Четвертая гвардейская танковая армия

Четвертая гвардейская танковая армия

4-ю гвардейскую танковую армию намечалось сформировать в конце февраля 1943 г. В соответствии с этим началось формирование полевого управления этой армии. Однако 1 марта И.В. Сталин дал указание генералу Н.И. Бирюкову задержать формирование этой армии[601]. 31 марта Сталин подписывает директиву № 46097 Ставки ВГК командующему войсками Московского военного округа и заместителям наркома обороны о формировании к 15 апреля в районе Калуги 3-й резервной армии. В ее состав включались: полевое управление 4-й гвардейской танковой армии с частями обеспечения, учреждениями обслуживания и армейскими тылами; 51, 62, 63, 70, 76, 95 и 119-я стрелковые дивизии, формируемые в районе Калуги по директиве Ставки № 46081 от 20 марта. Полевое управление 4-й гвардейской танковой армии к 5 апреля должно было сосредоточиться в районе Калуги, где переименовывалось в полевое управление 3-й резервной армии[602].

К вопросу о формировании 4-й гвардейской танковой армии Сталин вернулся в ходе подготовки к сражению на Курской дуге. 26 июня издается приказ № 46194 Ставки ВГК о завершении к 1 июля формирования в районе Москвы этой армии, но уже под наименованием 4-й танковой с непосредственным подчинением ее Ставке. Командующим армией был назначен генерал-лейтенант танковых войск В.М. Баданов, освобожденный от должности командира 2-го гвардейского танкового корпуса, заместителем командующего армией – заместитель командующего 57-й армией генерал-майор танковых войск Е.Е. Белов, начальником штаба – начальник штаба 12-й армии полковник П.И. Другов. В состав 4-й танковой армии включались: управление армии, развернутое на базе управления 19-го кавалерийского корпуса; 6-й гвардейский Краснознаменный механизированный, 11-й танковый и 30-й Уральский добровольческий танковый корпуса; мотоциклетный полк; отдельный разведывательный бронебатальон; отдельный инженерный батальон; 118-й полк связи; два автобатальона подвоза; склады бронетанкового имущества, автомобильного имущества, ГСМ, продовольственный, артиллерийский, военно-технического имущества, вещевого имущества, санитарный; армейские ремонтно-восстановительные танковые и автомобильные батальоны, три эвакороты, два сборных пункта аварийных машин, автосанитарный взвод, армейская артиллерийская мастерская; армейские мастерские по ремонту средств связи и вещевого имущества; полевой подвижной госпиталь; два полевых прачечных отряда; управление полевой армейской базы; отдельная рота обслуживания армейской базы; полевой автохлебозавод[603].

С 12 часов 18 июля 1943 г. согласно директиве № 39641 Генштаба 4-я танковая армия включалась в состав Западного фронта[604]. Ей предстояло принять участие в Орловской стратегической наступательной операции.

Орловская стратегическая наступательная операция (12 июля – 18 августа 1943 г.)

Как уже говорилось в главе, посвященной 2-й гвардейской танковой армии, 12 июля 1943 г. войска левого крыла Западного фронта, Брянский и Центральный фронты перешли в наступление, положившее начало Орловской стратегической наступательной операции (кодовое наименование «Кутузов»).

К исходу 19 июля части 1-го и 5-го танковых корпусов Западного фронта обошли Болхов с запада и юго-запада и, вклинившись глубоко в расположение противника, создали угрозу его главным коммуникациям, соединявшим Орел и Брянск. К этому времени 20-й танковый корпус, введенный в сражение в полосе Брянского фронта, в тесном взаимодействии с соединениями 61-й армии завершил прорыв обороны противника, продвинулся на глубину до 20 км и создал угрозу обхода Болхова с юго-востока. Противник, пытаясь избежать окружения, постепенно начал выводить свои части из Болхова. Теперь самым уязвимым направлением для всей орловской группировки врага стало хотынецкое. Если бы войскам Западного фронта удалось овладеть Хотынцом, то можно было бы отсечь всю эту группировку от ее коммуникаций. Но для решения данной задачи сил у фронта не хватало. Поэтому Ставка ВГК решила ввести в сражение свои резервы – 3-ю гвардейскую и 4-ю танковые армии. Соединения 4-й танковой армии (652 танка и САУ) прибыли на левое крыло Западного фронта 24 июля[605]. Командующий Западным фронтом генерал-полковник В.Д. Соколовский решил с утра 26 июля ввести армию в прорыв в полосе 11-й гвардейской армии в целях нанесения удара в юго-западном направлении, перехвата железной и шоссейной дорог Орел – Брянск, а также частью сил изолировать и уничтожить во взаимодействии с 61-й армией болховскую группировку противника[606]. На подготовку к наступлению отводилось не более десяти часов.

Войскам 4-й танковой армии предстояло прорвать сильно укрепленную оборону противника и к исходу дня 26 июля продвинуться на глубину на 60 км. Маршал Советского Союза И.Х. Баграмян, в то время командующий 11-й гвардейской армией, в своих мемуарах отмечал: «Но у нас был уже немалый опыт прогрызания прочной, глубоко эшелонированной обороны на резко пересеченной местности, и я сомневался, разумно ли вводить в сражение такую массу танков без соответствующей подготовки и обеспечения прорыва. Танки могут, что называется, увязнуть в обороне противника и понести неоправданные потери. Не лучше ли ввести армию на хотынецком направлении: там и условия для действия танков лучше, да и само это направление становится решающим. Но генерал В.Д. Соколовский стоял на своем: танки пойдут на Болхов. Тогда я попросил дать мне несколько дней, чтобы подготовить ввод танковой армии в полосе действий 8-го гвардейского корпуса. В.М. Баданов стал горячо доказывать, что танковая армия и сама сумеет прорвать оборону и разгромить противника. Поскольку его мнение соответствовало замыслу командующего фронтом, было решено вводить танковую армию на болховском направлении с ходу»[607].

