2 марта 1942 года

2 марта 1942 года

Несмотря на принимаемые командованием Западного фронта меры, наступление войск на западном направлении постепенно замедлялось. Прорвать оборону соединений группы армий «Центр» было уже не так-то просто. Оборонительные позиции вермахта укреплялись с каждым днем, в то же время Западный и Калининский фронты постепенно утрачивали ударную мощь, которой обладали в начале контрнаступления. Новое пополнение, как правило, бросалось в бой без какой-либо предварительной подготовки и несло большие потери. За освобождение каждого населенного пункта приходилось платить очень дорогой ценой.

Немецкие войска, напротив, опираясь на созданную ими оборону, постепенно возвращали себе инициативу, принимая меры по созданию наиболее целесообразного построения своего боевого порядка, которое могло использоваться в зависимости от обстоятельств: либо для организации более выгодной обороны, либо для создания плацдарма будущего наступления.

В этой обстановке соединения западной группировки продолжали держать круговую оборону, отбиваясь от противника, который постоянно старался сдавливать район, занимаемый ее частями.

Командиры подразделений 1288-го СП, занявшего после убытия 1292-го СП в район Станино всю полосу обороны дивизии, уточняли задачи своим подразделениям и организовывали взаимодействие с соседями.

Подразделения 388-й СД, разбитые на четыре боевых участка, вели разведку и занимались оборудованием своих позиций и мест обогрева.

Как и было приказано командармом, в 7 часов утра 160-я СД перешла в наступление в направлении населенного пункта Шеломцы, пытаясь улучшить свое положение и продвинуться вперед навстречу частям 43-й армии. Наступление возглавил лично подполковник Русецкий, который шел в первой шеренге атакующих. Несмотря на ураганный огонь противника, подразделения дивизии к 12 часам достигли опушки леса 500 метров юго-западнее д. Шеломцы, но дальше продвинуться не смогли.

Удивительно, но удара навстречу не последовало. Как оказалось впоследствии, войска 43-й армии оказались не готовы к наступлению, и это несмотря на то, что генерал Голубев лично в своей телеграмме сообщил о том, что стрелковая дивизия и танковая группа, выделенные от армии, будут наступать в направлении Березки, Шеломцы. Тогда зачем же надо было заверять о готовности к наступлению и давать обещания, которые обернутся большими жертвами для частей 160-й СД, которые, наступая в одиночестве, не имели никаких шансов прорвать оборону противника?

Другого такого выгодного для наших войск момента, когда оборона противника была вполне уязвима во многих местах, уже больше не будет.

Генерал Ефремов не находил слов случившемуся, зато они нашлись у офицера Генерального штаба подполковника H.H. Борисенко, который все время находился при оперативной группе армии. Борисенко направил в адрес начальника Генштаба маршала Б.М. Шапошникова и начальника Главпура Л.3. Мехлиса телеграмму следующего содержания:

«Тов. ШАПОШНИКОВУ, МЕХЛИСУ

2.03.42 года

Докладываю:

1. Все возможные силы ЕФРЕМОВЫМ брошены в направлении ШЕЛОМЦЫ, БЕРЕЗКИ.

Утром 2.03.1942 года части ЕФРЕМОВА овладели рощей 500 м западнее ШЕЛОМЦЫ, где ведут напряженный бой. Со стороны ГОЛУБЕВА, который должен был наступать со стороны БЕРЕЗКИ, нет никаких признаков наступления. Обстановка и погода благоприятствуют наступлению.

2. ГОЛУБЕВ ЕФРЕМОВА просил наступать на ШЕЛОМЦЫ в 7.00 2.03.42 г., а сам топчется на месте. ЕФРЕМОВ считает это подлостью.

Выводы:

1. Противник стремится занять рубеж реки Угра на участке ПАЖОГА, ДМИТРОВКА, ВЫСОКОЕ, ЗНАМЕНКА.

2. Частям ЕФРЕМОВА с ГОЛУБЕВЫМ оставалось для соединения пройти 2 км. ГОЛУБЕВ упустил этот момент. Может случиться, что группа ЕФРЕМОВА отдалится на запад на десяток километров.

3. ЕФРЕМОВ своими силами держится на волоске. Крайне необходимо немедленное наступление ГОЛУБЕВА на ШЕЛОМЦЫ, а затем расширять фланги.

Опергруппа штарма д. ЖЕЛТОВКА

офицер Генштаба п/п-к БОРИСЕНКО H.H.».

На телеграмме, которая была затем переслана в адрес командующего Западным фронтом, сохранилась резолюция генерала армии Жукова Г.К.:

«Тов. ГОЛУБЕВУ: «Что вы можете доложить по существу?”

