Из рапортов о плавании фрегата “Память Азова”

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Из рапортов о плавании фрегата “Память Азова”

От 1 сентября 1890 г.

23 августа, в 8 час. 40 мин. утра, по приеме на фрегат свиты его Величества контр-адмирала Басаргина и состоящей под его председательством комиссии, снялся с якоря с Кронштадтского рейда и пошел в море, причем фрегат имел осадку: форштевнем 22 фт. и ахтерштевнем 26 фт. 2 дм. Выйдя за Толбухин маяк, приступил к определению девиации компасов. В 11 час, по окончании определения девиации компасов, дал полный ход обеим машинам, имея пары во всех котлах. В 8 час. 10 мин. вечера, по открытии Ревельстейнского маяка, уменьшил ход, взял курс на Ревель, где и стал на рейде в 10 час. 45 мин. вечера 24 августа. Контр-адмирал Басаргин, а затем и все остальные члены комиссии по приему фрегата в казну, по окончании занятий отбыли с фрегата.

25 августа, в 8 час. 15 мин., снялся с якоря для следования в г. Плимут, имея пары в половинном числе котлов. При выходе из Финского залива встретил пасмурность, при тихой погоде. 27 августа, после полуночи, увидел маяк Фальстербо-риф, а в 1 час. 55 мин. подошел к этому маяку. Переход от Ревеля в 526 миль совершен в 42 часа. Принял лоцмана для проводки фрегата Бельтом и Каттегатом в Скагеррак, фрегат остался на якоре для исправления повреждения в штурвале, заключающегося в том, что при переводе штурвала для осмотра на ручной согнулся рычаг разобщенной муфты, что было исправлено своими средствами через несколько часов.

В 4 час. 10 мин. пополудни снялся с якоря; в 11 час. 25 мин. вечера, за темнотой, вновь вынужден был стать на якорь в Бельте. Снялся в 5 час. 30 мин. утра 28 числа и в 4 часа пополудни вошел в Каттерат.

29 августа, в 3 часа пополудни, остановил машину близ маяка для сдачи лоцмана, но за пасмурностью удалось сдать лоцмана лишь в 6-м часу утра, держась это время под парами в виду маяка. В 7 час. 30 мин. утра прошел меридиан мыса Скаген.

В Скагерраке встретил свежий ветер в бейдевинд с правой; ветер продолжал дуть с силой 5–6 баллов и 30 августа, но к вечеру того числа стал стихать. За пасмурностью не имел обсервации. Высокоторжественный день был отпразднован согласно уставу. В тот же день, в 8 ? час. вечера, при подходе по счислению к маяку Outer Gobbart, уменьшил ход, проверяя места глубинами по лоту Томсона. В начале 12 часа увидели упомянутой маяк. За пасмурностью уменьшил ход. На рассвете, различив баканы у маяка Galloper, 480 миль прошел в 41 час. Английский канал прошел, имея штили и маловетрие из южной половины компаса. Расстояние от Дувра до Плимута по тому курсу, коим следовал фрегат, равно 245 милям, пройдено в 21 час, причем фрегат имел почти все время заметное противное течение, доходившее иногда до 3 ? — 4-х узлов.

В 6 час. 45 мин. 1 сентября стал на якорь на плимутском рейде. Весь переход от Ревеля совершил под половинным числом котлов, причем все механизмы действовали совершенно исправно.

Средняя из вышеупомянутых цифр хода оказывается 11,87.

Здоровье офицеров и команды находится в отличном состоянии.

Командир капитан 1 ранга Н.Н. Ломен

От 15 сентября 1890 г.

Всего фрегатом сделано от Плимута до Мальты 2221 миль в 188 часов. Ход оказался 4,27 узла. Если исключить время держания фрегатом против зыби и время двукратного уменьшения хода и не принимать в расчет пройденных за это время миль, то ход оказывается равным 13,1 узла.

Фрегат выдержал благополучно шторм, замечательный по громадной и неправильной волне, высотою которая доходила до 30 футов, фрегат качало, как небольшую шлюпку. Число боковых розмахов от 11 до 12 в минуту, при крене от 25 до 30 градусов, килевых — до 17–18 в минуту. Фрегат при наклонении не останавливался ни на секунду, и его быстро перебрасывало на другую сторону; и один раз баркас с левой (стороны) коснулся воды.

Нос фрегата всплывал нелегко, и для облегчения носа перенес два 12-дюймовых кабельтова (каната) в 10-е кормовое отделение и всё время расходовал уголь из носовых угольных ям; вообще фрегат требует дальнейшего дифферента, чего надеюсь достигнуть переносом запасного каната и других тяжестей в машинные угольные ямы. Фрегат был в полном грузу, какими окажутся его качества при пустых угольных ямах, этого определить не могу, но полагаю, немного изменится, так как для того, чтобы уменьшить число розмахов во время шторма, напустил в трюм до 100 тонн воды, но это оказало мало влияния; вообще, фрегат, обладая малой начальной устойчивостью, подвергнут почти всегда небольшой качке, даже на якоре.

Повреждений по корпусу почти не оказалось, смыло всё носовое украшение, клеёнку с балкона и сорвало клюзовые крышки, что, впрочем, надо было ожидать; клюзы забили быстро. Портовые ставни пропускают много воды вследствие отсушения резины, потому во время свежего ветра в батарее бывает сыро, кроме того, в носу и корме потекли некоторые заклепки, которые и были зачеканены. Вообще, фрегат оказался крепок, он обладает довольно хорошими морскими качествами в полном грузу, но всё-таки короток для форсирования большой океанской волны. Искусственная вентиляция действовала слабо, приписываю это течи воздуха по трубам, которые нужно будет осмотреть и прочеканить, если возможно. Вследствие этого температура в рулевом отделении доходила до 30°.

