Поход на Запад

Поход на Запад

Политическая обстановка, которая сложилась в Европе с началом Второй мировой войны, требовала от советского руководства принятия срочных мер по укреплению своей западной границы. В числе прочего Сталин принял решение об оккупации части польских земель – Западной Украины и Западной Белоруссии.

Уже вечером 6 сентября 1939 года поступил приказ о мобилизации частей в Киевском, Белорусском, Харьковском и Ленинградском военном округах. Срочно формировались ВВС Белорусского и Украинского фронтов. В состав первых вошел 5-й шап (49 ССС, из них всего 28 исправных), вторых – 3-й шап (36 ССС, 32 исправных) и 7-й шап (39 ССС, 31 исправный). Эти самолеты рассредоточили по оперативным площадкам. Несколько отдельных разведывательных эскадрилий вместе с самолетами других типов располагали и Р-5 и Р-10. Как вспоминал начальник конструкторского отдела завода № 135 И.Д. Кравченко: «Перед началом Польской кампании в августе 1939 года меня и главного военпреда завода Алексеева вызвали в Ленинград, в штаб ВВС округа. Оттуда мы срочно вылетели под Псков, где размещались крупные авиационные части. Оказалось, что на аэродромах скопилось примерно 150 Р-10, на которых обнаружились массовые дефекты. В обшивке, в переходе между фюзеляжем и килем появились трещины. На многих машинах наблюдались отказы в работе тормозов шасси. С трещинами мы справились очень просто. Трещины оказались только в изгибе верхнего слоя шпона и не задели остальные восемь слоев. Их быстро зашпаклевали и закрасили. А вот для замены тормозной системы шасси потребовались каленые пружины. Подобные детали изготавливали только в условиях завода. Но так как через несколько дней Р-10 должны были принять участие в боевых действиях, то производство пружин мы организовали в полковых мастерских, где механики самолетов крутили пружины на обычных верстаках».

Стоит сказать, что к началу Польской кампании Р-10 успели полностью или частично перевооружить две отдельные разведывательные эскадрильи в Белоруссии (30-ю и 43-ю) и четыре – на Украине (36, 52, 34 и 44-ю). Все они приняли участие в последовавших операциях.

Для войны с Польшей командование ВВС предполагало использовать самых лучших советских летчиков, имевших боевой опыт. Из района реки Халхин-Гол, где вплоть до середины сентября 1939 года шли ожесточенные бои между японскими и советскими войсками, срочно была переброшена на западные границы СССР группа летчиков-асов. Герой Советского Союза генерал-майор авиации Б.А. Смирнов описывал свое недоумение, когда в самый разгар боев с Японией ему и его боевым товарищам Г.К. Жуков предписал срочно вылетать в Москву. Согласно воспоминаниям Б.А. Смирнова, летчики были вызваны в Кремль, и И.В. Сталин изъявил желание поговорить с несколькими из них в своем кабинете. «Смушкевич выделил из группы шесть или семь человек – Лакеева, Кравченко, Душкина, меня, Гусева и еще одного-двух летчиков – сейчас уже не помню кого», затем И.В. Сталин сообщил, что «каждому из нас придется принять участие в операции по освобождению западных областей Белоруссии и Украины, которую в ближайшие дни надлежит выполнить частям Красной армии»[86]. По всей видимости, командование ожидало активного противодействия со стороны польской авиации.

17 сентября между четырьмя и пятью часами утра советские войска перешли «бывшую государственную границу» с Польшей. Авиация нанесла удары по различным объектам: аэродромам, военным городкам, железнодорожным станциям. В налетах участвовали и ССС. Но оказалось, что на аэродромах нет самолетов, а перед наступавшими войсками Красной армии поспешно откатываются на запад пограничники, жандармы и уже потрепанные немцами части, отведенные в тыл на пополнение. В последующие дни экипажи ССС совершали лишь единичные вылеты, в которых вели разведку, обстреливали и бомбили попадающиеся автомашины, воинские колонны, обозы, поезда.

