Глава 17 «Точечные ликвидации» и диверсии
Глава 17
«Точечные ликвидации» и диверсии
«Всем нам суждено умереть. Одним – от сердечного приступа, другим – от израильской ракеты». Это меткое философское наблюдение террорист Абдель-Азиз Рантиси высказал, как только сменил на посту лидера «Хамаса» – убитого израильской ракетой шейха Ахмеда Ясина. И всего за несколько недель до того, как 17 апреля 2003 года был убит ракетой сам. В том, что он предвидел свою судьбу, нет ничего удивительного: Израиль – единственное государство в мире, которое не делает из убийства своих врагов никакого секрета [575].
По утверждению автора книги «Миссия выполнима. Удары израильского спецназа» Александра Брасса, «на любого, кто занимается планированием террористических актов против Израиля, в «Амане» заведено «Личное дело». Каждая такая папка включала в себя подробную информацию по темам:
Адрес «объекта».
Аэросъемку города и района, в котором проживал террорист, включая точный план его дома, а также подходы к нему.
Часы прихода и ухода.
Пути следования.
Привычки.
Сведения о семье, друзьях и сослуживцах, фотографии.
Информацию о личной охране, ее вооружении и размещении.
Номера машин, телефонов и всего остального, что могло бы иметь прямое или косвенное отношение к «объекту» [576].
Один из популярных мифов, который был рожден официальной американской пропагандой в годы «холодной войны»: КГБ не остановится ни перед чем, чтобы ликвидировать противников советской власти. Да, было несколько малозначительных операций, но они меркнут на фоне громкого политического убийства Льва Троцкого или серии «ликвидаций» высокопоставленных перебежчиков в конце тридцатых годов. При этом сами американцы скромно молчали об организованных ЦРУ многочисленных государственных переворотах по всему миру и политических убийствах.
Израильские спецслужбы в этой дискуссии не участвовали. Они убивали тех, кто реально или потенциально угрожал безопасности Государства Израиль, или проводили спецоперации по захвату заложников и продолжают заниматься этим и сейчас. Так, «по данным израильских СМИ, с осени 2000 года по осень 2005 года в результате «точечных ликвидаций» израильскими военными и сотрудниками спецслужб было уничтожено 249 палестинцев. Из них 149 оказались преследуемыми террористами, а 100 были либо мирными жителями, либо телохранителями, либо членами военизированных группировок, не являвшимися главной целью» [577].
Вот как расшифровал термин «точечная ликвидация» в одной из своих статей израильский журналист Александр Шульман:
«Точечные ликвидации» – один из самых гуманных методов войны с террором, поскольку этот метод позволяет добраться до террористов, использующих мирное население в качестве живого щита, без ущерба для этого мирного населения» [578].
Справедливости ради отметим (подробнее об этом будет рассказано ниже), что жертв среди мирного населения все равно избежать не удается. Да и сложно считать «живым щитом» то обстоятельство, что, например, палестинские террористы проживают в густонаселенных лагерях беженцев. Просто у потенциальных жертв «точечных ликвидаций» нет других мест для проживания.
Выбор способов и орудий убийства при проведении «точечных ликвидаций» невелик: жертву могут застрелить, взорвать в автомобиле или в помещении, а также ликвидировать выпущенной с вертолета или самолета ракетой (иногда используются и авиационные бомбы).
В последние годы израильские спецслужбы используют новые методы при проведении «точечных ликвидаций». Вот что об этом рассказал Александр Шульман:
«Новым словом в военном искусстве стало широкое использование израильской армией вертолетов, оснащенных высокоточным ракетным оружием, для точечных ликвидаций террористов и огневой поддержки спецопераций. Удары наносятся с бортов вертолетов «Апачи» и «Кобра» управляемыми ракетами (наведение на цель осуществляется с помощью подсветки цели лучом лазера с вертолета, БПЛА (беспилотные летательные аппараты. – Прим. авт.), операторами с земли или по проводам) либо при помощи самонаводящихся ракет. Примером точечной ликвидации с вертолета стало уничтожение главарей «Хамаса» в Шхеме в 2001 году, когда пущенная с борта вертолета ракета попала точно в окно квартиры многоэтажного дома, в которой находились шейх Джамаль Мансур и его сообщники (при этом погибло двое мирных жителей и четверо детей. – Прим. авт.). Важную роль при проведении антитеррористических операций играют подразделения инженерных войск, оснащенные гигантскими бронированными бульдозерами Д-9. Бронированные бульдозеры идут впереди танков и пехоты, прорубая им дорогу в плотно застроенных кварталах. Своим мощным щитом бульдозер не только стирает с лица земли любые сооружения и дома, но он также крайне полезен при разминировании местности» [579].
В зависимости от региона (сопредельные с Израилем территории или, например, Западная Европа) в качестве главного организатора выступает «Шабак» или «МОССАД».
Цитируемый нами Александр Шульман рассказал о технологии «точечных ликвидаций», которую активно применяют израильские спецслужбы и армия. Вот что, в частности, написал журналист:
«Найти и уничтожить разыскиваемого террориста, скрывающегося среди толп палестинцев на бесчисленных узких улочках восточного города, – задача непростая и требующая использования весьма дорогостоящего высокоточного оружия и проведения широкомасштабных разведывательных операций. У израильской армии и служб безопасности за долгие годы войны с террором накоплен бесценный опыт проведения таких операций.
Эффективность борьбы с террором стала возможной только благодаря широкому использованию израильтянами уникальных технологий обнаружения и ликвидации террористов. Основную нагрузку в этом нелегком деле несут израильские разведслужбы, широко использующие как технические средства, так и разветвленную сеть своих агентов в среде палестинцев. О масштабах этой тайной войны свидетельствуют слова командующего израильскими погранвойсками генерала Давида Цура: «В области разведки мы добились таких успехов, о которых никто даже не подозревает».
