Почему не лаяла сторожевая собака?

Почему не лаяла сторожевая собака?

Несмотря на все денежные вливания в ЦПС, для ОРК стали неприятной неожиданностью военная операция Советской России в Чехословакии в 1968 году, арабо-израильская война в 1973 году и вьетнамо-китайский военный конфликт в 1979 году. Координатор по делам разведки секретариата английского кабинета министров Брукс Ричардс решил выяснить, образно говоря, почему сторожевая собака не лает, сигнализируя хозяину об опасности. Иными словами, Ричардс хотел узнать, в чем состояла причина неспособности ОРК загодя предупреждать английское правительство о грядущей военной агрессии. Разобраться в этом вопросе Ричардс поручил Дугласу Найколлу, ветерану ПКШ-ЦПС, который в ходе Второй мировой войны трудился вместе с Уэлчменом и Милнером-Берри в бараке № 6. В послевоенное время Найколл стал одним из немногих, кто остался служить в ЦПС. Вначале 1970-хгодов он возглавлял секцию «Зет», которая передавала добытую радиоразведывательную информацию из ЦПС в распоряжение английского правительства.

Работу над поручением Ричардса Найколл завершил в конце 1981 года. Он пришел к выводу о том, что хотя предупреждение о военной агрессии являлось основной обязанностью ОРК, для выполнения этой задачи ОРК был приспособлен очень плохо, поскольку на самом деле являлся правительственным органом для стратегической оценки направлений развития политической ситуации в мире. Проще говоря, ОРК занимался крупномасштабными и сложными мировыми проблемами, для решения которых требовался длительный временной период. А предупреждение о военной агрессии являлось тактической задачей, поскольку сама агрессия была краткосрочным мероприятием.

А еще, по мнению Найколла, английская радиоразведка страдала двумя серьезными недостатками. Во-первых, при оценке степени напряженности политической ситуации в ЦПС изначально полагали, что любой потенциальный агрессор довольно продолжительное время не сможет избрать военное нападение на противника в качестве политически приемлемого для себя решения. И во-вторых, в ЦПС прослеживалась тенденция формировать свое мнение на ранних этапах и затем отказываться менять его. Учитывая, что разведчиков часто просят высказать свое мнение по одной и той же проблеме вновь и вновь, Найколл считал, что эта предрасположенность ЦПС навязчиво повторять одно и то же мнение без учета последних изменений в сложившей ситуации являлась очень серьезным недостатком. Найколл назвал ее персеверацией. Вторжение Аргентины на Фолклендские острова 2 апреля 1982 года — всего через несколько месяцев после того, как Найколл закончил работу над своим отчетом, подтвердило его правоту.

В выходные дни 27–28 марта 1982 года аргентинцы сказали английскому послу в Буэнос-Айресе, что больше не намерены возвращаться к обсуждению проблемы Фолклендских островов. Были отменены отпуска аргентинских дипломатов в посольствах по всему миру. В ЦПС об этом было известно, однако аналитики полагали, что напряженность в англо-аргентинских отношениях будет расти постепенно и не ожидали никаких резких действий от Аргентины.

В ЦПС издавна сложилась практика отбирать самую интересную «сырую» радиоразведывательную информацию для включения в так называемую синюю книгу для сведения премьер-министра. Тэтчер с большим интересом знакомилась с синей книгой, хотя сотрудники ее аппарата с презрением именовали синие книги ЦПС «комиксами». Когда 28 марта 1982 года Тэтчер просмотрела очередную синюю книгу с материалами по Аргентине ее внутренние инстинкты сработали лучше чем у любого аналитика из ЦПС, и она приняла решение передислоцировать три английские атомные субмарины в район Фолклендских островов.

Надо сказать, что радиоразведывательная информация, поступавшая в ЦПС в последние две недели перед началом фолклендской войны, была малоценной. В основном она приходила с английского радиоразведывательного корабля «Выносливый», который курсировал в Южной Атлантике между Аргентиной и Фолклендскими островами. «Выносливого» планировалось отправить на металлолом, и поэтому все поступавшие с него предупреждения о растущих воинственных настроениях в среде аргентинских военных воспринимались как попытки команды спасти корабль, повысив его значимость в глазах командования.

В ОРК Южной Америкой занималась группа аналитиков под руководством бригадира Адама Гордона. Они полагали, что Аргентина явно что-то затевала, однако радиоразведывательной информации было слишком много, и она носила второстепенный характер, чтобы можно было прийти к какому-то однозначному выводу. Более того, по оценке Гордона и его команды, ситуация в отношениях с Аргентиной была менее напряженной, чем в 1977 году, когда ОРК предупредила английское правительство о готовившемся нападении со стороны Аргентины, которое так и не состоялось. Большинство ключевых аргентинских военачальников находились на границе с Чили, поэтому ОРК занял выжидательную позицию. Персеверация, о которой говорил Найколл, была налицо: аналитики из ОРК вновь и вновь повторяли, что аргентинское вторжение на Фолклендские острова произойдет не внезапно, а последует за постепенным усилением политического давления со стороны Аргентины. Основное внимание в этот период ОРК уделял «холодной» войне с Советской Россией, и ситуация вокруг Фолклендов беспокоила ОРК значительно меньше.