По приходе фрегата в Севастополь (так по тексту) необходимо будет вставить в батарейную палубу до 14 иллюминаторов, дабы дать возможность теплому воздуху выходить из-под бимсов жилой палубы, где температура даже при 14–15° наружного воздуха поднимается до 27–28°, при открытых боковых иллюминаторах. Машины фрегата действовали превосходно. По спуске лоцмана в Плимуте, машины были остановленны только для принятия лоцмана при входе на Мальту, так что в течение 9 суток машины действовали безостановочно, при всяком волнении моря.

Командир капитан 1 ранга Н.Н. Ломен

От 15 октября 1890 г. Мальта.

4 сентября прибыл в Плимут его королевское Высочество герцог Эдинбургский и вступил в управление портом. Его Высочество посетил фрегат 5 сентября.

6 сентября после рассеивания густого тумана, снялся с якоря с плимутского рейда для следования в порт Мальту. Выйдя за Эдистонский маяк, взял курс в край горизонта маяка Oushant. Барометр был довольно высок (29,94), слабый ветер из SW четверти и зыбь вначале небольшая, но увеличившаяся в южной части канала 7 сентября, после 8 час. утра, ветер крепчал до 7 баллов и зыбь увеличилась настолько, что нашел нужным уменьшить ход до 11 узлов. В полдень пришлось ограничиться самым малым ходом. Ветер стал сильно свежеть и перемещаться жестокими шквалами, и фрегат стал претерпевать сильную качку. В 6 час. усилившийся шторм развел огромную зыбь. Для уменьшения розмахов боковой качки привел против волны, уменьшив ход настолько, чтобы только вращалась машина, причем ход был от 2 ? до 3 узлов.

8 сентября шторм с полудня обратился в весьма свежий ветер (8 баллов), но зыбь была по- прежнему громадна и шла от двух направлений. На ночь возобновились штормовые шквалы с дождем, барометр стал показывать стремление к подъему, фрегат шел по-прежнему самым малым ходом против волны, имея ту же неправильную качку.

9 сентября, после полуночи, полагая, что зыбь несколько улеглась, спустился на настоящий курс (западнее м. Финистерре); шел малым ходом под двумя котлами, имея зыбь от 9 до 10 румбов справа. Убедившись в возможности идти по курсу без риска каких-нибудь потерь, так как качка увеличилась донельзя, в 5 час. утра вновь привел против главного направления зыби, и лишь в 8-м часу утра, когда зыбь стала более отлогою, взял курс на S и поставил триселя. Обсервация показала верность счисления.

10 сентября, в 5 ?час — вечера, прошел маяк Roca. Для уменьшения розмахов все еще большой качки ставил по временам косые паруса. Барометр с полудня 9 сентября стал подниматься, ветер к вечеру 20 сентября стих до маловетрия. В 7 час. 15 мин. утра, 11 сентября, прошел мыс. Св. Винцент, возле которого обогнал отряд из 4 английских корветов, шедших на S под парусами. В 8 час. вечера, в тот же день, вошел в Гибралтарский пролив, а через 2 ? часа вышел из него в Средиземное море, где располагал курсами вдоль горизонтов выдающихся маяков. 11 числа весь день дул свежий ветер от О и OSO, при высоком барометре.

12 и 13 сентября была переменная погода, преимущественно довольно свежий противный ветер с незначительным волнением, не влиявшим, впрочем, на ход, державшийся около 13 узлов. Ночью на 14 сентября сильный дождь препятствовал рассматривать горизонт, более чем на 2–3 кабельтова; вынужден был уменьшить ход. В 6 час. вечера 11 сентября пройден м. Бон, а в 9 час. утра 15 сентября остановил машину перед входом в гавань о-ва Мальты, где и стал на бочку.

Считал необходимым донести об отличном уничтожении девиации компасов, произведенном полковником Де-Колонгом, что дало возможность плавать совершенно точно. Всего фрегатом сделано от Плимута до Мальты 2221 мили, в 188 часов, ход оказывается 16,27 узлов. Если же исключить время держания фрегата против зыби и время двукратного уменьшения хода и не принимать в расчет пройденных за это время миль, то ход оказывается равным 13,1 узла; фрегат 16 часов шел по 14 узлов, причем все время пары были в половинном числе котлов.

Фрегат выдержал благополучно шторм, замечательный по громадной и неправильной волне, высота которой доходила до 30 фт.; число боковых розмахов доходило от 11 до 12°, при крене от 25 до 30, килевых до 17–18 в минуту. Фрегат при наклонении не останавливался ни на одну секунду, и его быстро перебрасывало на другую сторону; раз барказ с левой коснулся воды и оказался обладающим довольно хорошими морскими качествами. Машины фрегата действовали превосходно.

Командир капитан 1 ранга Н. Н. Ломен

От 22 октября 1890 г.

Качка фрегата “Память Азова” при переходе в Триест показала, что остойчивость его недостаточна; розмахи доходили до 17° в сторону, а их число доходило до 9 (в минуту).

Для “Владимира Мономаха” число розмахов в минуту 11, и наибольший крен 11°.

На основании этого и замечая вообще вялость качки, я прошу разрешения снять с фрегата 2 минных катера со шлюпбалками, в которых вес минного вооружения и шлюпбалок составляет 2580 пудов или 43 тонны. Вес этот, помещен на 20 футов над ватерлинией.

Ввиду предстоящего плавания с наследником цесаревичем катера эти могут быть сняты временно и доставлены во Владивосток с другими вещами на пароходе, который может зайти за ними в Пирей.

Свиты его императорского величества контр-адмирал Басаргин

От 23 октября 1890 г.

По прибытии моем 25 сентября на канонерской лодке “Запорожец” в Пирей я застал фрегаты “Владимир Мономах” и “Память Азова” уже ошвартовавшимися в пирейской гавани; оба фрегата пришли в Пирей 22 числа. Две яхты их императорских Высочеств великого князя Александра Михайловича и Георгия Максимилиановича герцога Лейхтенбергского также стояли в гавани, но 25-го обе они снялись с якоря и пошли: одна в Севастополь, другая в Каттаро.