Важным звеном в длинной цепи событий, ведущих к обнаружению и ликвидации выбранной цели, была и остается агентура. Чтобы точно знать месторасположение цели, необходим агент, который с помощью различных технических средств сообщит точные координаты места, где скрывается террорист, где находится «фабрика» по производству ракет или пусковая ракетная установка. По установленным агентом датчикам и «маячкам» становится возможным наведение высокоточных ракет на помеченные цели.
Таких «наводчиков» на цели из числа палестинцев израильские спецслужбы вербуют различными способами. На израильском армейском сленге палестинцев, работающих на органы безопасности Израиля, называют «маштапим», то есть «сотрудничающими». Часть этих помощников – добровольцы, решившие по причинам материального или идеологического характера принять участие в борьбе с террором. Есть среди маштапим и палестинские уголовники, арестованные с поличным, которых вербуют под угрозой многолетнего тюремного заключения. Не менее важным источником маштапим являются и сами террористы и руководители бандформирований, схваченные в ходе рейдов израильской армии. В ходе допросов арестованных террористов сотрудники израильской госбезопасности используют широкий спектр методов давления, которые позволяют сломить даже самых убежденных фанатиков и склонить их к работе на израильские спецслужбы. Собранная с помощью технических средств и агентуры информация о террористической активности, подготовке смертников, складах оружия и взрывчатки тщательно анализируется.
По этим данным планируются антитеррористические операции, составляются списки террористов, подлежащих ликвидации, которые утверждаются на самом высоком уровне. В списки эти заносятся главари бандформирований, наставники шахидов-самоубийц – в общем, все те, чьи руки обагрены кровью мирных израильтян. Террорист, подлежащий ликвидации, оказывается под «колпаком» – отслеживаются все его перемещения, связи, места пребывания. Для этих целей широко используются наряду с данными агентуры и разнообразные уникальные технические средства, в том числе и беспилотные летающие аппараты.
Срок жизни террориста теперь ограничивается днями, а то и часами. Как говорит бывший шеф контрразведки «Шабак» Ави Дихтер, террорист, попавший в список кандидатов на ликвидацию, считается мертвым – его осталось только убить» [580].
Журналист Вячеслав Белаш утверждает: «Как именно власти принимают решение о ликвидации – государственная тайна. Однако эксперты говорят о существовании постоянно пополняемого списка лиц, чья смерть отвечает национальным интересам государства. Список, или «банк», как называют его израильтяне, формируется высшим руководством разведки «МОССАД» и затем утверждается так называемым комитетом «икс», состоящим из главных министров страны. Процедура предусматривает участие генерального прокурора, который, исполняя заодно роли защитника и судьи, рассматривает дело и выдает санкцию на убийство» [581].
Расскажем теперь о результатах применения технологий «точечных ликвидаций» и диверсий по отношению к врагам Израиля.
15 августа 1948 года
На территории аэродрома Ничелли-дель-Лидо в Венеции была предпринята неудачная попытка уничтожения двух самолетов (четырехмоторный Savoia-Marchetti S. M. 95 (Савойя-Маркетти S. M. 95) – эксплуатировалсянациональной авиалинией Египта SAIDE и трехмоторный «Фиат-Джи-212»), которые ремонтировались в мастерской по заказу Египта.
Вот как об этой операции рассказал ее непосредственный руководитель:
«Мне было поручено возглавить группу подрывников с целью уничтожить два египетских самолета, которые стояли в венецианском аэропорту и готовились к взлету. Предварительная разведка, которую произвели Бенц (Бен-Цион Стоплер. – Прим. авт.) и Амнон (Амнон Йона. – Прим. авт.), установила, что это вполне возможно.
Было решено взорвать самолеты конусообразными толовыми шашками, прикрепленными в том месте, где верхняя часть крыла подходит к бензобаку. Взрывчатка, заранее приготовленная в Неми, была упакована в чемодан и передана нам вместе с таймерами и детонаторами, упакованными отдельно.
Утром 15 августа я вылетел в Венецию. На аэродроме Лидо я сразу распознал нужные самолеты – как по описанию, полученному мной ранее, так и по опознавательным знакам египетского воздушного флота. Вокруг аэродрома была ограда высотой около 2,5 метров, но охранялась она слабо. Обойдя аэродром снаружи, я наметил наш сборный пункт, место, где можно перебраться через ограду, и подходы к самолетам.
Бенц, Шош (Шошана Бентвич. – Прим. авт.) и Альфредо приехали в Венецию по железной дороге, каждый отдельно. Альфредо привез с собой взрывчатку и детонаторы. В Венеции он должен был остановиться у своих знакомых и ждать наших указаний. Шош поселилась в гостинице. Бенц и я назначили место встречи – кафе на площади Сан-Марко. Закончив другие дела, я отправился в Лидо и до двух часов пополудни занимался обследованием местности. Затем мы встретились с Бенцем на площади Сан-Марко, позвонили Шош в гостиницу и отправились к Альфредо. Дом его друзей мы нашли далеко не сразу. Альфредо сообщил нам, что оставил чемодан и детонаторы в камере хранения на вокзале. У нас оставалось уже не так много времени. Мы снова позвонили Шош и вызвали ее в то же кафе. Здесь я изложил им следующий план действий. Шош, Бенц и я, изображая туристов, с чемоданом, в котором сложена смена одежды, отправляемся к сборному пункту. Альфредо, неся чемодан с материалами, следует за нами на расстоянии, не выпуская нас из поля зрения. Когда мы доходим до сборного пункта, Альфредо присоединяется к нам, передает материалы и бросает пустой чемодан в воду. Он и Шош ждут нашего возвращения, а мы закладываем взрывчатку и запускаем таймер.
