В. И. Герсон, А. Я. Беленький Первый чекист
В. И. Герсон, А. Я. Беленький
Первый чекист
Герсон Вениамин Леонардович – секретарь Особого отдела ВЧК. С 1920 г. секретарь председателя ОГПУ.
Беленький Абрам Яковлевич – с 1917 г. комиссар ВЧК. В 1919–1924 гг. начальник охраны В. И. Ленина.
Дзержинский и ВЧК – эти слова неразрывно связаны между собой. Невозможно представить себе этот вооруженный отряд пролетарской революции – железную когорту чекистов – без Феликса Эдмундовича. Выполняя волю партии, он был и организатором ЧК, и ее вдохновителем, был душой и сердцем чекистов. Все, кто работал вместе с ним и под его руководством, никогда не забудут этого преданного сына большевистской партии – бесстрашного, несгибаемого революционера, человека кристальной честности и прямоты.
Чекисты помнят, как Феликс Эдмундович лично занимался многими особо важными делами. Ни одно крупное дело, раскрытое ВЧК, не прошло без участия Феликса Эдмундовича.
Трудна была боевая служба чекистов. У них не было опыта ни розыскной, ни следственной работы… Но Феликс Эдмундович всегда говорил, что главная сила ВЧК в связи с массами, что только поддержка тысяч рабочих давала силы вести успешную борьбу с врагами революции, с врагами рабоче-крестьянской Советской власти…
Прямоты, глубокой идейности и честности Феликс Эдмундович требовал от каждого сотрудника ВЧК. Он многим прощал ошибки, если в них сознавались, но был беспощаден к тем, кто хоть в малейшей степени лгал. Лжи он не прощал никогда.
Дзержинский требовал полной доказанности обвинений. Бывали случаи, когда после допроса выяснялась невиновность человека. Он тут же освобождался, и из ЧК его отвозили прямо домой…
Буржуазная печать неистовствовала, обвиняя ЧК в жестокости. Дзержинский дал резкую отповедь клеветникам: «ЧК не суд, – говорил он, – ЧК – защита революции…»
Дело защиты завоеваний Октября было главным для Дзержинского… Он не щадил себя. День у него был строго рассчитан… работал он до 3–4 часов ночи. Но, не жалея себя, ко всем окружающим относился с величайшей заботой. Как-то курьерша принесла ему стакан чаю. Феликс Эдмундович внимательно посмотрел на нее:
– Вы что такая бледная?
Та смутилась и ничего не ответила.
И потом, когда она ушла, Дзержинский вызвал секретаря, поручил ему договориться о медицинском освидетельствовании курьерши и доложить ему результаты.
Об одном из работников НКПС Дзержинский написал своему секретарю:
– Посмотрите, как он живет дома. Есть ли у него все необходимое для работы? Есть ли у него чертежные принадлежности, линейки?
В архиве Дзержинского хранятся сотни подобных записок с просьбой оказать помощь тому или иному товарищу, о лечении, выдаче лекарств и т. д.
Внимание к мелочам, контроль и проверка исполнения, величайшая требовательность ко всем, и в первую очередь к себе, были неотъемлемыми чертами характера этого… человека.
Когда его назначили по совместительству с работой в ВЧК-ГПУ наркомом путей сообщения, он в первую очередь поехал на станцию железной дороги, вышел на пути к стрелочнику, представился тому и расспросил о его работе. На полотне железной дороги Феликс Эдмундович заметил разбросанные ржавые куски железа, выдернутые костыли. Вечером он написал приказ о сборе металлолома на всех железнодорожных путях…
В. И. Ленин очень любил Дзержинского и чрезвычайно беспокоился о состоянии его здоровья. В 1922 году Феликс Эдмундович был откомандирован в Сибирь для того, чтобы обеспечить армию и рабочих хлебом. Положение было исключительно напряженным. Дзержинский, как всегда, отдался работе со всей энергией и не спал ночей.
