Начало нового генерального наступления вермахта
Начало нового генерального наступления вермахта
Несмотря на поражение в зимней кампании 1941–1942 гг., агрессор был еще силен. Основная масса вооруженных сил фашистского блока находилась на советско-германском фронте. К маю 1942 г. здесь было сосредоточено 206 дивизий (в том числе 17 немецких) и 26 бригад — 80 % сухопутных сил Германии и ее союзников, а также четыре воздушных флота (из шести). На Германию работала практически вся европейская промышленность. Для обеспечения вермахта только в 1941 г. было произведено 7092 орудия, 5138 танков и штурмовых орудий, 11 030 самолетов[83].
Тяжелые неудачи вермахта под Москвой заставили руководство Третьего рейха искать пути выхода из создавшегося щекотливого для непобедимой до этого германской армии. Стало ясно, что ядро доктрины «молниеносной войны» разрушено. На первом плане для Гитлера стали новые методы руководства и принципы ведения войны. Усилилась концентрация власти Верховного Главнокомандующего, который стал напрямую руководить генеральным штабом сухопутных сил, на смену уничтоженной под ударами Красной Армии теории и практики блицкрига приходили методы длительной, напряженной борьбы, произошла смена высшего командования — провалившихся творцов блицкрига[84]. Еще одним важным изменением в системе управления стало окончание процесса разделения театров военных действий. Фронт против СССР полностью вошел в предмет ведения Генерального штаба сухопутных сил.
Первые сведения о немецких планах по ведению войны против СССР на 1942 г. поступили в Москву в марте 1942 г. от резидентур военной разведки «Дора» в Женеве, «Брион» и «Эдуард» в Лондоне, «Омега» в Вашингтоне. Именно весной 1942 г. немецкое командование завершило планирование своего главного летнего наступления на южном участке Восточного фронта, намечая нанести в рамках операции, получившей наименование «Блау», ряд последовательных, дополняющих друг друга ударов, которые должны были развиваться с севера на юг. Цель главной операции заключалась в том, чтобы окружить и уничтожить войска Брянского, Юго-Западного и Южного фронтов, овладеть районом Сталинграда и выйти на Кавказ.
Немцы, веря в свою силу, решили летом коренным образом улучшить положение. Во время допроса на Нюрнбергском процессе бывший начальник штаба главного командования сухопутных войск фельдмаршал В. Кейтель 17 июня 1945 г. заявил, что «русское контрнаступление, бывшее для верховного командования полностью неожиданным, показало, что мы глубоко просчитались в оценке резервов Красной Армии. Тем более, было ясно, что Красная Армия максимально использует зимнюю стабилизацию фронта для дальнейшего усиления, пополнения и подготовки новых резервов. Молниеносно выиграть войну не удалось. Однако это ни в коем случае не отнимало у нас надежды новым наступлением достигнуть военной победы». Далее, раскрывая германские цели на лето 1942 г., Кейтель продолжал: «…предполагалось… выключить Донбасс из военно-экономического баланса России, отрезать подвоз нефти по Волге и захватить главные базы нефтяного снабжения…, выйти [к Волге] в одном из мест, чтобы потом захватить стратегически важный центр — Сталинград… в случае успеха и изоляции Москвы от юга предпринять поворот крупными силами к северу (при том условии, что наши союзники взяли бы на себя р. Дон)…»[85].
В директиве германского командования № 41 — операция «Блау», — подписанной Гитлером 5 апреля 1942 г., говорилось: «Учитывая превосходство немецкого командования и немецких войск, мы должны снова овладеть инициативой и навязать свою волю противнику.
Цель заключается в том, чтобы окончательно уничтожить оставшиеся еще в распоряжении Советов силы и по мере возможности лишить их важнейших военно-экономических центров.
Для этого будут использованы все войска, имеющиеся в распоряжении наших вооруженных сил и вооруженных сил союзников. При этом следует обеспечить при всех обстоятельствах охрану областей, оккупируемых нами на западе и севере Европы, в особенности побережья…
Общие первоначальные планы кампании на востоке остаются в силе: главная задача состоит в том, чтобы, сохраняя положение на центральном участке, на севере взять Ленинград и установить связь на суше с финнами, а на южном фланге фронта осуществить прорыв на Кавказ… в первую очередь все имеющиеся в распоряжении силы должны быть сосредоточены для проведения главной операции на южном участке с целью уничтожить противника западнее Дона, чтобы затем захватить нефтеносные районы на Кавказе и перейти через Кавказский хребет»[86].
Планируемая операция «Блау» преследовала многие цели. Это и военно-экономические — захват промышленно-сырьевых ресурсов юга СССР, прежде всего нефти, политические — отрезать Советский Союз от его союзников через Иран и стратегические — проведение в будущем огромной охватывающей операции из района Кавказа, Средиземноморья и Северной Африки в направлении Ближнего Востока.
Не располагая возможностью для ведения одновременного наступления на нескольких направлениях, командование вермахта решило нанести главный удар летом 1942 г. на южном фланге Восточного фронта.
Масштабный план «Блау» был раздроблен на несколько мелких операций, в каждой из которых предполагалось окружить отдельные группировки советских войск. С этой целью немецкое командование создало четыре ударные группировки: одну в районе Курска, две в районе Харькова и одну — в районе Сталино (Донецк). Последовательно включаясь в наступление, они должны были осуществить несколько малых «канн», которые затем перерастали в один огромный всеохватывающий «котел».
К маю 1942 г. вермахт располагал 9 млн солдат и офицеров, 82 тыс. орудий и минометов, около 7 тыс. танков, 10 тыс. боевых самолетов. Из них на Восточном фронте находилось 5,5 млн, а с учетом союзников 6,5 млн человек, более 3000 танков и штурмовых орудий, 3400 боевых самолетов, около 57 тыс. орудий и минометов[87].
