10 марта 1942 года

10 марта 1942 года

1-я Гв. МСД и 415-я СД 43-й армии весь день вели бой в районе д. Шеломцы. К 14 часам части дивизий вышли на западную опушку леса восточнее деревни, которая оказалась у них как на ладони, однако 160-я СД находилась от них уже на почтительном расстоянии, надеяться на ее помощь уже не приходилось. Ширина коридора, разъединявшего их с частями западной группировки, составляла около пяти километров.

Артиллерия противника сосредоточила весь свой огонь на этом небольшом участке местности, куда войскам 43-й армии с таким трудом удалось выйти. В это же время вражеская авиация нанесла несколько бомбовых ударов по нашим наступавшим частям и в конце концов остановила их продвижение. Командующий 43-й армией генерал Голубев бросил в бой третий полк 415-й СД, находившийся в его резерве, но это уже не могло ничего изменить: прорвать оборону противника не представлялось возможным.

Командование 12-го армейского корпуса не ограничивалось ведением только оборонительных действий. В середине дня противник активизировал свои действия юго-восточнее Шеломцов. До батальона пехоты с двумя танками, действуя со стороны Малого Виселево, предприняло наступление на Рупасово, где оборонялось одно из подразделений 160-й СД и отряд партизан, и к 14 часам овладело этим населенным пунктом. Продолжив наступление в северо-восточном направлении, противник, после ожесточенного боя, в 16 часов занял Староселье, а через час ворвался в д. Новая Лука, где занимала оборону одна из рот 1290-го СП 113-й СД.

В последующем вражеская пехота продолжила наступление на д. Козлы, действуя с юга и севера. Оборонявшиеся здесь подразделения 1290-го СП отошли к лесу юго-западнее, чудом избежав окружения. Чего, однако, не удалось избежать 1134-му СП 338-й СД, одному из батальонов 1297-го СП 160-й СД и подразделениям 364-го КАП, оказавшимся в окружении в районе Кобелева.

Одновременно до батальона вражеской пехоты предприняло наступление в направлении Песково, но воины 1295-го СП отразили вражескую атаку.

Таким образом, противнику удалось расширить занимаемый им коридор до 7 км. С этого дня обстановка в районе боевых действий западной группировки стала постоянно ухудшаться. Подтянув к вечеру еще несколько танков и до двух рот пехоты, противник планировал на следующий день продолжить свое наступление в полосе 160-й СД.

Оживился противник и на участке 338-й СД. С утра было отмечено передвижение войск противника в районе населенных пунктов Островки в Безымянное. Генерал Ефремов отдал указание командиру 338-й СД полковнику Кучиневу, который неделю назад приступил к исполнению своих обязанностей после ранения, о выделении дополнительного количества бойцов для усиления участков подчиненных дивизии, которые располагались в наиболее доступных для противника районах. На что комдив вскоре прислал донесение следующего содержания:

«Доношу, что на участок капитана МЫСИНА для усиления мною выделено и послано 9.3.42 г. 60 чел. бойцов. Дать дополнительно на участок капитана МЫСИНА я не в состоянии, так как в полках на передовой линии осталась жиденькая цепочка, никаких резервов полки не имеют…»[342].

Относительное затишье наблюдалось только на участке 113-й СД, где противник не принимал активных действий, ограничиваясь артиллерийским и минометным обстрелом переднего края подразделений 1288-го СП.

Командир 338-й сд полковник В.Г. Кучинев уточняет подчиненным задачу по карте. Март 1942 г.

Вечером, уже зная результаты боя 160-й СД в районе Новой Луки и партизан за Староселье, генерал-лейтенант Ефремов отправил в адрес командующего фронтом очередную телеграмму:

«Тов. ЖУКОВУ

1. Положение 16 °CД с каждым часом ухудшается. Часть сил дивизии, действующая на рубеже СТАРАЯ ЛУКА, КОБЕЛЕВО и ЛЕС, западнее ШЕЛОМЦЫ и ГУЛЯЕВО, отрезана.

2. Противник занял НОВАЯ ЛУКА и распространяется на БУСЛАВА. Имеются танки.

3. Остановить наступление противника сил нет. Противник развивает наступление, накапливает силы в МОЩЕНКИ, РЕУТОВО, в направлении на ФЕДОТКОВО, которое прикрыто слабо.

4. Прошу выбросить авиадесант.

5. Повторяю, положение серьезное.

М. ЕФРЕМОВ»[343].

На что, некоторое время спустя, генерал Жуков ответил:

«1. Авиадесант, еще раз повторяю, выбрасывать не будем.

2. Вам надлежит усилить 16 °CД за счет 113 СД и 338 СД и не допускать продвижения противника, иначе 43 АРМИЯ не сможет к Вам пробиться.

3. О серьезности положения мне известно. Известно это Верховному Главному Командованию. Все, что нужно, – делается. Вам нужно вселять в людей спокойствие, разъяснить всему личному составу, что противник, добившись окружения, пытается пробиться через Ваши боевые порядки. Вам надлежит организованно встретить врага и без какой-либо паники разбить его.