В ночь на 26-е число я перенес свой флаг на фрегат “Память Азова” и в тот же день имел счастье представиться ее Величеству королеве Эллинов, Ольге Константиновне в Татое, летней загородной резиденции их Величеств. 30 сентября сделал смотр фрегату “Память Азова”, где нашел все в надлежащем порядке. Капитан 1 ранга Ломен мне донес рапортом, что во время плавания под парами температура в жилой палубе при закрытых бортовых иллюминаторах возвышается до 35’/2, особенно около дымовых кожухов, и что для уменьшения нагревания кожухов следует прорезать в них отверстия сверху, а для выхода нагретому воздуху из жилой палубы вставить 16 медных иллюминаторов, по образцу именуемых на этой палубе.

Соглашаясь вполне с предложением командира, я разрешил сделать заказ на производство этих работ и ввиду предстоящего плавания в жарком климате предписал командирам фрегатов сшить обвесы на один борт, в предупреждение накаливания железного борта от солнца. Эта мера была мною испытана на фрегате “Князь Пожарский” и дала разницу в температуре на 4°, а если парусину смачивать, то и более.

1 октября я и командиры судов встретили в Афинах, на станции железной дороги, его Величество короля Георга и его Высочество великого князя Павла Александровича с августейшей супругой, прибывших из-за границы по патрасской дороге. 2-го октября, вследствие получения мною депеши от начальника Главного морского штаба, канонерская лодка “Запорожец” послана в Смирну с 58-ю человеками команды фрегата “Владимир Мономах”, подлежащих увольнению, и за назначенными им на смену.

4 октября фрегат “Владимир Мономах” ушел в Парос на практическую стрельбу и возвратился в Пирей 7-го числа.

10 октября, в 8 ?час. утра прибыла на рейд английская яхта “Condor”, под флагом ее императорского Высочества великой княгини Анастасии Михайловны, герцогини Макленбург-Шверинской. Ее Высочество с августейшим супругом изволили посетить фрегат в 3 час. пополудни и после осмотра фрегата и милостивого разговора с некоторыми из офицеров отбыла на яхту в половине пятого часа.

Во время пребывания моего в Пирее движение иностранных судов заключалось в приходе два раза отряда греческих канонерских лодок, под брейд-вымпелом капитана 1 ранга Miaoulis, и французских фрегатов “Cecille” и “Scignelay”, из которых первый ушел на Мальту 15 октября, а последний остался в Пирее.

15-го числа, в 1 час пополудни, изволили прибыть на фрегат “Память Азова” ее Величество королева, ее императорское Высочество княгиня Анастасия Михайловна с августейшим супругом герцогом Макленбург-Шверинским, его императорское Высочество великий князь Павел Александрович и их королевские Высочества принцы Георг и Николай греческие. Обошедши фрегат и поздоровавшись с командой и офицерами, ее королевское Величество милостиво изволила принять приглашение на сервированный в кают-компании завтрак, по окончанию которого, помощник старшего инженер-механика Гриценко имел счастье представить ее Величеству несколько картин и набросков, относящихся до плавания фрегата по Средиземному морю. Им была поднесена ее Величеству картина масляными красками фрегата “Память Азова”.

В 3 часа пополудни ее Величество и их Высочества отбыли на фрегат “Владимир Мономах”, где изволили откушать чай, предложенный командиром фрегата капитаном 1 ранга Дубасовым.

Осмотрев “Владимир Мономах”, августейшие посетители вернулись на “Память Азова”, откуда, простившись милостиво с командой и офицерами, отбыли в начале 5 часа в Токай. Имея уведомление от начальника Главного Морского штаба о том, что его императорское Высочество наследник цесаревич прибудет в Триест 25 октября, я с фрегатами “Память Азова” и “Владимир Мономах” 16 октября направился в Триест. По тесноте пирейской гавани и трудности одновременного маневрирования с длинными судами для выхода, я приказал командиру фрегата “Владимир Мономах” накануне перейти в Саламинскую бухту, а на фрегате “Память Азова” вышел за гавань, в 8 час. утра 16-го, но не мог тотчас же следовать далее, потому что во время поворота в гавани работавшими машинами назад и вперед перлинь, приготовленный для завоза на французский авизо, навернулся на левый винт, очищение которого водолазами заняло около 2? час, и только в 11 час. оба фрегата взяли курс к мысу Малео.

Плавание до Триеста, 880 миль, было сделано в 73? час, при среднем ходе 12 миль в час. Фрегаты держались соединенно, имея пары в половинном числе котлов. Обогнув Матапан, получили свежий S, и значительную зыбь. В Триест пришли с фрегатами 18 октября, в 12? час. дня.

Свиты его императорского величества контр-адмирал Басаргин

От 4 декабря 1890 г.

Его императорское Высочество наследник цесаревич прибыл в Суэц в 8 ? час — утра 26 ноября и, встреченный на вокзале нашим консулом и местными властями, изволил пешком проследовать до пристани, где, сев на катер с фрегата “Память Азова”, переехал с берега на фрегат, на котором тотчас был заменен контр-адмиральский флаг брейд-вымпелом его императорского Высочества. В 10 час, по случаю Георгиевского праздника, его Высочество изволил присутствовать на обедне, после которой поздравил с праздником офицеров и команду фрегата, а также георгиевских кавалеров, собравшихся к обедне с других судов отряда. По обходе фрегата его Высочеству наследнику цесаревичу благоугодно было принять предложенный офицерами завтрак в кают-компании, по случаю тезоименитства его императорского Высочества великого князя Георгия Александровича, состоявшего членом этой кают-компании.

В числе командиров судов, присутствовавших на завтраке, находился командир фрегата “Владимир Мономах” капитан 1 ранга Дубасов, имевший орден св. Георгия 4 ст., которого наследнику цесаревичу угодно было особо поздравить с праздником, после чего его Высочество поднял бокал за здоровье здесь присутствующих и всех отсутствующих георгиевских кавалеров.

