Глава 5 Бесконечные атаки на опорные пункты врага (конец марта 1942 года)

Глава 5

Бесконечные атаки на опорные пункты врага (конец марта 1942 года)

Армия перешла в наступление 26 марта 1942 года. В первом эшелоне действовали части 336-й стрелковой дивизии, а во втором через несколько дней планировалось ввести 290-ю стрелковую дивизию для развития успеха. 336-я стрелковая дивизия была сформирована в городе Мелекессе Ульяновской области осенью 1941 года в составе 1128, 1130 и 1132-го стрелковых полков, 909-го артиллерийского полка, 254-го отдельного истребительного противотанкового дивизиона, 478-го отдельного саперного батальона, 797-го отдельного батальона связи, 431-го отдельного медико-санитарного батальона, 408-й отдельной разведывательной роты. В начале 1942 года дивизия прибыла на Западный фронт и приказом командующего Западным фронтом с 1 февраля 1942 года передана в состав войск 50-й армии. Сразу после выгрузки с железнодорожных эшелонов на станции Калуга части дивизии выступили на марш. Дивизией в это время командовал полковник Н.Н. Соловьев, военный комиссар – старший батальонный комиссар И.С. Выборных, начальник штаба – майор В.С. Крюков, комиссар штаба – батальонный комиссар В.А. Бусаров, заместитель командира дивизии по артиллерии – майор А.Г. Добринский, начальник политического отдела дивизии – батальонный комиссар В.И. Сорокин, начальник разведки – старший лейтенант В.А. Базилевич. Полками командовали: командир 1128-го стрелкового полка – майор Н.Н. Мещеряков; 1130-го стрелкового полка – майор К.З. Федоров; 1132-го стрелкового полка – майор Ф.И. Кохов; 909-го артиллерийского полка – майор Н.А. Гнетковский[67]. Согласно приказу, дивизия должна двигаться маршем по маршруту: Калуга – Утешево – Зубово – Тарасово – Мосальск и сосредоточиться к исходу 6 февраля в районе города Мосальск. Марш дивизии проходил в очень сложных условиях. Стояли морозы –30–35 градусов. К этому времени дивизия была укомплектована личным составом лишь на 50 процентов, также не хватало вооружения и транспорта, положенного по штату.

Дивизия была брошена в бои за населенные пункты Барсуки, Вышнее, которые привели к большим потерям личного состава.

В период небольшой передышки после наступательных боев было произведено перемещение старшего командного состава. Командир 1130-го стрелкового полка майор К.З. Федоров назначается командиром 1132-го стрелкового полка, а бывший командир этого полка майор Калитов принимает командование 1128-м стрелковым полком. Дальнейший путь дивизии пролегает, опять-таки с боями, через населенные пункты Савинки, Кавказ, Коровино, Узломка, Макаровка, Сафроново. Во время кровопролитного штурма деревни Макаровка был тяжело ранен командир 1128-го стрелкового полка майор Калитов. В командование полком вступает помощник командира этого полка по материальному обеспечению майор Г.А. Некрасов.

Последующие атаки, продолжавшиеся до 1 марта, успеха не имели, потому что наступать было некому. На 28 февраля в дивизии в строю было 3378 человек. В ночь с 19 на 20 марта 1942 года части дивизии отводятся в армейский резерв в район Князищево, Васильево, Павлово, Баранцы, Поляны. В этом районе дивизия пополняется личным составом. 24 марта прибыло 570 человек, 80 процентов которых – уроженцы Тульской и Горьковской областей, остальные из Орловской, Калининской, Ярославской и Московской областей. В 1130-й стрелковый полк на должность командира полка прибывает майор И.М. Хахай и на должность начальника штаба этого полка – старший лейтенант А.Д. Никитин. Оба поступили из военного госпиталя, где находились на лечении. В дивизионной учебной роте был проведен выпуск курсантов: 8 человек младшими лейтенантами и 43 человека – сержантами. Из-за начинающейся весенней распутицы резко ухудшилось снабжение личного состава продовольствием, а лошадей – фуражом. В этот период особо дает себя знать неукомплектованность дивизии конским составом. Особенно тяжело это отразилось на боевой деятельности 909-го артиллерийского полка и полковой артиллерии стрелковых полков. Из-за истощения лошадей в одно орудие приходилось впрягать по шесть – восемь лошадей, поэтому батареи на огневые позиции перемещались тремя-четырьмя эшелонами, то есть по-орудийно[68].

В такой сложной и тяжелой обстановке, не закончив доукомплектование, дивизия вводится в бой в районе Зайцевой Горы и получает следующую задачу:

Боевой приказ № 22 штадив 336 Бряново 25.03.1942 13.00, карта 10000:

«1. Противник, прикрываясь узлами сопротивления на линии дороги Фомино-1—Сининка – Лесничий городок – Екатериновка – Александровка, обороняет Варшавское шоссе.

2. Справа 173-я сд уничтожает группировку противника в Фомино-1, перерезает Варшавское шоссе в направлении Святой Колодезь, озеро Милятинское, в дальнейшем уничтожает гарнизон противника в Фомино-2 и не допускает контратак противника с. Зайцева Гора. Граница с ней – иск. Пригородная, отм. 242,4, Екатериновка.

