Девятый удар Прорыв в сердце Европы

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Девятый удар

Прорыв в сердце Европы

Девятым из «десяти сталинских ударов» стало наступление на Центральную Европу. Кстати, в это же время гитлеровская пропаганда ухватилась за лозунг «крепость Европа». Внушалось, что западные народы должны сплотиться, спасти «ценности цивилизации» от русских «варваров». А уж «варваров» ведомство Геббельса постаралось изобразить более чем красочно — дикие азиаты, истребляющие мирных жителей, поголовно насилующие женщин. Осуществлялись тотальные мобилизации. Для пресечения дезертирства 10 сентября Гитлер издал приказ, обрекавший на смерть не только самого беглеца: в тылу расстреливалась вся его семья. Приказ доводили под расписку до каждого солдата.

Однако бастионы «крепости Европа» расползались трещинами. Например, в Словакии значительная часть населения относилась к немцам весьма прохладно, сочувствовала русским. Из украинских партизанских соединений сюда перебрасывали инструкторов, создавали словацкие отряды. Причем местная жандармерия смотрела на них сквозь пальцы. В горных селениях они начали действовать открыто, вербовать людей.

Словацкое правительство Тисо забило тревогу. Приказало своей армии подавить партизан. Но приказ сыграл роль детонатора. Солдаты и офицеры отказывались воевать против соотечественников, переходили на сторону повстанцев. Тисо и его помощники объявили мобилизацию местной фашистской организации, «Гвардии Глинки», воззвали о помощи к немцам. Те оценили опасность, и 28 августа в Словакию ворвались танковая дивизия «Татра» и несколько других соединений. Такая быстрота позволила гитлеровцам и словацким фашистам опередить своих противников. Стремительным рывком они взяли под контроль западную часть страны и крупные города. Блокировали казармы, разоружили ненадежные полки.

Растерявшиеся было антифашисты спохватились, 30 августа издали приказ начинать общее восстание. Оно охватило горные области, «столицей» стал город Банска-Бистрица. Число партизан и примкнувших к ним солдат достигло 60 тыс. Возглавил эту армию подполковник Голиан, начальник штаба лучшей в Словакии «Быстрой дивизии». Эмигрантское чехословацкое правительство Бенеша, сидевшее в Лондоне, прислало своего военного министра генерала Виеста, он принял общее командование. Но Бенеш и Виест, в отличие от активистов польского восстания, не намеревались ссориться с русскими, обратились в Москву с просьбой поддержать их. Сталинское правительство откликнулось, и сотрудничество наладилось самое искреннее. Был оборудован аэродром «Три дуба», на нем регулярно садились советские самолеты с грузами. К повстанцам перебросили целую десантную бригаду, сформированную в СССР из чехов и словаков.

Шатания обозначились и в Венгрии. 76-летний регент Хорти давно искал возможность выйти из войны. Весной 1944 года Гитлер надавил на него, заставил принять для обороны страны германские войска. Но положение ухудшалось, и Хорти убеждался — пора менять курс. В августе он отправил в отставку прежнее правительство и назначил премьер-министром генерала Лакатоша, сторонника разрыва с Германией. В нейтральные страны поехали эмиссары для тайных переговоров с русскими и американцами.

Эти события создали предпосылки для масштабной советской операции. 4-му Украинскому фронту генерала армии Петрова и левому крылу 1-го Украинского фронта маршала Конева предписывалось наступать через Карпаты, прорваться в восставшую Словакию и выйти с севера к границам Венгрии. С востока, из Румынии, на Венгрию наступал 2-й Украинский фронт маршала Малиновского. А 3-й Украинский фронт маршала Толбухина должен был двигаться на Югославию, очистить ее от гитлеровцев, а потом повернуть на Венгрию с юга. Если Венгрия в подобной ситуации отпадет от Гитлера, обрушится вся оборона нацистов в Центральной Европе.

В предстоящих боях под русским командованием должны были участвовать новые союзники. Малиновскому кроме шести советских армий были подчинены две румынских. Толбухину — три болгарских армии. В Москву прилетел главнокомандующий Народно-освободительной армии Югославии Иосип Броз Тито. С ним договорились о совместных действиях, о привлечении к операции болгар — в Югославии их привыкли воспринимать как врагов.

8–9 сентября 4-й Украинский фронт и соседняя группировка 1-го Украинского ринулись на приступ Карпатских перевалов. Войска 3-го Украинского и болгары сосредоточились на югославской границе попозже. Толбухин нацелил главный удар на своем правом фланге, вдоль Дуная — здесь серьезную поддержку войскам оказывала Дунайская флотилия. 28 сентября грянула артподготовка, поднялась в атаки пехота. Бронекатера и мониторы обходили неприятельские укрепления по воде, расстреливали из орудий, высадили десанты в тылу.