В начале июня германское командование приступило к развертыванию ударных группировок. В полосу 2-й немецкой армии перебрасывалось девять дивизий из Франции и Германии, а из группы армий «Центр» — танковая, моторизованная дивизия, танковый, два армейских корпуса и управление 4-й танковой армии. На это же направление выдвигалась 2-я венгерская армия в составе девяти дивизий. В район Волчанска, в полосу 6-й армии, были переброшены с запада танковая и шесть пехотных дивизий, а из группы армий «Центр» — моторизованная дивизия и управление танкового корпуса. В район станции Краматорской командование противника перебросило из Франции две пехотные дивизии, из Крыма — танковую дивизию и из группы армий «Центр» — управления танкового и армейского корпусов. Кроме того, на юго-западное направление в середине июня начали прибывать соединения 8-й итальянской армии и выдвигалась 3-я румынская армия. В операциях на южном фланге советско-германского фронта должно было участвовать восемь армий (2, 6, 17-я полевые, 1-я и 4-я танковые немецкие, 2-я венгерская, 8-я итальянская и 3-я румынская).
Уже 19 июня немецкие планы (приказы и карты по операции «Блау I») попали в руки советского командования. Самолет, на котором летел начальник оперативного отделения штаба 24-й немецкой танковой дивизии, сбился с курса, оказался над расположением советских войск и был сбит. Секретные документы противника оказались в руках Ставки ВГК. В связи с тем, что немецкие планы оказались в руках советского командования, операция «Блау» 30 июня была переименована в «Брауншвейг»[88].
Ответственность за проведение операции возлагалась на группу армий «Юг» под командованием генерал-фельдмаршала Ф. фон Бока. На первом этапе она должна была силами армейской группы «Вейхс» (немецкие 2-я полевая и 4-я танковая армии, венгерская 2-я армия) и 6-й немецкой армии окружить и разгромить войска Брянского и Юго-Западного фронтов, действующие на воронежском направлении, а затем, на втором этапе, подвижными соединениями этой ударной группировки, повернув от Воронежа на юг, выйти вдоль правого берега р. Дон в район Кантемировки, где соединиться с войсками 1-й танковой армии, наносившими удар от Славянска, и завершить тем самым окружение основных сил Юго-Западного фронта. После этого — третий этап — предполагалось развивать стремительное наступление на двух смежных направлениях: кавказском (главное) и сталинградском (второстепенное).
Еще в период подготовки к летнему наступлению верховное главное командование вермахта (ОКВ) решило внести некоторые изменения в структуру управления войсками Восточного фронта. Так, по плану, разработанному в апреле 1942 г., оно предусматривало в случае успеха на воронежском направлении разделить группу армий «Юг» на две части — группы армий «А» и «Б». В ходе наступления 9 июля это разделение было оформлено юридически (документально). Командование группой армий «Б» (6-я немецкая армия и армейская группа «Вейхс»), которая должна была наступать вдоль среднего течения Дона и в направлении Сталинграда, поручалось Ф. фон Боку (13 июля 1942 г. из-за разногласий, возникших между ним и А. Гитлером по вопросу о захвате Воронежа, фон Бок был смещен с поста и заменен генерал-полковником М. фон Вейхсом), а группой армий «А» в составе 1-й танковой, 17-й и 11-й полевых немецких и 8-й итальянской армий, предназначенной для нанесения удара на Кавказ, — генерал-фельдмаршалу В. Листу.
Взятые вместе, группы армий представляли собой наиболее крупную группировку противника на советско-германском фронте. В их составе находилось 37 % пехотных и кавалерийских и 53 % танковых и моторизованных соединений вермахта: всего 97 дивизий, в том числе 10 танковых, 8 моторизованных (900 тыс. человек, 1263 танка и штурмовых орудия, свыше 17 тыс. орудий и минометов), поддерживаемых 1640 боевыми самолетами 4-го воздушного флота[89].
Против группы армий «Юг» действовали войска Брянского, Юго-Западного и Южного фронтов. После тяжелого поражения в Харьковском сражении, несмотря на то, что фронты не успели полностью восстановиться, они располагали крупными силами: 1 млн 755 тыс. человек, 2300 танков, 15,6 тыс. орудий и минометов, 758 боевых самолетов[90]. На этом же направлении располагались пять вновь формируемых общевойсковых армий, составлявших резерв Ставки ВГК[91].
Сосредоточение противником крупных сил на юго-западном направлении и тяжелые потери, понесенные Юго-Западным и Южным фронтами, создавали крайне напряженное положение. Следует также иметь в виду, что противник превосходил советские войска в маневренности.
Советская разведка своевременно обнаружила сосредоточение крупных сил противника на южном крыле и подготовку им большого наступления в направлении на Сталинград и Кавказ. Ставка ВГК, признавая возможность наступления немцев на юге, в то же время не исключала того, что агрессор, державший свыше 70 дивизий в непосредственной близости к Москве, вероятнее всего, нанесет удар во фланг центральной группировке Красной Армии для овладения Москвой. Это ошибочное мнение сложилось у советского командования еще до осуществления немцами операции «Кремль». Тем не менее основную массу стратегических резервов (пять вновь формируемых общевойсковых армий — 3, 5, 6, 7 и 8-я резервные) Ставка ВГК расположила не только на западном, но и на юго-западном направлении (на рубеже Тула — Воронеж — Саратов — Сталинград)[92], что впоследствии позволило ей использовать их там, где противник наносил главный удар.