3. Слева 239-я сд уничтожает гарнизон противника в Гореловской, Бельская и далее Поделы, к исходу 26.03 закрепляет Варшавское шоссе и уничтожает гарнизон Поделы. Граница с ней – Листорки, иск. Сининка, выс. 235, Александровка, Милятино.

4. 336-я сд с 143-й тбр 21-й огвмд – ближайшая задача: овладеть Александровкой. В дальнейшем перерезать Варшавское шоссе, овладеть Екатериновка и, развивая наступление на южную окраину Милятино, совместными усилиями с 116-й сд уничтожить гарнизон в Милятино»[69].

Вот такие почти наполеоновские планы. Да только, как говорится, гладко было на бумаге. Наступающие советские дивизии были истощены предыдущими боями и остро нуждались в пополнении личным составом, боеприпасами и матчастью. Противник же этот район готовил к обороне еще с осени 1941 года, защищая шоссе от ударов партизанских отрядов. Здесь было построено большое количество дзотов, блиндажей, землянок, а также вырыты глубокие, полного профиля окопы. В течение зимы они были соединены снежными валами. Варшавское шоссе здесь прикрывалось пятью-шестью линиями обороны, образовывавшими единую огневую систему. Атака, ввиду ограниченного количества артиллерийских снарядов и мин, была начата в ночь на 26 марта 1942 года. Первый узел сопротивления – безымянная высота на дороге Сининка – Фомино-1 в одном километре севернее Сининки – был атакован 1130-м стрелковым полком с фланга, и противник, оставив на поле боя 25 человек убитыми, отошел на вторую линию обороны, в рощу, что северозападнее Сининки. Но введенный с утра 1128-й стрелковый полк, совместно с танкистами 108-й танковой бригады, прорвал и эту линию обороны. Противник оставил здесь в траншеях более 80 человек убитыми и отошел в рощу с отметкой 235,7. 1128-й и 1132-й стрелковые полки, преследуя противника по глубокому мокрому снегу, ворвались в эту рощу. Немцы вынуждены были оставить и этот рубеж обороны, отойдя в лес южнее безымянного хутора и оставив на поле боя более ста человек убитыми. Развить успех дальше части 336-й стрелковой дивизии не смогли, так как сосед справа – 173-я стрелковая дивизия не смогла овладеть Фомино-1, и противник простреливал фланговым огнем боевые порядки полков дивизии. В целом за 26 марта 1942 года части дивизии уничтожили до 700 гитлеровцев. Было захвачено три противотанковых пушки, три станковых пулемета, 37 ручных пулеметов, 43 автомата, более 150 винтовок[70]. Однако поставленная задача не была выполнена. Варшавское шоссе продолжало оставаться в руках противника. На основании приказа командующего 50-й армии командир дивизии вечером 28 марта отдает следующий боевой приказ:

Боевой приказ № 23 штадив 336 Пригородное 28.03. 1942 19.00, карта 10000:

«Перед фронтом дивизии противник продолжает оборонять восточную опушку леса 1 км юго-восточнее отдельных домиков. Его передний край проходит по юго-восточной и восточной опушке леса 1 км юго-восточнее отдельных домиков. Его резервы предположительно в районе отдельных домиков, Александровка.

Справа 290-я сд овладевает лесом 1 км юго-западнее Фомино-1, в дальнейшем овладевает Екатериновкой. Граница с ней: для 336-й сд – выс. 256, 5, выс. 253, 0, Маслово, Приволье, безымянная высота 1 км севернее Сининка, безымянный хутор 2 км юго-западнее Фомино-1, иск. Екатериновка. Слева 239-я сд овладевает Гореловский, в дальнейшем наступает на Бельскую. Граница с ней для 336-й сд: Гасная, Листорки, иск. Сининка, Александровка, Милятино.

336-я сд с 108-й тбр, 21-й огвмд наносит главный удар правым флангом в направлении отдельные домики, Александровка и во взаимодействии с 239-й сд уничтожает противника в районе отдельных домиков. В дальнейшем наступает на Александровку, перерезает Варшавское шоссе и выходит на южную окраину Милятино и прочно его удерживает. Атака в 5.00 29.03.42 года.

КП – Приволье. НП – 1 км западнее отм. 254,4.

Поставленная задача во что бы то ни стало должна быть выполнена, если потребуется командирам и комиссарам вести личный состав самим в атаку, то и это должно быть вами выполнено»[71].

Это был последний боевой приказ, подписанный полковником Н.Н. Соловьевым. В разгар боя, при выполнении частями дивизии ближайшей задачи, он был убит на своем наблюдательном пункте осколком вражеского снаряда, разорвавшегося у наблюдательного пункта командира дивизии. Для дивизии это была, безусловно, очень тяжелая утрата. Об этом наглядно говорит приказ, отданный вечером 29 марта частям дивизии:

Приказ по 336-й стрелковой дивизии:

«29 марта 1942 года. № 47. Действующая армия.

