24 марта 1942 года

24 марта 1942 года

Уже третьи сутки, почти не прекращаясь, шли бои в районе, занимаемом соединениями западной группировки. С утра после мощной артиллерийской подготовки до двух рот пехоты при поддержке пяти танков повели наступление на Буславу. Противник наступал с двух сторон: одна из рот, при поддержке двух танков, действовала со стороны Борисенки, другая, с тремя танками, – со стороны Беляева. В результате упорных боев с противником подразделения 160-й СД оставили Буславу, с потерей которой создалась угроза выхода противника в район размещения полевых медицинских учреждений западной группировки, расположенных в Семешкове и Шпыреве.

По приказу генерала Ефремова из состава специальных и тыловых подразделений были спешно организованы и отправлены в распоряжение командира 160-й СД два отряда, которые получили задачу: совместными усилиями не допустить прорыва противника в направлении Шпырево и внезапным ночным ударом овладеть населенными пунктами Дорки и Беляево. Общее руководство действием отрядов и подразделений дивизии, сражавшихся в этом районе, было возложено на заместителя командира 160-й СД полковника Лунегова Бориса Александровича.

Благодаря принятым мерам дальнейшее наступление противника было остановлено, однако овладеть ночью указанными населенными пунктами не удалось. Подразделения 160-й СД отошли к дороге, ведущей на Шпырево. Днем в ходе боя в лесу восточнее Беляево осколком мины был ранен командир 160-й СД полковник H.H. Якимов.

Рано утром командир 338-й СД полковник Кучинев получил приказ генерала Ефремова: оставить боевое охранение в районе Безымянное, Островки, заняв главными силами оборону на подступах к близлежащим населенным пунктам, с целью недопущения наступления противника в северном и северо-восточном направлениях. Выполняя поставленную задачу, 1138-й СП занял оборону в населенных пунктах Цынеево, Малые Коршуны, Вяловка, 1136-й СП – в районе Александров™.

Кольцо окружения постепенно сужалось, и ничего противопоставить действиям противника было нельзя: сил и средств для этого не было. Начиналась весенняя распутица, которая прибавила забот окруженным. Несмотря на то что ночью было очень холодно, до 18–20 градусов мороза, днем весеннее солнце растапливало снег, что значительно затрудняло передвижение войск, так как основная часть личного состава была обута в валенки. Набравши днем воды, ночью эта обувь ставила ее владельца в невыносимые условия. Вынужденные разводить костры, бойцы и командиры демаскировали себя, и противник тут же открывал огонь из минометов, что приводило к очередным человеческим жертвам. Тяжелая оперативная обстановка, усугубляемая различными лишениями, выходила за грани человеческих возможностей: участились случаи самоубийств и перехода на сторону врагу.

Количество пропавших без вести уже превысило тысячу человек. Исчезая каждый день десятками из расположения своих подразделений, эти люди, уже неспособные к сопротивлению, вдобавок служили источником дополнительной информации для противника. Немецкие полевые командиры были неплохо осведомлены о составе наших гарнизонов, их вооружении и построении обороны. Отсюда многие неожиданные вылазки немецкой пехоты, особенно в последнее время, в тех местах, где ее и не ждали.

Части 110-й и 222-й СД с утра вновь возобновили наступление на противника. Наши подразделения, используя разные маленькие военные хитрости, пытались сблизиться с противником. Специально выделенными группами пехоты прорывали в снегу ходы и таким образом пытались приблизиться для атаки вражеских позиций. Немецкие части упорно удерживали опушку леса северо-западной и западной окраин Тулизова, подступы к населенным пунктам Угрюмовские выселки и Ивановское.