31 марта 1982 года в ЦПС было перехвачено сообщение, адресованное аргентинской подводной лодке «Санта Фе», которая осуществляла высадку разведывательной команды на одном из Фолклендских островов. В этот же день был отмечен резкий всплеск обмена сообщениями между аргентинскими военными кораблями. Вечером министру обороны Англии Джону Нотту была передана подборка радиоразведывательной информации, которая свидетельствовала о том, что утром 2 марта 1982 года должно состояться военное вторжение Аргентины на Фолклендские острова. Нотт спешно встретился с Тэтчер, которая впоследствии вспоминала, что у нее не было оснований не доверять радиоразведке. Тэтчер немедленно запросила президента США Рейгана, видел ли он материал, который она только что получила. Не дожидаясь ответа, Тэтчер отправила помощника Нотта в ЦПС с поручением проследить, чтобы этот материал был отправлен в АНБ.

Вскоре в резиденцию Тэтчер прибыл первый морской лорд Англии Генри Лич. Он сказал, что может в течение недели отправить к берегам Фолклендских островов экспедиционное военно-морское соединение и что, по его мнению, аргентинцы в ужасе разбегутся при одном только виде английского военно-морского флага.

1 апреля 1982 года из ЦПС поступила очередная порция радиоразведывательной информации, из которой следовало, что на 6 часов следующего дня был объявлен сбор военных кораблей Аргентины в районе Фолклендских островов. Как же ЦПС удавалось так легко получать важную радиоразведывательную информацию о противнике? Дело в том, что свою дипломатическую и военную переписку аргентинцы засекречивали с помощью дорогих, но малонадежных западноевропейских и американских шифраторов. Они с легкостью взламывались в ЦПС, поскольку при изготовлении производители намеренно сделали их нестойкими. Ожидалось, что в дальнейшем при проведении Англией военных операций против Аргентины это позволит англичанам быть в курсе всех намерений противника. Однако эти ожидания едва не были похоронены в погоне за сиюминутной политической выгодой.

В 1977 году Эдвард Роуленде, будучи заместителем министра иностранных дел Англии, получал для ознакомления выдержки из аргентинской дипломатической переписки, перехваченной и прочитанной в ЦПС. Став членом английского парламента от лейбористской партии, Роуленде в апреле 1982 года принял активное участие в парламентских дебатах по вопросам, связанным с Фолклендскими островами. В пылу дискуссии он заявил, что вторжение Аргентины на Фолкленды не было неожиданностью для английского правительства: «В течение многих лет мы не только пытались читать мысли противника, но и читали его дипломатические и военные депеши». Последнюю подобную оплошность допустил премьер-министр Англии Стенли Болдуин, когда в 1927 году зачитал в английском парламенте отрывки из дешифрованной советской дипломатической переписки.

Ответной реакцией Аргентины и других южноамериканских стран на заявление Роулендса стали предпринятые дополнительные меры безопасности для защиты своей дипломатической и военной переписки. Аргентинцы начали чаще менять криптографические ключи и по несколько раз шифровать одно и то же сообщение. Однако эти меры не сделали аргентинские шифраторы невскрываемыми. Англичанам просто стало несколько труднее их взламывать.

Сотрудник английской военно-морской разведки Дентон Грин так охарактеризовал возможности, которыми в начале 1980-х годов обладал ЦПС: «Несмотря на все трудности, ЦПС взламывал аргентинские шифры. Эти шифры не были очень сложными, и мы сумели добыть большое количество высококачественной и оперативной радиоразведывательной информации. Для того, чтобы прочесть и перевести перехваченные сообщения, требовалось от 12 до 24 часов, и мы всегда могли предугадать, какие еще сюрпризы готовил нам противник». По мнению Грина, хотя полученная радиоразведывательная информация иногда допускала многозначное толкование, она позволяла составить довольно точное преставление о том, что на самом деле творилось в умах высшего военного командования Аргентины. Материал по политическим вопросам, поступавший из ЦПС, был еще более неоднозначным, однако эта неоднозначность была отражением разброда и шатаний в аргентинских правящих кругах.

Задержка в чтении аргентинской шифрпереписки частично была связана с ее большим объемом. Наибольшую трудность для взлома представляли шифраторы военно-воздушных сил Аргентины, которые незадолго до войны с Англией приобрели новую шифровальную аппаратуру, произведенную в Южной Африке дочерней компанией английской корпорации «Ракал».

Чтобы следить за развитием событий вокруг Фолклендских островов Советская Россия запустила новый радиоразведывательный спутник. Его сигналы регулярно фиксировались норвежской станцией перехвата, которая напрямую ретранслировала их англичанам. В результате, благодаря помощи норвежцев, в распоряжении Англии всегда была самая свежая информация о текущей дислокации аргентинских военных кораблей.