Последующие события показали ошибочность решения командующего фронтом и правоту генерала Баграмяна. Войскам 4-й танковой армии пришлось совместно с 11-й гвардейской армией прорывать заранее подготовленные четыре рубежа обороны противника, плотно насыщенные огневыми средствами, живой силой и заграждениями. В первый же день 11-й танковый и 6-й гвардейский механизированный корпуса понесли большие потери в боевых машинах, главным образом от огня закопанных и замаскированных вражеских танков и самоходных орудий. И только ввод в сражение 30-го Уральского добровольческого танкового корпуса позволил изменить ситуацию. Соединения 4-й танковой армии вышли к железной дороге Орел – Брянск, создав благоприятные условия для наступления 61-й армии Брянского фронта, которая 28 июля освободила Болхов.

Противник вынужден был начать отвод своих войск с орловского плацдарма. Войска 3-й и 63-й армий Брянского фронта, наступавшие на орловском направлении с востока, немедленно начали их преследование. Для усиления фронта ему согласно директиве № 30154 Ставки ВГК с 24 часов 29 июля из состава Западного фронта передавались 11-я, 11-я гвардейская армии, 4-я танковая армия и 2-й гвардейский кавалерийский корпус[608].

Одновременно состоялся «разбор полетов», то есть выяснение причин медленного продвижения и больших потерь войск 4-й танковой армии. 30 июля представитель Ставки маршал Г.К. Жуков и командующий Брянским фронтом генерал М.М. Попов были вызваны в Ставку для доклада о действиях армии. В своих воспоминаниях об этом генерал армии М.М. Попов пишет: «После моего краткого доклада, сопровождавшегося замечаниями Г.К. Жукова, Ставка приняла решение: наступление танковой армии немедленно прекратить. Этой же ночью сменить Баданова войсками 11-й гвардейской армии, которой дать сутки на подготовку и поручить прорвать противотанковый рубеж противника. Баданову же срочно приводиться в порядок и готовиться к повторному вводу в прорыв». Из состава армии на основании директивы № 13335 Генштаба от 31 июля в состав 11-й гвардейской армии был передан 25-й танковый корпус[609].

5 августа соединения 3-й и 63-й армий Брянского фронта освободили Орел. Ставка ВГК, стремясь закрепить достигнутый успех, 6 августа приказала командующему Брянским фронтом сосредоточить главные усилия на быстрейшем овладением Хотынцом и Карачевом. Командующему Центральным фронтом предписывалось «использовать 2-ю и 3-ю танковые армии для удара в направлении Шаблыкино с задачей во взаимодействии с правым крылом Брянского фронта, наступающим на Карачев, уничтожить противника, отходящего от Орла на запад»[610].

Однако наступление войск Центрального фронта развивалось медленно. На правом крыле они продвинулись всего на 10 км. Войска 65-й и 70-й армий при поддержке авиации 16-й воздушной армии освободили 12 августа Дмитровск-Орловский. Соединения 13-й армии в этот же день, встретив организованное сопротивление противника с западного берега рек Водоча и Локна, вынуждены были перейти к обороне.

На Брянском фронте события развивались следующим образом. 6 августа в наступление перешла 11-я гвардейская армия. Одновременно в направлении Высокое наступал 1-й танковый корпус, из района Пешково на Меловое продвигались главные силы 4-й танковой армии, обходя Хотынец с востока, а на Бунино – 25-й танковый корпус. Они совместными усилиями разгромили хотынецкую группировку противника и освободили Хотынец. После этого 1-й танковый корпус нанес удар на Карачев, а 4-я танковая армия – несколько южнее.

К 18 августа войска Брянского, Западного и Центрального фронтов вышли к передовым позициям созданного заблаговременно вражеского оборонительного рубежа «Хаген» и были остановлены на линии восточнее Людиново, в 25 км восточнее Брянска, западнее Дмитровска-Орловского. На этом завершилась операция «Кутузов», в ходе которой войска трех фронтов продвинулись до 150 км, ликвидировав орловский плацдарм противника. Подробно итоги операции нами рассмотрены в предыдущих главах, поэтому не будем повторяться.

* * *

После завершения Орловской операции войска 4-й танковой армии довольно длительное время не участвовали в боевых действиях. 28 августа 1943 г. по директиве № 40508 Генштаба из состава армии был выведен 11-й танковый корпус и отправлен по железной дороге в новый район[611]. Согласно директиве № 41361 Генштаба от 29 сентября армия (6-й гвардейский Краснознаменный механизированный, 30-й добровольческий Уральский танковый корпуса, 51-й мотоциклетный полк, 59-й бронеавтомобильный батальон, 593-я авиаэскадрилья) выводилась в резерв Ставки ВГК. Все имеющиеся танки и САУ, кроме командирских танков, предписывалось оставить на Брянском фронте. Армию приказывалось сосредоточить к утру 2 октября в районе Карачев, Бутре, Сомово[612].

10 января 1944 г. в штаб 4-й танковой армии направляется новая директива Генштаба за № 291182 о переброске ее с 16 января по железной дороге в район Буча, Ирпень, Белгородка, Святошино. Командующему 1-м Украинским фронтом предписывалось обеспечить размещение армии в указанном районе и зачислить ее на довольствие[613]. 13 февраля из Генштаба поступает еще одна директива под № 291824:

«Верховный Главнокомандующий приказал:

1. 4-ю танковую армию в составе 10-го гв. танкового корпуса, 6-го гв. мехкорпуса, управления армии со всеми армейскими частями усиления и тылами с 24.00 13 февраля 1944 года передать из резерва Ставки в резерв 1-го Украинского фронта.

2. Командующему 1-м Украинским фронтом разрешается использовать 4-ю танковую армию в зависимости от обстановки»[614].

