Сражение за Киев

Сражение за Киев

Осень реального 1941 г. стала для СССР страшным периодом войны. За сентябрь и октябрь 1941 г., по немецким донесениям, в плен попало 2 026 981 солдат и командиров Красной армии, в то время как с 22 июня по 31 августа было взято в плен 1 512 410 человек[43]. Донесения дают нам завышенные цифры, но в относительном исчислении видно, что за два осенних месяца было взято в плен в 1,34 раза больше человек, чем за лето. В немалой степени этому способствовали проблемы в строительстве самостоятельных механизированных соединений. Основной формой использования танков стала непосредственная поддержка пехоты. Тем самым танки отдавались на откуп общевойсковым командирам, что не всегда приводило к правильному использованию боевых машин. Достаточно яркую картину использования танков в этот период рисует отчет о действиях 142-го танкового полка в начале сентября 1941 г.:

Схема района боевых действий киевского "котла" сентября 1941 г.

«По прибытии указанных 18 танков — 5 КВ и 13 Т-34 командир 34 кавдивизии полковник Гречко, ведя бой в р-не Лошкани — Александрова, приказал пустить танки в бой. Командный состав и водители местности и системы обороны не знали. На рекогносцировку времени не было дано. Несмотря на требования командования бригады танки не применять, а дать возможность провести рекогносцировку местности, системы обороны противника, уяснить задачу и связаться с находящимися в бою частями, это сделано не было. Решение было принято на «ура», необдуманно. Результат получился плохой. Части дивизии успеха не имели, т. к. 5 штук КВ, не дойдя до поля боя, засели на заболоченном ручье, были взяты пр-ком под обстрел, и их пришлось эвакуировать ночью[44]. 2 Т-34, только вступив в бой, загорелись от термитных снарядов пр-ка. Остальные 11 Т-34 были выведены из боя вследствие нецелесообразности их участия в бою на этом участке местности».

При этом А. А. Гречко — далеко не худший представитель советской военной элиты. Когда танки объединены в крупное соединение, то решает, как и где их использовать, командир соединения, а не общевойсковой командир.

В конце сентября — начале октября 1941 г. началось наступление 2-й армии и 2-й танковой группы на юг в тыл оборонявшего Киев Юго-Западного фронта. Предпринятые контрудары Брянского фронта А. И. Еременко решительного результата не дали. 29 сентября 3-я танковая дивизия прорвалась на юг и на следующий день захватила Ромны. 4-я танковая дивизия и 10-я моторизованная дивизия того же моторизованного корпуса были остановлены контратаками советских войск на фронте Бахмач, Конотоп.

На следующий день после захвата немцами Ромн состоялись переговоры между Генеральным штабом и командованием Юго-Западного фронта. Начальник Генштаба Шапошников сразу перешел к делу:

«Вашу телеграмму о занятии противником Ромны, и поэтому о необходимости скорейшего отхода, Ставка Главнокомандования получила».

Однако предложенный план отхода Шапошников отклонил. Он вежливо, но не терпящим возражения тоном ответил на запрос следующее: «Ставка Верховного Главнокомандования считает, что необходимо продолжать драться на тех позициях, которые занимают части Юго-Западного фронта, так как это предусмотрено нашими уставами»[45].

В ту же ночь содержание переговоров стало известно главкому Юго-Западного направления. Утром маршал Буденный сделал следующее представление в Ставку ВГК:

«Верховному Главнокомандующему товарищу Сталину.

Военный Совет Юго-Западного фронта считает, что в создавшейся обстановке необходимо разрешить общий отход фронта на тыловой рубеж…»

Ставка считала необходимым удержание рубежа Днепра, а командование Юго-Западного фронта и Юго-Западного направления настаивало на отходе. В итоге от должности главкома Юго-Западного направления был отстранен маршал С. М. Буденный, а вместо него был назначен маршал С. К. Тимошенко. Новый командующий прибыл не с пустыми руками. У него был и план, и средства для его реализации. В этот момент на переформировании в тылу находились два механизированных корпуса «стратегических танков», выведенные с фронта после Приграничного сражения и июльских боев. Это были 6-й и 8-й механизированные корпуса. Они получили пополнение людьми и техникой и к началу октября практически полностью восстановились. Ставка передавала корпуса в распоряжение командования Юго-Западного направления. С помощью этих двух мехкорпусов Тимошенко рассчитывал повторить контрудар под Сенно и Лепелем и нанести поражение моторизованному корпусу Гудериана, прорвавшемуся к Ромнам. Помимо подвижных соединений в распоряжение Тимошенко поступало несколько стрелковых дивизий и кавалерийский корпус.

