Пакт «Молотова – Риббентропа»

Пакт «Молотова – Риббентропа»

Срыв договора о коллективной безопасности. – План «Вайс» против Польши. – Пакт – дипломатическое искусство

После захвата Чехословакии фашистская Германия стала готовиться к войне уже открыто и на глазах у всего мира. Гитлер перестал церемониться и притворяться сторонником мирного урегулирования европейских проблем. Наступили самые драматические месяцы предвоенного периода – каждый день приближал Человечество к невиданной военной катастрофе.

Что делали правительства Англии и Франции в этой ситуации? И что предпринимал Советский Союз?

Политика английского и французского правительств при поддержке США в роковые месяцы весны и лета 1939 года продолжала линию на поощрение агрессора. Но появилось новое – они предприняли маневры в форме переговоров с Советской Россией для обмана общественного мнения. Это была двойная игра на мнимое сотрудничество с Советами якобы для «воспрепятствования расширению» гитлеровской агрессии.

Советская сторона знала об этой игре и времени нападения на Польшу. Захваченные после войны документы германского МИДа, в частности, германского посла в Лондоне, так описывают обстановку с двойной игрой Запада (03.08.1939).

Советская сторона искала пути по удержанию Германии от развязывания войны в Европе, но цели триады Великих Держав был иными. Они хотели навязать Советской России обязательства, в силу которых наша страна взяла бы на себя всю тяжесть отражения возможной агрессии. При этом ни Англия, ни Франция не собирались связывать себя какими-либо обязательствами по отношению к СССР. Не была ли это очередная попытка взаимного военного ослабления двух держав – Германии и России, как это уже случилось в начале века в годы Первой мировой войны?

Их, Англии и Франции, сверхцель заключалась в намерении столкнуть лбами Германию и СССР. Замысел был разгадан, и на всех этапах переговоров дипломатическим уловкам советская сторона противопоставляла открытые и ясные предложения с единой целью – защиты мира в Европе.

Справка. О проволочке с переговорами Лондона и Парижа с Москвой крупный английский политик Ллойд Джордж выступил во французской газете «Ле суар» с резкой статьей, направленной против руководителей английской политики. Касаясь причин той «беспокойной канители», в которой завязли переговоры трех стран, он писал, что на этот вопрос возможен лишь одни ответ: «Нивель Чемберлен, Галифакс и Джон Саймон не желают никакого соглашения с Россией».

Итак, в канун нападения Гитлера на Польшу августовские советско-англо-французские переговоры провалились. И выводы о причинах провала их не могут не удивлять.

Во-первых, конкретные предложения советской стороны были отвергнуты, хотя такие соглашения могли бы стать эффективным способом образумить агрессора, избалованного полной безнаказанностью и попустительством западных держав на протяжении многих лет.

Во-вторых, поведение правительств Англии и Франции говорило о политике этих стран, не имеющей ничего общего с интересами народов Европы и борьбой с грядущей агрессией.

В-третьих, коварный замысел англо-французской политики заключался в том, чтобы дать понять Гитлеру: у Советской России нет союзников, Красная Россия изолирована, Гитлер может напасть на Советы, не рискуя встретить противодействие со стороны англичан и французов.

Но советская сторона располагала сведениями и еще об одной враждебной СССР интриге: англичане одновременно с переговорами с Советами вели закулисные переговоры с Германией, и этим последним они придавали несравненно большее значение.

Еще в мае 1933 года британская консервативная газета «Дейли мейл» предлагала новому канцлеру Германии отхватить от СССР «жизненное пространство» (а теперь, в 1939 году, речь шла о предложении договориться с Гитлером о разделе мира и сфер влияния, решать все вопросы без СССР и главным образом за счет СССР)…

Таково было поведение правителей Англии, которым рисовалась заманчивая картина прочного пакта с Германией и так называемая «канализация» германской агрессии на Восток против недавно «гарантированной» ими Польши и в сторону Советской России.