В борьбе с немецкими оккупантами, за свободу, честь и независимость социалистической Родины пал смертью храбрых командир 336-й сд, полковник, орденоносец Николай Николаевич Соловьев.

Смерть вырвала из наших рядов боевого, храброго, талантливого командира, с чьим именем связаны боевые успехи нашей дивизии в борьбе с немецкими извергами.

Бойцы, командиры, политработники прекрасно знают в лицо полковника Соловьева, товарищеское чутье и заботу своего любимого командира, который показывал не раз в боях смелость и отвагу, воодушевлял на героические подвиги бойцов, командиров и политработников. Под его руководством выковалась целая плеяда мужественных командиров.

Над прахом любимого командира, склоняя боевые знамена, клянемся отомстить фашистской нечисти за смерть мужественного командира. Смерть немецким оккупантам!!!

Уничтожим за смерть любимого командира дивизии сотни и тысячи фашистов!!!

Вперед за Родину, за Сталина!!!

Врио командир 336-й сд майор Добринский

Военный комиссар 336-й сд полковой комиссар Выборных

начальник штаба 336-й сд майор Крюков»[72].

В какой-то мере внезапная гибель командира дивизии сказалась на выполнении боевой задачи частями дивизии. 1130-й стрелковый полк достиг отдельных домиков, но развить успех не смог. Главное, было очень мало пехоты, а в артиллерии – строгий лимит расхода боеприпасов. Похороны полковника Н.Н. Соловьева состоялись 30 марта на городском кладбище города Мосальска. Решением Военного совета 50-й армии временное исполнение обязанностей командира дивизии было возложено на заместителя командира дивизии по артиллерии майора Александра Григорьевича Добринского.

Изучая ход боевых действий войск 50-й армии в районе Варшавского шоссе и Зайцевой Горы, нельзя обойти стороной действия нашей авиации. Конечно же в начале второго года войны немецкое господство в воздухе было неоспоримо. В марте – апреле 1942 года еще не были сформированы воздушные армии – многоцелевые авиационные соединения, боевая деятельность которых была бы более эффективной в сравнении с авиацией армейского подчинения. И тем не менее, хоть и малочисленная, на латаных-перелатаных крылатых машинах, советская авиация давала достойный отпор немецким асам.

Большая удаленность аэродромов базирования авиации 50-й армии позволяла нашим пилотам находиться над полем боя лишь ограниченное время. От 10 до 20 минут, а порой и того меньше они могли активно вести боевую работу. Масштабы противодействия советской авиации, пожалуй, можно сравнить с моралью басни Крылова: «Ай, Моська, знать, она сильна, что лает на слона». Боевой дух сталинских соколов был очень велик, они героически сражались меньшими силами с превосходящим врагом. В марте 1942 года в состав ВВС 50-й армии входили 20-й истребительный авиаполк, 54-й бомбардировочный авиаполк, 701-й легкий бомбардировочный авиаполк, а с 19 марта к ним присоединился 745-й истребительный авиаполк под командованием майора А.М. Кулинича, на вооружении которого были истребители ЛаГГ-3.

Начиная с 27 марта 1942 года (практически с начала наступления 50-й армии) полк имел конкретную боевую задачу «патрулировать в воздухе, прикрывать действия штурмовиков в районе населенных пунктов Калугово, Прасоловка, Зимницы, а также штурмовать скопления войск противника в районе Гореловского и леса северо-западней его[73]». В этот же день пилоты полка вылетали на прикрытие штурмовиков в район деревень Калугово, Прасоловка, Зимницы. Во время полета встреч с авиацией противника не было, только в районе деревни Бельская наши самолеты были обстреляны зенитной артиллерией немцев.

28 марта 1942 года летчики 745-го истребительного авиаполка четыре раза вылетали на штурмовку поселка Малиновский, где по результатам штурмовки было зафиксировано несколько очагов пожара.

Командованием Западного фронта были даны указания о задействовании авиации соседних армий. Так, с 29 марта по 4 апреля 1942 года 615-й штурмовой авиаполк из состава 43-й армии, на самолетах Р-5 с аэродрома СпасЗагорье, что под Малоярославцем, производил бомбардировочные удары немецкой обороны практически на острие наступления 50-й армии в деревнях Фомино-2 и Зайцева Гора. Советские пилоты, как могли, старались помочь нашим наступающим войскам.

Но война есть война, и на ней без потерь не обходится. 30 марта был сбит самолет летчика Онуфриева. Пилот горящую машину посадил в расположении командного пункта 50-й армии. В этот же день не вернулись с боевого вылета летчики Анохин и В.И. Петухов.

