был одним из самых низких для операций такого размаха – безвозвратные потери составили всего 2 % численности участвовавших в наступлении войск. Более характерным для наступательных операций советских войск во второй половине войны был уровень в 4–7% безвозвратных потерь.

Быстрое продвижение позволило наступающим армиям без особых затруднений пройти через линию укреплений на германо-польской границе. Если бы их успели занять регулярными частями, то взлом пояса Варты-Одера мог стоить большой крови. Нельзя не отметить также психологическое воздействие Висло-Одерской операции на противника. Быстрое продвижение Красной Армии от Вислы до Одера и вторжение на территорию Германии угнетающе подействовало на многих немцев. В ходе операции двумя фронтами было захвачено 147 тыс. пленных.

Важнейшим достижением Висло-Одерской операции также был захват плацдармов на Одере в непосредственной близости к Берлину. Наступление на немецкую столицу с форсированием такой реки, как Одер, могло стоить больших жертв. Одновременно плацдармы притягивали к себе резервы противника, стремившегося сбросить в реку зацепившиеся на западном берегу Одера советские части.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.