Войскам 4-й танковой армии вместе с 1-й и 3-й гвардейской танковыми армиями предстояло принять участие в Проскуровско-Черновицкой наступательной операции. Поэтому при дальнейшем своем повествовании мы коснемся только тех вопросов, которые имеют прямое отношение к 4-й танковой армии.

Проскуровско-Черновицкая наступательная операция (4 марта – 17 апреля 1944 г.)

Войска 4-й танковой армии согласно директиве № 220029 Ставки ВГК от 18 февраля 1944 г., наряду с 13-й, 60-й, 1-й гвардейской и 3-й гвардейской армиями, входила в состав ударной группы 1-го Украинского фронта. Она должна была с фронта Дубно, Шепетовка, Любар нанести удар в южном направлении с задачей разбить группировку противника в районе Кременец, Староконстантинов, Тарнополь и овладеть рубежом Берестечко, Броды, Тарнополь (Тернополь), Проскуров, Хмельники. В дальнейшем, прочно обеспечивая себя со стороны Львова, наступать в общем направлении на Чертков с целью отрезать южной группе войск противника пути отхода на запад в полосе севернее р. Днестр. Начало наступления – 4–6 марта[615].

Командующий 1-м Украинским фронтом генерал армии Н.Ф. Ватутин планировал ввести 4-ю танковую армию в прорыв с рубежа Садки, Ляховцы с целью нанесения удара в юго-восточном направлении на Ямполь, Святец, Базалия, Черный Остров, Проскуров. Ей предстояло во взаимодействии с 3-й гвардейской танковой армией к исходу 6—8-го дня операции овладеть районом Проскурова и выйти в район Черный Остров, Немычинцы, Гречаны. Действия войск 4-й танковой армии обеспечивала с воздуха авиация 2-й воздушной армии.

4 марта войска 1-го Украинского фронта перешли в наступление. Несмотря на распутицу, соединения 60-й и 1-й гвардейской армий, поддержанные танками, артиллерией и авиацией, быстро прорвали оборону противника и продвинулись на 12 км. Для развития успеха в полосе 60-й армии на тарнопольском направлении была введена в сражение армейская подвижная группа (4-й гвардейский танковый корпус), а на проскуровском направлении – подвижная группа фронта (4-я и 3-я гвардейская танковые армии).

7 марта передовые части 60-й армии вышли к Тарнополю, создав серьезную угрозу железной дороге Львов – Одесса – главной коммуникации всего южного стратегического крыла противника. Между его 4-й и 1-й танковыми армиями был вбит глубокий клин. Командующий группой армий «Юг» генерал-фельдмаршал Э. фон Манштейн, стремясь не допустить захвата советскими войсками дороги, выдвинул на рубеж Тарнополь, Проскуров 9 танковых и 5 пехотных дивизий. В результате развернулось сражение, в котором с обеих сторон участвовало до 1300 танков, САУ и штурмовых орудий. Тяжелые бои в районе Тарнополя и Проскурова истощили главные силы фронта, которые 12 марта были вынуждены перейти к обороне.

В это время командующим 4-й танковой армией был назначен генерал-лейтенант Д.Д. Лелюшенко, до этого командовавший 3-й гвардейской армией (см. приложение № 3). «Назначение командующим танковой армии очень обрадовало меня, – писал генерал армии Д.Д. Лелюшенко в книге «Москва – Сталинград – Берлин – Прага. Записки командарма». – Опыт войны воочию показал, что крупные бронетанковые объединения сыграли важнейшую роль на полях сражений. Быстрота и маневр танковых войск, сила огня, внезапность удара, выход на оперативный простор в короткие сроки, способность окружить и разгромить крупные оперативные резервы противника как самостоятельно, так и во взаимодействии с другими родами войск являлись прямыми показателями нашего возросшего военного искусства и наличия индустриальной мощи».

9 марта генерал Д.Д. Лелюшенко вместе с начальником связи 3-й гвардейской армии подполковником А.Я. Остренко и офицером оперативного отдела А.А. Дементьевым прибыл в штаб 1-го Украинского фронта, расположенный в местечке Славута. Командующий фронтом маршал Г.К. Жуков[616] кратко ознакомил их с обстановкой и общими задачами, которые предстояло решить 1-му Украинскому фронту, а также ролью, отводившейся 4-й танковой армии. Он обратил внимание на сложность действий танков в условиях весенней распутицы и на возросшее сопротивление противника в полосе действий войск фронта. Указав, какие вражеские части действуют против 4-й танковой армии на участке Подволочиск, Войтовцы и по рубежу железной дороги Тарнополь – Проскуров, маршал Жуков потребовал во что бы то ни стало удержать занимаемые позиции.

По замыслу маршала Жукова предусматривалось после овладения Тарнополем и Проскуровом предоставить войскам фронта пяти-шестидневный перерыв, а затем возобновить наступление с целью выхода на р. Днестр и тем самым отрезать южной группе войск противника пути отхода на запад в полосе севернее Днестра. Главный удар силами 1-й и 4-й танковых армий, 1-й гвардейской и 60-й армий, усиленных артиллерий и при поддержке всей авиации фронта, намечалось нанести из района Тарнополь, Волочиск, Проскуров в общем направлении на Чертков, Каменец-Подольск. Вспомогательный удар должны были нанести 18-я и 38-я армии с рубежа Проскуров, р. Южный Буг до Райгорода в общем направлении на Новую Ушицу, Могилев-Подольский. В соответствии с решением маршала Жукова войска 4-й танковой армии должны были нанести удар параллельно 1-й танковой армии из района Волочиска в направлении на Гусятин, Каменец-Подольск и овладеть районом Каменец-Подольск, Хотин[617].

И.В. Сталин 11 марта утвердил решение командующего 1-м Украинским фронтом. При этом требовалось не ограничиваться выходом левого крыла фронта на Днестр, а форсировать его с ходу, развивая удар на Черновицы (Черновцы) с целью занятия этого пункта и выхода на государственную границу СССР. После овладения рубежом Берестечко, Броды, Городище, Бучач предписывалось продолжать наступление с целью овладеть районом Львов, Перемышль и выйти правым крылом фронта на р. Западный Буг, т. е. на государственную границу СССР, для чего перегруппировку произвести таким образом, чтобы усилить правое крыло фронта.