31 марта 1942 года в журнале боевых действий 745-го истребительного авиаполка находим следующую запись: «Время: 7.55—8.55, пять самолетов ЛаГГ-3 прикрывали войска в районе Фомино-1, Калугово, Чумазово, Зимницы. В районе Калугово встретились с двумя Ме-109, обошлось без боя. В районе Чумазово воздушный бой с тремя Ме-109. В этот день не вернулись на аэродром мл. лейтенант Кузнецов и мл. лейтенант Трихин В.И. Самолет упал в 1 км севернее Иван-Дубрава, летчик погиб»[74]. На 1 апреля 1942 года в строю 745-го истребительного авиаполка было пять исправных и четыре неисправных самолета. В этот же день летчики 701-го ночного бомбардировочного авиаполка из состава 10-й смешанной авиадивизии производили бомбардировку ближайших немецких тылов у поселков Даниловский и Жарковский, тем самым не давая возможности подтянуть вражеское пополнение к передовой. Такая активность советских ВВС не понравилась командованию люфтваффе, и оно предприняло ответные меры. Один из излюбленных тактических приемов летчиков люфтваффе – подкарауливать на взлете или посадке – вскоре был применен над аэродромом Васильевское. 5 апреля 1942 года немцы прямо над советским аэродромом сбили три ЛаГГ-3 и один Як-1. Погибло два наших летчика: лейтенант Ф.И. Старков и младший лейтенант Симонович из состава практически обескровленного 745-го истребительного авиаполка. На следующий день командование люфтваффе пытается повторить свой успех. Но не тут-то было. Отважный пилот лейтенант Кувшинов, дежуривший в небе над аэродромом, заметил приближающиеся самолеты противника. Он с хода вступил с ними в бой, в результате чего был сбит один немецкий Ме-109, который упал юго-западнее города Мосальска. Остальные посчитали, что не стоит рисковать, и повернули обратно на свою территорию.

Весенняя распутица сделала полевые аэродромы нашей авиации непригодными для боевой работы, поэтому и без того низкая активность нашей авиации в небе над Варшавкой практически сошла на нет. И немецкие штурмовики, и бомбардировщики с еще большей интенсивностью стали отыгрываться на наших наступающих войсках, которые изо дня в день пытались пробиться к шоссе.

А что же остальные соединения 50-й армии, переброшенные в этот район и участвовавшие в наступлении в это время? Сразу же оговоримся, что, несмотря на длительные поиски и работу в Центральном архиве Министерства обороны РФ города Подольска, нами практически не было найдено информации о действиях 173-й стрелковой дивизии в районе Зайцевой Горы весной 1942 года. По остальным соединениям, в том или ином объеме, информацию найти удалось. Итак, обо всем по порядку.

В это же время (с 26 по 30 марта 1942 года) части 385-й стрелковой дивизии продолжают вести бои за населенные пункты Прасоловка, Каменка и Яковлевская. Так, 1270-й стрелковый полк и 1-й стрелковый батальон 1268-го стрелкового полка 385-й стрелковой дивизии под командованием командира полка Сосновского в ночь с 27 на 28 марта провели очередную безуспешную атаку на деревню Прасоловка. Утром 28 марта подразделения 1268-го стрелкового полка продолжали блокировать немецкие гарнизоны в деревнях Каменка и Яковлевская. Штурмовой отряд восьмой роты 3-го стрелкового батальона 1268-го стрелкового полка получил приказ овладеть Каменкой с северо-запада. Утром 28 марта отряд обошел деревню и ударил с западной стороны. В результате стремительной и неожиданной для немцев с этой стороны атаки удалось захватить несколько домов. В бою был ранен командир штурмовой группы лейтенант Дудко. Отказавшись от эвакуации, этот офицер продолжал руководить действиями группы, пока еще раз не получил тяжелое ранение в живот, которое оказалось смертельным (посмертно награжден орденом Красного Знамени).

Бойцам 1266-го стрелкового полка 385-й стрелковой дивизии 28 марта удалось ворваться на северо-восточную окраину деревни Прасоловка, но далее продвинуться они не смогли. Не более удачным было и наступление солдат того же полка на Каменку с восточной стороны. Атака была остановлена восемью немецкими пулеметами. В результате этого атакующим пришлось залечь в 300 метрах от окраины деревни. 1266-й стрелковый полк в этих атаках потерял 150 человек. 29 марта наступление бойцов 1266-го стрелкового полка на северо-восточную окраину Прасоловки задержано огнем немецкого ДЗОТа, находившегося в 200 метрах от деревни. Советским артиллеристам удалось прямым попаданием его разрушить, но пулеметный расчет уничтожен не был и продолжал огнем сдерживать наступавшую советскую пехоту. 30 марта 1942 года 1270-й 1266-й стрелковые полки и 1-й батальон 1268-го стрелкового полка сосредоточились в роще Сердце[75]. Если посмотреть на карту военного времени, то эта роща действительно выглядит как сердце. Расположена она между деревней Прасоловка и поселком Малиновский. Кругом поля, и только небольшой участок леса 500 на 800 метров, где и занимали оборону наши войска.