Договорившись обо всем, мы отправились каждый своей дорогой. Альфредо поехал на вокзал за чемоданом, а мы дождались условленного часа и отправились в Лидо. Все переезды по каналам на катерах отнимали немало времени. Мы встретились в Лидо в условленном месте и немедленно отправились на сборный пункт. Еще раньше я заметил там небольшое строение, где Бенц и я смогли переодеться. По нашему знаку подошел Альфредо и передал материалы. Мы подошли к ограде. Альфредо и Шош тем временем утопили пустой чемодан. Затем они подошли ближе, а Бенц и я, помогая друг другу, перелезли через ограду. Под прикрытием брошенных служебных зданий, скрываясь в тени живой изгороди, мы подошли к самолетам, вокруг которых не было никакой охраны. Мы взобрались на четырехмоторник, установили на нем заряд, затем проделали то же самое и с трехмоторным самолетом. В 03.00 мы задействовали «карандаши», установив таймеры на трехчасовой интервал с таким расчетом, чтобы устройство сработало где-то в шесть утра. И тем же путем, что и пришли, вернулись к ограде. Альфредо и Шош с той стороны просигналили нам: путь свободен. Мы перелезли через ограду, переоделись и поодиночке отправились к причалу, куда подходили катера, отвозившие пассажиров из Лидо в город. Шош вернулась в гостиницу, ей поручено было дождаться утра и вылететь обратно в Рим, в аэропорту пронаблюдав собственными глазами результаты нашей операции» [582].
О том, что произошло дальше, подробно сообщили итальянские газеты. Процитируем две заметки.
Из газеты «Коррьере Ломбардо» от 16–17 августа 1948 года:
«Загадочная диверсия в Лидо, Венеция. Взрывчатка на двух ремонтируемых самолетах. Катастрофа, предотвращенная в последний момент. Еврейские террористы?
Венеция, 16 августа.
Загадочный террористический акт не состоялся вчера рано утром в аэропорту Ничелли в Лидо, Венеция. Предотвратил его главный техник мастерских, ранее принадлежавших фирме «Алла Литтория». Во время обхода своего участка в порядке подготовки к приему египетского принца Наифа Сулеймана, племянника короля Фарука, ожидавшегося в то же утро, главный техник обнаружил 5 зарядов, установленных на двух больших самолетах, почти готовых к эксплуатации. Три заряда были обнаружены на левом крыле четырехмоторного самолета «Савойя-Марчетти», два – на трехмоторном «Фиате-Джи-212». Оба самолета находятся на завершающей стадии подготовки к полетам на новых международных линиях итало-египетской компании «Сайт Иджипт». Администрация аэропорта сообщила властям о происходящем, на место происшествия прибыл офицер-артиллерист с несколькими саперами. Соблюдая все необходимые меры предосторожности, они демонтировали взрывные устройства и разрядили их. Каждое устройство содержало в себе по три килограмма мощного взрывчатого вещества, а также детонатор, который и должен был вызвать взрыв.
Охрана аэропорта не заметила ночью ничего подозрительного. Трехмоторный «Фиат» вылетел в тот же вечер в Турин. Оба самолета предназначались для ночных рейсов Рим – Каир; вчера утром на борту должна была находиться египетская администрация фирмы во главе с ее президентом, принцем Наифом Сулейманом.
Предполагается, что ответственность за террористический акт лежит на подпольной еврейской организации».
Из газеты «Коррьере динформационе» от 16–17 августа 1948 года:
«Предотвращен террористический акт. Взрывные устройства обнаружены на египетских самолетах.
Венеция, 16.8.1948. На аэродроме Сан-Николо в Лидо стоят два итальянских самолета: один четырехмоторный, другой трехмоторный, которые одна египетская фирма намерена использовать для перевозки пассажиров на линии Рим – Каир.
Сегодня утром там ожидался визит принца Сулеймана, племянника короля Фарука. Незадолго до этого главный техник мастерских аэропорта произвел осмотр самолетов и обнаружил там пять хорошо замаскированных трехкилограммовых взрывных устройств. Саперы-артиллеристы, срочно вызванные на аэродром, демонтировали взрывные устройства, разрядили их, отвезли на берег моря и там уничтожили, открыв по ним огонь из стрелкового оружия. Ответственность за террористический акт следует, по-видимому, возложить на организацию ЭЦЕЛЬ» [583].
18 сентября 1948 года
Диверсия на аэродроме Венгоно в Италии с целью не допустить поставки в Египет пяти одноместных итальянских истребителей Макки C. 205 Вельтро (Macchi C. 205 Veltro). Снова процитируем воспоминания одного из участников операции Давида Фромера:
«Я позвонил в Рим Яакову Бен-Циону по прозвищу «Моряк», прося его забрать из тайника в Неми подходящие «карандаши» (взрыватели. – Прим. авт.) и передать их Бенцу, который тем временем готовился ехать в Милан. Я опасался, что с «карандашами» будут трудности, ибо Сало, заведующему тайником в Неми, было велено выдавать материалы только по записке, подписанной моей кличкой Герман. Но я никак не мог передать «Моряку» такую записку, поэтому он явился к Сало с моим устным приказом. К счастью, Сало проявил гибкость – позвонил в Милан и потребовал от меня подтвердить приказ о выдаче материалов, что я и сделал. Получив материалы, «Моряк» передал их Бенцу. Тем же утром Иона Шифрис и я отправились на север, на базу «Рехеша», чтобы подобрать подходящую взрывчатку. Я выбрал несколько зарядов тола, предназначенных, по-видимому, для заполнения снарядов сорокамиллиметровых пушек. Кроме того, я взял несколько запалов и несколько коробок обычных капсюлей. Все отвезли в гараж «Рехеша» в Милане, а затем в нашу лабораторию на Виа Уньоне. И здесь немедленно началась работа по измельчению взрывчатки. Сложили ее в мешки и собрали все составные части мин, кроме «карандашей», которые прибыли накануне операции. Закончив приготовления, Биньямино, Барух и я отправились на местность, чтобы изучить ее в ночных условиях; оказалось, что территория не освещена и охраняют ангар всего несколько сторожей. Обойдя участок дважды, мы вернулись в Милан.