А по всей Югославии спускались с гор партизаны. Атаковали фашистские гарнизоны, пути сообщения. Германские планы обороны скомкались. Резервы раздергивались туда-сюда, подкрепления не могли попасть в нужные места, а с фронта налегали советские и болгарские войска. Позиции неприятеля были прорваны. Германская армейская группа «Сербия» еще пыталась остановить наши войска на перевалах Восточно-Сербских гор, потом на реке Мораве. Но советская 57-я армия генерала Гагена упорно продвигалась на Белград. К ней присоединились два югославских корпуса. А после форсирования Моравы Толбухин ввел в бой свою главную ударную силу — 4-й механизированный корпус.

Организовать новые рубежи обороны врагу не дали. Смяв германские заслоны, танки за двое суток преодолели сотню километров, 14 октября прорвались к Белграду и завязали бои на окраинах. Но выяснилось, что и германские командование отводило сюда всю армейскую группу «Сербия», намеревалось засесть в большом городе. Хотя в югославскую столицу успела добраться лишь часть неприятельских войск. Прорыв 4-го мехкорпуса отрезал основное их ядро юго-восточнее Белграда, оно укрепилось вокруг горы Авала. Одновременно с жестокими уличными боями пришлось отделить ряд соединений против окруженной группировки. Лишь к 20 октября ее удалось уничтожить. Белград был освобожден.

Падение города обернулось для гитлеровцев катастрофой. Через столицу Югославии проходили основные дороги из Центральной Европы в Грецию — железнодорожная магистраль и шоссе. Теперь их перехватили. Оказалась почти отрезанной германская группа армий «Е», стоявшая в Греции. 8 дивизий ринулись спасаться, пока им не закупорили последние отдушины. Оставили Грецию и потекли труднопроходимыми горными дорогами через Албанию, Черногорию, Боснию. Бросали танки, орудия. Сталкивали в пропасти машины и обозы, застрявшие в осенней грязи и забившие дорогу. Окончательной зачисткой Югославии занялась Народно-освободительная армия Тито. Фронт Толбухина разворачивался на Венгрию.

К сожалению, не все замыслы исполнялись. Враги упорно отбивались в Трансильванских Альпах, затормозили 2-й Украинский фронт. А 4-й Украинский фронт с левым крылом 1-го Украинского застряли в Восточных Карпатах. Эти горы высокие и обрывистые, заросшие лесом, а осенние дожди превратили малочисленные дороги в месиво вязкой глины. Противник запер дороги укрепрайонами, минными полями, простреливал с гор. Наши воины карабкались под огнем на кручи. Иногда приходилось лебедками или тягачами втаскивать по откосам танки. Машины по грязи не проходили. Снаряды и патроны подвозили на передовую на вьюках, таскали вручную. Причем таскали по ночам — подступы к позициям тоже простреливались с гор. Вражескую оборону прогрызали буквально по шагам. За полтора месяца были заняты Дуклинский и Лупковский перевалы.

Но и немцы спешили раздавить Словацкое восстание до подхода русских. Сюда перевезли свежие формирования СС и орду карателей, высвободившуюся после усмирения Варшавы. Повстанцев теснили, селения выжигали, жителей истребляли. Особыми зверствами выделялась дивизия СС «Галичина», ее в Словакии надолго запомнили. Но германское командование целенаправленно поощряло зверства. В листовках и по радио мятежникам внушали: это они виноваты в страданиях населения. Словацкие военные падали духом. Среди разнородных отрядов и руководителей восстания нарастали разногласия.

Правда, все могло измениться. Тайные переговоры с Хорти завершились успешно, 15 октября он объявил, что Венгрия выходит из союза с Гитлером, заключает перемирие с СССР. Не тут-то было! Нацистские спецслужбы присматривали за престарелым диктатором. На случай его измены был разработан четкий план. Из германских войск, присланных помогать венграм, отборные танковые части СС оставались возле Будапешта. Как только прозвучало заявление Хорти, они сразу вошли в город, заняли ключевые пункты. Диктатору мгновенно отключили связь с внешним миром, а отряд Скорцени захватил в заложники его сына. Жертвовать собой и близкими старичок не решился. Он подписал подсунутое немцами отречение, передал власть лидеру венгерских фашистов Салаши. Хорти с семьей вывезли в Германию, где и содержали под арестом — правда, с удобствами.