На следующий день его императорское Высочество, в 2 часа пополудни, посетил канонерскую лодку “Запорожец”, где, прощаясь с командой и офицерами, милостиво изволил наградить подарками командира капитана 2 ранга Невражина и пятерых из офицеров лодки. По прибытии наследника цесаревича обратно на фрегат “Память Азова” его Высочеству благоугодно было приказать фрегатам сняться с якоря для следования в Аден.

В 4 часа пополудни вверенный мне отряд снялся с якоря и пошел в море, канонерской же лодке “Запорожец” было мною предписано, по отбытии отряда, следовать на станцию в Пирей.

По уходе из Суэца того же дня, в 5’/2 час. вечера, проходя маяк Нью-Порт Рок, спустили бред- вымпел его Высочества и подняли мой флаг. Во время всего перехода погода стояла прекрасная, преобладали легкие южные ветра, при температуре +30° R.

2 декабря, в 3 час. пополудни, не доходя до острова Перим, подняли флаг наследника цесаревича, а контр-адмиральский спустили.

В 1 час ночи 3 декабря стали на якорь на Аденском рейде на глубине 7 саженей, причем на рейде застали назначенный сопровождать наследника цесаревича крейсер “Адмирал Корнилов”. Утром того же дня его императорскому Высочеству угодно было посетить крейсер. По отходе его Высочество съехал на берег, а вечером, ввиду погрузки угля на фрегат “Память Азова”, вернулся опять на “Адмирал Корнилов”, где изволил обедать, после чего переехал на фрегат “Память Азова”.

Свиты его императорского величества контр-адмирал Басаргин

От 22 декабря 1890 г.

4 декабря, в 8 час. пополудни, отряд согласно приказанию его императорского Высочества наследника цесаревича снялся с якоря из Адена для следования в Бомбей. Погода в продолжение всего этого перехода была вполне благоприятная, штили и маловетрия продолжались до 9-го числа, после чего сменились NO муссоном, сила которого не превышала 2-х баллов. Ход отряда был около 11 узлов при половинном числе котлов. Питание котлов на фрегате “Память Азова” производилось исключительно пресной водой, взятой вдобавок к опреснителю Вира, в количестве 27 тонн, вследствие этого, при очистке и осмотре котлы оказались в совершенной исправности.

6 декабря, в день тезоименитства его императорского Высочества наследника цесаревича, в 10 час. утра суда отряда подняли молитвенные флаги. На фрегате “Память Азова” Их Высочества присутствовали за обедней, после которой было отслужено молебствие с провозглашением многолетия царствующему дому. В полдень суда отряда расцветились флагами и произвели салют в 25 выстрелов. По окончании салюта “Адмирал Корнилов” и “Владимир Мономах” сигналом принесли свои поздравления августейшему имениннику, на что его Высочеству угодно было сигналом ответить “благодарю”, а на фрегате “Память Азова”, по окончании богослужения, приняв поздравления офицеров, его Высочество при обходе фрегата, в свою очередь, поздравил команду и офицеров с морским праздником, и затем все свободные от службы офицеры были приглашены августейшим именинником к завтраку, сервированному на юте, под тентом, задрапированном флагами.

Вечером офицеры, праздновавшие свои именины в этот день, были осчастливлены приглашением его Высочества к обеденному столу. С наступлением полной темноты суда отряда, оставленные в строе клина, были иллюминированы электрическими лампочками, причем “Адмирал Корнилов” эффектно осветил линию борта и рангоут, а “Владимир Мономах” нес на фок-мачте вензель наследника Цесаревича. Иллюминированные суда жгли фальшфейера и пускали ракеты. Оставшись довольным освещением конвоирующих судов, его Высочество изволил приказать сделать сигнал “Наследник цесаревич изъявляет свое особенное удовольствие”.

11 декабря, в 9 час. утра, отряд прибыл на бомбейский рейд под флагом наследника цесаревича. Все суда, стоящие на рейде, как военные, так и коммерческие, были иллюминированы флагами. После ответа с крепости на сделанный нами салют нации английские военные суда, стоящие на рейде, корвет и канонерская лодка салютовали флагу наследника цесаревича. Вслед за сим прибыл на фрегат “Память Азова” губернатор Бомбея лорд Гаррисс для принесения его Высочеству наследнику цесаревичу поздравления с благополучным прибытием в Индию. В то же утро, простившись с офицерами и командой, в 10? час. его императорское Высочество наследник цесаревич, в сопровождении греческого принца Георга и лиц его свиты, изволил отбыть на берег, в помещение, приготовленное для их Высочеств и для свиты в доме, занимаемом губернатором. Как только гребной катер с его Высочеством отвалил от борта и флаг наследника цесаревича был перенесен с фрегата на катер, люди, посланные заблаговременно по реям, прокричали пять раз “ура” и все военные суда, стоящие на рейде, послав также людей по реям, произвели салют.

Отряд остается в Бомбее до 20 января, после чего проследует в Коломбо.

Свиты его императорского величества контр-адмирал Басаргин

От 11 февраля 1891 г.

По съезде на берег в Бомбее его императорского Высочества наследника цесаревича, я представил командирам судов отряда располагать временем до 2 января по своему усмотрению.

14 декабря наследник цесаревич выехал по железной дороге на Эллор, вблизи которой изволил провести несколько дней на охоте.

19 декабря его императорское Высочество вернулся с поездки и был встречен на вокзале его императорским Высочеством великим князем Георгием Александровичем, мною и командирами судов отряда. К приходу поезда на вокзале был сервирован обед, к которому его Величество милостиво изволил пригласить всех лиц с отряда, встречавших его. По окончании обеда, наследник цесаревич, сев в приготовленный поезд, проследовал в Ахмедабад, откуда, согласно маршруту, проехал в Северную Индию.