Назавтра прибыл Бенц с «карандашами». Мы закончили сборку пяти мин, затем перевезли свои вещи на квартиру к Амнону. Тщательно убрали и вычистили лабораторию.
В 19.00 мы все встретились в югославском ресторане для получения последних указаний. Поужинали и выпили по стаканчику для поддержания духа.
На место действия мы вышли в 20.00. Материалы были при нас в «Фиате». Благополучно добрались до проселочной дороги, ведущей в Венгоно. Свернули с шоссе на север, проехали несколько сот метров. Бенц и я вышли из машины, оставив в ней свои паспорта. Машина заехала на соседнее поле и там была спрятана. Мы с Бенцем дошли до стогов скошенного клевера, под их прикрытием начали двигаться к цели. Остановились, понаблюдали за ангаром, который, к нашему изумлению, был ярко освещен. И снова двинулись, теперь по кукурузному полю, кончавшемуся примерно в ста метрах от ангара. Дальше поползли по-пластунски, время от времени останавливаясь для обзора местности. Вскоре мы заметили человека, шедшего по тропинке вокруг ангара. Минут десять мы сохраняли полную неподвижность, пока человек не удалился, ничего не заметив. Мы осторожно продолжили движение. Время приближалось к одиннадцати. Добравшись до окна ангара, я заглянул внутрь и убедился, что там никого нет. Я махнул Бенцу, он подполз ко мне. Оставив его на страже, я занялся стеклом. Сначала я попробовал применить способ чикагских взломщиков и вынуть стекло с помощью алмаза и вакуумных присосок, но ничего у меня не вышло. Тогда я бросил алмаз, просто выковырнул стекло ножом и осторожно отложил в сторону. Размеры его были 30 х 50 см. Бенц пролез в эту небольшую дыру первый. Я передал ему мины и тоже пролез в отверстие, хотя и не без труда. Внутри мы увидели четыре самолета с египетскими опознавательными знаками; рядом стояли три небольших прогулочных самолета. В северной части ангара сложены были бочки с бензином и ацетоном.
Бенц взял две мины, я две остальные. Пятую я положил возле первого самолета. Во всех самолетах заряды были заложены в кабине пилота, под пультом управления.
Мы задействовали «карандаши», которые должны были обеспечить взрыв через час с четвертью. В одиннадцать тридцать мы пустились в обратный путь. Добрались до машины и немедленно отправились в Милан. К утру мы приехали на квартиру Амнона, где сменили одежду и приготовились ехать утренним поездом в Рим. Барух, не задерживаясь, отправился в Рим на машине» [584].
Процитируем сообщения итальянских газет.
Газета «Коррьере делла сера» 19 сентября 1948 написала:
«Террористический акт на аэродроме Венгоно. Сгорел дотла ангар. Взрывчатка в моторах боевых самолетов. Четыре самолета уничтожены. Дело рук еврейской террористической организации?
Серьезный террористический акт, который чудом не привел к человеческим жертвам, но нанес серьезный материальный ущерб, был совершен утром на аэродроме Венгоно подле города Варезе. Аэродром Венгоно, прежде служивший иногда резервным аэропортом нашего города, был передан фирме «Макки», использующей его для испытательных полетов. Управление воздушного транспорта держит там лишь метеостанцию и небольшую бригаду рабочих. Ночная охрана аэродрома обеспечивается компанией «Макки»; ангар, расположенный в северной части летного поля, охранялся двумя сторожами, которые обходили его поочередно.
Вчера, в 4.45 утра, когда один из охранников обходил ангар, а второй находился внутри его, раздался грандиозный взрыв, от которого по всей округе задрожала земля и посыпались оконные стекла в домах. Ангар был охвачен пожаром, усиливавшимся по мере того, как загорались бочки с бензином и ацетоном.
Едва придя в себя, работники метеостанции и охранник, находившийся снаружи, бросились спасать человека, оставшегося внутри ангара, и увидели, что он, живой и здоровый, выходит из дверей, – к счастью, с ним ничего не случилось. Были вызваны две пожарные машины, но пожар все ширился, угрожая остальным самолетам, стоявшим в ангаре. Прошло не менее часа, прежде чем пожарным удалось локализовать пожар. Особенно трудно и опасно было спасать уцелевшие самолеты.
Дело обстоит серьезнее, чем может показаться. Выяснилось, что во все самолеты были заложены заряды взрывчатки. Ущерб, нанесенный преступным актом, огромен. В ангаре размером 26 на 12 метров стояли 7 боевых самолетов марки «Макки-205» и три двухместных гражданских самолета марки «Макки-Бацокки-308». Два боевых самолета, принадлежащие нашим военно-воздушным силам, находились в ремонте; еще два, только что построенные, относились к партии из двадцати машин, проданных компанией Египту.
Один из боевых самолетов и все три гражданских сгорели полностью, остальные сильно пострадали. Ущерб оценивается в 120 миллионов лир.
Осмотр трех неповрежденных самолетов дал, как уже говорилось, сенсационные результаты. Во все боевые машины были заложены взрывные устройства в виде клеенчатых сумок на молнии, содержавших каждая по килограмму взрывчатки. Мины были снабжены детонаторами замедленного действия. К счастью, сработало только одно устройство. Невзорвавшиеся мины были демонтированы саперами.
