16. Бухта Тагалахт
16. Бухта Тагалахт
Год 1911-й обещал быть переломным в жизни флота и всей России. Общественный и промышленный кризис в стране, вызванный послецусимской смутой, был преодолен. Чтобы добиться от Государственной Думы ассигнований на все еще задерживавшуюся новую судостроительную программу, и в первую очередь, на достройку заложенных еще в 1909 г. четырех дредноутов, император решил наконец избавиться от оскандалившегося в Думе министра Воеводского. Вместо его 18 марта 1911 г. был назначен более податливый, его прежний (по должности) товарищ И.К. Григорович. Это обещало налаживание конструктивного содружества с Думой и завершение достройки все еще не вступивших в строй кораблей.
22 марта 1911 г. “Паллада” в Либаве вышла из дока, готовясь с началом навигации войти в сформированное новое соединение флота, начавшего с этого года боевую подготовку. В отличие от временной, собиравшейся на одну кампанию, довоенной Практической эскадры и разрозненных учебных отрядов и отрядов, составлявшихся из послецусимских осколков Балтийского флота, впервые формировалась постоянная эскадра Балтийского моря. Ее составили также впервые организованные (приказом по Морскому ведомству от 25 февраля 1911 г. № 57) бригада линейных кораблей (два новых и два старых додредноута с присоединением крейсера “Рюрик”), бригада крейсеров и 1-я минная дивизия. В бригаду крейсеров под командованием контр-адмирала К.В. Стеценко (1862-?) вошли три наших крейсера и “Громовой”.
“Баян” в море. 1912-1914-е гг. С открытки того времени
В полном составе бригада собралась в Кронштадте 1 мая 1911 г., когда из Либавы прибыла “Паллада” и когда контр-адмирал Стеценко, назначенный приказом командующего морскими силами Балтийского моря Н.О. Эссена от 26 апреля № 128, вступил в действительное командование своим соединением. Выполнив порученную “Палладе” подготовку в Либаве машинных команд, она была представлена на смотр адмиралу, и как он доносил, была “в должной исправности и чистоте”. Правда, ученики-кочегары показались адмиралу “изнуренными напряженной подготовкой и даже, видимо, физически недостаточно развитыми для выполнения предстоящих им тяжелых обязанностей”.
Но крейсер все еще нуждался в завершении работ, из которых самой трудоемкой — не менее, чем на один месяц, была доработка системы погрузки угля, отчего скорость этой работы — 46–50 т/час., была значительно меньшей, чем достигнутая на других кораблях. Тем не менее уже 13 мая “Паллада” ушла в Ревель для учебы по программе плавания бригады. С работами теперь, как это всегда делалось, приходилось справляться в перерывах между учениями, смотрами и стрельбами.
Вместе с “Громобоем”, “Паллада”, как находившаяся внешне в полной исправности, была назначена для встречи и приема пришедшей 29 мая в Кронштадт американской эскадры. В обширную программу торжеств входил и обмен визитами кают-компаний “Паллады” и “Громобоя” с кают-компаниями американских кораблей. В Петергофе офицеры были приглашены на высочайший завтрак, куда их доставила яхта “Стрела”.
Проводив американцев, продолжали последовательно выполнять задачи планового курса артиллерийских стрельб. 8 июня “Паллада” провела стрельбу и по возвращении подняла флаг начальника бригады, так как флагманский “Громовой” был отправлен в Кронштадт в распоряжение морского министра — видимо, в качестве яхты для путешествия в Ревель. Здесь министр поднял свой брейд- вымпел на “Палладе” и отправился в Гельсингфорс. 10 июня “Паллада” провела стрельбу № 9,22-го-№ 10,24-го-№ 6,30- го — № 11. Корабль форсировал свою боеготовность. В составе бригады (без “Громобоя”) 27 июня совершили практическое плавание из Ревеля в Балтийский порт, где застали крейсер “Богатырь" и канонерскую лодку “Грозящий”.
