Начало сражения

Начало сражения

В половине шестого утра 26 августа (7 сентября) 1812 года солнце начало рассеивать туман. И тут же со стороны захваченного Шевардинского редута раздался одинокий выстрел, звук которого пронесся и замер среди общей тишины. Прошло несколько минут. Потом раздался второй, за ним третий выстрел, и вскоре огонь охватил все видимое поле сражения.

Стрельба началась, но очень скоро стало ясно, что огонь наполеоновских батарей, стоявших на позиции у деревни Шевардино, не достигает нужного результата, и орудия приказано было передвинуть вперед.

После этого огонь повели сразу сотни орудий. И все они обстреливали позиции русского левого фланга и центра.

Генерал Л. Л. Беннигсен:

«С высот, занятых неприятелем, на которые им было поспешно поставлено большое число орудий, он мог обстреливать, вдоль и поперек, всю нашу линию до самого центра, то есть до батареи генерала Раевского, которую, согласно диспозиции Наполеона, атаковал вскоре вице-король Итальянский под защитой сильного огня, по меньшей мере, 200 орудий».

Когда наполеоновские колонны пришли в движение, батарея, которую защищали войска генерала Н. Н. Раевского, открыла встречный огонь.

В дальнейшем количество орудий, участвующих в сражении, только возрастало.

Полковник Луи-Франсуа Лежён:

«Триста наших пушек немедленно открыли пальбу по такому же приблизительно числу русских орудий, ядра которых с не поддающимся описанию шумом и свистом бороздили наши ряды. К несчастью, в этот роковой момент начала сражения наши резервы, даже кавалерии, стояли на слишком близкой позиции и, из гордости или, скорее, чтобы не подать повода к фальшивой тревоге, не захотели отступить хотя бы на несколько сотен шагов, где бы могли укрыться и избежать бесполезных потерь. Мы были свидетелями, как тысячи храбрых всадников и крайне нужных нам лошадей гибли без всякой пользы для армии».

Генерал Э. Ф. Сен-При:

«Французы направили все свои силы на свой правый фланг и расположили на Шевардинской высоте более ста орудий, в числе которых было много 12-фунтовых. Артиллерийский огонь был очень силен, и, хотя у нас на левом фланге было только пятьдесят орудий, им отвечали энергично».

12-фунтовые пушки могли стрелять ядрами и картечью на 2500–2800 метров, и это было очень сильное оружие, особенно в руках опытных французских артиллеристов.

^{М. Б. Барклай-де-Толли (худ. Ф. Вендрамини)}

Адъютант Барклая В. И. Левенштерн:

«На восходе солнца поднялся сильный туман. Генерал Барклай в полной парадной форме, при орденах и в шляпе с черным пером стоял со своим штабом на батарее позади деревни Бородина. В тот момент, когда он обернулся ко мне, чтобы получить сведения о боевых снарядах, которые должны были доставить ему из Москвы, позади его была ранена ядром лошадь генерал-лейтенанта князя Бориса Голицына.

Князь, смущенный своим падением, подошел к генералу Барклаю и донес ему об этом; Барклай, не оборачиваясь, отвечал с величайшим хладнокровием:

— Прикажите подать другую лошадь.

Будучи сильно контужен, князь удалился. Он только что приехал из Петербурга и пока не имел еще случая командовать отдельной частью. Генерал Барклай окинул в это время своим орлиным взором всю линию.

Со всех сторон раздавалась канонада».

Так начиналось знаменитое Бородинское сражение…