РУССКИЙ ПЛЕЙБОЙ С. ВОНЛЯРЛЯРСКИЙ

РУССКИЙ ПЛЕЙБОЙ С. ВОНЛЯРЛЯРСКИЙ

… В начале 1917 года русским армиям удалось овладеть почти всеми ключевыми железнодорожными узлами австро-германских войск. Однако, несмотря на ценные сведения, полученные им в Европе, русское военное командование не имело четких сведений о воєнно-политических планах противника и моральном состоянии его войск. Ставку интересовали также сведения о реальных отношениях между Германией и Австро-Венгрией. В Могилеве в общем плане знали, что Вена недовольна своим союзом с Берлином и хотела бы отмежеваться от далеко идущих планов кайзера Вильгельма II. К слову сказать, этими сведениями не располагали и союзники России, которые были уже настроены на затяжной характер текущей войны.

Вскоре П. Игнатьев узнал, что в Женеве находится австрийский консул Монлоп, который до войны был дипломатом австрийского посольства в Петербурге. Это был уже довольно пожилой человек, имевший, однако, молодую и привлекательную жену. Как установила агентура П. Игнатьева, в Швейцарии Монлоп, помимо прямых консульских обязанностей, выполняет какую-то специальную миссию, встречается с людьми различных национальностей. В основном это были пацифисты, которые вели пропаганду в пользу прекращения войны. Монлоп носит с собой портфель, с которым никогда не расстается. Они с женой ведут уединенный образ жизни, изредка посещают концерты. Страстью консула является посещение казино, где он играет в рулетку и постоянно проигрывает.

Павел Алексеевич решил взять австрийского консула в агентурную разработку. С этой целью его агент Гартинг-Альфред познакомился с Монлопом, сумел завоевать его доверие и однажды одолжил австрийцу, продувшемуся в казино, десять тысяч франков, которые тот принял. Однако его попытки войти в семью дипломата оказались бесплодными: австриец по-прежнему оставался замкнутым и недоверчивым.

Однажды Павел Алексеевич встретил в Париже, в кафе на площади Оперы, своего друга детства и однополчанина по гусарскому полку Сергея Михайловича Вонлярлярского. Он в свое время закончил Пажеский корпус и служил в одном из лучших полков императорской гвардии. Это был красавец парень, который из-за романа с женщиной, не принадлежавшей к русской аристократии, был вынужден оставить полк и вместе с ней приехал в Париж. Здесь деньги, занятые Сергеем у друзей, вскоре иссякли, а любовница, как водится в таком случае, покинула его. Сергей поступил на службу сначала лакеем в парижское кафе, а затем нашел место бармена на борту трансатлантического лайнера. Но и здесь он не задержался, продолжая все дальше катиться по наклонной плоскости: сначала стал горнорабочим, а затем грузчиком в порту.

С началом войны он возвратился в Россию и поступил на военную службу. На фронте Сергей командовал кавалерийским эскадроном, был ранен в грудь и демобилизовался из армии. После этого он возвратился в Париж для лечения. Недавно Сергей выписался из госпиталя практически без всяких средств: у него осталось последние сто франков. В разговоре выяснилось, что С. Вонлярлярский был знаком в Петербурге с Монлопом и особенно его женой, за которой пытался ухаживать и не без успеха.

П. Игнатьев пригласил Сергея к себе домой, познакомил его со своей женой. Он решил ввести С. Вонлярлярского в разработку австрийского дипломата и его жены. В качестве вознаграждения ему ежемесячно будет выплачиваться десять тысяч французских франков (одна тысяча рублей золотом). Кроме того, все расходы по разработке австрийского дипломата будут оплачиваться за счет русской военной разведки.

Через две недели С. Вонлярлярский по заданию П. Игнатьева выехал в Швейцарию под предлогом лечения, в курортный город Уши. Здесь он возобновил контакт с австрийским дипломатом и его женой Ирмой, которая была явно рада встрече с красивым русским, к тому же раненным на фронте и нуждающимся в женской опеке. Вскоре выяснилось, что у Ирмы есть родственники в Бразилии, которые до войны высылали ей деньги через французско-бразильский банк. Однако с началом боевых действий эти переводы прекратились.

В оперативную игру решил включиться сам Павел Игнатьев. С паспортом на имя Чернядьева он выехал в Швейцарию, чтобы на месте руководить разведывательной операцией по вербовке Ирмы. Предварительно Павел Алексеевич договорился с Ж. Ладу о разрешении французских властей на перевод денег Ирме из Бразилии от ее родственников. Это должно было послужить дополнительным мотивом для ее привлечения к работе на разведку союзников. Разумеется, П. Игнатьева и 2-е бюро французского Генштаба интересовали не прелести Ирмы, а содержание портфеля Монлопа, с которым он никогда не расставался.

Сергей Вонлярлярский к этому времени сумел настолько очаровать Ирму, что она стала его любовницей. Ойнако он не имел опыта разведывательной работы и поэтому никак не мог решиться убедить Ирму передать ему на время портфель ее мужа. Павлу Игнатьеву пришлось даже оказать нажим на Сергея, пригрозив ему прекратить денежные выплаты. Это принесло свои плоды, и через некоторое время Сергей принес в гостиничный номер в Уши, который снимал Павел Алексеевич, объемистый портфель австрийского дипломата, в то время как Монлоп продолжал с азартом играть в рулетку.

Когда помощник Павла Игнатьева Гартинг-Альфред вскрыл портфель австрийца, оказалось, что в нем находятся документы колоссальной ценности. Из них следовало, что Австрия ведет сепаратные переговоры о мире с Францией и Англией, о которых союзники ничего не говорят России. Кроме того, из документов следовало, что австрийский дипломат тайно встречается с представителями польских и украинских националистов, которые мечтают о создании независимого польско-украинского государства под протекторатом Берлина и Вены. Все эти документы были тайно перефотографированы Аркадием Гартингом и в дальнейшем отправлены в Ставку.

Что же касается Сергея Вонлярлярского, то он, как говорится, вошел во вкус разведывательной игры и продолжал снабжать через Ирму русскую военную разведку секретными австрийскими документами вплоть до конца войны. В 1918 году в связи с ликвидацией Русского отделения Межсоюзнического бюро по разведке он женился на одной русской эмигрантке и вместе с ней уехал в Южную Америку. После прекращения деятельности Русской миссии в Париже дальнейшая судьба Монлопа и его жены Ирмы, работавшей на русскую военную разведку, осталась неизвестной.