По выходе из порта 28 июля провели согласование углов поворота руля, оказавшиеся для трех однотипных крейсеров одинаковыми, что позволяло описывать одинаковые круги циркуляции. По “Инструкции действующего флота Балтийского моря” проверили удобства выполнения всех сигналов. “Палладе” поручили догнать английский пароход, который упорно не хотел показывать свой флаг. Нагнав пароход, “Паллада” заставила его остановиться только после девяти холостых выстрелов и одного боевого под форштевень. Оказалось, что командир спал в своей каюте, где находились и все сигнальные книги. Капитан (пароход был английский) принес свои извинения и при расставании поднял сигнал “Благодарю вас”!
“Адмирал Макаров” ушел в Гельсингфорс получить заказанный для пего моторный катер и в пути провести испытания машин. Сведения от командира о том, что при 14 котлах удалось развить скорость 20 узлов, а при 18 котлах до 21 узла, дали основания начальнику бригады признать их блестящими и поощрить смену машинной команды. На “Палладе” в пути дважды отказывало рулевое управление. 2 июня корабль совместно с “Макаровым” при совместном плавании удерживал место в строю, пользуясь прибором лейтенанта Н.А. Ивкова (1858–1917).
3 июля “Баян” с начальником бригады перешел в Кронштадт, чтобы вернуть работавших па корабле мастеровых и затем окончательно присоединиться к флоту. Подводя итоги работ, контр-адмирал Стеценко в донесении Н.О. Эссену подчеркивал, что “ускорить готовность удалось лишь благодаря энергии по методу капитана 1 ранга Бутакова 2-го, вселившего рвенье к делу не только в офицеров и команду, но и мастеровых, работавших на крейсере”.
4 июля “Паллада” и “Макаров” провели свои очередные стрельбы — соответственно № 8 и 9.16 июля, приняв на борт командующего Морскими силами вице- адмирала Н.О. Эссена, Паллада” вышла в море для совместной с “Макаровым” стрельбы № 12. Щит оказался не готов, стрельбы перенесли. “Баян” в эти дни завершал свои испытания, выходя в море и на рейд Биорке.
17 июля оба крейсера совместно с бригадой линейных кораблей под общим командованием Н.О. Эссена вышли в море для эволюций и маневрирования. Ночыо отражали минную атаку, проведенную 1-й минной дивизией. 18-го пришли в Ганге, днем с флотом вернулись в Ревель. После прихода из Биорке “Баяна” (там он провел стрельбы № 1 и 2, а в Ревеле — № 3) два крейсера 19 июля прибыли в Кронштадт. Здесь с кораблями, как и во время плавания, знакомились члены общества ревнителей военных знаний. 23 июля вместе с пришедшей для проводов яхтой “Нева” с морским министром подняли сигнал, пожелали счастливого плавания уходившей в Черное море яхте (бывший крейсер “Алмаз”).
“Адмирал Макаров" в доке
Шаг за шагом флот в 1911 г. подходил к грани, условно отделявшей его от цусимской эпохи. К таким шагам относились завершившиеся в июле-августе 1911 г. испытания механизмов и котлов крейсера “Баян”, а затем и состоявшаяся официальная приемка его в казну.
По строевым рапортам командира полная скорость на испытанных 17 мая 1911 г. составляла 22,8 уз…но это была, видимо, не средняя. Она, по сведениям “Судового списка” 1914 г., составила 21,8 уз., дальность плавания с нормальным запасом угля (644 т) составляла полным ходом — 750 миль, экономическим (14 узлов при 12 котлах) — 2100 миль. Усиленный запас — 1000 т — был на 170 т больше, чем на “Палладе”, и на 50 т больше, чем на “Макарове”. Одинаковым с остальными двумя кораблями был тип радиостанции системы “Телефункен” образца 1909 года мощностью 1 киловатт. Одинаковая с “Палладой” комплектация по штату составляла 20 офицеров, 17 кондукторов и 540 нижних чинов. На “Адмирале Макарове” матросов было на 30 человек больше. Дальность стрельбы 8-дм орудий равнялась 77 каб, 6-дм — 64 каб., 75-мм — 42 каб. Скорость стрельбы соответственно 3, 6, и 10 выстрелов в минуту, комплект снарядов на орудие 110, 158 и 275 выстрелов.