Полиция расследует преступление. Арестовано около десятка человек, в основном работники компании, в том числе оба охранника. Им, по-видимому, будет предъявлено обвинение в небрежности. Разбитое окно ангара показывает, каким путем загадочные террористы проникли внутрь.
Хотя виновные не обнаружены, подозрение падает на одну из еврейских террористических организаций, которые поставили своей целью предотвращение доставки боевых самолетов в арабские страны. Нельзя сказать, что случай этот не имел прецедентов. Всем нам памятна трагическая гибель четырехмоторного самолета марки «СМ-95», взорвавшегося в воздухе по пути в Египет несколько месяцев назад.
Все признаки указывают на то, что это дело рук той же группировки, которая пыталась подорвать 16 августа в Венеции два самолета итальянского производства, четырехмоторный и трехмоторный, предназначавшиеся для египетской транспортной компании «Сайт Иджипт». В этот день на аэродроме ожидался визит египетского принца Сулеймана, племянника короля Фарука. Во время утреннего обхода своего участка главный техник обнаружил на самолетах 5 взрывных устройств. В отличие от нынешнего случая, в тот раз катастрофу удалось предотвратить.
В свете вышеприведенных фактов можно почти с полной уверенностью предположить, что все эти террористические акты были совершены евреями».
Из газетных репортажей следовало, что террористы не оставили ни малейших следов. Итальянская полиция, не располагая никакими данными, помогающими расследованию, действовала в различных направлениях, весьма далеких от истины. Об этом свидетельствует пресса.
«Коррьере Ломбарде» от 22–23 сентября 1948 года сообщила:
«Следствие по делу о взрыве в ангаре. На данный момент арестовано 13 человек, подозреваемых в преступлении. Участвовали ли в деле итальянцы? Расследование идет удовлетворительными темпами.
Варезе, 21 сентября. Всю прошлую ночь продолжались допросы двенадцати подозреваемых в соучастии в террористическом акте на аэродроме Венгоно. Министерство внутренних дел распорядилось провести специальное расследование с целью установить, участвовали ли в деле, помимо секретной еврейской организации, которая, судя по всему, несет ответственность за преступление, также и итальянские граждане.
Число арестованных возросло до тринадцати. Все они подозреваются в соучастии, однако пока не установлено, кто ими руководил. Специальная комиссия под руководством министра обороны, занимающаяся расследованием, сообщает, что следователи уже располагают необходимой информацией и ответственные за преступление будут вскоре обнаружены».
А вот что пишет та же газета на следующий день:
«Теракт в Венгоно. Под арестом остаются лишь три человека, остальные освобождены. Расследование приближается к концу, начат анализ полученной информации. Полиция идет по следам террористов.
Варезе, 22 сентября. Вчера также продолжалось интенсивное расследование взрыва на аэродроме Венгоно, с целью обнаружить виновных и установить мотивы акта. Утром, после длительных допросов, все подозреваемые, кроме троих, были освобождены. Имена троих задержанных и причины их задержания не сообщаются.
Судебные власти поручили специалистам исследовать взрывные устройства, использованные террористами.
Нам сообщают, что два артиллерийских офицера и инженер по авиационной технике, которым поручено исследование взрывных устройств, накопили уже значительное количество информации, включая фотографии и схемы. Материал передан государственному прокурору д-ру Бианки. В полицейских лабораториях города Варезе также ведется изучение материалов.
Как стало известно из достоверных источников, расследование достигло серьезных результатов».
А спустя два дня газета сообщала:
«Взрывы в воздухе и на земле. Двойная диверсия в Венгоно.
Запланирована была двойная диверсия. Самолеты должны были взорваться с помощью детонаторов замедленного действия. Затем должны были загореться бочки с горючим, доставленные туда террористами, и поджечь весь ангар. По неясной причине сперва загорелось именно горючее, оно и спровоцировало взрыв одного из самолетов.
Исследование трех сохранившихся подрывных устройств специальной комиссией инженеров-артиллеристов показало, что мины сконструированы первоклассными профессионалами.
Помимо нескольких работников аэродрома, полицейская спецгруппа арестовала вчера в Милане итальянскую гражданку, известную авантюристку, жену бывшего офицера греческого флота, чье местонахождение в настоящее время неизвестно.
Есть все основания предполагать, что все следы ведут к вышеупомянутому офицеру, на котором и лежит ответственность за террористический акт в Венгоно.
Руководимая им организация, состоявшая прежде исключительно из евреев, в настоящее время расширилась и включает в себя также террористов различного происхождения» [585].
Август – октябрь 1953 года
«Отряд 101» Армии обороны Израиля под командованием майора Ариэля Шарона [586] провел серию операций по уничтожению террористов на территории соседних с Израилем арабских стран [587].
Приказ о создании этого подразделения звучал так:
«С августа 1953 года создается воинское подразделение под номером 101. Его назначение: ведение боевых операций возмездия вне пределов Государства Израиль… Численность подразделения на первой стадии – 50 человек. Вооружение – нестандартное».
30 августа 1953 года была проведена первая боевая операция. Планировалось проникнуть в большой лагерь палестинских беженцев Эль-Брейдж в секторе Газа. Там нужно было уничтожить несколько террористов, а также взорвать дом главы египетской разведки в секторе Газа Мустафы Хафеза. Для этого было задействовано три группы. Вот как развивались события.
Одна из групп, которой командовал Шарон, наткнулась на заброшенную надстройку над колодцем и решила проверить, нет ли там часовых. Там оказалось двое мирных жителей – арабов. Командир приказал их зарезать. Никто не решился. Тогда он набросился на одного из арабов и начал бить его прикладом автомата. Приклад разлетелся на куски. Оба араба, охваченные паническим страхом, бросились наутек, оглашая окрестности дикими воплями.