Начальник штаба 1-го Украинского фронта генерал-лейтенант А.Н. Боголюбов сообщил генералу Д.Д. Лелюшенко, что прежний командующий 4-й танковой армией решил главный удар нанести в направлении Святец-Фридрихувка. В полосе предстоящего наступления оборонялись штурмовая бригада СС «Лангемарк», боевая группа «Эбергарт», пехотные полки СС «Зюйд» и «Фландрия», 677-й саперный полк, 218-й саперный батальон и другие части. Для координации действий частей 4-й танковой и 60-й армий в расположении 10-го гвардейского танкового корпуса находилась оперативная группа из офицеров штабов обеих армий. Ее возглавлял генерал-майор Е.Е. Белов, заместитель командующего 4-й танковой армией. Генерал А.Н. Боголюбов сообщил также, что генерал В.М. Баданов находится в штабе армии, нездоров. «Штаб армии переезжал на новое место, – вспоминал Лелюшенко. – Бывший командующий генерал-лейтенант В.М. Баданов прямо со старого командного пункта вылетел в Москву лечиться. Так мы с ним и не повидались».

Утром 10 марта генерал Д.Д. Лелюшенко на самолете По-2 добрался до штаба 10-го гвардейского танкового корпуса. Командир корпуса генерал Е.Е. Белов[618] доложил новому командарму, что принял решение прочно удержать рубеж железной дороги на участке Фридрихувка – Войтовцы. Он также сообщил, что корпус находится в двойном подчинении – и у командующего 4-й танковой армией, и у командующего 60-й армией, а 62-я танковая бригада временно передана командующему 3-й гвардейской танковой армией.

Генерал Лелюшенко одобрил решение командира 10-го гвардейского танкового корпуса. Затем, связавшись по ВЧ с маршалом Жуковым, попросил его вернуть все войска 4-й танковой армии в подчинение командующего армией. На следующий день директива фронта на этот счет была получена. Однако 62-я танковая бригада вернулась, не имея ни одного танка.

11 марта начальник штаба фронта приказал войскам 4-й танковой армии надежно закрепиться на достигнутом рубеже, пополнить запасы горючего и боеприпасов, восстановить материальную часть и начать подготовку к наступлению. На усиление армии были направлены 1672-й, 222-й истребительно-противотанковые артиллерийские и 1442-й самоходный артиллерийский полки, 6-я понтонно-мостовая бригада и 1506-й автомобильный батальон.

Согласно решению генерала Лелюшенко, 10-му гвардейскому танковому корпусу предстояло, обходя местечко Скалат с востока, во взаимодействии с 8-й стрелковой дивизией 60-й армии уничтожить противостоящего противника и к исходу первого дня операции овладеть населенными пунктами Гжималув, Окно; к исходу второго дня операции захватить Гусятин и, развивая наступление, к исходу четвертого дня выбить неприятеля из Каменец-Подольска. 6-му гвардейскому механизированному корпусу (командир – генерал-лейтенант А.И. Акимов) во взаимодействии с частями 23-го стрелкового корпуса предписывалось уничтожить противника в районе урочища Малинник и с выходом стрелковых частей на рубеж южная опушка урочища Малинник, Ивановка продолжать наступление в общем направлении Красное, Сатанув, обеспечивая левый фланг армии.

Утром 21 марта, после короткой артиллерийской подготовки и авиационного удара, войска 1-го Украинского фронта возобновили наступление. Войска 1-й танковой армии генерала М.Е. Катукова, форсировав Днестр и Прут, освободили 28 марта станцию Коломыя и на следующий день г. Черновицы.

На направлении действий 4-й танковой армии события развертывались следующим образом. Прорвав оборону противника и отбив три контратаки, 10-й гвардейский танковый корпус к 16 часам 22 марта овладел населенным пунктом Гжималув, а 6-й гвардейский механизированный корпус – населенным пунктом Окно. Решительно продвигался сосед 4-й танковой армии – 823-й стрелковый полк 60-й армии. Враг оказывал упорное сопротивление, применяя в большом количестве противотанковые мины, инженерные заграждения и фаустпатроны. Распутица замедляла темп наступления и доставку ГСМ, боеприпасов и продовольствия. В полосе действий армии была только одна сносная дорога с булыжным покрытием, идущая на юг в направлении Черткова, но, отходя, враг местами разрушил и минировал ее, особенно близ переправ через речки и ручьи.

23 марта 61-я гвардейская танковая бригада 10-го гвардейского танкового корпуса на предельной скорости с зажженными фарами, ведя огонь из пушек и пулеметов, внезапно захватила населенный пункт Зиньковцы. В половине одиннадцатого утра 24 марта в штаб армии поступила директива маршала Жукова, в которой указывалось:

«4-й танковой армии стремительно развивать наступление и 25 марта овладеть районом Каменец-Подольск. С целью овладения переправой через реку Днестр в районе Хотин направить одну танковую бригаду с мотопехотой с задачей ночью с 24 на 25.3.44 г. захватить мост у Жванец близ Хотина и прочно закрепить его за собой. Построить в этом районе круговую оборону. В район Каменец-Подольск вывести 10-й гвардейский танковый корпус, а в район Жердье – 6-й гвардейский механизированный корпус. Заслонами занять узлы дорог в районе Чемеронцы, Смотрич, Дунаевцы, Лянцкорунь и не допустить отхода противника на юг и юго-запад. Разведку вести в направлении Ярмолинцы».