При подготовке к военному конфликту и в ходе ведения боевых действий обычно очень высоко ценится разведывательная информация о боевых порядках противника. Ввиду трудностей со взломом высокоуровневых советских шифров ЦПС направило основные усилия на получение сведений о дислокации всех без исключения более или менее крупных подразделений вооруженных сил стран Варшавского договора. Это был трудоемкий и длительный процесс. В отношении вооруженных сил Аргентины ничего подобного не делалось. В самом начале войны с Аргентиной основным источником информации о боевых порядках аргентинских военно-морских сил стала справочная литература из публичной библиотеки в английском городе Плимут. Потом сам-собой отыскался морской офицер, который отслеживал информацию о вооруженных силах Аргентины в качестве хобби. Все окончательно встало на свои места, когда необходимой информацией с англичанами поделились американцы.

Тем временем ЦПС обзавелся ситуационным центром, руководить которым был назначен Родерик Литтл, начальник отдела «К»— подразделения ЦПС, занимавшегося перепиской стран «третьего» мира. Ситуационный центр разместился в заурядном одноэтажном здании в Челтнеме. Основной проблемой для Литтла стало распространение добытой радиоразведывательной информации среди заинтересованных лиц. У ЦПС был защищенный канал для связи со штабом английских военно-морских сил и хорошая телефонная связь по «Скайнету» с авианосцем «Гермес»— флагманским кораблем командующего экспедиционным военно-морским соединением Англии в Южной Атлантике Сэнди Вудворда. Однако по сложившейся традиции доведению полученных из ЦПС данных до сведения полевых командиров, особенно во время экспедиционных операций в удаленных от Англии районах, уделялось очень мало внимания.

В апреле 1982 года общение между ЦПС и английскими военно-морскими силами неожиданно усложнилось. Как и все правительственные агентства, в 1980-е годы ЦПС должен был нанимать сторонние строительные фирмы для ремонта своих зданий. Через несколько недель после начала фолклендской войны в Челтнем приехала ремонтная бригада и приступила к замене крыши на здании ситуационного центра ЦПС. В прежние времена ее бы на километр не подпустили к ситуационному центру. Однако теперь это сделать было невозможно, поскольку пришлось бы выплачивать солидную неустойку. Пришлось набраться терпения, пока рабочие вскрывали крышу, заменяли старый уплотнительный материал на новый и возвращали крышу в исходное состояние. Здание со всех сторон было окружено бочками с кипящим гудроном, стоял невообразимый шум. С приближением лета температура на улице постепенно повышалась. Однако из-за шума и копоти открыть окна в ситуационном центре было совершенно невозможно, поскольку ремонтники не имели допуска к секретным сведениям. Переговоры по телефону с офицерами военно-морской разведки стали сущей пыткой для сотрудников ЦПС. С одного конца им мешал шум взлетающих с авианосца самолетов, а с другого— оглушительный грохот от строительных работ, которые велись на крыше ситуационного центра.

2 мая 1982 году произошло событие, которое стало самым противоречивым в истории фолклендской войны. В этот день английская подводная лодка «Победитель» потопила аргентинский крейсер «Генерал Белграно». После окончания фолклендской войны Тэтчер подверглась резкой критике за то, что разрешила уничтожить вражеский военный корабль за пределами официально объявленной зоны боевых действий.

При принятии решения в распоряжении Тэтчер была важная радиоразведывательная информация относительно «Генерала Белграно». 1 мая 1982 года в ЦПС было перехвачено и прочтено сообщение с приказом «Генералу Белграно» выступать в южном направлении и войти в зону боевых действий. Сразу после этого в резиденции Тэтчер состоялось совещание, на котором было принято решение атаковать «Генерала Белграно». Хотя аргентинский крейсер находился за пределами зоны боевых действий, перехваченный в ЦПС приказ неопровержимо свидетельствовал о намерениях «Генерала Белграно», представлявших серьезную опасность для английских военных кораблей. Поэтому было решено атаковать, не дожидаясь, пока «Генерал Белграно» войдет в зону боевых действий. Чуть позже «Генерал Белграно» получил новый приказ: возвращаться обратно на прежнюю позицию. Однако для дешифрования этого приказа в ЦПС понадобилось некоторое время. Дешифровки были готовы только 2 мая 1982 года, и никакого влияния на последующие события не оказали.

В целом, по оценке английских военных, радиоразведывательная информация, добытая в ЦПС в ходе фолклендской войны, оказалась крайне полезной и составила более 90 % всех разведывательных сведений. Своей ролью радиоразведка в значительной степени оказалась обязана слабости других источников разведывательной информации. Спутники были совершенно бесполезны в облачную погоду. Беспилотных летательных аппаратов Англия не имела, а самолеты использовались только периодически для слежения за отдельными целями. По итогам фолклендской войны директор ЦПС Брайан Тови разослал всем своим подчиненным письмо, в котором говорилось: «Все вы достойны самой высокой похвалы. Такой похвалы еще никто не удостаивался. Нет никакого сомнения, что эта похвала является заслуженной. Каждый из вас в отдельности заслужил ее своей целенаправленной и упорной работой».

Данный текст является ознакомительным фрагментом.