28 июня 1942 г. мощная артиллерийская канонада и авиационные удары возвестили о начале нового генерального наступления вермахта на Восточном фронте. 4-я танковая армия Г. Гота из района Курска устремилась к Воронежу. Через два дня из района Харькова в направлении Острогожска нанесла удар 6-я армия Ф. Паулюса. Советские войска не смогли сдержать удары захватчиков. Чтобы воспрепятствовать продвижению врага, Ставка ВГК усилила Брянский фронт (командующий — генерал Ф. И. Голиков) 17-м танковым корпусом из своего резерва, а также 4-м и 24-м танковыми корпусами из Юго-Западного фронта. Для поддержки войск с воздуха Ставка разрешила командующему фронтом использовать 4 истребительных и 3 штурмовых авиационных полка, расположенных на аэродромах в районе Воронежа. К участку прорыва из резерва фронта выдвигался 16-й танковый корпус.
Развивая успех, противник в течение двух дней расширил прорыв до 40 километров и, продвинувшись в глубину на 40 км, нарушил управление войсками 13-й и 40-й армий. Командующий фронтом располагал еще значительными силами для ликвидации прорыва противника. В районы Волово, Касторное и Старый Оскол выдвигались четыре танковых корпуса. Кроме того, имелась возможность использовать 1-й танковый корпус для удара по противнику из района Ливны. В Долгоруково к этому времени сосредоточивался 18-й кавалерийский корпус, который совместно с пехотой и танками мог прикрыть направление на Елец. Но командующий Брянским фронтом принял решение отвести войска 40-й армии, с чем Ставка не согласилась. Отметив недопустимостъ отсутствия связи с 40-й армией, 4-м и 24-м танковыми корпусами, она потребовала наладить управление войсками и приказала силами 4-го и 24-го танковых корпусов из района Старый Оскол и 17-го танкового корпуса из района Касторное нанести контрудар и разгромить прорвавшегося противника. Согласование действий этих корпусов было возложено на командующего Бронетанковыми и механизированными войсками Красной Армии генерала танковых войск Я. Н. Федоренко. Однако из-за отсутствия связи и плохого управления танковые корпуса вводились в бой разновременно и совсем не на тех направлениях, на которых настаивала Ставка. Одновременного удара не получилось. К тому же 17-й танковый корпус отклонился от заданного направления на 12 км к востоку и фактически участия в боях не принимал.
Верховный Главнокомандующий был недоволен медлительностью командования Брянским фронтом. В ходе прямых переговоров с командующим фронтом генералом Ф. И. Голиковым и начальником штаба фронта генералом М. И. Казаковым он заявил: «Самое плохое и непозволительное в вашей работе состоит в отсутствии связи с армией Парсегова[93] и танковыми корпусами Мишулина и Баданова[94]. Пока вы будете пренебрегать радиосвязью, у вас не будет никакой связи и весь фронт ваш будет представлять неорганизованный сброд… Плохо вы поворачиваетесь и вообще вы опаздываете, так воевать нельзя…»[95].
Далее И. В. Сталин потребовал от М. И. Казакова:
«Пусть Голиков немедленно передаст тов. Федоренко директиву Ставки:
1) Тов. Федоренко немедленно вылететь в район расположения корпуса Мишулина и незамедлительно двинуть Мишулина для занятия местечка Горшечное.
2) Если у Мишулина мотострелковая бригада еще не готова, пусть выступит он теми частями корпуса, которые готовы к бою, а остальные части подтянутся потом.
3) Если танковые бригады корпуса Фекленко[96] готовы к бою, можно было бы и следовало бы двинуть с севера на Горшечное хотя бы одну танковую бригаду Фекленко…
Запомните хорошенько. У вас теперь на фронте более 1000 танков, а у противника нет и 500 танков.
Это первое. И второе — на фронте действий трех танковых дивизий противника у вас собралось более 500 танков, а у противника самое большее 300–350 танков.
Все зависит теперь от вашего умения использовать эти силы и управлять ими по-человечески. Поняли?…
Через два дня в Воронеже будет у вас еще один танковый корпус, самое большее — через три дня…»[97]
Контрудары трех танковых корпусов Брянского фронта, проведенные без достаточной подготовки, успеха не имели. Командование фронта из-за быстрого изменения обстановки, отсутствия связи не сумело организовать одновременный удар. Корпуса вводились в сражение по мере их прибытия.
Развивая наступление, к исходу 2 июля немецкие войска прорвали оборону на стыке двух фронтов на глубину до 80 км и окружили часть сил советских 40-й и 21-й армий. Управление войсками 40, 21 и 28-й армий было нарушено. Ставка ВГК, пытаясь восстановить управление, приказала командующему Брянским фронтом лично выехать с оперативной группой в Воронеж. Для оказания практической помощи на месте Ставка направила в штаб Брянского фронта начальника Генерального штаба генерал-полковника А. М. Василевского[98].
Стремясь выправить положение Ставка ВГК выдвинула из своего резерва на рубеж Дона три резервные армии, переименовав их в 60, 6 и 63-ю армии. Одновременно она приказала нанести контрудар силами 5-й танковой армии[99], усиленной 7-м танковым корпусом, с севера, из района Ельца, во фланг группировке противника, наступавшей из района Курска. Кроме того, Брянский фронт усиливался за счет резерва Ставки ВГК 18-м танковым корпусом[100].
Противник продолжал развивать наступление. 4 июля соединения 4-й немецкой танковой армии вышли на подступы к Воронежу. В тот же день 5-я танковая армия нанесла контрудар по левому флангу немецкой группировки, но успеха не имела. 6 июля вражеские соединения форсировали реку Дон и ворвались на западную окраину Воронежа. Однако дальнейшее их продвижение было остановлено соединениями 18-го танкового корпуса и 60-й армии, которые развертывались на рубеже реки Дон.