Выполнение поставленной задачи, как и прежде, усложнялось тем, что боевые порядки войск 4-й танковой армии слишком растянулись из-за плохих дорог, и по той же причине продолжался острый недостаток боеприпасов и горючего. Тем не менее соединения продолжали развивать наступление в юго-восточном направлении, преодолевая яростное сопротивление 7-й танковой дивизии и танковой дивизии «Адольф Гитлер», а также пехотных соединений противника. В половине четвертого дня 24 марта 17-я гвардейская механизированная бригада полковника М.В. Медведева во взаимодействии с 63-й гвардейской танковой бригадой полковника М.Г. Фомичева овладела местечком Скала на р. Сбруч, лежавшем в глубоком оперативном тылу 1-й танковой армии врага. Передовой отряд 6-го гвардейского механизированного корпуса – 49-я механизированная бригада подполковника П.Н. Туркина – занял местечко Оринино, недалеко от Каменец-Подольска. 61-я гвардейская танковая бригада подполковника Н.Г. Жукова и 62-я гвардейская танковая бригада подполковника С.А. Денисова освободили Гусятин, захватив три эшелона с танками и артиллерией, склады с продовольствием, обмундированием и боеприпасами. Вечером 17-я гвардейская механизированная бригада 6-го гвардейского механизированного корпуса и 63-я гвардейская танковая бригада 10-го гвардейского танкового корпуса захватили местечко Должок близ Каменец-Подольска, отрезав противнику путь отхода в юго-западном направлении. 20-я гвардейская механизированная бригада 1-й танковой армии форсировала Днестр в районе населенных пунктов Залещики и Устечко.

В течение ночи 25 марта войска 4-й танковой армии, заняв пригороды Каменец-Подольска, готовились к штурму города. Вражеский гарнизон насчитывал свыше 9 тыс. солдат и офицеров, 85 танков (в их числе много «Тигров»), 62 орудия, 300 пулеметов. С востока к городу подходила 1-я танковая армия противника. Гарнизон Каменец-Подольска получил приказ любой ценой удержать город до ее подхода. Оборонительные сооружения создавались в спешке, так как враг не ожидал столь быстрого выхода войск 1-го Украинского фронта к Каменец-Подольску с запада.

По решению генерала Лелюшенко намечалось главный удар по Каменец-Подольску нанести с запада и юго-запада силами 10-го гвардейского танкового и 6-го гвардейского механизированного корпусов. Начало атаки – в 5 часов вечера 25 марта после короткого, но мощного огневого налета артиллерии и залпа гвардейских минометов. С целью отвлечь внимание противника от направления главного удара армии предусматривалось на час раньше нанести удар с юго-востока и севера.

Штурм Каменец-Подольска был осуществлен в столь стремительном темпе, что противник не успел взорвать ни Турецкий мост, ни электростанцию, ни одно промышленное предприятие. К утру 26 марта город был полностью очищен от противника. В качестве трофеев было захвачено 72 танка, в том числе 49 «Тигров», и 400 автомашин. Из тюрьмы были освобождены более 800 советских граждан, которых ожидала верная смерть. В освобождении Каменец-Подольска активное участие принимали партизаны под командованием И.И. Шитова и подпольщики.

С потерей Черновиц противник лишился последнего связующего звена между своими войсками, действующими к северу и югу от Карпат. В то же время 1-я танковая армия противника была окончательно отсечена от 4-й танковой армии, а с выходом 30 марта правофланговых соединений 2-го Украинского фронта к г. Хотин она оказалась окруженной в районе севернее Каменец-Подольска. В окружении оказалось, по одним данным, до 18 дивизий противника, а по другим сведениям – 22 дивизии, в том числе 10 танковых[619]. Однако окруженная группировка не была уничтожена, что обусловливалось недостатком танков и артиллерии у наступавших армий, большой растянутостью коммуникаций, отставанием штабов и тыловых органов в условиях сильной весенней распутицы, плохой организацией разведки, несвоевременным принятием мер командующим 1-м Украинским фронтом по усилению 4-й танковой армии и созданию прочного внутреннего фронта окружения с запада[620]. В войсках армии насчитывалось всего 67 танков и САУ, а приданный ей 30-й стрелковый корпус (121-я и 30-я стрелковые дивизии, 29-й гвардейский тяжелый танковый полк) имел значительный некомплект, особенно в технике. Армия испытывала острый недостаток в горючем и боеприпасах. Кроме того, между 1-й гвардейской и 4-й танковой армиями образовался разрыв шириной около 30 км, для прикрытия которого фронт не имел сил.

Как уже отмечалось, командующий немецкой 1-й танковой армией генерал-полковник Хубе, сосредоточив к концу марта главные силы севернее Каменец-Подольска, предпринял дерзкий прорыв на северо-западном направлении. Сильный удар крупной вражеской группировки пришелся по войскам 4-й танковой армии в районе Каменец-Подольска, так как через этот город проходила единственная мощеная дорога, ведущая на запад через Оринин и далее на Бучач и Подгайцы. С 28 марта по 2 апреля происходили ожесточенные бои не на жизнь, а на смерть. Несмотря на многократное превосходство в живой силе и технике, противнику не удалось захватить Каменец-Подольск, Жердье, Оринин и Жванец. Войска 4-й танковой армии стойко отражали все атаки врага. Части 61-й и 63-й танковых, 29-й Унечской мотострелковой, 16-й механизированной гвардейских и 49-й механизированной бригад, 121-я стрелковая дивизия, 127, 28 и 56-й танковые полки, оборонявшие Каменец-Подольск, отбили 16 атак нескольких танковых и пехотных дивизий. В одном из боев погиб командир 29-й гвардейской Унечской мотострелковой бригады полковник М.С. Смирнов.