1 января мною была послана наследнику цесаревичу телеграмма от имени служащих в отряде с поздравлением по случаю Нового года. В тот же день мы были осчастливлены получить из Дели от его императорского Высочества следующий ответ:

“поздравляю командиров, офицеров и команду вверенного вам отряда с новым годом”. 2 января начали производить правильное учение по расписанию, приложенному к “Правилам внутренней службы на корабле”.

15 января мною была получена телеграмма от свиты его императорского Высочества генерал- майора князя Баратынского, в которой передавалось высочайшее повеление изготовить к 23 января крейсер “Адмирал Корнилов” для доставления в Пирей заболевшего его императорского Высочества великого князя Георгия Александровича. Немедленно мною было приступлено к исполнению полученного повеления.

18 января, в 10 час. вечера, его императорское Высочество наследник цесаревич со свитой изволил прибыть из Калькутты в Бомбей. Встреченный мною на станции железной дороги, его императорское Высочество сел в приготовленный губернатором экипаж, проследовал к пристани, где на катере фрегата “Память Азова” изволил переехать на флагманское судно.

23 января, в день отъезда его императорского Высочества великого князя Георгия Александровича в Грецию, офицеры фрегата “Память Азова” устроили в кают-компании завтрак, который почтили своим присутствием их императорские Высочества наследник цесаревич и великий князь Георгий Александрович и его королевское Высочество принц Георгий Греческий. По окончании завтрака его императорское Высочество отбыл на крейсер “Адмирал Корнилов” на катере, гребцами которого были офицеры фрегата “Память Азова” и на руле находился командир фрегата капитан 1 ранга Ломен; команда же фрегата была послана по вантам и кричала “ура”. Вслед за этим катером прибыл на крейсер “Адмирал Корнилов” на паровом катере наследник цесаревич. Пробыв короткое время на крейсере и милостиво простившись с офицерами и командой, его императорское Высочество наследник цесаревич отбыл обратно на фрегат “Память Азова”.

Затем крейсер немедленно снялся с якоря, прошел вдоль левого борта флагманского фрегата, имея команду, стоящую на вантах, и при криках “ура”, как своей, так и посланный по вантам команды фрегата “Память Азова”, ушел в море. В 7 час. вечера того же дня его императорское Высочество наследник цесаревич отбыл с фрегата на берег и в 10 час. вечера изволил выехать по железной дороге в Мадрас.

На следующий день, 24 января, “Память Азова” и “Владимир Мономах” снялись с якоря для следования в Тутикорин, откуда его императорское Высочество предполагал идти с отрядом в Коломбо.

Во время стоянки отряда в Бомбее офицеры вверенного мне отряда были всегда приглашаемы губернатором Гарриссом на все балы, которые происходили за это время в губернаторском доме. Любезному примеру лорда Гаррисса последовало все бомбейское общество и во главе его клубы, которые все без исключения прислали приглашения нашим офицерам считать себя почетными членами в продолжение всей стоянки отряда в Бомбее. В саду королевского яхт-клуба, по просьбе старшин, было мною два раза разрешено хору музыки фрегата “Память Азова” играть от 5 до 7 час. вечера. В это время большинство англичан, проживающих в Бомбее, собираются в саду яхт-клуба или на прилегающей к нему городской пристани любоваться морем и закатом солнца. Команды в Бомбее перебывали на берегу.

Снявшись с якоря 24 января, в 5 час. пополудни, вверенный мне отряд, при слабом ветре от NW, прибыл в Тутикорин к 9 час. утра 28 января. Во время перехода обнаружилась целесообразность двух вентиляторных труб, поставленных в машину над цилиндрами высокого давления. Температура понизилась в этом месте на 7° R, с 52 на 45; когда же ввели электрические вентиляторы, температура понизилась еще на 3°. На тутикоринском рейде встретили стоявший на якоре английский корвет “Turquoise”, который выслал нам навстречу шлюпку с офицером для указания удобного якорного места в расстоянии от города 5 1/ 2 миль.

Прибытие наследника цесаревича ожидалось 30 января в 6 час. утра. Накануне вечером были посланы к городской пристани шлюпки. В 6 час. 25 мин. я имел честь встретить на станции железной дороги его императорское Высочество наследника цесаревича. По прибытии его императорское Высочество соблаговолил принять чай, предложенный городскими властями, и затем изволил проследовать на пристань. Сев в стоящий там минный катер фрегата “Владимир Мономах” и приказав поднять свой флаг, его императорское Высочество отбыл на фрегат “Память Азова”. При прохождении наследника цесаревича мимо английского корвета “Turquoise” на нем послали людей по реям и произвели салют в 21 выстрел. Как только катер под флагом наследника цесаревича показался, с судов отряда был произведен салют в 25 выстрелов и команда была послана по реям.

В 8 час. 25 мин. его императорское Высочество изволил прибыть на фрегат “Память Азова”, на котором был поднят флаг наследника цесаревича. По особому приглашению наследника цесаревича на фрегат прибыли, кроме лиц свиты, сопровождавшие его Высочества по Индии сэр Дональд Мэкензи Воллес и полковник Герад. Эти лица, согласно желанию наследника цесаревича, сделали на фрегате переход из Тутикорина в Коломбо, куда отряд снялся в 5 час. пополудни. Совершив переход при совершенно тихой погоде, отряд прибыл в Коломбо в 8 час. утра 31 января. На пути догнали английский корвет “Turquoise”, который, завидя отряд, расцветился флагами.

При входе в коломбскую гавань стоящий там английский фрегат “Boadicea”, под флагом вице- адмирала сэра Fremantle, и береговая батарея отсалютовали 21 выстрелом, на что им было отвечено тем же числом выстрелов. В 9 час. 40 мин. отряд стал на якорь. В гавани стояли суда: яхта его императорского Высочества великого князя Александра Михайловича “Тамара” и английские военные суда: фрегат “Boadicea”, корвет “Turquoise” и канонерская лодка “Brisk”. В 9 час. 50 мин. на фрегат прибыли их императорские Высочества великие князья Александр и Сергей Михайловичи и были встречены на верхней палубе его императорским Высочеством наследником цесаревичем. Вслед за ним прибыли для приветствия наследника Цесаревича губернатор Цейлона сэр Хаулок и вице-адмирал Фримантл, которым по прибытии был произведен салют в 17 выстрелов.