В Сибири Феликсу Эдмундовичу сильно нездоровилось. Об этом стало известно Владимиру Ильичу. Но он знал, что Дзержинский не любит подвергаться врачебному осмотру, и приказал созвать консилиум и осмотреть больного, но так, чтобы тот не знал об этом намерении. Результаты освидетельствования и заключение консилиума Ленин потребовал прислать ему в Москву.
Товарищам пришлось пойти на хитрость. Приглашенных профессоров и врачей неожиданно ввели в комнату, где находился Дзержинский, и сказали ему:
– Вот к вам пришли врачи.
Думая, что те пришли с какой-нибудь просьбой, Феликс Эдмундович спросил:
– Здравствуйте, в чем дело?
Здороваясь с ним, один из врачей, как бы по профессиональной привычке, стал щупать пульс и настойчиво заявил, что его необходимо осмотреть.
После консилиума Феликс Эдмундович разгорячился. Он больше всего боялся, чтобы его не отозвали из Сибири до выполнения задания.
– Кто вас просил приглашать врачей? – напустился он на товарищей.
– Это приказ Владимира Ильича.
Тут только Феликс Эдмундович смирился… Величайшая скромность во всем отличала Феликса Эдмундовича. Трудно представить другого человека, который бы так ненавидел малейшую позу и фразу. Если он что-либо делал, то это исходило из глубокого внутреннего убеждения. Некоторым казалось иногда, что он даже излишне требователен к себе. Работники милиции избрали его почетным милиционером и прислали комплект обмундирования. Зная, в каком тяжелом положении находится страна, Феликс Эдмундович искренно удивился:
– Заберите это, мне две пары брюк не нужны.
Но одновременно со всем этим Дзержинский при каждом удобном случае напоминал, что чекисты не должны превращаться в аскетов, что жить надо полной жизнью и знать ее следует со всех сторон.
– ЧК не может быть узкой цеховой организацией, наша сила – в связи с рабочими массами, без этой связи грош нам цена, – вновь и вновь повторял он…
Владимир Ильич Ленин всегда был для Феликса Эдмундовича выразителем воли партии и ее интересов. Под руководством шла его кипучая жизнь. И последний день этой жизни явился глубоким символом, отражающим всю его беспредельную любовь к делу великой пролетарской революции.
Накануне, перед выступлением на Объединенном июльском пленуме ЦК и ЦКК ВКП(б) (1926 год), Феликс Эдмундович работал всю ночь. Он готовился к речи. Еще и еще раз просматривал цифры и материалы. Тщательно писал конспект доклада по международному положению, который ему так и не удалось сделать.
Утром он пришел в ОГПУ намного раньше обычного и, застав там чекистов, спросил:
– А вы почему так рано здесь?
Лицо его было усталым… Видно было, что он плохо себя чувствовал. Наотрез отказавшись от завтрака, Феликс Эдмундович проработал в ОГПУ до полудня, дал указание, что приготовить ему к вечернему докладу, и уехал в ВСНХ.
Впоследствии в его маленьком карманном дневнике… была обнаружена запись: «Чувствую себя плохо».
Из ВСНХ Дзержинский поехал на пленум и произнес там свою незабываемую огневую речь, разящую… оппортунистов. Выступать Феликсу Эдмундовичу было трудно. Он очень волновался, переживал каждую фразу, говорил громко; и казалось, что слова шли у него прямо из сердца. Грудная жаба душила его… и, когда он заканчивал речь, чувствовалось, как ему не хватает воздуха…
Кончив речь, Дзержинский под бурные аплодисменты… сошел с трибуны, направился в соседнюю комнату и лег на диван. К нему подошли товарищи. Врачи стали щупать пульс. Его почти не было слышно.
Когда первый приступ слабости прошел, он встал и, пошатнувшись, пошел по коридору. На просьбу отдать свой портфель, ответил:
– Я сам могу.
Придя на квартиру, он подошел к постели и, опять отклонив помощь, чуть слышно прошептал:
– Я сам…
И тут же замертво упал…
Во время пятилетнего юбилея ВЧК Феликс Эдмундович, мечтая о счастливом будущем, говорил:
– День, когда не нужна будет ЧК, будет самым счастливым днем для ЧК.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.