116, 239, 385-я стрелковые дивизии и танкисты 112-й танковой бригады отважно сражались в этой местности в марте – апреле 1942 года. Изучая документы названных частей в ЦАМО, нам удалось выяснить, что подразделения дивизий несли очень большие потери от артиллерийских обстрелов, бомбежек и контратак немцев. Наши части неоднократно пытались овладеть немецкими опорными пунктами: поселком Малиновский и деревней Прасоловка. В 5.00 31 марта подразделения 385-й стрелковой дивизии, стараясь использовать фактор внезапности, бросились в атаку на Прасоловку, но были обна ружены противником, с которым удалось сблизиться до 100–150 метров и завязать бой. Неприятным сюрпризом оказалось для наступавших бойцов наличие в 200–300 метрах от северо-восточной окраины Прасоловки зарытого немецкого танка, который поддерживал огнем оборонявшийся гарнизон противника[76]. Правее наступающей на Прасоловку 385-й стрелковой дивизии находились части 116-й дивизии, но им под огнем противника пришлось отойти. 116-я стрелковая дивизия была сформирована в период с 10 декабря 1941 по 6 января 1942 года в составе Забайкальского военного округа в населенных пунктах Антипиха, Песчанка Читинской области. Командир дивизии – полковник В.А. Самсонов. Укомплектование рядовым и сержантским составом производилось из запаса Иркутской и Бурято-Монгольской АССР. Офицерский состав из Забайкальского военного округа. В состав дивизии входили 441, 548, 656-й стрелковые полки, 406-й артиллерийский полк, 264-й отдельный истребительно-противотанковый дивизион, 231-й отдельный батальон связи, учебный батальон, 178-я отдельная разведывательная рота, 120-я зенитная батарея, 193-й медико-санитарный батальон, 540-я отдельная рота химической защиты, 745-я автотранспортная рота, 456-я полевая хлебопекарня, 921-й дивизионный ветеринарный лазарет, 1665-я полевая почтовая станция, 1098-я полевая касса Госбанка[77].

Согласно приказу от 4 февраля 1942 года, дивизия из Забайкальского военного округа прибыла 3 марта 1942 года в Калугу. 25 марта 116-я стрелковая дивизия вступила в бой в составе 50-й армии, имея задачу овладеть укрепленными пунктами противника Малиновский и Гореловский и в дальнейшем выйти на Варшавское шоссе для соединения с кавалерийским корпусом генерала П.А. Белова.

27 марта с ходу вступил в бой 656-й стрелковый полк 116-й стрелковой дивизии, который к 8.00 стал сосредотачиваться в районе деревни Чумазово. 1-й батальон 656-го стрелкового полка с двумя орудиями 406-го артиллерийского полка начали занимать оборону в районе Чумазово, Высокая Гора. При занятии обороны бойцы были обстреляны минометчиками противника, в результате чего было убито 15 и ранено 28 человек[78].

В этот же день 548-й стрелковый полк занял исходный рубеж у деревни Сининка, почти начисто сожженной немцами. Здесь, на пригорке, в подвале полусгоревшего дома, был оборудован командный пункт полка. Позади него, на обратном скате, расположился медпункт, а немного далее установила свои пушки полковая артиллерия – батарея Н.С. Войченко.

29 марта 116-я стрелковая дивизия, находясь на правом фланге 385-й дивизии, в течение дня ведет бой, наступая на поселки Малиновский и Гореловский. На протяжении дня 441-й стрелковый полк 116-й стрелковой дивизии в роще Сердце безрезультатно наступал на поселок Малиновский (убито 27 и ранено 58 наших бойцов), 548-й стрелковый полк в 7.00 находился в полукилометре северо-восточнее Гореловского (убито – 2, ранено – 11 человек). За сутки этому полку удалось продвинуться лишь на пару сотен метров, и к 24.00 30 марта 1942 года его бойцы залегли в 200–300 метрах восточнее Гореловского. 441-й стрелковый полк в это же время находится южнее поселка Малиновский, откуда под губительным огнем немцев пришлось отойти к деревне Марьино. В бою полк лишился своего командования. Был тяжело ранен командир полка – майор Кобзарь, а комиссар полка – батальонный комиссар Коблуков был убит. 656-й стрелковый полк 116-й стрелковой дивизии в это время находился в резерве 50-й армии. Потери 116-й стрелковой дивизии за два дня наступления (29–30.03.1942) были страшные: 548-й стрелковый полк: убито – 500, ранено – 459 человек; 441-й стрелковый полк: убито – 172, ранено – 206 человек; 656-й стрелковый полк: убито – 21, ранено – 27 человек; 406-й артиллерийский полк: убито – 1, ранено – 6 человек; минометный дивизион на окраине деревни Марьино: убито – 9, ранено – 3 человека; отдельный батальон связи: убито – 1, ранено – 3 человека[79]. Не слишком ли высока цена за несколько сот пройденных за двое суток метров?!