Для Словацкого восстания это обернулось приговором. Немцы могли не отвлекаться на свой тыл. 27 октября они захватили столицу освобожденного района, Банска-Бистрицу. Повстанцы и беженцы хлынули кто куда. Коммунисты и партизанские командиры предлагали пробиваться навстречу русским или укрыться в горах. Но это было слишком трудно: в грязи и дождях, без еды, в условиях надвигающейся зимы. Генерал Виест и Голиан пожалели своих солдат, отделились от партизан. Сообщили немцам, что хотят вступить в переговоры. Но когда они явились в назначенное место, их вероломно схватили. Обоих повесили, как и других словацких офицеров, попавшихся в плен.

Наступление 4-го Украинского фронта после разгрома восстания было приостановлено. Хотя большинство партизан и беженцев, которые двинулись на соединение с русскими, все-таки спаслись. Им пришлось совершить тяжелейший рейд по горам, но они добрались до линии фронта, связались с нашим командованием. В ночь на 24 ноября по германским позициям был нанесен удар с двух сторон, и повстанцы вырвались.

Что касается Венгрии, то опекать ее Гитлер взялся самолично. Она оставалась последней европейской союзницей Германии, на ее территории находились последние у нацистов нефтяные месторождения! Фюрер встретился с Салаши и дал обещание — венгерскую землю он будет защищать так же, как немецкую. Впрочем, и сами венгры оказались настроены весьма воинственно. Выплеснулась их вековая вражда к славянам и России. Лозунги о высокой миссии, защите «крепости Европа», находили среди них благодатную почву. А Гитлер дурманил им головы жадностью, великодержавными амбициями — соглашался отдать земли Словакии, Румынии, Западной Украины, Югославии. Отдать в будущем, после гипотетических побед. Но ведь так приятно было грезить о победах!

Венгерские солдаты остервенело дрались в Трансильванских Альпах, не позволяя продвигаться 2-му Украинскому фронту. Но Малиновский обратил внимание — самое жаркое сражение разгорается на южном крыле. Здесь действовала основная группировка наших войск с 6-й танковой армией. Противник тоже стягивал сюда все больше сил. А Малиновский хитро сманеврировал. Он на время приостановил атаки, быстро и скрытно перекинул свой ударный кулак на северное крыло. Следующий рывок опрокинул врага. Армии 2-го Украинского фронта прокатились на 150–200 км вперед, форсировали Тису, овладели вторым по величине венгерским городом Дебреценом.

Но Гитлер сдержал слово — в Венгрию хлынули пополнения. Группа армий «Юг» генерала Фриснера достигла 35 дивизий, из них 9 танковых. Вокруг Будапешта возводились три полосы обороны. 2-й Украинский фронт вышел к передовым рубежам этих укреплений и 29 октября попытался прорвать их. Шквал артиллерийского огня сосредоточили на узком участке, пехота захватила перемешанные с землей позиции, и Малиновский запустил в пробитую брешь два механизированных корпуса. Казалось, до Будапешта рукой подать. Нет, куда там! Немцы бросили наперерез три танковых и моторизованную дивизию. Они полезли в контратаки, прижали наших танкистов с флангов. Пришлось с тяжелыми боями выбираться назад.

Ставка Верховного главнокомандования скорректировала планы. Приказала брать Будапешт в клещи совместными ударами двух фронтов, 2-го и 3-го Украинских. Повторный удар подготовили 11 ноября. Снова ревели орудия, полки советских бомбардировщиков перепахивали вражеские траншеи. 2-й Украинский фронт за две недели сражения продвинулся на 100 км, однако выяснилось, что он преодолел только передовые оборонительные линии! Возле Будапешта наши войска уперлись в сплошные лабиринты траншей, бетона, колючей проволоки. Командование опять дало передышку солдатам. Заново вело разведку, подтягивало тяжелую артиллерию, направляло к фронту сотни эшелонов со снарядами.

Неприятели постарались превратить столицу Венгрии в настоящую крепость. Военные предприятия и часть населения вывезли в Австрию. Улицы перекапывали, возводили баррикады. У старинных зданий с толстенными стенами закладывали окна, превращая в амбразуры. В городе было введено осадное положение. Конфисковалось все продовольствие, автомашины, лошади, ослы. Эсэсовцы и салашисты патрулировали улицы, обшаривали дома. За нарушения комендантского часа, пораженческие настроения, невыполнение предписаний об эвакуации и прочие прегрешения расстреливали на месте. Ловили дезертиров — ошалелых ополченцев, мальчишек и стариков, разбежавшихся от артобстрелов и бомбежек. Их вешали на ближайшем столбе или дереве. Разыскивали их семьи, чтобы тоже казнить. А если дезертиров находили в чьей-то квартире, убивали всех обитателей, невзирая на пол и возраст. В это же время завершилась трагедия будапештского гетто: часть евреев вывезли в польские лагеря, остальных салашисты истребили. Кроме того, было казнено более 30 тыс. цыган.