Города Оринин и Жердье обороняли 30-я стрелковая дивизия 30-го стрелкового корпуса, 312-й гвардейский минометный и 51-й мотоциклетный полки, 20-я инженерно-саперная бригада 4-й танковой армии. Там же располагались и штабы 4-й танковой армии, 6-го гвардейского механизированного и 30-го стрелкового корпусов со специальными частями. Пять дней длилось кровопролитное сражение за Оринин и Жердье. Хотя враг имел здесь десятикратный численный перевес и превосходство в танках, ему не удалось добиться успеха. «Трижды врывались фашисты в Оринин, – вспоминал генерал армии Лелюшенко, – каждый раз дело доходило до рукопашной схватки, в которой принимали участие офицеры штаба армии, политотдела, всех служб и родов войск. Неприятель, оставляя горы трупов своих солдат и офицеров, откатывался назад. Мне и сейчас помнится, как трижды пришлось прерывать свой доклад Г.К. Жукову по радио в связи с прорывом противника на командный пункт 4-й танковой армии. Командующий фронтом в эти минуты говорил: «Иди, руководи отражением атаки, надеюсь, что в плен не попадешь, а потом доложишь». Понеся большие потери и не добившись успеха в боях за Каменец-Подольск, Оринин, Жердье, неприятель вынужден был плестись по сплошной грязи, бросать технику, чтобы спасти от полного уничтожения хотя бы часть солдат и офицеров».

Ценой больших потерь противнику удалось ко 2 апреля продвинуться в район Борщева (между Каменец-Подольском и Бучачем). Здесь он неожиданно натолкнулся на 1672-й и 222-й истребительно-противотанковые артиллерийские полки, следовавшие в район Каменец-Подольска на помощь войскам 4-й танковой армии. Артиллеристы быстро сориентировались, развернули орудия и уничтожили 22 вражеских танка, 17 самоходных орудий, до 300 автомашин и более 1000 солдат и офицеров.

Одновременно из района Подгайцы, Бучач силами танкового корпуса СС (9-я и 10-я танковые дивизии СС), 100-й горнострелковой и 37-й пехотной дивизий, переброшенных с запада, был нанесен удар на восток навстречу соединениям 1-й танковой армии, пробивавшимся из окружения. Э. фон Манштейн в своих мемуарах отмечал, что к 9 апреля 1-я танковая армия была освобождена, не указав при этом, какой ценой обошелся прорыв на запад. По оценке маршала Жукова, окруженная группировка понесла огромные потери, от некоторых соединений остались только штабы. «Сколько гитлеровцев прорвалось из окружения, – отмечал он, – ни я, ни штаб фронта точно установить так и не смогли. Назывались разные цифры. Как потом оказалось, вышли из окружения не десятки танков с десантом, как тогда доносили войска, а значительно больше»[621].

Войска 4-й танковой армии, усиленные 147-й стрелковой дивизией, 6 апреля получили новую задачу. По приказу командующего 1-м Украинским фронтом они 7 апреля форсированным маршем на автомашинах вышли на западный берег р. Стрыпа. С этого рубежа им предстояло нанести удар на Подгайцы и отбросить противника на р. Коропец. Однако здесь они встретили ожесточенное сопротивление противника и вынуждены были перейти к обороне на р. Стрыпа. Главные силы 1-го Украинского фронта, не сумев прорваться к Львову, по приказу Ставки ВГК 17 апреля также перешли к жесткой обороне.

Несмотря на то что войскам 1-го Украинского фронта не удалось полностью выполнить поставленные задачи, они освободили значительную часть территории Правобережной Украины, нанесли поражение 1-й и 4-й танковым армиям противника. Советские войска вышли к предгорьям Карпат, разрезав стратегический фронт южной группировки противника на две части.

В ходе боевых действий 4-я танковая армия в условиях распутицы с кровопролитными боями прошла более 350 км. Совместно с 1-й гвардейской, 60-й, 1-й танковой и 38-й армиями она нанесла поражение 7 танковым и 6 пехотным дивизиям противника, уничтожила и захватила 230 танков (из них 73 танка «Тигр»), 386 орудий и минометов, 230 бронетранспортеров, 9500 автомашин, бронепоезд, 250 мотоциклов, 60 тракторов, 60 складов с боеприпасами, горючим и продовольствием. Были уничтожены около 20 тыс. солдат и офицеров, а в плен взяты более 14 тыс. человек. Армия получила ценный опыт завершения прорыва тактической зоны обороны противника во взаимодействии с общевойсковыми армиями, развития успеха в оперативной глубине, самостоятельного овладения и удержания крупного города (Каменец-Подольск), захвата переправы на р. Днестр.

* * *

После завершения Проскуровско-Черновицкой операции 18 апреля 1944 г. командующий 1-й Украинским фронтом приказал войскам 4-й танковой армии сдать свои позиции соединениям 1-й гвардейской армии и в ночь на 19 апреля сосредоточиться в 60 км юго-восточнее г. Тернополя (в районе Яблонув, Майдан, Янув). Однако отдых войск армии не состоялся в связи с создавшимся сложным положением на участке 1-й танковой армии за Днестром, в районе Коломыи. По приказу командующего фронтом в ночь на 20 апреля 6-й гвардейский механизированный корпус был направлен в этот район, где оказал помощь 1-й танковой армии в разгроме крупных сил противника. Части 10-го гвардейского танкового корпуса в начале мая перешли к обороне за Днестром, а остальные соединения армии сосредоточились восточнее Тернополя, готовясь к Львовско-Сандомирской наступательной операции.

Войска армии получали пополнение, ремонтировали боевую технику и занимались боевой учебой. При этом учитывался опыт, полученный в предшествующих боях. А они выявили ряд существенных недостатков в действиях частей и соединений. В приказе № 0066 генерала Д.Д. Лелюшенко от 22 апреля 1944 г. отмечались недостаточная сколоченность танковых экипажей, плохая организация разведки в бою, слабое применение маневра танков непосредственно на поле боя, неумение правильно организовывать взаимодействие танков с пехотой и артиллерией и др. С целью устранения отмеченных недостатков командующий армией приказал с 23 апреля приступить к боевой подготовке, на которую отводилось по 10 учебных часов в сутки[622].