Советские подразделения, штурмовавшие в марте поселок Гореловский, были поддержаны 112-й танковой бригадой под командованием А.Л. Гетмана. В ночь с 25 на 26 марта 112-й мотострелковый батальон танковой бригады сосредоточился возле восточной окраины деревни Сининка, а батальон танков Т-34 этой же бригады занял позиции в 2 километрах восточнее деревни Замошье. Еще две танковые роты, насчитывавшие в общей сложности девять танков Т-34, замерли на рубеже в 200 метрах восточнее Гореловского. Все ждали начала атаки, назначенной на 7.00 26 марта. Согласно приказу, части бригады должны были наступать в направлении Гореловский – Бельская. В назначенное время танки пошли в атаку, увлекая за собой пехоту. Встреченная огнем противника, пехота отстала, и на сборный пункт северо-западнее Гореловского танкисты 112-й танковой бригады вышли в одиночестве, где и простояли в течение трех часов, ведя огонь по врагу и ожидая пехоту под огнем противника. Немцы постоянно вели огонь по танкистам, которым к тому же пришлось пережить налет двенадцати вражеских пикирующих бомбардировщиков. В результате боя четыре Т-34 из 125-го танкового батальона и два Т-34 из 124-го танкового батальона были подбиты во время атаки, но все эвакуированы. 29 марта пять машин бригады вновь участвуют в ожесточенном бою севернее Гореловского. Потери бригады за этот день составили четыре машины: три из них удалось эвакуировать, а одна машина пропала без вести в неустановленном месте (командир танка А.К. Олейников)[80]. Ремонт танков производился в 2 километрах восточнее деревни Замошье. Мотострелковый батальон бригады в этот день держал оборону в 1 километре северо-восточнее Гореловского, прикрывая фланг 239-й стрелковой дивизии. В апреле 1942 года 112-я танковая бригада была отведена на рубеж Замошье, Высокая Гора, высота 237,5, поселок 1 Мая, Рига, Коськово, где вместе с 656-м стрелковым полком 116-й стрелковой дивизии заняла оборону.

Вдумайся, читатель, три советские дивизии и танковая бригада, пусть уже и обескровленные предыдущими боями, несколько суток подряд штурмуют три населенных пункта, несут огромные потери, и – никаких результатов. В чем же дело, спросите вы? А дело все в том, что советские бойцы бросались в наступление на неподавленные огневые точки противника, часто даже не зная расположения его огневых средств. Немцы подпускали атакующих на 100–300 метров и расстреливали их практически в упор. Вполне закономерен следующий вопрос: а как же наша артиллерия, которая и должна поражать огневые точки и очаги сопротивления противника?

Что здесь ответить? Артиллерия была. Артиллерийский полк существовал в каждой стрелковой дивизии, придавались также и полки РГК. А вот с боеприпасами к этой самой артиллерии дела обстояли значительно хуже. Ветераны, особенно артиллеристы, единодушно вспоминают, что для тех, кто был в действующей армии в 1942 году, этот год был в плане обеспечения голодным годом. Заводы, эвакуированные на восток, в полную мощь еще не работали. Многие заводы на Урале, прибывшие с запада, работали под открытым небом, даже зимой, испытывая большие трудности во многом. Продукцию для фронта давали, но далеко от потребностей. Так, артиллеристам в 1942 году был положен паек, равный половине боекомплекта на орудие в день. Даже для противотанкистов артиллерийских полков РГК, которые стояли на прямой наводке, на переднем крае обороны не было исключения. Снаряды берегли для отражения в основном танковых атак противника. А противник очень часто, непрерывно, и днем и ночью, по нашим боевым порядкам вел или методический огонь, или делал огневые налеты по каким-либо нашим целям или районам. В боях под Зайцевой Горой в феврале – апреле 1942 года данная ситуация осложнялась, как мы уже неоднократно говорили, трудностями снабжения. Вот поэтому и бросались советские пехотинцы в атаки на неподавленную огневую систему врага. Снаряды экономили, а людей нет. Для примера приведем несколько оперативных сводок 447-го артиллерийского полка РГК за март 1942 года, который принимал непосредственное участие в боях за Зайцеву Гору. К 11.00 24 марта 447-й артиллерийский полк РГК без одной батареи (9-й) занял следующий боевой порядок: штаб размещался в деревне Красный Холм, НП 4-й батареи – деревня Сининка, НП 5-й и 6-й батарей – деревня Марьино, НП 7-й батареи – деревня Зимницы.

«Оперативная сводка № 232 от 27 марта

Части наступают на Фомино-1, Гореловский, Прасоловка

Поддержка частей 239-й сд и 173-й сд в течение суток огонь по огневым точкам и скоплению противника.

2/447-й ап. вел огонь:

4-й бат. – Гореловский (15 снарядов); Малиновский (4 снаряда);

5-й бат. – Бельская (15 снарядов); Куземки (10); Екатериновка (10);

6-й бат. – Прасоловка (22); Гореловский (5); Бельская (10);

4. 3/447-й ап вел огонь: 7-й бат. – Фомино-1, Фомино-2 (27); Зайцева Гора (40). Результат: уничтожено 2 склада с боеприпасами, раз

рушено и сожжено 3 дома, 3 сарая, много убитых и раненых солдат и офицеров».

«Оперативная сводка № 233 от 28 марта

Наши части ведут наступление на Фомино-1, Гореловский, Прасоловка. Подошли к Фомино-1 на 150–200 м и залегли.

7-я бат. вела огонь по Зайцевой Горе (62 снаряда) – подавлена 105-мм батарея, рассеяна пехота и обозы. Фомино-2 (45 снарядов) – рассеяно до эскадрона кавалерии и до роты пехоты».

«Оперативная сводка № 234 от 29 марта

2/447-й ап вел огонь: Малиновский (14 снарядов) – пехота рассеяна, убито и ранено до 35 человек. Подавлена зен. бат. в Бельское (12 снарядов), мин. бат. в районе Гореловский (14 снарядов);

5/447-й – в Прасоловке (43 снаряда) разбито 3 ДЗОТа, в Елисеевке подавлена батарея из 3-х орудий»[81].