Г. ЖУКОВ,[324].

А что мог доложить генерал-майор К.Д. Голубев? Константин Дмитриевич был старым воякой. Первые недели войны, когда он вместе с подчиненной ему 10-й армией[325], одной из самых мощных во всей Красной Армии, попал в окружение и только по счастливой случайности не оказался в одной камере со своим товарищем, командующим 4-й армией генерал-майором Г.М. Коробковым, расстрелянным позднее по приказу Сталина, научили его многому.

Командующий 43-й армией генерал-майор К.Д. Голубев и начальник оперативного отдела штаба армии подполковник Масленников

И напрасно злился генерал М.Г. Ефремов на командарма-43, посылая в его адрес гневные телеграммы, призывая к совести и офицерской чести. Армия, по мнению ее командующего, была пока не готова к ведению активных боевых действий на этом направлении. Когда она станет готова к наступлению, иссякнут силы у 160-й СД 33-й армии, которых было не так уж и много.

Момент, когда можно было прорвать оборону противника, нанеся встречные удары, был уже упущен, и упущен именно 2 марта 1942 года. Кстати, Михаил Григорьевич почему-то был уверен, что если окруженным соединениям и смогут прийти на помощь, то только обескровленные соединения восточной группировки 33-й армии, но не генерал Голубев. Об этом он напишет в последующем в одной из своих телеграмм, отправленной в адрес комбрига Д.П. Онупренко.

Авиация противника ночью нанесла бомбовый удар по боевым порядкам частей 160-й СД и аэродрому на окраине деревни Дмитровка, который оставался единственным мостом, связывавшим окруженную группировку с «большой землей». Однако в это время на аэродроме не было наших самолетов, и удар противника пришелся по пустому месту. Соединения восточной группировки в течение дня также неоднократно подвергались бомбежке с воздуха.

110-я СД в первой половине дня продолжила атаки на Синеево и Степаники, однако противнику вновь удалось их отбить. Во второй половине дня командир дивизии подполковник Беззубов дал команду прекратить бесплодные атаки и провести необходимую перегруппировку. На ночь было запланировано очередное наступление. Дивизия получила пополнение в количестве 247 человек, которое сразу после распределения по подразделениям готовилось к первому в своей жизни бою с противником. Для некоторых из них он станет и последним. В ходе ночных боевых действий дивизия потеряла 132 человека, не продвинувшись вперед ни на метр.

222-я СД в течение ночи на 2 марта вела упорные бои по овладению большаком Юхнов – Гжатск, проходившим к северу от села Ивановское. Части дивизии, встреченные сильным артиллерийским, минометным и пулеметным огнем противника, успеха в продвижении не имели и продолжали вести огневой бой по уничтожению огневых точек и живой силы противника, находясь на достигнутом рубеже. Потеряв за день убитыми и ранеными 137 бойцов и командиров, дивизия получила пополнение в 250 человек.

Легко говорить и делать выводы о правильных и неправильных действиях войск спустя много лет, имея под рукой необходимые данные и не спеша взвешивая все «за» и «против». Нельзя не отметить того факта, что наши войска зачастую топтались на месте, по нескольку дней и недель атакуя деревушки, которые обороняли не слишком большие, но хорошо организованные и обученные подразделения врага. Нередко причиной этому являлась не малочисленность наших частей и подразделений – это факт неоспоримый, – а то, что организация и руководство ими в бою были крайне неэффективными, о чем наглядно свидетельствует очередной приказ командира 222-й СД полковника Боброва:

«ПРИКАЗ № 08

Части дивизии в боях 28.2.42 и 1.3.42 не выполнили поставленные мною задачи. Командиры частей и подразделений не используют частных успехов для быстрейшего продвижения и закрепления за собой достигнутого.

Результат артогня не используется для продвижения вперед. Уничтоженные огневые точки пехотой не занимаются и противник, видя пассивность наших частей, вновь восстанавливает свои огневые средства.

Под огнем бронедивизиона и огнем артиллерии дивизии пехота противника, покидая БУКАРИ, в панике бросалась в бегство в рощу зап. БУКАРИ. Действовавшие в этом направлении подразделения 774 СП, имея задачу не допустить подхода противника, уничтожить его огнем пулеметов и штыком поставленной задачи не выполнили, продолжали отлеживаться. Противник приводил себя в порядок, организованным огнем наносил потери нашим подразделениям.

Командиры и комиссары 479 и 774 СП боем подразделений не руководили, продолжали отсиживаться на КП полка, руководили через случайных людей или по телефону, не зная, разумеется, того, что происходит на поле боя. Полки понесли значительные потери ранеными и убитыми…»[326].