На устранение недостатков в боевых действиях бронетанковых и механизированных войск был направлен и приказ № 0119 командующего войсками 1-го Украинского фронта от 1 мая[623]. В нем отмечалось, что командующие, командиры корпусов и их штабы не умеют организовывать и вести разведку, вследствие чего танковые и механизированные войска очень плохо знают противника и особенно его систему противотанковой обороны и производимые противником перегруппировки. В худшую сторону выделяется 4-я танковая армия. При планировании операций штабы не продумывают вопросы управления, связи и материально-технического обеспечения частей на всю глубину. Штаб 4-й танковой армии отрывался от своих войск до 50 км, а тылы не обеспечивали войска горючим и боеприпасами, что приводило к потере темпа наступления. Не на должном уровне находятся организация взаимодействия танков с артиллерией и авиацией, огневая выучка части молодых экипажей, управление боевыми порядками и сочетание огня и движения.

Командующий фронтом приказал командирам танковых корпусов находиться с главными силами, имея при себе оперативную группу управления. Командиры бригад со своими штабами должны были располагаться не далее 1 км от боевых порядков, а командиры полков и батальонов – непосредственно в боевых порядках. Атаку танков требовалось поддерживать и сопровождать артиллерийско-минометным огнем и авиацией на всю глубину боевого порядка противника. Атака должна была проводиться на максимальных скоростях, ведя интенсивный огонь с ходу и с коротких остановок. С 1 по 10 мая командующим армиями предписывалось провести со штабами корпусов одно занятие, командирам корпусов со штабами бригад – два, командирам бригад и полков со штабами и командирами батальонов и рот – по три занятия. Одновременно требовалось организовать сборы офицеров разведывательной службы по корпусам, обратив особое внимание на организацию и технику ведения разведки днем и ночью. Всему офицерскому составу бронетанковых и механизированных войск приказывалось изучить к 1 июня 1944 г. Устав бронетанковых и механизированных войск Красной Армии, части I и II.

С апреля по июль в 4-ю танковую армию были включены 93-я отдельная Краснознаменная Житомирская танковая бригада полковника С.К. Доропея и 68-я зенитная артиллерийская дивизия полковника А.Ф. Козлова. Кроме того, к 10 июля армия была укомплектована личным составом почти на 100 % – 40 415 человек, танками и орудиями – на 80 %, автотранспортом – на 60 % (2788 автомашин).

Произошли некоторые изменения в командном составе. Начальником штаба армии стал генерал-майор танковых войск К.И. Упман, а начальником оперативного отдела штаба армии с 14 апреля – полковник С.С. Маряхин.

Львовско-Сандомирская наступательная операция (13 июля – 29 августа 1944 г.)

В главе «Первая гвардейская танковая армия» подробно освещены все вопросы, касающиеся подготовки и планирования Львовско-Сандомирской наступательной операции. Напомним, что командующий 1-м Украинским фронтом маршал И.С. Конев решил нанести главный удар из района Тернополя на Львов силами двух общевойсковых (60 и 38-я), двух танковых (3-й гвардейской и 4-й) армий и конно-механизированной группы генерал-лейтенанта С.В. Соколова. Для поддержки с воздуха предназначались 5 авиационных корпусов 2-й воздушной армии генерала С.А. Красовского.

В соответствии с приказом № 00596/239/оп командующего фронтом от 7 июля войска 4-й танковой армии вводились в прорыв в полосе 38-й армии в целях стремительного его развития в направлении Перемышляны, Городок (Грудек Ягельонски) и разгрома львовской группировки противника. На второй день операции армии предписывалось выйти в район Ляходов, Свирж, Войцеховице, Борщев. В дальнейшем, развивая наступление, обходить Львов с юга, не допустить отхода противника из города на запад и юго-запад и на четвертый день операции овладеть районом Велькополе, Городок, Любень, Малы, Суховоля. Сильными передовыми отрядами требовалось захватить Мостиску и переправы через р. Днестр юго-западнее Рудков, одновременно вести разведку на Перемышль, Самбор, а в районе Янов, Ямельна войти в боевое взаимодействие с 3-й гвардейской танковой армией[624]. Для поддержки 38-й и 4-й танковой армий выделялись 8-й штурмовой и 10-й истребительный авиационные корпуса 2-й воздушной армии. Готовность войск к наступлению – к 20.00 12 июля.

Командующий 4-й танковой армией генерал Лелюшенко решил 10-й гвардейский танковый корпус со средствами усиления ввести в прорыв на второй день операции на участке 70-й гвардейской стрелковой дивизии 38-й армии. Корпусу предстояло, развивая стремительное наступление, овладеть западным берегом р. Злота-Липа в районе Ремизовце, Коронец и к исходу дня освободить местечко Свиж, г. Перемышляны и населенный пункт Бобрка. Одновременно 6-й гвардейский механизированный корпус вводился на участке 211-й и 221-й стрелковых дивизий с задачей развить наступление на Поморжаны, Осталовице и к исходу второго дня операции овладеть районом Недзелиска, Войцеховице, Бжуховице.

Как уже отмечалось, разведка противника сумела вскрыть расположение и состав общевойсковых армий, действовавших в первой линии, места сосредоточения 1-го и 6-го гвардейских кавалерийских, 25-го и 31-го танковых корпусов и 3-й гвардейской танковой армии. В то же время не удалось обнаружить перегруппировку 11-го гвардейского танкового корпуса 1-й гвардейской танковой армии и 10-го гвардейского танкового корпуса 4-й танковой армии. Противник считал, что эти корпуса 13 июля еще продолжали оставаться в районе Коломыя, тогда как они уже 7 июля находились в новых районах сосредоточения.

Как говорилось в предыдущей главе, войска 60-й и 3-й гвардейской танковой армий 1-го Украинского фронта, перейдя 15 июля в наступление, в ходе трехдневных упорных боев прорвали оборону противника на глубину до 18 км, образовав так называемый колтовский (колтувский) коридор шириной 4–6 км. В него с утра 16 июля были введены главные силы 3-й гвардейской танковой армии.