В это время Гитлер, полагая, что основные силы советских войск уже уничтожены, решает не наступать через Дон на восток, а повернуть подвижные соединения на юго-восток, чтобы обеспечить окружение советских войск между Осколом, Доном и Северским Донцом[101]. Группа армий «Юг» получила приказ вывести из боев за Воронеж подвижные войска. Однако выполнить это требование в короткие сроки было уже невозможно. Поэтому вдоль Дона к югу двинулся пока лишь один танковый корпус.
Первоначально на подступах к городу занимала оборону только 232-я стрелковая дивизия подполковника И. И. Улитина, которая была растянута вдоль правого берега Дона в полосе шириной почти 70 км. В самом Воронеже находились 41-й полк НКВД, два батальона 287-го полка оперативных войск НКВД, два батальона 233-го конвойного полка НКВД, один батальон 125-го полка НКВД по охране железнодорожных сооружений, три батальона учебного центра командного состава Юго-Западного фронта, два эскадрона учебного запасного кавалерийского полка. Боевые возможности этих частей и подразделений были крайне ограниченными. Полки НКВД насчитывали по 500–600 человек. Основное вооружение подразделений: винтовки, револьверы «наган» и несколько ручных пулеметов.
В такой обстановке наиболее сильным средством поражения врага являлись два зенитных артиллерийских полка, насчитывавших 30–40 орудий средних и малых калибров, а также два зенитных пулеметных батальона 3-й дивизии ПВО. Кроме того, на станции Отрожка находился бронепоезд. Понимая, что этими силами удержать город невозможно, генерал Ф. И. Голиков 3 июля обратился в Ставку ВГК с просьбой «о безотлагательном сосредоточении в районе Воронежа и к его флангам резервов Главного командования»[102]. Еще через два дня, 5 июля, он сообщал о том, что «авиация противника вторые сутки беспрерывно бомбит город и боевые порядки группами до 60 самолетов. У нас нет никакой авиации прикрытия. Прошу прикрывать район Воронежа истребителями непрерывно»[103].
Осознав создавшуюся угрозу для Юго-Западного, Южного и Брянского фронтов, Ставка ВГК потребовала от маршала С. К. Тимошенко принять экстренные меры по ликвидации вражеского прорыва. В район Воронежа вместе с оперативной группой выехал командующий Брянским фронтом генерал Ф. И. Голиков. Туда же Ставка направила только что назначенного начальником Генштаба генерала А. М. Василевского.
К Воронежу отходили понесшие большие потери в предыдущих боях соединения 40-й армии, а также начали прибывать передовые части 60-й и 6-й армий из резерва Ставки. Этот факт стал первым тревожным сигналом для немецкого командования. И не случайно, что в этот день начальник генерального штаба сухопутных войск вермахта генерал Ф. Гальдер отметил в своем дневнике: «24-я танковая дивизия и дивизия „Великая Германия“ рискуют быть истребленными в наступлении на укрепленный Воронеж»[104].
6 июля, когда передовой отряд немецкой 24-й танковой дивизии ворвался в город, Ставка направила командующему войсками Брянского фронта директиву, в которой потребовала: «Непосредственную ответственность за оборону Воронежа и, прежде всего, за то, чтобы не допустить противника в районе Воронежа на восточный берег реки Дон, и непосредственное руководство боевыми действиями здесь возложить на Военный совет 40-й армии, подчинив ему все части, 18-й танковый корпус и гарнизон города Воронежа»[105].
Не успев полностью разгрузиться с эшелонов, бригады 18-го танкового корпуса генерала И. Д. Черняховского вступили в бой с противником. 110-я танковая бригада начала боевые действия еще с вечера 5 июля и к утру следующего дня заняла круговую оборону на южной окраине города. К тому времени у танкистов не осталось ни одного бронебойного снаряда, а осколочных имелось всего по 3–5 единиц на танк.
Утром того же дня 181-я бригада нанесла удар по противнику в направлении Подклетного. Атака продолжалась до 11 часов. К полудню бригада сосредоточилась в районе мясокомбината. К вечеру над ним появились немецкие бомбардировщики. Казалось, уже ничего живого не осталось на этом участке. Но когда 24 вражеских танка двинулись в наступление, их встретил сильный огонь. Пехота врага была отсечена от танков и уничтожена. Восемь машин замерли на поле боя. Через некоторое время атака повторилась. Теперь в ней участвовали 34 танка. И эта атака была отражена, но и бригада понесла большие потери. К вечеру 181-я и 110-я бригады были полностью окружены и отрезаны от своих тылов и штаба корпуса.
Утром 6 июля 5-я танковая армия, перегруппированная из района Ефремова, нанесла контрудар в районе Тербуны. Несмотря на слабую подготовку, этот контрудар заставил вражеское командование повернуть часть сил ударной группировки на север, ослабив удар по Воронежу. Тем не менее враг сумел ворваться в западную часть города. В сражение за Воронеж была втянута большая часть 4-й танковой армии Гота, что лишило ее возможности развить наступление на юг вдоль Дона. Запланированный вермахтом темп продвижения был утрачен. В результате план второго генерального наступления гитлеровцев дал первую трещину, что позволило главным силам Юго-Западного фронта избежать окружения.
Германское командование было вынуждено для смены 4-й танковой армии направить в Воронеж 29-й армейский корпус 6-й армии, что, в свою очередь, ослабило удар этой армии против войск Юго-Западного фронта. Считая, что задачи войск, наступавших на воронежском направлении, выполнены, германское командование решило начать операцию «Клаузевиц». Эта операция должна была осуществляться ударами 4-й танковой и 6-й армий из района Острогожска и l-й танковой армии из района Артемовска в общем направлении на Кантемировку.