21 и 23 июля “Баян” провел стрельбу, 24 и 25-го с бригадой линкоров перешел из Ревеля в Кронштадт. Здесь на Большом рейде с участием всей бригады крейсеров и 1-й и 2-й минных дивизий 26 июля состоялся высочайший смотр расцветившегося флагами флота. Сначала диспозицию флота на своей яхте “Нева” обошел прибывший из Петербурга морской министр, затем то же проделала пришедшая с моря яхта “Штандарт” под штандартом императора. Совершалась привычная церемония смотра. Император 27 июля с 9 ч утра до 10 ч 05 мин посетил линейный корабль “Андрей Первозванный” (флаг Н.О. Эссена), затем перебрался не крейсер “Громобой”, где лейтенант А.П. Длусский (1883–1956, Лондон), создатель известного, применявшегося и в красном флоте прибора для управления артиллерийским огнем, демонстрировал императору свою систему в действии. В полдень на яхте “Штандарт” состоялся обед. В 15 ч 40 мин штандарт императора на яхте был спущен, а он на яхте “Александрия” под своим брейд-вымпелом в 15 ч 45 мин отбыл в Петергоф. Корабли вернулись к повседневным работам и занятиям. “Паллада” вошла в гавань для исправления рефрежераторных камер.
28 июля “Макаров” ушел в Петербург, где под флагом Н.О. Эссена 29-го возглавил торжество освящения Храма-памятника морякам, погибшим в Цусимском бою. В Кронштадте в пути 29-го флаг начальника бригады крейсеров подняли на “Палладе”. 2-го августа этот флаг был возвращен на “Громовой”. “Баян” в эти дни для продолжения стрельб перешел в Ревель.
3 августа “Адмирал Макаров” и “Паллада” удостоились посещения негласного шефа флота Ее величества королевы эллинов Ольги Константиновны (1851–1926, Афины).
8 августа начальник бригады с крейсерами “Громобой” и “Баян” выходил в море на стрельбу № 10 (совместное маневрирование по прибору Ивкова). 10- го в море на стрельбу № 10 выводили “Громовой” и “Баян”. Тогда же “Паллада”, проведя в Кронштадте заводские работы, вслед за “Макаровым” ушла в Ревель. В пути провели артиллерийское учение.
Переходящий приз за лучшую стрельбу. В 1911 г. принадлежал “Баяну”, в 1912 г. “Цесаревичу”.
12 августа “Громовой” и “Баян” выходили на стрельбу № 12. Обычным среди учений и занятий стали тренировки у зарядных станков, стрельбы по щиту. 13 августа “Адмирал Макаров” и “Паллада” с начальником бригады выходили из Ревеля на стрельбу № 13. 14- го к бригаде присоединился пришедшей из Кронштадта прикомандированный к ней приказом Н.О. Эссена крейсер “Россия”. 15-го “Паллада” в присутствии начальника бригады отмечала корабельный праздник. 16-го “Громовой” и “Баян” выходили на стрельбу № 13. 19-го “Паллада”, подняв флаг начальника бригады, вместе с “Макаровым” в присутствии прибывших на корабли офицеров Военной академии провела в море стрельбу № 14. Вечером в полном составе (за “Громобоем” следовали “Россия”, “Паллада”, “Баян”, “Макаров”) вышли в 20 ч 30 мин в море, направляясь в бухту Тагалахт.
Идя 12-уз. скоростью, провели в пути эволюции, высылали крейсера поочередно в дозор. В бухту вошли 20 августа в 9 ч 24 мин утра. Протянувшаяся на 7,5 миль вдоль полуострова Папенгольм, бухта Тагалахт свободно вместила бригаду, которая по сигналу “все вдруг” отдала якоря, идя в строе двух кильватерных колонн.
С нескрываемым любопытством обозревали с крейсеров невысокие лесистые берега почти совсем незнакомой флоту бухты. Штурманские офицеры объясняли, что бухта шириной в средней части до 3 миль и более, вглубь к югу до 1,5 миль имеет глубины при входе 17 сажень (31,1 м), в середине 10 саж. (18,3 м) и в конце в полумиле от берега 16 фут (4,9 м). В средней части, свободная от банок и камней, бухта позволяла укрыться от всех ветров, кроме северного, но и при нем можно было отстаиваться под западным берегом, против песчаного обрыва, где был хороший грунт.
