23 марта 1942 года

23 марта 1942 года

Получив от штаба 33-й армии донесение с обстановкой в районе боевых действий западной группировки, генерал армии Г.К. Жуков приказал передать командующему армией распоряжение «организовать оборонительные действия так, чтобы ни в коем случае не допустить сдачи занимаемой территории и не допустить сужение района действий группы». Но генерал М.Г. Ефремов и сам хорошо понимал, что сдача противнику значительной части территории, а тем более расчленение ее на несколько частей, грозит катастрофой.

Спустя некоторое время генерал Ефремов направил в адрес командующего фронтом самую объемную за все время боев шифротелеграмму, в которой постарался довести до генерала Жукова всю трагичность сложившейся ситуации. Копия этой телеграммы была направлена И.В. Сталину: терпению командарма пришел конец.

«Главкому Западного направления тов. Г.К. Жукову.

Члену Военного совета Запфронта тов. Хохлову.

Копия тов. Сталину.

…4. Части 33-й армии несут значительные потери.

5. Положение стало крайне тяжелым. Артиллерией маневрировать невозможно, лошади падают, обессилили. Нет фуража, горючего к тракторам также нет.

6. Положение с продовольствием чрезвычайно тяжелое. В сутки красноармейцы получают 100 грамм хлеба и 200 грамм конины. Сухари выдают раненым.

7. Несмотря на ваше запрещение не поднимать вопроса о выброске вооруженного пополнения, я вынужден все же просить дать десантом хотя бы 1000 человек пополнения в целях усиления боеспособности, выигрыша времени до присоединения и тем самым спасти раненых (свыше 3000 человек) и материальную часть.

8. Повторяю, противодействовать наступлению противника нечем. С пассивных участков, которых почти нет, все использовано.

Прошу прикрывать ежедневно авиацией, поддержания бомбардировщиками по моим заявкам и увеличить подачу боеприпасов, продовольствия, горючего.

9. Все возможности исчерпаны.

Командарм-33 ЕФРЕМОВ.

За члена Военного совета ВЛАДИМИРОВ.

За начальника штаба армии КИНОСЯН».

Наверное, только с получением этой телеграммы генерал армии Жуков понял всю сложность положения окруженных войск 33-й армии. Но если раньше можно было еще чем-то помочь окруженным, то теперь этого сделать было уже просто нельзя. Время было безвозвратно утеряно.

Надежды командующего Западным фронтом на 43-ю армию генерала Голубева не оправдались, она так и не смогла прорвать кольцо извне. И генерал Жуков начал «метать копья и стрелы» в 43-ю армию, посылая в адрес командующего армией одну телеграмму за другой, обвиняя его в пассивности. Но это уже была агония, агония по поводу несбывшегося плана захвата Вязьмы и потери по его личной вине значительной группировки войск.

Соединения западной группировки войск продолжали боевые действия на всем своем фронте, особенно тяжелые бои шли в районе дороги Беляево – Буслава, где части 160-й СД отражали бесконечные атаки противника. Немецкие подразделения, используя не по-весеннему холодную погоду, широко применяли бронетехнику. Несмотря на конец марта, стояли двадцатиградусные морозы.

Вечером генерал Ефремов подписал приказ, которым за проявленные мужество и героизм в боях с немецко-фашистскими захватчиками группа бойцов и командиров 113-й СД была награждена медалями «За отвагу» и «За боевые заслуги». Других наград в распоряжении командарма не было, да и эти он получил совсем недавно после многократного обращения в штаб фронта. Среди тех, кто получил награды, были: лейтенанты Д.Д. Колесников и П.С. Кудряшов, сержанты А.И. Жеглов, В.М. Зенин, И.А. Игошин, Д.Д. Колесников и С.А. Рахматуллин, красноармейцы М.Г. Куприн, М.Я. Лаптев, В.А. Лебедев и Е.Ф. Кузьмин, техник-интендант 2 ранга H.A. Софейков[363].

Соединения восточной группировки, в соответствии с принятым ранее решением, в 4 часа утра перешли в наступление, однако застигнуть противника врасплох не удалось, и бой сразу же принял затяжной характер. Немецкая пехота оказывала сильное огневое сопротивление. Части обеих дивизий вынуждены были залечь и вести огневой бой с противником на достигнутом рубеже. Артиллерия дивизий, вследствие ограниченного количества боеприпасов, должной огневой поддержки не оказывала. Потеряв 220 человек убитыми и ранеными, дивизии во второй половине дня отошли в исходное положение.

Проанализировав по горячим следам причины неудачных действий частей, командир 222-й СД полковник Бобров издал приказ, в котором дал свою оценку происшедшему:

«ПРИКАЗ № 09 КОМАНДИРА 222 СД от 23.03.42

«В результате проверки и изучения опыта боев частей дивизии, наряду с отвагой и мужеством бойцов и командиров, выявилась полная неподготовленность некоторых командиров полков, батальонов, рот и начальников штабов, их неумение руководить частями и подразделениями в бою.

Некоторые командиры не умеют читать карту, не знают, как определить по карте расположение своих частей и находящегося перед собой противника, не знакомы с самыми элементарными тактическими правилами ведения боя. Решение боевых задач производится неграмотно; на поле боя командиры не умеют сочетать огонь с движением, отсутствует взаимодействие между подразделениями.

Вместо коротких, четких устных приказов следует многословное, путаное изложение. Руководство в динамике боя теряется, приказы отдаются без учета обстановки.

Такая безграмотность командиров в руководстве боем, частей и подразделений, а иногда и самоустранение от руководства в самый напряженный момент боя (некоторых командиров стрелковых полков) приводит к излишним, напрасным потерям…

Командир дивизии полковник БОБРОВ»[364].