Однако перевозка эшелонов с частями 6-го и 8-го мехкорпусов запоздала. На Кременчугский плацдарм переправилась 1-я танковая группа Э. фон Клейста и сразу же начала наступление навстречу Гудериану. Через два дня передовые части двух танковых групп соединились в районе Лохвицы, замкнув кольцо окружения в тылу Юго-Западного фронта.

Внезапный ввод в бой противником танковой группы с Кременчугского плацдарма застал советское командование врасплох. Прежние задачи для выгружавшихся в районе Ахтырки механизированных корпусов «стратегических танков» потеряли свою актуальность. Теперь они должны были пробивать «коридор» к окруженным армиям. Корпуса изготовились к переходу в наступление, не ожидая прибывающих тылов и одной из дивизий.

Немецкая воздушная разведка обнаружила выгрузку механизированных частей под Ахтыркой, но ее масштабы оказались сильно недооценены. Поэтому когда 6-й и 8-й механизированные корпуса перешли в наступление, их удар оказался неожиданным и сокрушительным. У двух танковых групп просто не хватало сил для отнесения дальше на восток внешнего фронта окружения. «Крышка» образовавшегося «котла» была сравнительно тонкой. Меньше чем за двое суток два мехкорпуса прошли путь до Лохвицы. Здесь главные силы мехкорпусов заняли оборону фронтом на север и на юг, а две танковые дивизии нанесли удар в направлении Пирятина. Здесь, на рубеже реки Удай, они восстановили связь с остатками 5-й и 21-й армий. Здесь же находился штаб Юго-Западного фронта. Броневики полка охраны штаба ЮЗФ стали первыми, кто вышел навстречу танкистам мехкорпусов. С собой танкисты привели большую колонну грузовиков с горючим и боеприпасами. Это позволило реанимировать скопившиеся в Пирятине автомашины и организовать вывоз раненых из «котла». Горючее для тракторов вновь вернуло подвижность артиллерии. Основная масса деблокированных армий двинулась на восток пешим маршем, прикрываясь усиленными артиллерией арьергардами. Радость от неожиданно пришедшей помощи удваивала силы окруженцев. Им предстояло пройти пешком более 100 километров. Сюда же, к реке Удай, пробивались остатки 26-й армии. За ними по пятам двигалась с кременчугского плацдарма немецкая пехота 17-й армии. Ранее занимавший громадное пространство от Киева до Черкасс фронт стремительно схлопывался к переправам через Удай. Переправы бомбила немецкая авиация, но ее активность была уже заметно ниже, чем летом.

Однако вырваться из окружения удалось далеко не всем. Смертельную опасность для советских войск под Киевом представляли не только танковые группы, но и полевые армии немцев. Отступившие из Киевского укрепрайона советские войска оказались со всех сторон окружены пехотными дивизиями немцев. Наступление 6-й армии группы армий «Юг» и 2-й армии группы армий «Центр» в тыл 37-й армии привело к тому, что советские войска оказались отрезаны от спасительного «коридора», пробитого мехкорпусами. Отчаянные попытки прорыва на восток были лишь частично успешными.

Опомнившись от шока внезапного наступления советских мехкорпусов, обе танковые группы начали яростные атаки на пробитый «коридор», стремясь вновь захлопнуть кольцо окружения. Развернулись ожесточенные танковые бои. Потрепанные в предыдущих боях немецкие танковые дивизии успеха не имели. Точку в немецких попытках вновь восстановить «котел» поставил контрудар последней прибывшей по железной дороге советской танковой дивизии. Она прорвалась почти до Ромн, угрожая прорывом в тыл XXIV танковому корпусу. Гудериан позднее писал в мемуарах: «Свежие силы противника наступали с востока на Ромны тремя колоннами, подойдя к городу на расстояние 800 м. С высокой башни тюрьмы, расположенной на окраине города, я имел возможность хорошо наблюдать, как противник наступал…»[46]. После вывода окруженцев из «котла» мехкорпуса отошли на восток.

«Генерал Грязь»: немецкие солдаты вытаскивают завязший грузовик «Опель Блиц», осень 1941 г.

Последние сражения на Юго-Западном фронте проходили уже под проливными дождями. За счет прибывших из резерва и выведенных из окружения войск восстанавливался фронт на белгородском и харьковском направлениях. Дополнительно цементировали оборону локальными контрударами «стратегические танки». Дороги раскисли, и ожесточенные бои стали постепенно затихать. Несмотря на громкие заявки о числе пленных, ожидавшийся триумф под Киевом оказался смазанным из-за мощного деблокирующего удара советских «стратегических танков». Надвигалась зима, и запланированное наступление на Москву было отменено. Завязший в грязи фронт от Финского залива до Черного моря замер.