Но флот этой бухтой, затаившейся между двух островов и удаленной от наших главных баз Ревеля и Гельсингфорса, почти не пользовался. Слишком в стороне оказывалась она от дальних дорог финского залива. Знакома с ней была лишь минная дивизия, которая в пору командования ею Н.О. Эссена планомерно обследовала все принадлежащие России воды. Он, конечно, и послал бригаду крейсеров в ее разведочное плавание.
Стоянка была недолгой, после приборок и обычных судовых работ бригада уже в три часа дня в строе одной кильватерной колонны вышла в море. Три наших крейсера организовали дозор, шедший впереди в трех милях. Утром 21-го во время эволюций “Баян” из- за обнаруживавшейся неисправности рулевого привода пришлось поставить концевым. 22-го “Баян” с “Громобоем” провел состязательную стрельбу № 14.
На долю “Баяна” выпал и первый большой успех: вручение кораблю “Переходящего Императорского приза за лучшую стрельбу из пушек”, завоеванного в начале августа за первенство в состязательной стрельбе.
23 августа “Баян” был командирован в Петербург для участия в торжествах спуска на воду дредноута “Петропавловск”. Ночью 25-го бригада провела отражение атаки миноносцев, а днем “Баян” из Кронштадта ушел в Ревель и 26-го провел состязательную комендорскую стрельбу.
25-го в Петербург под флагом Н.О. Эссена вышел “Адмирал Макаров”. Здесь корабль посетила королева Эллинов. С возвращением “Макарова” флаг Командующего морскими силами по обыкновению перенесли на “Рюрик, причисленный к бригаде линейных кораблей. 30 августа, как это регулярно происходило и прежде, “Громовой”, “Россия”, “Баян” провели одиночные учения у орудий. На “Макарове” и “Баяне” комендоры занимались тренировками у зарядного стола и учебой по специальностям.
В этом кажущемся однообразным перечислении следовавших друг за другом учений, стрельб и занятий являло в себе главное отличие возрождавшегося флота от его доцусимского состояния. Каждый этап этой учебы завершался выходом в море.
Таким был и поход бригады линкоров в бухту Тагалахт. 30 августа в 15 ч 15 мин крейсера снялись с якоря и образовали линию кильватера впереди линкоров, легли на курс S W 70°, и разделившись, занимались эволюциями по-бригадно. К ночи корабли закрыли все огни, и три наших крейсера с “Россией” ушли в дозор, отдалившись от флота на 5 миль по всем четырем сторонам. 31 августа в 1 ч 35 мин ночи открыли огни, в 6 ч крейсера присоединились к флоту, в 9 утра, образовав левую колонну строя двойного кильватера, стали на якорь в бухте Тагалахт. В 10 ч утра в походе провели шлюпочное учение. По старинке — выдвинув
“Палладу” и “Макарова” (и даже не применив катера и миноносцы) на якорях у входа в бухту, образовали дозор в ожидании минной атаки. В атаке, состоявшейся в 9 ч вечера, миноносцы 1-й минной дивизии стреляли по кораблям торпедами с “мнущимися” зарядными отделениями. В 11 ч вечера по окончании атаки включили огни.
В отчете начальника бригады не приводятся подробности о занятиях флота в тот день, и никто не знает, мог ли Н.О. Эссен предвидеть ту роковую роль, которую в судьбе флота в будущем предстояло сыграть буте Тагалахт. Флот и верховная власть уже совершили серию ошибок, вылившихся в сдаче немцам 20 лет сооружавшегося военного порта в Либаве и Рижского залива. Но в самом дурном сне нельзя было увидеть, что скромная бухта Тагалахт очень скоро — через каких-то шесть лет, вдруг наполнится армадой германского флота из 300 кораблей и судов, которая, придя с десантным корпусом, обратит в прах все предшествовавшие усилия Н.О. Эссена по возрождению флота.
В 7 ч утра 1 сентября по сигналу командующего морскими силами Балтийского моря крейсера снялись с якорей и в строе кильватера ушли за линкорами.