ОТЪЕЗД ГЕНЕРАЛА РЯБЧЕНКО

ОТЪЕЗД ГЕНЕРАЛА РЯБЧЕНКО

Я отсутствовал в штабе дивизии около двух недель. За это время произошли незначительные изменения в оперативной обстановке, и начальник штаба ввел меня в курс предстоящих дел с участием разведывательных подразделений дивизии. Затем постепенно разговор перешел на личную тему. Поделились впечатлениями о службе, поговорили о семьях. Наши родные оставались в Фергане. У нас были хорошие взаимоотношения. Когда я молодым лейтенантом попал служить в отдельную разведроту дивизии, Петряков был ее командиром. И с тех пор в дивизии мы служили вместе. Выходя от начальника штаба, я встретился с генералом Рябченко. Поздоровались, поговорили о сложившейся обстановке в зоне ответственности дивизии и в Кабуле, а также о том, как обстоят дела в батальоне Маслова, Пришлось свой доклад начинать сначала. В конце беседы он поинтересовался, чем я занят вечером, и пригласил на званый ужин по случаю окончания своего пребывания в должности командира дивизии, а также в связи с зачислением слушателем в академию Генерального штаба ВС СССР и убытием в Советский Союз. О его убытии на учебу в Академию Генерального штаба мы, офицеры управления, знали заранее, но виду не показывали. Потом он мне как будто бы случайно задал вопрос: «Скажи, только честно, тогда, на первой нашей операции в районе Бисхуда, твои разведчики пошерстили мои продовольственные запасы?» К тому времени вечером я уже точно знал, что это была проделка моих парней. Той бутылкой водки мы обмыли свои боевые награды с начмедом дивизии. Пришлось командиру все рассказать, чтобы его больше сомнения не мучили и он мог спокойно уехать учиться в академию. «А ты мне говорил, что не твои. Я был уверен, что это дело рук твоих разведчиков». Этим он как бы подвел итог нашего разговора. И мне так показалось, что он остался доволен правотой своей давнишней версии.

На званом ужине мы с начальником связи дивизии Е. Горовым подметили, что не все офицеры штаба дивизии, начальники служб и командиры частей были приглашены генералом на это мероприятие. Но я был доволен, что оказался в числе приглашенных. И сам себе сказал, раз меня командир пригласил, значит, я служил Родине верно. Генерал Рябченко И.Ф. поблагодарил всех присутствующих за совместную службу и пожелал всем скорого возвращения в Союз. Далее он сказал, что обязанности командира дивизии будет исполнять полковник Петряков — начальник штаба дивизии. Я первый раз был в компании командира. Он оказался весьма веселым, компанейским человеком, который умел интересно рассказывать всевозможные истории.

Рано утром следующего дня командир дивизии улетел в Витебск. После окончания академии он продолжил службу в штабе Ленинградского военного округа в должности заместителя начальника штаба. В период проведения тактических учений с десантированием и боевой стрельбой в 76-й гв. вдд Рябченко всегда был представителем от округа. Вот здесь и появлялась возможность пообщаться со своим боевым командиром и вспомнить службу в Афганистане. За свою ратную службу он был награжден многими орденами и медалями, в том числе и орденом Ленина за декабрьские события 1979 года. В сентябре 96-го года прошел слух о том, что генерал-майор Рябченко И.Ф. скоропостижно скончался и похоронен на кладбище в Санкт-Петербурге. Это был очень авторитетный человек и генерал. В дивизии при назначении на вышестоящую должность каждому офицеру он лично ставил конкретные задачи и указывал его служебную перспективу. Хамство и грубость в обращении с людьми пресекал на корню, не любил наушничество и сплетни. С подчиненными всегда разговаривал вежливо и тактично. Обращался к ним по имени и отчеству, а если говорил: «Товарищ майор!», значит, жди очень серьезного разговора. Всегда и во всем разбирался и не торопился накладывать взыскания. Пользовался огромным авторитетом среди подчиненных и начальников. Офицеры дали ему благородную и красивую кличку Князь.

После убытия командира дивизии боевой накал и ритм в частях и подразделениях не нарушился. Армией планировались и проводились операции разного масштаба и разной продолжительности. В каждой из операций постоянно участвовали десантники 103-й воздушно-десантной дивизии.

Просматривая разведывательные сводки из штаба армии, накопившиеся за две недели моего отсутствия, но уже обработанные офицерами-разведчиками, становилось понятно, что для подразделений дивизии предстоит много трудных дней и бессонных ночей.

В сводках указывалось о появлении новых банд, пусть и небольших по численности, но все же их число постоянно увеличивалось, а не уменьшалось. Если раньше банды совершали нападения на колонны, как правило, приходя из провинций, которые не контролировались правительственными и советскими войсками, то сейчас их появление стали отмечать и в контролируемых войсками районах. Это прямо указывало на масштаб увеличения сопротивления законному правительству Афганистана.