Операции продолжались до начала октября. Ни одного самолета ВВС РККА за Польскую кампанию официально не потеряли. Но в документах Украинского фронта зафиксировано, что 17 сентября при вылете девятки ССС на базу вернулись только шесть машин. Две потом нашли, а судьба третьей осталась неизвестной. Возможно, это тот самый Р-5, который, по польским данным, был сбит истребителем Р-11с подпоручика Т. Коса над Делятином.

Пять машин получили повреждения от зенитной артиллерии и пулеметов. Быстро продвигавшиеся вперед советские войска оторвались от тылов. Пришлось снабжать их топливом и продовольствием с самолетов. В перевозках приняли участие и машины ГВФ, который организовал рейсы в Тарнополь, Луцк, Ковель, Белосток и Львов. Было переброшено 160 тонн почты и прочих грузов. 5-й шап закончил кампанию в Насвише, а затем вернулся в Гомель. На постоянные аэродромы обратно перебросили также 3-й и 7-й шап. Некоторые эскадрильи войсковой авиации остались в западных областях Украины и Белоруссии.

Применение Р-10 носило ограниченный характер. Они главным образом осуществляли барражирование, разведку и связь по заданиям быстро продвигавшихся на запад наземных войск.

Итоги боевого применения советской авиации в Польше отразили ее серьезные недостатки. Так, уже 30 сентября 1939 года в сообщении за № 003009 начальнику штаба ВВС РККА от начальника штаба ВВС Белорусского фронта комбрига Шкурина и военкома штаба ВВС Белорусского фронта батальонного комиссара Трубачева прозвучало следующее:

«Анализируя первые десять дней военных действий на Белорусском фронте, вернее, безудержного передвижения наших частей до демаркационной линии, невольно напрашиваются следующие выводы:

1. Авиация безнадежно отстала от наземных частей.

2. Управление частями ВВС чрезвычайно затруднено.

3. Тыл ВВС не устроен».

Делался вывод о том, что если бы против советских частей действовал более сильный противник, то нечем было бы прикрывать свои войска и наносить удары»[87].

Кампания в Польше в очередной раз выявила большие недостатки в деле организации взаимодействия авиации и сухопутных сил РККА. Причем они были настолько вопиющими, что послужили темой для совещания высшего руководящего состава РККА 23–31 декабря 1940 года. Ключевым было выступление генерал-лейтенанта, заместителя начальника Генерального штаба Красной армии, начальника Разведывательного управления Ф.И. Голикова, который заявил: «В отношении авиации. Я хочу остановиться на небольшом опыте похода в Западную Украину и подчеркнуть исключительную важность четкого решения этого вопроса в интересах армии и в интересах стрелкового корпуса. Я помню и испытал, как т. Смушкевич, командовавший несколько дней воздушными силами, допустил такое чрезмерное перецентрализовывание в этом вопросе, что мне, как командующему одной из армий, пришлось остаться даже без разведывательной авиации и не удалось обеспечить даже разведывательными отрядами стрелковый корпус. Тем более это важно в ходе прорыва стрелковых корпусов, чтобы обеспечить приход ВВС к ним на помощь по вызову, а также путем заранее предусмотренного предоставления ряда средств боевой авиации некоторым корпусам, выполняющим особо важное задание»[88].

Опять-таки отмечалось наличие большого количества в войсках откровенно устаревших самолетов – типа Р-5 – Р-Зет, которые хоть и применялись в боях, но абсолютно непригодны для боевых действий против противника, вооруженного современными самолетами. Делался неутешительный вывод об авральной модернизации ВВС РККА.

Несмотря на подавляющее превосходство советских ВВС и удары по польским аэродромам, противнику тем не менее удалось перегнать за рубеж несколько сот боевых и учебных машин. А это не могло не навести на мысль, что в войне с более серьезным соперником нельзя делать ставку только на удары по аэродромам и, возможно, придется иметь дело с сотнями машин в воздухе, которые будут не эвакуироваться, а атаковать.

С другой стороны, необходимо отметить важное значение кампании в Польше. По сути дела, это было первое стратегическое развертывание во Второй мировой войне реальной авиационной группировки и применение ее в условиях, «максимально приближенных к боевым».