В создавшейся обстановке Ставка ВГК уже 6 июля приняла решение отвести войска Юго-Западного и правого крыла Южного фронтов на восток и одновременно приступила к сосредоточению свежих сил и подготовке обороны на подступах к Сталинграду и Кавказу. В район Сталинграда дополнительно к формировавшейся там 7-й резервной армии перебрасывалась из района Сталиногорская l-я резервная армия. Командующему Северо-Кавказским фронтом было приказано развернуть 51-ю армию на южном берегу Дона от Верхнекурмоярской до Азова и подготовить этот рубеж к обороне.
В ночь на 7 июля войска 28, 38 и 9-й армий Юго-Западного и 37-й армии Южного фронтов начали отходить. С 28 июня по 7 июля противник, несмотря на упорное сопротивление советских войск, прорвал оборону на 300-километровом фронте и глубоко охватил армии Юго-Западного фронта. В то же время войскам Красной Армии удалось остановить немцев у Воронежа, задержав их продвижение на юг на несколько дней.
Германское командование, оценивая сложившуюся обстановку, пришло к выводу, что первая цель операции достигнута. Было принято решение начать новую операцию под кодовым названием «Клаузевиц». Цель операции — глубокий охват Юго-Западного фронта.
В эти дни германское командование провело реорганизацию управления, разбив группу армий «Юг» на две группы. Из войск южного фланга (немецкие 1-я танковая, 17-я и 11-я полевые и итальянская 8-я армии) была образована группа армий «А», которую возглавил фельдмаршал В. Лист. Оставшиеся войска группы армий «Юг» (немецкие 2-я и 6-я полевые и 4-я танковая, венгерская 2-я армии) вошли в состав группы армий «Б». Группу возглавил фельдмаршал Ф. фон Бок (с 13 июля — генерал М. фон Вейхс)[106].
В соответствии с замыслом новой операции соединения 4-й танковой и 6-й немецких армий 7 июля из района Острогожска нанесли удар вдоль правого берега Дона на Кантемировку, а из района Артемовска — 1-я немецкая танковая армия. Развивая наступление, соединения 4-й танковой и 6-й армий через два дня вышли в район Кривоносовка (25 км восточнее Ровеньки) — Михайловка (35 км южнее Россоши) и вынудили советские войска отойти на левый берег Дона на участок Лиски — Павловск. Создалась реальная угроза окружения армий Юго-Западного фронта. Ставка была вынуждена дать указание о дальнейшем отходе войск Юго-Западного и Южного фронтов.
Ввиду того что войска Брянского фронта оказались разделенными на две части, Ставка ВГК 7 июля разделила фронт на два: Брянский (3, 48, 13 и 5-я танковая армии, 1-й и 16-й танковые, 8-й кавалерийский корпуса, авиационная группа Г. А. Ворожейкина) во главе с генералом Н. Е. Чибисовым (с 13 июля генерал К. К. Рокоссовский) и Воронежский (40-я армия, 3-я, 6-я резервные армии, 4, 17, 18 и 24-й танковые корпуса, авиация Брянского фронта) — с генералом Ф. И. Голиковым (с июля генерал Н. Ф. Ватутин). Главной задачей Воронежского фронта являлось удержание восточного берега Дона. Одновременно он должен был перейти в наступление, очистить от неприятеля междуречье рек Дон и Воронеж, обеспечив за собой переправы через Дон. Командующим Брянским, Юго-Западным и Южным фронтов было приказано приступить к строительству и восстановлению оборонительных рубежей в тылу своих войск. На командующего Южным фронтом возлагалась ответственность за строительство Сталинградского оборонительного рубежа по линии Суровикино — Нижняя Чирская[107].
К 7 июля немецкие войска сумели расширить прорыв до 300 км по фронту. Углубившись на 150–170 км, они охватили с севера соединения Юго-Западного фронта. 10 июля Ставка разрешила отвести на новый рубеж армии левого крыла Юго-Западного и правого крыла Южного фронтов[108]. Ведя тяжелые бои в полуокружении, они сумели отойти, но танковой группировке противника удалось прорваться в полосе Юго-Западного фронта. К исходу 11 июля основные силы фронта вели тяжелые бои в районе Кантемировки. В этой обстановке Ставка ВГК отдала директиву, суть которой заключалась в следующем:
«1. В целях удобства управления из одного центра войсками Юго-Западного и Южного фронтов 28, 38, 57 и 9-ю армии Юго-Западного фронта с 6.00 12 июля передать в состав Южного фронта.
2. Юго-Западный фронт переименовать в Сталинградский фронт. Военный совет Юго-Западного фронта с фронтовым управлением незамедлительно переместить в Сталинград, включив в состав Сталинградского фронта 63-ю армию (бывшую 5-ю резервную армию), 62-ю армию (бывшую 7-ю резервную армию), 64-ю армию (бывшую 1-ю резервную армию) и 21-ю армию.
3. Задача Южного фронта: используя резервы и часть сил армий Южного фронта, организовать решительный отпор противнику, продвигающемуся на восток между Миллерово и Мигулинской.
4. Задача Сталинградского фронта: силами 62-й и 64-й армий, двух морских стрелковых бригад, восемнадцати артиллерийско-пулеметных „уровских“ батальонов, курсантов восьми училищ, прибывающих с Северного Кавказа, прочно занять Сталинградский рубеж западнее р. Дон и ни при каких условиях не допустить прорыва противника восточнее этого рубежа в сторону Сталинграда. Силами 63-й армии оборонять восточный берег реки Дон на занимаемом ею участке и ни при каких условиях не допустить форсирования противником Дона. 21-ю армию подтянуть в район Серафимовича и восточнее его на северном берегу р. Дон, примкнув ее правый фланг к флангу 63-й армии и левый фланг к флангу 62-й армии, с задачей ни в коем случае не допустить форсирования противником р. Дон на этом участке и прочно обеспечить стык 62-й и 63-й армий»[109].