В этих условиях выбор, стоявший перед Советской Россией, был следующим:

– либо принять в целях самообороны сделанное Германией предложение о заключении договора о ненападении (это давало возможность обеспечить нашей стране продление мира еще на некоторый срок и использовать его с целью лучшей подготовки своих сил для отпора готовящегося нападения агрессора);

– либо отклонить предложение Германии о пакте ненападения (в этих условиях нападение Германии на Польшу и разгром ею польских войск в короткой войне с помощью Запада втравили бы Советскую Россию в конфликт в невыгодной для страны обстановке и при полной ее изоляции).

В этой обстановке Советское правительство оказалось вынужденным сделать свой выбор и заключить с Германией пакт о ненападении. И этот выбор оказался весьма дальновидным шагом советской внешней политики при создавшейся ситуации грядущего вторжения гитлеровских войск в Польшу. Он в известной степени предопределил благоприятный для СССР исход Великой Отечественной войны.

Справка. Еще в годы войны, в 1944 году, государственный чиновник высокого ранга в американской администрации отдал должное этому шагу советской стороны в вопросе заключения «пакта Молотова – Риббентропа», как окрестили его на Западе. Заместитель госсекретаря США С. Уэллис так оценил его появление за несколько дней до начала Второй мировой войны: «С практической точки зрения важно отметить, что советско-германское соглашение дало возможность Советскому правительству добиться преимуществ, которые два года спустя, когда произошло давно ожидаемое нападение Германии, сыграли для Советского Союза огромную роль».

В связи с указанным выше характерен такой факт: из всех европейских стран СССР оказался последним государством, заключившим соглашение о ненападении с Германией, причем за считанные дня до реализации Гитлером «плана Вайс» – атаки на Польшу.

Ибо к этому моменту Германия вовлекла в «союзнические договоры» всю Европу, за исключением оккупированных ею двенадцати стран. В «дружеской паутине» соглашений с Германией барахтались будущие наши союзники по войне – взрастившие фашизм и подготовившие мировую бойню Англия и Франция при прямой экономической помощи агрессору со стороны их заокеанского друга США.

Вот и получается, что США не противодействовали пагубной политике направления агрессии на Восток, против СССР, и даже после войны пытались осудить советскую сторону за право защищаться перед угрозой нашествия на нашу страну – хотя бы с помощью «бумажного договора».

И потому можно однозначно констатировать: к пакту с Германией подтолкнула Советскую Россию враждебная политика Запада! Отсюда ряд «почему?». С подтекстом – кто первым начал марафон с союзническими договорами с Германией, причем с все более и более яркой окраской антисоветской и антирусской направленности.

1934 год: почему Польша, имея союзников в лице Англии и Франции, могла пойти на пакт с Гитлером о ненападении?

1938 год: почему Англия и Франция, представлявшие реальную господствующую силу в Европе, могли пойти на совместную с гитлеровцами декларацию о ненападении?

1939 год: а почему СССР, находившийся в менее благоприятных условиях и изолированный благодаря враждебной политике тех же Англии и Франции, не мог пойти на такой шаг с Германией?

Разве это не факт, что из всех неагрессивных больших держав Европы СССР стал последней державой, которая пошла на пакт о ненападении с Германией?!

Так что же так раздражает фальсифицирующих историю Второй мировой войны политиков и историков, когда речь заходит о предвоенном периоде? То, что…

• СССР удалось умело использовать советско-германский пакт о ненападении в целях укрепления свой обороноспособности;

• СССР удалось отодвинуть свои границы далеко на Запад и преградить путь беспрепятственному продвижению германской агрессии на Восток;

• гитлеровским войскам пришлось начинать свое наступление на Советскую Россию с государственной границы, проходящей на сотни километров западнее от жизненно важных центров страны;

• СССР не истек кровью в Отечественной войне, а вышел из этой трагедии народов мира безусловным победителем!