Начальник штаба фронта генерал армии В.Д. Соколовский, прибывший вечером 15 июля на наблюдательный пункт 38-й армии, где находился и командующий 4-й танковой армией, по телефону доложил командующему фронтом о целесообразности ввода танковой армии в полосе 60-й армии вслед за 3-й гвардейской танковой армией. В два часа 16 июля маршал Конев приказал генералу Лелюшенко оставить в полосе 38-й армии 63-ю гвардейскую танковую и 17-ю гвардейскую механизированную бригады, а главные силы 4-й танковой армии направить на север в полосу 60-й армии и с рассветом 17 июля войти в прорыв вслед за 3-й гвардейской танковой армией с прежней задачей.

Генерал Лелюшенко, получив приказ, немедленно принял меры по согласованию вопросов взаимодействия с 3-й гвардейской танковой и 60-й армиями. Командирам 6-го гвардейского механизированного и 10-го гвардейского танкового корпусов была поставлена задача о выдвижении на север, к новому участку ввода в прорыв – к населенным пунктам Колтов, Нуще. Им также предписывалось увязать взаимодействие с 15-м стрелковым корпусом генерала П.В. Тертышного и в первую очередь с 322-й стрелковой дивизией генерала П.Н. Лащенко. После этого генерал Лелюшенко с оперативной группой выехал на командный пункт 60-й и 3-й гвардейской танковой армий, где на месте оценил сложившуюся обстановку и уточнил по радио задачи корпусам. Частям 10-го гвардейского танкового корпуса приказывалось после входа в прорыв развивать наступление вслед за 3-й гвардейской танковой армией в направлении Тростянец-Малы. По достижении района Золочева следовало повернуть в юго-западном направлении, обходя Львов с юга, уничтожить резервы противника и к 18 июля овладеть местечком Городок (30 км западнее Львова). Соединения 6-го гвардейского механизированного корпуса должны были двигаться за 10-м гвардейским танковым корпусом, а из района Золочева повернуть на юго-запад, захватить Перемышляны, где оставить одну бригаду. Главным силам корпуса предстояло разгромить резервы противника в районе местечка Свиж, а к 19 июля выйти на рубеж южнее местечка Городок.

Ввод 4-й танковой армии в колтовский коридор обеспечивался действиями двух штурмовых, двух бомбардировочных и двух истребительных авиационных корпусов. Расширение прорыва возлагалось на 106-й стрелковый и 4-й гвардейский танковый корпуса. Здесь же развертывался 31-й танковый корпус.

В ночь на 17 июля передовой отряд 10-го гвардейского танкового корпуса – 61-я гвардейская Свердловская танковая бригада подполковника Н.Г. Жукова, – обогнав части 15-го стрелкового корпуса, отразил три контратаки врага с юга в районе Тростянец-Малы и в 8 часов утра овладел опорным пунктом вблизи Золочева. Вслед за передовым отрядом продвигались главные силы 10-го танкового корпуса, а за ним 6-й гвардейский механизированный корпус. Они преодолели уже 5–8 км, как противник силами 1-й и 8-й танковых дивизий (более 100 танков) нанес контрудар по 6-му гвардейскому механизированному корпусу с юга и частями 13-го армейского корпуса – с севера. В результате завязалось ожесточенное сражение, в ходе которого части 6-го гвардейского механизированного корпуса принимали отчаянные усилия по удержанию коридора. Соединения 10-го гвардейского танкового корпуса 18 июля захватили Ольшанцы (в 40 км восточнее Львова), находясь в 70 км от 6-го гвардейского механизированного корпуса. Командующий фронтом, учитывая сложившуюся обстановку, приказал генералу Лелюшенко силами 10-го гвардейского танкового корпуса продолжать выполнять поставленную задачу, а части 6-го гвардейского механизированного корпуса вместе с соединениями 60-й армии оставить в колтовском коридоре до особого распоряжения.

Решение маршала Конева означало, что корпуса 4-й танковой армии вынуждены были вести боевые действия на разных направлениях. Выделение только одного корпуса для выполнения основной задачи армии по выходу в оперативную глубину и разгрому крупных резервов противника могло привести к срыву этой задачи. Кроме того, тылам армии угрожала крупная группировка противника, пытавшаяся из района Броды пробиться на юг. В этой связи генерал Лелюшенко обратился к командующему фронтом с просьбой разрешить вывести из колтовского коридора 6-й гвардейский механизированный корпус для развития наступления на Львов. Удержание коридора предлагалось возложить на другие соединения фронта. Однако маршал Конев оставил в силе прежнее решение. Вечером 18 июля на КП 4-й танковой армии по заданию командующего фронтом прибыл начальник оперативного управления штаба фронта генерал-майор В.Н. Костылев. Он разобрался в обстановке, побывал в штабах 4-й, 3-й гвардейской танковых и 60-й армий. После этого он доложил командующему фронтом о необходимости удовлетворить просьбу генерала Лелюшенко. Вскоре маршал Конев дал на это согласие. В директиве командующим танковыми армиями говорилось:

«Обстановка для стремительных действий вашей армии сложилась благоприятно. В районе Львова у противника резервов нет.

Приказываю:

1. Командарму 3-й танковой не позднее утра 20.7 обходным маневром с севера и с северо-запада овладеть Львовом. Группе генерала Баранова приказываю овладеть Жолкев.

2. Командарму 4-й танковой стремительным ударом в обход Львова с юга во взаимодействии с 3-й танковой овладеть Львовом. Обеспечить операцию с юга с направлений Перемышляны, Миколаюв. 93 тбр оставить в районе Колтув до ликвидации противника»[625].

На смену 6-му гвардейскому механизированному корпусу в колтовский коридор выдвигался 4-й гвардейский танковый корпус генерала П.П. Полубоярова.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.