В ходе дальнейших боевых действий 38-я и 9-я армии продолжали вести кровопролитные бои юго-западнее Кантемировки, не имея связи со штабом фронта. 57-я и 28-я армии отдельными группами отходили за реку Дон. Их штабы полностью утратили управление своими войсками.
Продолжалась ожесточенная борьба за Воронеж. Героически сражались бойцы и командиры 18-го танкового корпуса генерала И. Д. Черняховского, а также другие части и соединения[110]. К исходу 8 июля неприятель сумел закрепиться в центральных районах города. Однако немцам так и не удалось полностью овладеть Воронежем. «Хотя немецкое радио сообщило о взятии Воронежа 7 июля, бои в квартале университета и в лесах севернее города шли до 13 июля. Но даже и после тринадцатого числа немцам не удалось овладеть восточной половиной города и мостом в северной части, что дало бы им возможность парализовать движение с севера на юг по железной дороге вдоль восточного берега реки — по жизненно важному для снабжения советских войск пути»[111].
12 июля соединения 60-й и 40-й армий нанесли удар с целью уничтожения группировки противника, захватившей правобережную часть Воронежа. Основная роль в ней отводилась прибывавшей из резерва Ставки 60-й армии. Главный удар она наносила вдоль Задонского шоссе. В состав ударной группировки армии вошли 161, 107, 195, 121-я стрелковые дивизии, сводный полк НКВД, 17-й и 25-й танковые корпуса, 475-й тяжелый танковый батальон. Отражая многочисленные контратаки противника, ударная группировка продвинулись на 2–3 км, но выполнить задачу дня не смогла. Это обусловливалось неполным сосредоточением частей, предназначенных для наступления, низкими плотностями артиллерии, слабой авиационной поддержкой, отсутствием боевого опыта у большинства бойцов и командиров. Кроме того, причина неудачи заключалась в том, что наступление совпало с прибытием новых пехотных дивизий врага, выделенных немецким командованием для смены танковых и моторизованных соединений. В связи с этим силы противника выросли в два раза, однако это обстоятельство не было известно штабам 60-й армии и Воронежского фронта.
Только через двое с половиной суток непрерывных боев, к 12 часам 14 июля, советские войска овладели важнейшим опорным пунктом врага на подступах к Воронежу — Подгорным, сняв тем самым угрозу проникновения противника на север вдоль Задонского шоссе. Это было достигнуто дорогой ценой. За время наступления ударная группировка 60-й армии истощила свои силы. Но и противник из-за понесенных потерь вынужден был изменить свою тактику. Если в первые дни наступления 60-й армии он бросал в контратаки пехотные полки при поддержке 20–40 танков, то затем уменьшил предназначенные для этого силы до батальона, а впоследствии до одной — двух рот при 3–7 танках. Генерал Ф. Гальдер в связи с этим вынужден был признать, что «бои у Воронежа характеризуются большими потерями»[112].
Ставка ВГК и Генеральный штаб были недовольны действиями 60-й армии, медленным развитием операции по разгрому противника. В 16 часов 10 минут 17 июля в директиве Ставки, подписанной И. В. Сталиным, адресованной командующему 60-й армии генералу М. А. Антонюку, указывалось: «Вы повторяете свою ошибку, проделанную Вами на Ленинградском фронте южнее Ладоги: две-три попытки наступательной вспышки, а потом оборона. Учтите, что Ставка не может терпеть того, что произошло на Ленинградском фронте под Вашим руководством. Не оборона нужна нам, а наступление и овладение Воронежем. Если Вы на это не способны, то заявите прямо и честно, чтобы заменить Вас более способным командующим»[113].
Через 20 минут Ставка отдала директиву Брянскому фронту о нанесении удара вдоль правого берега Дона:
«В связи с тем, что 60-я армия Воронежского фронта, наступающая по восточному берегу р. Дон, выдвинулась и ведет затяжные бои в районе Подклетное, северная окраина г. Воронеж, а левый фланг Брянского фронта продолжает задерживаться на западном берегу р. Дон на линии Фомина — Негачевка, Ломово, Спасское, Хрущево и далее на запад, создалась угроза ([в случае] возможного форсирования противником р. Дон и выхода его на р. Воронеж) окружения и пленения 60-й армии.
Ставка Верховного Главнокомандования приказывает Брянскому фронту с утра 18 июля, использовав 340, 284 и 193-ю сд (стрелковые дивизии), 104-ю стрелковую бригаду, 1-й танковый корпус, начать активные наступательные действия по западному берегу р. Дон с задачей во что бы то ни стало очистить от противника и занять западный берег р. Дон на участке Фомина — Негачевка, Малышево, для чего выйти: к исходу 18.07 — на рубеж Лебяжье, Каверя, Ольховатка; к исходу 19.07 — на рубеж Бол[ьшая] Трещевка, р. Трещевка, Русская Гвоздевка; к исходу 20.07 — Верейка, Перлевка, Семилуки и к исходу 21.07 — Голосновка, Землянск, р. Ведуга, Устье, обеспечив за собой переправы у Малышево.
Ставка обязывает вас всеми имеющимися у вас силами и средствами добиться выполнения этой задачи в срок во что бы то ни стало»[114].
Чтобы избежать окружения, советские войска продолжали отходить под ударами противника. Немецкое командование, обнаружив, что советские войска отходят, несколько изменило направление главного удара. Группы армий «А» и «Б» подвижными соединениями должны были наступать навстречу друг другу в направлении на Миллерово, чтобы завершить окружение советских армий.
Развивая успех, танковый и армейский корпуса 6-й армии форсировали реку Черная Калитва и к исходу 11 июля вышли в район Боковской на реку Чир (в 135 км северо-западнее Калача-на-Дону), а передовые соединения 4-й немецкой танковой армии достигли Россоши.