Надо признать, что результаты у наших артиллеристов при таком «рационе» боеприпасов были еще неплохие. Особенно если учесть, что вести им приходилось очень разноплановую деятельность: отражение атак противника, поддержка пехоты и контрбатарейная борьба.

Приказ о наступлении на поселок Малиновский и овладение высотой 226,5 с дальнейшим выходом на Варшавское шоссе и деревню Бельское получила 24 марта 1942 года и 239-я стрелковая дивизия, сформированная в марте 1942 года в городе Ворошиловск-Уссурийский Приморского края в составе: 239, 813, 817-го стрелковых полков, 688-го артиллерийского полка, 406-го отдельного саперного батальона, 388-го медико-санитарного батальона, 219-й отдельной роты химической защиты, 95-й автотранспортной роты, 497-й разведывательной роты, 614-го отдельного батальона связи[82]. До мая 1942 года дивизия числилась как мотострелковая, но к августу была переформирована в стрелковую. 7 ноября 1941 года 239-я стрелковая дивизия принимает участие в праздничном параде в городе Куйбышеве. В эти дни ее посещают К.Е. Ворошилов и М.И. Калинин. С ноября 1941 года дивизия находилась в Рязани. Боевое крещение 239-я стрелковая дивизия приняла в районе станции Узловая. В течение недели ее 239, 813, 817-й стрелковые и 688-й артиллерийский полки вели ожесточенные бои с группировкой генерала Гудериана. Когда советские войска перешли в контрнаступление, 239-я стрелковая дивизия действовала с 7 декабря 1941 года на главном направлении удара 10-й армии. Затем была переведена в 5-ю армию. В январе 1942 года дивизия прибывает на рубеж Чумазово, Лощихино и в конце марта вступает в бой в районе Варшавского шоссе. Выполнить поставленные задачи дивизии не удалось. Потери соединения за март составили: командиры – 7 человек; младший командный состав – 48 человек; рядовые – 473 человека[83].

Правофланговым соседом уже знакомой нам 336-й стрелковой дивизии была 290-я стрелковая дивизия, рождение которой состоялось в июле 1941 года в городе Калязине Калининской области. В ее состав вошли 878, 885, 882-й стрелковые и 827-й артиллерийский полки, 355-й отдельный истребительно-противотанковый дивизион, 356-я отдельная рота химической защиты, 374-я разведывательная рота, 445-й автотранспортный батальон, 570-й отдельный саперный батальон, 429-й полевой хлебозавод, 723-й отдельный батальон связи, 291-й медико-санитарный батальон, 703-й дивизионный лазарет, 814-я полевая касса Госбанка, 950-я полевая почтовая станция, 288-й зенитно-артиллерийский дивизион, учебная рота, заградительный отряд[84]. В августе 1941 года она была включена в состав 50-й армии. Принимала участие в боях под Брянском и Тулой, в освобождении городов Калуга и Юхнов. Первым командиром дивизии был Н.В. Рякин (12.07.1941 – 10.01.1942). С 11 января 1942 года командиром дивизии был полковник В.Д. Хохлов.

Части 290-й стрелковой дивизии сначала наступали во втором эшелоне, вслед за 336-й стрелковой дивизией, и были введены в бой через несколько дней для развития успеха. 29 марта 1942 года дивизия получает приказ – совместно с 336-й стрелковой, оставив один полк в резерве армии (885-й стрелковый полк), овладеть лесом, что в одном километре юго-западнее Фомино-1, далее наступать на Екатериновку, овладеть ею и, развернувшись фронтом на северо-восток, во взаимодействии с 173-й стрелковой дивизией овладеть Фомино-2 и развивать наступление на Зайцеву Гору[85].

Каким близким в штабах казалось выполнение поставленной задачи. Ведь все вышеперечисленные пункты находятся в непосредственной близости от Варшавского шоссе. Казалось, всего один последний рывок отделяет наши войска от завершения этой операции.

Выполняя полученный приказ, части дивизии в 5.00 перешли в наступление, и к 17.00, несмотря на сильный огонь и контратаки немцев, 290-я стрелковая дивизия продвинулась и заняла: 882-й стрелковый полк – опушка леса в полукилометре юго-восточнее дома лесника; 878-й стрелковый полк – северо-западная опушка леса в километре южнее Фомино-1. В последующие дни (30 и 31 марта) удалось еще продвинуться вперед: 878-й стрелковый полк – южнее Фомино-1; 882-й стрелковый полк овладел юго-восточной и восточной опушкой леса[86].

Вспоминает бывший командир взвода управления артиллерийского полка полковник в отставке В.П. Онищенко: «Много дней шли бои за деревни Фомино-1 и Фомино-2. В атаку ходили днем и ночью, но безуспешно. Противник заранее укрепил этот район и удерживал его всеми имеющимися силами. И немудрено: ведь шоссе являлось главной артерией немцев, по которой осуществлялось снабжение их войск всем необходимым. Боеприпасы мы доставляли за 20 километров со станции Барятино. Зимой возили на санях, а в весеннюю распутицу ездили на станцию верхом на лошадях. Снаряды в мешках навьючивали на лошадей, которых вели на поводу.