В Эль-Брейдже насчитывалось свыше 6 тысяч беженцев. В жаркую августовскую ночь многие жители лагеря спали прямо на улицах, и крики двух арабов мгновенно их разбудили. В лагере воцарилась паника. Началась шумная, беспорядочная стрельба, никто не знал, откуда грозит опасность. В результате бойцам «отряда 101» пришлось ретироваться из лагеря беженцев. Террористов они так и не уничтожили. Попытка взорвать дом представителя египетской разведки тоже закончилась неудачей. Выяснилось, что в ту ночь он находился в другом месте. Согласно официальным израильским данным, в ту ночь в лагере погибло 50 и было ранено 50 беженцев.
В середине сентября 1953 года «отряд 101» провел операцию по «вытеснению из Негева враждебных бедуинских племен». После образования Государства Израиль часть бедуинских племен, которые уже много столетий жили в Негеве, признали новую власть, остальные воспротивились. Последние начали нападать на лояльные Тель-Авиву племена, минировать дороги т. п.
Вот как об этой операции рассказал военный историк Ури Мильштейн:
«Вся операция заняла считаные дни. Она была осуществлена в том духе, который уже становился типичным для «подразделения 101»: бросок во вражеский тыл, внезапный дерзкий налет, решительные жесткие действия. Люди Шарона прошли по руслу пересохшего вади Авиад. Выйдя в район Ницаны, где располагались становища враждебных племен, они с ходу атаковали бедуинов прямо на их стоянке. Неожиданный налет поверг бедуинов в паническое бегство. Подобрав брошенное ими оружие, уничтожив их имущество и шатры и проткнув ножами бочки, в которых бедуины хранили воду, группа Шарона устремилась в преследование. Тем временем бедуины оправились от паники. Отходя к египетской границе, они начали то и дело обстреливать бойцов Шарона из засад; те отвечали яростным огнем. Теряя людей, не находя укрытия, преследуемые по всем дорогам, бедуинские племена в конце концов ушли в направлении Синая» [588].
После этого бойцы «отряда 101» провели еще несколько операций, подробности которых остались неизвестными.
Зато события, произошедшие в ночь на 15 октября 1953 года в иорданской деревне Кибия, стали известны во всем мире. Что же произошло тогда?
13 октября 1953 года неизвестный бросил гранату в один из домов (там проживала семья Каниас) на территории еврейского поселка Яхуд, расположенного рядом с Кибией. В результате взрыва погибло двое маленьких детей, остальные члены семьи получили ранения.
Кибия находится на территории Иордании, вблизи от границы с Израилем (в 7 км к востоку от Бен-Шемена). В то время она фактически являлась одной из основных баз палестинских террористов. В конце 1953 года в Кибии проживало около двух тысяч жителей – это было большое, по арабским понятиям, село, состоявшее примерно из трехсот домов. С запада его прикрывал иорданский укрепленный пункт, надежно защищенный колючей проволокой и с гарнизоном в 30 человек.
Иордания, справедливо опасаясь израильской акции, уверяла, что убийство в Яхуде совершили уголовники, и предлагала наблюдателям ООН участвовать в их поиске, более того – даже согласилась на публикацию заявления ООН, осуждающего Иорданию. Но Тель-Авив принял решение о проведении спецоперации как акции возмездия.
В ночь на 14 октября, через сутки после теракта в Яхуде, бойцы «отряда 101» и роты 890-го парашютного батальона вошли на территорию Кибии (всего 143 человека), командовал операцией Ариэль Шарон.
Вся операция заняла около 6 часов. В течение первых часов было подавлено сопротивление иорданского гарнизона, охранявшего Кибию, и установлен контроль над деревней. Местное население частично покинуло селение, а другая часть – спряталась.
После поверхностного осмотра в течение двух часов было заминировано 45 домов, принадлежавших зажиточным жителям Кибии. Затем эти дома были взорваны.
По возвращении в Израиль Шарон доложил руководству об успешном проведении операции. Он сообщил, что в ходе вооруженных столкновений было убито от 8 до 12 палестинцев и иорданцев. Среди израильских военных потерь не было. С военной точки зрения операция в Кибии увенчалась полным успехом.
Арифметика Шарона была опровергнута на следующее утро, когда по иорданскому радио сообщили, что во время подрыва домов в селе Кибия погибло 69 человек, среди которых были женщины и дети. Они, как оказалось, скрывались на чердаках и в погребах домов, намеченных к уничтожению. Люди не подавали голоса, надеясь переждать израильский налет, и потому не были обнаружены перед закладкой взрывчатки [589].
Хотя существует и другая версия гибели людей. Согласно выступлению представителя Иордании в ООН 16 ноября 1953 года, в нападении, начавшемся в 21.30 в тот же день, участвовало от 300 до 600 солдат (видимо, он учел и резервные силы. – Прим. авт.) регулярной израильской армии. По его же словам, Кибия была обстреляна из минометов, а дороги, ведущие к ней, заминированы, дабы воспрепятствовать подходу иорданской армии. Обстрелу из минометов также подвергся близлежащий город Будрус. Затем израильские солдаты вошли в город с трех сторон. Ими были заминированы и подорваны 42 дома и школа.
Согласно докладу генерала Беникке, председателя комиссии ООН по наблюдению за перемирием в Палестине, «изрешеченные пулями тела и многочисленные следы пуль на дверях взорванных домов свидетельствуют о том, что жители были вынуждены оставаться внутри домов до того момента, пока эти дома не были взорваны вместе с ними».
Израильский историк Бенни Моррис [590] утверждает, что характеры повреждений трупов свидетельствовали о неверности утверждений Шарона о том, что погибшие прятались в домах и не были обнаружены. По его данным, израильские солдаты двигались от дома к дому, стреляя через дверные и оконные проемы. По данным иорданских патологоанатомов, большинство людей погибло от пуль и шрапнели, а не от взрывов или раздавления рухнувшими зданиями. По данным Морриса, приказы Центрального Командования отрядам, участвующим в операции в Кибии, четко предписывали произвести «разрушения и максимально возможное количество убийств».