13 июля танковая армия генерала Гота, включенная в состав группы армий «А», нанесла удар восточнее железной дороги Миллерово — Каменск и к исходу 15 июля достигла рубежа Миллерово — Морозовский, охватив глубоко с тыла 38-ю и 9-ю армии. В то же время соединения 1-й немецкой танковой армии передовыми частями вышли в район Каменска.
К середине июля прорыв стратегического фронта на юге достиг по глубине 150–400 км. Под ударами врага советские войска отошли к Воронежу, оставили Донбасс и богатые сельскохозяйственные районы правобережья Дона. Немецким соединениям удалось выйти в большую излучину Дона и на подступы к важному стратегическому пункту — городу Ростов-на-Дону, форсировать Дон в его нижнем течении и создать непосредственную угрозу Сталинграду и Северному Кавказу.
16 июля штаб верховного главнокомандования вермахта (ОКВ) и генеральный штаб (ОКХ) переместились из Восточной Пруссии на новую главную квартиру под Винницей, получившую название «Вервольф» («Оборотень»). Отсюда Гитлер теперь сам лично руководил наступлением на Кавказ и Сталинград.
Войска Южного фронта продолжали отходить на юг, за Дон, и получили задачу во взаимодействии с Северо-Кавказским фронтом организовать прочную оборону на южном берегу реки от Верхнекурмоярской до устья реки Маныч и далее по рубежу Ростовского укрепленного района.
Немецкое командование, продолжая наступление на сталинградском и ростовском направлениях, ближайшей целью ставило окружение и разгром войск Южного фронта в Донбассе. Для этого 4-я танковая армия получила задачу выйти к реке Дон на участке Цимлянская — Константиновская и главными силами нанести удар на Ростов. Часть сил этой армии должна была затем форсировать Дон в районе Цимлянской, перерезать железную дорогу Тихорецк — Сталинград. 1-я танковая армия получила задачу форсировать реку Северский Донец в районе Каменска и также наступать на Ростов. С выходом 4-й танковой армии к Дону в наступление из района Таганрога переходила 17-я армия, которая наносила главный удар на Ростов вдоль побережья Азовского моря и второй удар — на ворошиловградском направлении, с дальнейшим развитием успеха также на Ростов. На сталинградском направлении должна была наступать 6-я армия.
Серьезная угроза окружения нависла и над войсками Южного фронта, которые продолжали упорно оборонять Донецкий бассейн. Глубоко проанализировав создавшуюся обстановку, Ставка ВГК приняла решение отвести войска Южного фронта за Дон в его нижнем течении и организованно встретить противника.
Армии Южного фронта, начавшие отступление в ночь на 16 июля, к исходу 19 июля достигли рубежа южнее Лихой, Штеровки. Участок фронта от Каменска до Константиновской остался неприкрытым. Воспользовавшись этим разрывом, враг к исходу 21 июля вышел к внешнему обводу Ростовского укрепленного района. Атаковав 22 июля соединения 56-й армии, оборонявшиеся на 100-километровом фронте, немцы завязали бои на окраине Ростова и 23 июля овладели городом. Войска 56-й армии отдельными группами отходили на южный берег Дона западнее и восточнее Ростова. Части 12-й и 18-й армий, переправившиеся за реку Дон, к 25 июля заняли оборону на участке от устья Манычского канала до Азова. Участок от Константиновской до устья Манычского канала заняли войска 37-й армии. Однако противник успел захватить плацдарм в районе Батайска и сосредоточить значительные силы для развития наступления в южном направлении.
К востоку от реки Маныч, где на широком фронте оборонялась 51-я армия, бои носили не менее ожесточенный характер. Немцы, сбив советские части, захватили плацдармы в районе Цимлянской и Николаевской и продвинулись на юг к реке Сал. Чтобы объединить руководство войсками, оборонявшимися на южном берегу реки Дон, Ставка ВГК передала 51-ю армию в состав Южного фронта и потребовала от командующего фронтом ликвидировать плацдармы противника на южном берегу реки, восстановить положение и прочно закрепиться на левом берегу Дона на рубеже Верхнекурмоярская — Азов. Северо-Кавказский фронт получил задачу оборонять северо-западное и западное побережье Азовского и Черного морей на участке от Азова до Лазаревского[115].
Таким образом, следует отметить, что в ожесточенных сражениях с 28 июня по 24 июля план германского командования по разгрому войск Брянского фронта и окружению войск Юго-Западного фронта в районе Валуйки — Старобельск — Сватово и Южного фронта в Донбассе был сорван. Стремясь во что бы то ни стало сокрушить советские войска, отходившие на юго-восток, германское командование сняло со сталинградского направления 4-ю танковую армию, включило ее в состав группы армий «А» и направило на юг. Это значительно ослабило ударную силу группы армий «Б», наступавшей на сталинградском направлении.
Советское командование довольно удачно сочетало оборону на выгодных естественных рубежах со своевременным выводом войск из-под ударов превосходящих сил противника. Оценивая летние события 1942 г. на южном крыле советско-германского фронта, бывший немецкий военный корреспондент Х. Шретер в своей книге «Сталинград. Великая битва глазами военного корреспондента. 1942–1943» свидетельствовал: «Как бы не были сильны или слабы позиции русских на южном участке фронта после неудавшейся обороны под Воронежем, их войска осуществляли планомерное, широкомасштабное отступление за Дон и Волгу»[116].
В то же время следует отметить, что отход советских войск на рубеж Воронеж — Лиски — Каменка — Валуйки явился следствием ряда недочетов оперативно-стратегического характера. Ставка ВГК не сумела вовремя оценить серьезность положения, которое сложилось на южном фланге стратегического фронта в результате поражения советских войск под Харьковом, и своевременно не направила туда достаточного количества сил, способных обеспечить устойчивость положения в этом районе. Резервы Ставки перебрасывались сюда уже в ходе тяжелых оборонительных сражений, вводились по частям, разрозненно и, как правило, не успевали вовремя прибывать в назначенные районы.