Если кто-либо поддастся панике, тот будет смят противником, погибнет.

4. Для усиления ГОЛУБЕВУ подвозятся тяжелые и средние танки. ГОЛУБЕВ задачу ускорения прорыва имеет давно.

Г. ЖУКОВ»[344].

Второй пункт телеграммы со всей очевидностью свидетельствует о том, что Г. К. Жуков даже не знал общего положения дел в окруженной группировке. Если бы он имел об этом хотя бы какое-то понятие, он не посоветовал бы Ефремову усилить 160-ю СД за счет 113-й и 338-й СД. На это момент в составе 113-й СД оставалось менее 600 человек, а в 338-й СД – около 1500. Все остальное уже было передано на усиление 160-й СД или находилось на других участках занимаемого района, периметр которого на этот день составлял около 70 км, и со всех сторон был враг. Волею армейской судьбы генералу Жукову не приходилось попадать в окружение, и он, по всей видимости, очень плохо представлял себе, что это такое, иначе он не отдавал бы подобных указаний.

Должностные лица штаба армии по своим каналам пытались довести до сведения соответствующих начальников истинное положение дел в окруженной группировке.

«Начальнику Особого отдела Западного фронта

тов. ЦАНАВЕ Л.Ф.

Наступление и разгром противника с востока 43 армией и частями 33 армии происходит недопустимо медленно. Взятие ШЕЛОМЦЫ длится около 10 суток, что поставило группу ЕФРЕМОВА в тяжелое положение, особенно к исходу дня 10.03.1942 года.

Создается угроза двойного пересечения коммуникаций, что отрежет 16 °CД с приданными полками 338 СД и 113 СД, расположенную в 5 км от ШЕЛОМЦЫ, от частей 338 СД, 113 СД и командного пункта командующего и тем самым оттянет соединение частей 33 армии. Противник силою до 400 человек с двумя танками овладел РУПАСОВО, СТАРОСЕЛЬЕ, НОВАЯ ЛУКА. Создается угроза окружения и уничтожения отдельными частями 160-й СД. Считаю особенным отметить странное реагирование фронта на предложения командарма-33.

Положение частей передовых групп 33 армии таково:

В полках насчитывается 80—100 человек, наличие боеприпасов, в частности снарядов, очень ограничено, а артиллерия на мехтяге бездействует из-за отсутствия горючего и снарядов.

Местные ресурсы профуража на исходе. Имеется до 3000 раненых, в том числе до 800 – тяжело.

Начальник Особого отдела 33 армии КАМБУРГ».

Начальник тыла армии генерал-майор А.К. Вязаничев телеграфировал начальнику тыла Западного фронта:

«Тов. ВИНОГРАДОВУ.

Ефремов сообщает о полном отсутствии всех видов боеприпасов.

Просит срочно подбросить.

ВЯЗАНИЧЕВ»[345].

Однако командование фронта не торопилось оказать окруженным частям действенную помощь ни людьми, ни боеприпасами, ни продовольствием, ни эвакуацией тяжелораненых, которых с каждым днем становилось все больше.

Из отчета полковника С.И. Киносяна «Описание Вяземской операции армии»:

«…Части испытывали острый недостаток в огнеприпасах.

От истощения увеличивалось количество больных и затягивался процесс выздоравливания раненых. При наличии всех возможностей и условий не была организована эвакуация тяжелораненых.

…То, что доставлялось воздухом (боеприпасы и продовольствие), могло лишь незначительно смягчить остроту, но не обеспечить войска для ведения боя»[346].

Соединения восточной группировки, не достигнув успеха в ночном наступлении, как советовал М.Г. Ефремов, продолжали вести упорные бои за овладение Игнатьевом, Тулизовом, Букарями, разъездом Угрюмово днем, но вновь безуспешно и вновь неся большие потери. Противник, опираясь на развитую систему укреплений, продолжал оказывать упорное сопротивление огнем из всех видов оружия.

Остается только удивляться тому упрямству, с которым наши военачальники требовали от подчиненных им командиров постоянного ведения наступательных действий на противника, которые ничего, кроме громадных потерь, не приносили. Немецкие генералы, офицеры, да и солдаты в своих письмах очень часто удивлялись тому, сколько народу было напрасно нами «уложено», без какого-либо тактического выигрыша. Кощунственно говорить об этом перед светлой памятью всех бойцов и командиров, погибших в годы Великой Отечественной войны, но в назидание потомкам об этом надо говорить, ибо цена этой победы неимоверно высока не только вследствие силы нашего врага, но и вследствие нашей природной бестолковости и неорганизованности.

По далеко не полным данным штабов, потери частей 110-й и 222-й стрелковых дивизий в ходе боевых действий за Ивановское, Игнатьево, Тулизово, Букари, разъезд Угрюмово и ряд других прилегающих населенных пунктов с 8 февраля по 10 марта составляют 3369 бойцов и командиров[347].

Эта цифра еще больше поражает, когда узнаешь, что в ходе боев на этом направлении у противника не был отвоеван ни один метр территории, не был захвачен ни один из вышеназванных населенных пунктов!