Ранним утром в конце марта наши пехотинцы закрепились в ста метрах впереди от огородов деревни Фомино-1. Вскоре по нашему переднему краю ударили вражеские минометы. Послышалась пулеметная стрельба – это немцы пошли в контратаку. Как только они достигли рубежа неподвижного заградительного огня, который был отработан заранее, была дана команда по телефону на нашу огневую позицию. Первый же залп нашей батареи накрыл цель, одновременно ударили орудия других подразделений. Потом поднялись солдаты батальона и отбросили гитлеровцев»[87].

Артиллеристам в той обстановке пришлось изрядно потрудиться. Прямой наводкой разрушали вражеские доты орудийные расчеты сержантов Занина, Лебедева, Ольховского. Много вражеских огневых точек засек разведчик Ольховский. На поле боя он был ранен, но в санчасть идти отказался, выполняя свои обязанности до конца сражения. Расчет старшего сержанта П. Ломыкина оборудовал несколько ложных огневых позиций, а настоящую надежно замаскировал. Немецкий самолет-разведчик засек видимые позиции, и немцы не преминули по ним ударить, что позволило нашим артиллеристам уточнить координаты огневых точек противника и подавить их.

Но на этом успехи и закончились. С 28 по 31 марта 1942 года дивизия понесла следующие потери: 882-й стрелковый полк (убито – 130, ранено – 450 человек); 878-й стрелковый полк (убито – 107, ранено – 153 человека)[88].

Ну а теперь давайте вновь посмотрим, как отражены эти напряженные бои в сводках высших штабов – советского и немецкого. А они в это время просто пестрят названиями интересующих нас населенных пунктов:

Извлечение из оперативной сводки № 86 Генерального штаба Красной армии на 8.00 27.03.1942:

«50-я армия на левом фланге силами ударной группы в

6.00 26.3 перешла в наступление в северо-западном направлении и продвинулась на 2–3 км. Упорные бои шли за овладение районом Фомино-1, Гореловский, Прасоловка, Каменка. Наступление продолжалось. Противник на участок наступления армии автотранспортом подбрасывал подкрепления по Московско-Варшавскому шоссе с северо-востока[89].

Извлечение из оперативной сводки № 87 Генерального штаба Красной армии на 8.00 28.03.1942:

«50-я армия на правом фланге и в центре вела сковывающие бои с противником. На левом фланге ударной группировки с рассветом 27 марта продолжала наступление на фронте Фомино-1, Гореловский, Прасоловка. Противник огнем и контратаками сдерживал продвижение частей ударной группировки. В 11.30 27.3 перешел в контратаку с направления Малиновский на Прасоловку, из района Яковлевка на район Каменка, из района Занозная на Прасолово. Все контратаки противника были отбиты с большими для него потерями. Положение частей армии осталось без изменений»[90].

Немецкие сводки, как всегда, лаконичны:

Утреннее оперативное донесение 28.3.1942 г.

«Штаб 4-й А докладывает:

40-й тк:

19-я тд: Повторная атака противника на передний край восточнее нп Прасоловка захлебнулась в сосредоточенном огне всех видов оружия. В настоящее время русские вновь атакуют»[91].

Следующие оперативные сводки Генштаба Красной армии становятся более краткими, так как хвалиться пока на данном участке фронта нечем:

Извлечение из оперативной сводки № 88 Генерального штаба Красной армии на 8.00 29.03.1942:

«50-я армия силами ударной группировки вела бой за овладение опорными пунктами противника Фомино-1, Гореловский, Прасоловка, Каменка. Противник огнем и контратаками оказывал упорное сопротивление наступающим частям армии»[92].

Извлечение из оперативной сводки № 89 Генерального штаба Красной армии на 8.00 30.03.1942:

«50-я армия силами ударной группировки в 5.00 29.3. возобновила наступление и, преодолевая сильное огневое сопротивление противника, медленно продвигалась вперед. На остальных участках фронта вела сковывающие бои на прежних рубежах»[93].

Немцы остаются верны своему стилю сообщений:

Утреннее оперативное донесение 30.3.1942:

«Штаб 4-й А докладывает:

40-й тк:

19-я тд.: В течение ночи дивизия продолжала отражать атаки противника на участке включения»[94].

И вот оно наконец-то свершилось. На пятый день наступления советская сводка скромно сообщает:

Извлечение из оперативной сводки № 90 Генерального штаба Красной армии на 8.00 31.03.1942:

«50-я армия частью сил ударной группы 30.3 овладела опорным пунктом противника Гореловский»[95].

Немцы же в сводках эту потерю пока игнорируют:

Утреннее оперативное донесение 31.3.1942

Штаб 4-й А докладывает:

«40-й тк: с 4 час. 00 мин. противник атакует населенные пункты 2 и 2,5 км северо-восточнее нп Прасоловка. Атаки отбиты»[96].

Данный текст является ознакомительным фрагментом.