В то же время командование Брянского и Юго-Западного фронтов не сумело правильно оценить сложившуюся обстановку, не учло указаний Ставки об усилении обороны на воронежском направлении, не приняло более решительных мер к тому, чтобы наладить управление, сосредоточить силы и средства на опасных направлениях, тем самым создав более выгодное для нас соотношение сил на участках прорыва противника. Оборона 40-й армии, где немцы наносили главный удар, была наиболее слабо подготовлена в инженерном отношении. 21-я и 28-я армии, которые понесли огромные потери в предыдущих боях, так и не получили подкрепления; поспешно занимаемая ими оборона рубежей была организована слабо. Командование Юго-Западного и Южного фронтов не сумело организовать планомерного отхода войск по рубежам и обеспечить прочную оборону Ростовского укрепленного района. Отступление советских войск происходило в исключительно тяжелой обстановке. Командующие армиями и их штабы по нескольку дней не имели связи с войсками. Переоценив надежность проводной связи, недооценив радиосвязь и не умея пользоваться радиосредствами, командиры всех степеней не обеспечили непрерывного управления войсками. В ходе оборонительных сражений советские войска понесли большие потери.
В то же время германское командование переоценило свои успехи, достигнутые на южном крыле советско-германского фронта. Оно посчитало, что наступление развивается более успешно, чем намечалось директивой ОКВ № 41, и что советские войска уже не в состоянии оказать серьезное сопротивление. Оно фактически отказалось от проведения операций в запланированной ранее последовательности и решило, что созрели условия для перенацеливания основных сил на кавказское направление. Для обеспечения этого — главного — удара со стороны Сталинграда, по мнению немецкого руководства, достаточно будет одной 6-й армии (с января 1942 г. армией командовал генерал танковых войск Ф. Паулюс). В соответствии с таким выводом командование вермахта усилило группировку своих войск для наступления непосредственно на Кавказ. В частности, по приказу Гитлера еще 13 июля на кавказское направление была повернута вся 4-я танковая армия, первоначально предназначенная вместе с 6-й армией для нанесения удара на Сталинград. Более того, уверовав в быстрый и легкий захват города, оно сочло возможным изъять из 6-й армии несколько соединений и перегруппировать их на другие направления или вывести в резерв. В итоге состав этой армии сократился к середине июля с 20 до 13 дивизий.
В период с 11 по 22 июля Гитлер, взявший руководство войсками групп армий «Б» и «А» на себя, неоднократно вносил коррективы в план операции. Они касались, прежде всего, решения повернуть все силы группы армий «А» на юг для овладения Ростовом-на-Дону, важнейшим пунктом, открывающим дорогу на Кавказ, а также с целью форсирования нижнего течения реки Дон. От группы армий «Б» требовалось выдвинуться на рубеж Дона. Иными словами, обеспечение «похода на Кавказ» в это время предполагалось ограничить обороной вдоль его верхнего и среднего течения, не предпринимая активных действий крупными силами восточнее реки.
Задача по овладению Сталинградом была поставлена 23 июля в директиве верховного командования вермахта № 45 о продолжении операции «Брауншвейг». Мотивировалась она тем, что «происходит сосредоточение еще одной группировки противника в районе Сталинграда, который он, по-видимому, собирается оборонять». В директиве говорилось: «На долю группы армий „Б“, как приказывалось ранее, выпадает задача наряду с оборудованием оборонительных позиций на р. Дон нанести удар по Сталинграду и разгромить сосредоточившуюся там группировку противника, захватить город, а также перерезать перешеек между Доном и Волгой. Вслед за этим танковые и моторизованные войска должны нанести удар вдоль Волги с задачей выйти к Астрахани и парализовать там также движение по главному руслу Волги. Эти операции группы армий „Б“ получают кодированное название „Фишрейер“»[117].
Одновременно директивой № 45 конкретизировалась и задача группы армий «А». Ей предстояло в соответствии с планом «Эдельвейс» окружить и уничтожить советские войска, ушедшие за Дон южнее и юго-восточнее Ростова-на-Дону, овладеть восточным побережьем Черного моря, а также захватить Майкоп, Грозный, Баку[118]. Следовательно, боевые действия в районе Сталинграда, по решению немецкого командования, должны были носить вспомогательный характер. Они вызывались появлением там свежих советских войск, с которыми 17 июля столкнулись на рубеже реки Чир авангарды головной дивизии 6-й армии.
В последующем, по мере продвижения войск группы армий «А» на Кавказ, группировка войск Красной Армии в районе Сталинграда все больше угрожала ее тылам, и от исхода сражения там теперь стало зависеть осуществление всех наступательных планов врага на летнюю кампанию 1942 г. Этим объясняется то упорство, с которым верховное главное командование вермахта вело в дальнейшем борьбу за этот город, постепенно втягивая в нее все новые силы, в том числе и переброшенные с кавказского направления. В силу этого последнее все более утрачивало значение главного. Так, уже в конце июля 1942 г. начальник штаба оперативного руководства штаба верховного главнокомандования вермахта генерал-полковник А. Йодль заявил, что «…судьба Кавказа будет решена под Сталинградом»[119]. Этот город являлся своеобразным ключом к созданию оборонительного рубежа между Волгой и Доном, который немцам был до крайности необходим, чтобы гарантировать фланг своей группы армий «А» от ударов войск Красной Армии во время наступления на Кавказ. Таким образом, советское командование вынудило врага, наступавшего по двум расходящимся направлениям, принять решающее сражение под Сталинградом — там, где он этого не ожидал и к чему по большому счету не был готов.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.