Политические и дипломатические баталии последних дней перед началом Мировой войны и через десятилетия тревожат глубоко мыслящих людей, даже из страны – традиционного политического и экономического противника России. Далеко видящие политики разглядели еще одну положительную для СССР грань в факте появления «пакта»: «Мерой достижения Сталина можно считать изменение расписания войны и приоритетов Гитлера… Искусство, с которым это было сделано, вполне могло быть заимствовано из учебников по дипломатическому искусству XVIII века» (Генри Киссинджер, американский госсекретарь, 1973–1977).

Заключая советско-германский пакт о ненападении в августе 1939 года, советская сторона ни на минуту не сомневалась в том, что рано или поздно Гитлер вторгнется в просторы России.

Такая уверенность советских руководителей вытекала из основной политической и военной установки «третьего рейха». Она подтверждалась практической деятельностью Германии за весь предвоенный период, когда Гитлер прибрал к рукам фактически весь Европейский континент путем опоры на «ось», союзников и «нейтралов» или просто оккупировав страны.

Поэтому первая задача советского правительства состояла в том, чтобы создать «восточный фронт» против гитлеровской агрессии, построить линию обороны у западных границ и организовать таким образом барьер против беспрепятственного продвижения германских войск в глубь страны. Для этого нужно было воссоединить Западную Белоруссию и Западную Украину, войти в Прибалтику и выдвинуть туда советские войска. Причем без промедления.

И на основе взаимной договоренности на эти рубежи советская сторона вышла. Впрочем, это был выход на традиционные границы еще царской России, изъятой из территории Советской России в результате интервенции.

Но… англо-франко-американские круги ответили на это шаг СССР антисоветской кампанией, квалифицируя его действие как агрессию. Однако все ли так думали?

Справка. Проницательные политические деятели Запада поняли смысл советской политики и признали правильным создание против Гитлера «восточного фронта». Среди них первое место принадлежало «врагу Красной России № 1» Уинстону Черчиллю, тогда еще военно-морскому министру Британии. В своем выступлении по радио 1 октября 1939 года (на второй месяц Мировой войны), после ряда недружественных выпадов в адрес Советской России, он весьма прозорливо заметил: «То, что русские армии должны были находиться на этой линии, было совершенно необходимо для безопасности России против немецкой угрозы. Во всяком случае, позиции заняты и создан Восточный фронт, на который нацистская Германия не осмеливается напасть. Когда г-н фон Риббентроп был вызван на прошлой неделе в Москву, то это было сделано для того, чтобы он ознакомился с этим фактом и признал, что замыслам нацистов в отношении Балтийских государств и Украины должен быть положен конец».

Создание «восточного фронта» означало коренной перелом в развитии войны – западные «демократы», допустившие Гитлера на земли всей Европы, еще не осознавали, что там, на Востоке, формируется будущий Главный Фронт Мировой Войны. А пока западные правители не хотели понять, что речь идет не об ущемлении национальных прав Прибалтийских стран либо Польши, а о том, чтобы предотвратить преждевременное превращение этих стран в бесправную колонию гитлеровского «Третьего рейха».

Справка. Ведь точно так же, несмотря на протесты египтян, поступили англичане в Египте, когда преградили путь гитлеровскому вермахту в сторону Суэцкого канала. И Египет не стал гитлеровской колонией. Конечно, со стороны Англии это превентивная мера не была агрессией?

Или США, несмотря на протесты марокканцев, высадили свои войска в Марокко. Они создали плацдарм противодействия германской агрессии вблизи южных границ западной Европы. Разве это со сторон американцев был акт агрессии?

Звучит дико, но в канун 65-летия Великой Победы над фашизмом еще более усилилось стремление Запада пересмотреть итоги этой войны. Зачем это нужно?

Это весьма убедительно показала Наталья Нарочницкая, публицист, президент Фонда исторической перспективы, депутат Госдумы и член Комитета по противодействию попыткам фальсификации истории в ущерб интересам России: «…борьба с “империей зла” требовала новых идеологий… В них виртуозно решалась задача: развенчать СССР как главного борца против фашизма, при этом не реабилитировать сам фашизм, освободить Запад от вины за него…»

Данный текст является ознакомительным фрагментом.