Советское руководство понимало, что штурм Будапешта будет стоить большой крови, да и город серьезно пострадает. Напрашивался выход, как избежать этого. Наши дипломаты и политработники провели переговоры с трезво мыслящими политиками в самой Венгрии. В декабре в Дебрецене собралось альтернативное правительство. Оно было совершенно не коммунистическим. Наоборот, составилось из видных фигур хортистской Венгрии. Возглавил его генерал Милош, в правительство вошли лидер крестьянской партии Эрдеи, граф Телеки, бывший военный министр и начальник генштаба Венгрии генерал Вереш. Они приняли постановление о перемирии с Советским Союзом, а Германию обвинили в оккупации своей страны, объявили ей войну.

Нет, даже это не сработало! Повернуть на свою сторону венгерские войска или хотя бы расколоть их не получилось! Подавляющее большинство сохранило верность Гитлеру и Салаши! Это могло показаться диким, невероятным. Нацисты и салашисты обрекли страну на неимоверные бедствия, заливали ее кровью. Но венгры слепо и упрямо готовились отражать «варварское нашествие»! А перед лицом «варварского нашествия» жертвы выглядели вполне оправданными. Так и надо трусам, предателям! Так и надо семьям трусов и предателей!

В декабре советские войска предприняли третье наступление на Будапешт. Армиям Малиновского удалось вклиниться в оборону на северном фланге. А войска 3-го Украинского фронта еле-еле протискивались вдоль Дуная. Но Толбухин внезапно изменил направление удара. Не на север, к Будапешту, а на запад, за Дунай. Бронекатера Дунайской флотилии неожиданно ринулись в тыл противника. Возле поселка Герьен полили из пушек и пулеметов заметавшихся вражеских солдат, с катеров соскочили 400 морских пехотинцев. Столь вызывающая высадка вогнала неприятелей в шок. А пока они опомнились, десантники уже закрепились, на плацдарм стали переправляться новые силы. Прорвали фронт и двинулись к озеру Балатон, обтекая Будапешт с юго-запада. 2-й Украинский фронт продолжал обходить город с севера.

Чтобы остановить их, командующий группой армий «Юг» Фриснер бросил танковые резервы. Авангарды обоих фронтов столкнулись с ними лоб в лоб. После яростных встречных боев как Малиновскому, так и Толбухину пришлось очередной раз прерывать операцию, пополнять боезапас, перегруппировывать войска. Следующее, уже четвертое наступление началось 20 декабря, и 26-го кольцо вокруг Будапешта наконец-то замкнулось. Оно захлестнуло 190 тыс. солдат и офицеров. Наше командование предприняло еще одну попытку избежать лишних жертв и сохранить великолепный город — 29 декабря послало окруженным ультиматум о капитуляции. Но «защитники цивилизации» не считали нужным соблюдать кодексы воинской чести: парламентеров расстреляли…

Что ж, после этого вновь загрохотали снаряды. 3-й Украинский фронт составил внешнее кольцо окружения, 2-й Украинский — внутреннее. А для непосредственного штурма города была выделена группа генерала Афонина — три стрелковых корпуса и девять артиллерийских бригад. Такая насыщенность артиллерией была, конечно, не случайной. Наши войска уже накопили опыт взятия укрепленных городов, а средств для этого хватало — к концу войны советская промышленность широким потоком поставляла вооружение, боеприпасы. Город делили по кварталам. Сотни стволов орудий по очереди сосредотачивались на отмеченных целях, крушили огнем, а штурмовые группы зачищали.

Гитлер не оставлял попыток спасти Будапешт. Три раза с внешней стороны организовывались контрудары. Да еще какие! Впору было вспомнить 41-й или 42-й год! На километре фронта наползали по 50–60 танков! Однако советская разведка своевременно выявляла подготовку прорывов. А Толбухин приказал оборудовать несколько линий обороны, их глубина составила 25–50 км. Опасные направления перекрывали противотанковыми опорными пунктами. На километре фронта сосредотачивали огонь 160–170 орудий, поднимались в воздух тучи авиации. Каждый контрудар оборачивался для врага только огромными потерями.

Тем временем в Будапеште разрушенные кварталы постепенно переходили под контроль наших солдат. К 18 января неприятелей перебили в восточной части города, Пеште. Стали сжимать гарнизон в западной части, Буде. Громить баррикады, расстреливать и штурмовать укрепленные дома пришлось полтора месяца! Только 13 февраля 1945 года комендант Будапешта обергруппенфюрер СС Пфеффер-Вильденбрух поднял белый флаг. Окруженная группировка прекратила существование.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.