2 июля 1954 года
По заданию руководства «Амана» (операция «Сусанна») члены разведывательно-диверсионной резидентуры заложили в три почтовых ящика на Александрийском почтамте (Египет) самодельные взрывные устройства (СВУ). От взрывов никто не пострадал. Местным СМИ было запрещено сообщать об этом происшествии [591].
14 июля 1954 года
По заданию руководства «Амана» члены разведывательно-диверсионной резидентуры организовали два взрыва – в Каире и Александрии. Были взорваны СВУ в американских культурных центрах в этих городах. Никто из людей не пострадал, но обоим зданиям был нанесен серьезный ущерб [592].
23 июля 1954 года
Неудачная попытка членов разведывательно-диверсионной резидентуры «Амана» совершить теракты на железнодорожном вокзале (в камере хранения) и в театре в Каире и двух кинотеатрах, «Метро» и «Рио», в Александрии. У одного из террористов – Филиппа Натанзона, произошло самовозгорание одного из компонентов СВУ (стоял в очереди в кассу «Рио»), и он был задержан полицией. В ходе произведенного у него дома обыска были обнаружены и изъяты фальшивые документы, СВУ и негативы с изображением военных объектов, мостов и прочих целей для террористических и диверсионных актов. Через несколько часов обе разведывательно-диверсионные резидентуры (в Каире и Александрии) были ликвидированы египетскими правоохранительными органами [593].
11 июля 1956 года
Начальник египетской разведки в Газе (территория тогда еще контролировалась Египтом, в настоящее время провинция на территории Палестинской Автономии) полковник Мустафа Хазеф погиб в результате взрыва спрятанной в книге бомбы, которую жертве вручил бедуин Сулейман эль-Талалька.
Мустафа Хазеф вместе с резидентом египетской военной разведки в Аммане полковником Салахом Мустафой (официально числился военным атташе Египта) организовывал серию атак арабских террористов (федаинов). Последние проникали на территорию Израиля из сектора Газа и с Западного берега реки Иордан.
За четыре месяца до этого убийца был завербован египетской разведкой и с разведывательным заданием был направлен на территорию Израиля, где и был перевербован офицерами военной разведки «Аман». После выполнения нескольких малозначительных заданий новые хозяева решили использовать агента для ликвидации Мустафы Хазефа и сообщили, что ему предстоит выполнить очень важное задание. Ему дали упакованную в закрытый пакет книгу – это было руководство по пользованию радиопередатчиком и инструкции о том, как применять коды, которую эль-Талальку попросили как можно быстрее передать очень влиятельному в секторе Газа человеку – местному начальнику полиции полковнику Л. эль-Ахави. Кроме того, эль-Талальке вручили – как пароль для связи с эль-Ахави – половину египетской банкноты в пять фунтов и визитную карточку эль-Ахави зеленого цвета, у которой уголок справа был аккуратно отрезан. Итак, эль-Талалька должен, наставлял его израильский офицер, протянуть эль-Ахави банкноту. Эль-Ахави должен был достать вторую половину разрезанной банкноты, после чего эль-Талалька протянет ему визитную карточку, а затем и книгу. Израильские офицеры не без оснований предполагали, что первый, к кому обратится эль-Талалька, оказавшись на территории Египта, будет Хазеф, которому эль-Талалька сообщит, будто начальник полиции Газа связан с израильтянами. Более того, они справедливо предположили, что Хазеф захочет посмотреть книгу как минимум до того, как она будет передана ничего не подозревавшему о ней эль-Ахави. Эти расчеты полностью оправдались.
В результате взрыва пострадали еще двое: сам террорист и находившийся в тот момент в кабинете майор А. эль-Хараби. Оба получили тяжелые ранения [594].
12 июля 1956 года
В столице Иордании городе Аммане был ликвидирован резидент египетской военной разведки полковник Салах Мустафа, получивший бомбу в посылке, которую израильтяне отправили из одного почтового отделения тогда еще контролировавшегося иорданцами Восточного Иерусалима.
Жертва беззаботно отнеслась к пакету, упаковка которого была скреплена печатью штаба Организации Объединенных Наций в Восточном Иерусалиме. В посылке лежал том только опубликованных тогда мемуаров немецкого фельдмаршала Герда фон Рундштедта (1875–1953) «Командир и солдат». Как только Салах Мустафа открыл книгу, бомба, хитро в нее вмонтированная, взорвалась. Машину разорвало буквально надвое [595].
Сентябрь 1962 года
При попытке вскрыть присланную израильской разведкой бандероль в египетском научном центре погиб специалист по ракетным двигателям Вольфганг Лентц [596].
11 сентября 1962 года
В Мюнхене был похищен немец Хайнц Крюг – менеджер мюнхенского филиала компании «Интра» из Штутгарта, одного из главных поставщиков ракетных двигателей Египту. С тех пор о нем ничего не было известно [597].
Ноябрь 1962 года
При вскрытии посылки с СВУ на имя профессора Вольфганга Пильца в каирском офисе была тяжело ранена и ослепла его секретарь Ханнелора [598].
Ноябрь 1962 года
При вскрытии аналогичной посылки для генерала Камаля Аззаза, отвечавшего за работу с немецкими специалистами, на территории завода № 333 неподалеку от Джебел Ками погибли пять египетских инженеров, еще один был тяжело ранен [599].
Январь 1963 года
В Базеле (Швейцария) совершено нападение на немецкого профессора Ганса Клейнвахтера – специалиста в области электронных систем наведения ракет. Во время Второй мировой войны он участвовал в разработке немецкой ракеты «Фау-2», а в шестидесятые годы преподавал в Каирском университете [600].