В 2 часа дня наследник цесаревич посетил яхту “Тамара”. В 4 час. его императорское Высочество изволил съехать на берег для посещения губернатора и вечером вернулся на фрегат. В 9 час. 1 февраля его императорское Высочество со свитой отбыл на берег для путешествия во внутрь острова Цейлона.

8 февраля наследник цесаревич изволил возвратиться на фрегат “Память Азова”. 12 февраля, согласно приказанию его императорского Высочества, отряд предполагает идти в Сингапур.

Свиты его императорского величества контр-адмирал Басаргин

От 23 февраля 1891 г.

12 февраля, в 8? час. утра, прибыли на фрегат “Память Азова” их императорские Высочества великие князья Александр и Сергей Михайловичи и, простившись с его императорским Высочеством наследником цесаревичем, отбыли на яхту “Тамара” в 10 час. Тотчас по отбытии их Высочеств отряд, по сигналу с флагманского судна, снялся с якоря. При выходе фрегата “Память Азова” под флагом наследника цесаревича из-за брекватера на английском корвете “Turquoise” послали людей по реям и произвели салют в 21 выстрел, на что было отвечено с фрегата равным числом выстрелов.

Вслед за фрегатом “Память Азова” вышли: фрегат “Владимир Мономах” и яхта “Тамара”, которые и держались — первый на левой раковине адмиральского судна, а вторая на его правом траверзе. В таком порядке суда отряда в 10 час. 30 мин. взяли курс на S, следуя вдоль западного берега Цейлона. В 1 час дня сопровождавшая нас яхта “Тамара” подняла по международному своду сигнал “Желая счастливого плавания”, после чего повернула на NNW и вскоре скрылась из виду. В ответ на сигнал с “Тамары” был, по приказанию его императорского Высочества наследника цесаревича, поднят сигнал: “Благодарю, желаю счастливого плавания”.

По уходе яхты приказано было фрегату “Владимир Мономах” вступить в кильватер “Память Азова”; этот строй сохранялся до прибытия в Сингапур. В продолжение всего перехода господствовали маловетрия от NO и штили.

Отряд прибыл в Сингапур в 11 час. утра 18 февраля. С появлением на рейде фрегата “Память Азова” стоявшая там эскадра Тихого океана, под флагом вице-адмирала Назимова, салютовала 25- ю выстрелами и послала людей по реям. Следуя движению нашей эскадры, все находившиеся на рейде иностранные военные суда: Сиамская канонерская лодка "Макию-Раджи-Куман” и английские корветы “Caroline” и “Plover” также послали людей по реям и салютовали 21 выстрелом.

По окончании этих салютов, с фрегата “Память Азова” произвели салют вице-адмиральскому флагу начальника эскадры в 15 выстрелов и затем салютовали 2 раза по 21 выстрелу с подъемом сперва английского, а потом сиамского флага.

В 11 час. 30 мин. отряд стал на якорь, после чего тотчас прибыли на фрегат начальник эскадры Тихого океана вице-адмирал Назимов и наш консул А. Выводцев.

На рейде стояли: крейсер “Адмирал Нахимов” под флагом вице-адмирала Назимова, лодки “Кореец” и “Манджур”, английские корветы “Caroline” и “Plover” и сиамская канонерская лодка "Макию-Раджи-Куман”.

В полночь на 19 февраля, согласно приказу начальника эскадры, я поднял свой флаг на фрегате “Владимир Мономах”.

Свиты его императорского величества контр-адмирал Басаргин

От 23 марта 1891 г.

11 февраля утром пришла на рейд сиамская канонерская лодка “Макию-Раджи-Куман”, на которой, как я узнал уже потом, прибыл в Сингапур брат сиамского короля с письмом от короля к его императорскому Высочеству государю наследнику цесаревичу.

Лодка "Макию-Раджи-Куман” — та самая шхуна, которую я предлагал приобрести для сибирской флотилии, как удобную по своему малому углублению и большой скорости, чертежи которой мною были посланы тогда же Управляющему Морским министерством. По отзыву командира, служащего в сиамском флоте, она обладает прекрасными морскими качествами и отлично выдержала тайфун на пути из Гонконга в Бангкок.

12 февраля мною было получено известие о выходе отряда под флагом его императорского Высочества государя наследника цесаревича из Коломбо. Все иностранные суда по моему предложению выстроились в одну линию по пути от предполагаемого места фрегата “Память Азова” к пристани.

18 февраля, в 9 час. 50 мин., на горизонте показались: фрегат “Память Азова” под флагом его императорского Высочества государя наследника цесаревича и фрегат “Владимир Мономах”.

В 11 час, при входе отряда на рейд, со всех судов вверенной мне эскадры был произведен салют в 25 выстрелов, люди были посланы по реям и кричали 5 раз “ура” при приближении фрегата “Память Азова”; иностранные суда во всем следовали нам.

Как только фрегат “Память Азова” стал на якорь, я вместе с моим штабом явился к его импе раторскому Высочеству. В 3 часа пополудни его императорское Высочество изволил посетить все суда вверенной мне эскадры, причем на каждом был произведен подробный осмотр, как верхней палубы, так и внутренних помещений.

В этот же день, во исполнение Высочайшего повеления, переданного мне в предписании Управляющего Морским министерством от 13 октября 1890 года № 164, я пересел на фрегат “Память Азова” и предложил флаг-капитану его императорского Величества свиты его Величества контр-адмиралу Басаргину, поступившему младшим флагманом вверенной мне эскадры, поднять свой флаг на фрегате “Владимир Мономах”.