Февраль 1963 года
Немецкий профессор Ганс Клейнвахтер был обстрелян террористом из пистолета с глушителем и чудом избежал гибели. Позднее он все же был убит в Лоррахе (Западная Германия), вблизи от швейцарской границы.
Февраль 1963 года
В небольшом западногерманском городке на руководителя группы, которая занималась разработкой систем наведения для египетских ракет, Ганса Клейнвахтера было совершено покушение. Стрелявший промахнулся [601].
Февраль 1963 года
Швейцарскими спецслужбами был схвачен угрожавший дочери австрийского ученого Пауля Горка австрийский бизнесмен Отто Йоклик с сообщником – гражданином Израиля Иосифом Бен-Галом [602].
Физик Йоклик служил в немецкой армии в годы войны, а после нее стал директором итальянского Института атомной физики и ядерной технологии. Когда он оказался в Каире в группе, занимавшейся под руководством полковника Эль-Дина разработкой ракет, то принял участие в закупке радиоактивных материалов для ядерных боеголовок. Поняв, что целью исследований является уничтожение Израиля, Йоклик сам предложил свои услуги «МОССАДу».
1972 год
В Греции ликвидирован террорист из организации «Черный Октябрь», который готовил мегатеракт в порту Хайфы – подрыв двух тонн взрывчатки, заложенных в трюме корабля, доставившего в Израиль партию изюма [603].
1972 год
Неудачное покушение на руководителя греческого отделения ФАТХ. Взрывчатка была заложена в письменный стол, а взрыватель установлен в микрофоне. В день покушения зам. руководителя решил заняться сексом на столе и отключил микрофон [604].
25 июля 1972 года
При взрыве СВУ, закамуфлированного в книгу, был ранен высокопоставленный функционер ООП Абу-Шариф [605].
8 июля 1972 года
В результате взрыва заминированного автомобиля погиб лидер Народного фронта освобождения Палестины и редактор журнала «Аль-Хадаф» Гасан Файез Канафани. Вместе с ним погибла его 18-летняя племянница [606].
19 июля 1972 года
Директор Центра аналитических исследований доктор Анис Сайииг был тяжело ранен, когда открыл «письмо-бомбу» [607].
19 июля 1972 года
Неудачное покушение на одного из лидеров ФАТХ Абу Хассана (Али Хассан Саламех). Ему прислали по почте посылку с бомбой. Смертоносный сюрприз был обезврежен палестинскими спецслужбами [608].
20 июля 1972 года
Обезврежены «бомбы-письма», адресованные функционерам террористических организаций: Шафику Аль-Хоуту (ООП); Марвану Даянии (ФАТХ) и уже погибшему Гасану Канафани (было отправлено еще до его смерти) [609].
24 июля 1972 года
Обезврежено взрывное устройство, установленное в автомобиле Азми Авада [610].
25 июля 1972 года
В Бейруте было совершено неудачное покушение на лидера Национального фронта освобождения Палестины и организатора угонов самолетов авиакомпаний «Pan Am», «Swissair», «TWA» Бассама Абу-Шарифа. Был тяжело ранен при попытке вскрыть подосланное ему письмо со взрывчаткой. Потерял четыре пальца, ослеп на один глаз и остался глухим на одно ухо [611].
4 октября 1972 года
Взрыв бомбы в представительстве ООП в Бейруте [612].
Октябрь 1972 года – июль 1981 года. Операция «Меч Гедеона»
16 октября 1972 года у входа в свой дом в Риме был расстрелян сотрудник посольства Ливии и представитель Организации освобождения Палестины в Италии Абдель Ваиль Зуайтер (Ваэль Абу Цвайтер) [613]. Он участвовал в подготовке основных европейских операций «Черного Сентября». Считается, что именно Зуайтер доставил террористам в Мюнхен оружие. Двое оперативников из «МОССАДа», вооруженные полуавтоматическими пистолетами «беретта» 22-го второго калибра, всадили в него по полной обойме – четырнадцать пуль.
В ноябре 1972 года «МОССАД» смог найти одного из руководителей «Черного Сентября» Махмуда Эль-Хамашри, который по подложным документам жил в Париже. Он ведал оружием и взрывчаткой и подбирал объекты для терактов. Когда жертвы не было дома, туда тайно проникли оперативники «МОССАДа» и установили в столике, на котором стоял телефон, мощное взрывное устройство. На следующий день, 8 декабря 1972 года, один из оперативников позвонил жертве. Когда последний снял трубку и произнес «Алло», прогремел взрыв.
24 января 1973 года в гостинице городка Никосии (Кипр) был убит активист «Черного Сентября» Хусейн Абул-Хаир. Этот человек занимался подбором исполнителей, а также поддерживал связь с советской внешней разведкой и стран Восточной Европы. Считается, что именно он снабдил отправлявшихся в Мюнхен террористов документами и билетами. Взрывное устройство было установлено в постели. Взрыв был такой силы, что в номере выбило окна и дверь.
Джордж Джонс, автор художественно-документального романа «Месть», изданного в США в 1984 году на английском языке, а через два года – на русском, утверждает, что самодельное взрывное устройство состояло из «шести небольших коробочек, содержащих взрывчатые вещества. Коробочки были вставлены в две рамы. Рамы друг с другом не соприкасались. Это достигалось с помощью четырех мощных пружин. В каждую из пружин посредине был вставлен металлический болт. Бомбу можно было подложить под сиденье машины или матрас. Пружины предупреждали соприкосновение четырех контактов верхней рамы с четырьмя контактами нижней. Одного давления, соответствующего весу человеческого тела, было достаточно, чтобы пружины сжимались настолько, что рамы соприкасались. В этот момент и должен был произойти взрыв.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.