19 февраля фрегаты “Память Азова” и “Владимир Мономах” грузились углем, причем принято кардифского угля на фрегат “Память Азова” 350 тонн, а на фрегате “Владимир Мономах” 660 тонн, по 14 долларов за тонну.

Ввиду погрузки угля, его императорское Высочество государь наследник цесаревич и королевич греческий Георг провели целый день на крейсере “Адмирал Нахимов” и оттуда же его императорское Высочество ездил на берег для отдания визита губернатору Сингапура, причем все суда, как вверенной мне эскадры, так и иностранные, произвели салют по уставу.

20 февраля ушла сиамская лодка “Макию- Раджи-Куман” и вместе с ней лодка “Кореец”, которую я послал вперед в Бангкок, чтобы командир мог заранее ознакомится с входом в реку.

21 февраля, в 5 час. утра, эскадра, в составе фрегатов “Память Азова” и “Владимир Мономах” и крейсера “Адмирал Нахимов”, снялась с якоря для следования в Батавию. Такой ранний час съемки вызван тем соображением, чтобы все опасные места в проливах пройти днем. Лодка “Манджур” была мною оставлена пока в Сингапуре ввиду того, что ей пришлось бы доставить к эскадре фельдъегеря из Петербурга, если он не поспеет на пароход, уходящий в Батавию.

В 11 час. утра 23 февраля эскадра прибыла на рейд Приока и стала на якорь вне гавани, в которой стояли голландские и португальские суда. Как только мы стали на якорь, все иностранные суда и крепость произвели салют в 21 выстрел и на них люди были посланы по реям.

На фрегат прибыл коммодор Commus и предупредил о приезде генерал-губернатора, который приехал в 11 час. утра в сопровождении высших морских и военных властей. По съезде его с фрегата был, по предварительному соглашению, произведен салют в 19 выстрелов.

В 11 час. 50 мин. его императорское Высочество государь наследник цесаревич и королевич греческий Георг изволили на катере съехать на берег, а на фрегате “Память Азова” был поднят мой флаг. При отъезде его императорского Высочества со всех судов был произведен салют по уставу, и люди, посланные по реям, кричали 5 раз “ура”.

24 и 25 февраля суда грузились углем.

26 февраля, по случаю высокоторжественного дня рождения его императорского Величества государя императора, на всех судах было отслужено благодарственное молебствие, а в полдень по второй пушке с адмиральского корабля произведен был салют в 31 выстрел и суда расцветились флагами. В праздновании приняли участие все находившиеся на внутреннем рейде иностранные военные суда.

1 марта на всех судах была отслужена панихида по в бозе-почившем императоре Александре II, причем его императорское Высочество государь наследник цесаревич и королевич греческий Георг приезжали из Батавии на фрегат “Память Азова” для присутствия на панихиде.

В 6 час. вечера 2 марта его императорское Высочество государь наследник цесаревич и королевич греческий Георг изволили прибыть на фрегат “Память Азова”, на котором был спущен мой флаг и поднят флаг государя наследника цесаревича, причем со всех судов, как наших, так и иностранных, был произведен салют по уставу, и люди были посланы по реям.

В 7 час. вечера эскадра снялась с якоря и отправилась в Бангкок, а в 1 час пополудни 7 марта эскадра стала на якорь в Сиамском заливе, пред входом в реку Menam. На рейде застали канонерские лодки “Кореец” и “Манджур”, французскую канонерку “Lutin” и сиамские: яхту “Apolla”, под флагом сиамского короля, лодку “Макию-Раджи- Куман”, яхту “Falla” и еще несколько мелких судов.

При приближении эскадры со всех судов был произведен салют и люди были посланы по реям, а яхта “Apollo” снялась с якоря, и когда она стояла на якоре около фрегата, оттуда прибыл со свитой брат сиамского короля поздравить его императорское Высочество с прибытием. При съезде его с фрегата был произведен салют в 21 выстрел, а в 5 час. пополудни государь наследник цесаревич отдавал визит на яхту “Apollo”.

В 6 час. 30 мин. утра 8 марта его императорское Высочество изволил перенести свой флаг на сиамскую яхту “Apollo”, которая в сопровождении всех сиамских судов отправилась в Бангкок. Лодку “Кореец” я отправил вперед, так как она могла пройти бар не позже 3 час. утра, а за баром она присоединилась к кортежу.

Лодка “Манджур” в 7 час. утра того же дня отправилась в Сингапур, чтобы доставить туда фельдегеря к отходу почтового парохода в Европу.

Французскую лодку “Lutim” прислал генерал-губернатор Сайгона в наше распоряжение, и на ней же прибыл лоцман для ввода фрегата “Память Азова” в Сайгон. За время стоянки в Сиаме эскадра пользовалась в широкой степени любезностью и гостеприимством сиамского короля.

Сообщение эскадры с Бангкоком все время поддерживали три парохода; в городе самая лучшая гостиница с полным продовольствием была представлена в распоряжение офицеров; в кают- компанию в изобилии были присланы вина и сигары; команды были буквально завалены массой мяса, дичи, зелени и фруктов, присланных от имени короля.

8 марта я и все офицеры были приглашены во дворец на парадный обед, причем его величество король соизволил пожаловать чинам вверенной мне эскадры ордена.

11 марта ушла в Сайгон лодка “Кореец”, которую я послал вперед с приказанием ждать эскадру у мыса St. Laques.

13 марта, в 6 час. вечера, на рейд пришла сиамская яхта “Apolla” под флагом государя наследника цесаревича; со всех судов был произведен салют в 25 выстрелов и люди, посланные по реям, кричали 5 раз “ура”. Как только яхта стала на якорь, его императорское Высочество государь наследник цесаревич и королевич греческий Георг прибыли на фрегат “Память Азова” в сопровождении братьев сиамского короля, которые пожелали осмотреть фрегат. В 8 час. вечера эскадра снялась с якоря и отправилась в Сайгон, причем все сиамские суда были иллюминированы фальшфейерами.

16 марта, в 10 час. утра, стали на якорь у мыса St. Laques, так как дальше можно было идти не раньше 1 часа пополудни. Здесь застали лодку “Кореец” и французскую канонерку “Lutin”, с которых был произведен салют по уставу, а люди были посланы по реям.

На фрегат прибыл флаг-капитан начальника отряда капитан 1 ранга Cornulier le Luciniere для поздравления его императорского Высочества с приходом, он же привез подробные указания о входе судов в реку, постановке их там на места и о погрузке углем.

Получив точные сведения о плавании по реке, я решил идти в Сайгон только с фрегатами, а крейсер “Адмирал Корнилов”, как более глубоко сидящий, оставить у мыса St. Laques. Лодка “Кореец” отправилась вперед. В 1 час. пополудни фрегаты j снялись с якоря и в 5 час. пополудни прибыли в Сайгон, где застали на рейде лодки “Кореец” и “Манджур” и французские: фрегат “Triomphante”, I под флагом контр-адмирала Бенара, корвет “Villars, блокшив “La Loire”, лодки: “Inconstant”, “Allouette”, “Lutin”, “Sagail” и “Caronade”, которые при приближении фрегата “Память Азова” произвели салют по уставу, а люди, посланные по реям, кричали “ура”. Суда, набережная, пристань были иллюминированы флагами и усеяны народом. Сделав поворот, фрегат “Память Азова” подошел к пристани, у которой ошвартовался, а фрегат “Владимир Мономах” стал на бочку.

На фрегат прибыл контр-адмирал Бенар, а за ним генерал-губернатор Сайгона, г-н Пике, по съезде которых государь наследник цесаревич и королевич греческий Георг со свитой изволили съехать на берег, и на фрегате “Память Азова” был поднят мой флаг.

По приходе в Сайгон уголь, предназначенный для эскадры, уже находился на баржах, а уголь для крейсера “Адмирал Нахимов” был послан к мысу St. Laques. Сообщение между Сайгоном и крейсером “Адмирал Нахимов” держал особо назначенный портовый пароход.

За уголь и сухари, принятые из порта, по существующему правилу денег не было взято, и уплату придется произвести через министерство.

Офицеры были приглашены на балы, которые давал генерал-губернатор и общество морских и сухопутных офицеров.

18 марта в 5 час. вечера, с разрешения его императорского Высочества, лодки “Кореец” и “Манджур” отправились в Гонконг, получив от меня приказание ожидать эскадру у входа.

Отправление лодок вперед было вызвано моим желанием не утомлять машины их большим ходом, которым придется идти эскадре, а именно 12 узлов.

19 марта в 5 час утра, по окончании бала на блокшиве “La Loire”, государь наследник цесаревич и королевич греческий Георг прибыли на фрегат “Память Азова”, где был спущен мой флаг и поднят флаг его императорского Высочества. В полдень на фрегате у его императорского Высочества был официальный завтрак, на котором присутствовали генерал-губернатор и представители гражданских, морских и военных властей города Сайгона.

В 4 час. пополудни фрегаты снялись с якоря, причем с берега и со всех судов французской эскадры был произведен салют по уставу; люди, посланные по реям кричали “ура”. В 8 час. вечера фрегаты подошли к мысу St. Laques, где к эскадре присоединился крейсер “Адмирал Нахимов”, после чего спустили лоцманов и эскадра направилась в Гонконг.

Все переходы эскадры приходилось делать со средней скоростью 12 узлов и благодаря опытности, усердию и прекрасному знанию дела наших механиков, ни на одном судне не было повреждений в машинах, которое задержало бы эскадру в ее постоянно срочном плавании.

Состояние здоровья как гг. офицеров, так и команд на судах эскадры весьма удовлетворительно.

Начальник эскадры Тихого океана вице-адмирал Назимов

От 13 апреля 1891 года.

11 апреля испросил сигналом разрешение сняться с якоря для следования к о-вам Saddie. Погода была весьма пасмурная с перемежающимся дождем и ветром от S, силой в 4 балла. В 5 час. 25 мин. пополудни взял курс на середину расстояния между южной оконечностью о-ва Gola и скалой Pallas, приказав иметь 50 оборотов в машине, соответствовавших, при бывшем углублении фрегата, ходу от 10 ? до 10 ? узла. Погода несколько улучшилась, и ветер из южного к утру следующего дня перешел в северный с крупной зыбью.

В 5 час. 50 мин. стал на якорь к югу о-ва Side Saddle, где застал на рейде два китайских крейсера. На переходе, вследствие крутой зыби в бакштаг, фрегат испытывал порядочную качку, розмахи доходили до 23° и число их до 12. Качка была очень порывиста и вслед за розмахами фрегат останавливался моментально. Все вышеизложенное приводит меня к заключению, что фрегат остойчив и что постановка вновь минных катеров улучшит качество фрегата, а потому прошу ваше превосходительство ходатайствовать о высылке минных катеров, оставленных в Пирее осенью прошлого года.

В 9 час. утра усмотрен был пароход “Владивосток” под флагом наследника цесаревича.

В 10 час. 57 мин. со ставшего на якорь парохода “Владивосток” изволил прибыть на фрегат государь наследник с принцем греческим Георгом и свитой.

Командир капитан 1 ранга Н.Н. Ломен

От 6 мая 1892 г.

Крейсер “Память Азова” продолжал стоять в Гонконге весь февраль месяц и до половины марта; во все время стоянки производились учения и занятия со специалистами, но регулярности первых много мешали дожди. Зимний сезон 1891-92 года в Гонконге был против обыкновения особенно сырой, часто по неделям солнце не проглядывало, и шел дождь или был густой туман. В прежние мои плавания мне неоднократно приходилось проводить в Гонконге январь и февраль месяцы, и всегда это время считалось сухим сезоном. В прошлом году, например, зима была до того суха, что к концу марта стал ощущаться недостаток воды в цистернах и вынуждены были прекратить отпускать ее на военные суда, обязав их опреснять для себя воду.