Выступление Наполеона из Москвы

Выступление Наполеона из Москвы

Наполеон ждет ответа от Императора Александра. – Приготовления его к оставлению Москвы. – Отправление из Москвы раненых и военной добычи. – Неприятельские войска сосредотачиваются в Москве. – Колебания Наполеона в том, по какой дороге отступать. – Предлоги для скрытия истинной цели отступления. – Последние смотры Наполеона в Кремле. – Приказание выходить из Москвы.

Сделанное Наполеоном предложение о мире явно означало его слабость, было выражением его бессилия бороться долее с Императором Александром и собственным сознанием его в невозможности одолеть Россию. Но в глазах света не хотел еще он обнаружить неудачи своего предприятия, не решался оставлением Москвы разорвать завесу, под которой таилось очарование его непобедимости. Доколе находился он в Москве, раболепная Европа, не знавшая его опасного положения в России, не постигавшая великости Александра и Русского народа, верила по-прежнему в неизменность счастья Наполеонова. Французские бюллетени и все заграничные газеты представляли овладение Москвой самым дивным и счастливым подвигом, уподобляли поход Наполеона в Россию походу Александра Македонского в Индию, говорили, что гром пушек Французских слышен в пределах Азии, что Русские трепещут, Россия поражена в самое сердце ее и гибель ее неизбежна. Пребывание свое в Москве почитал Наполеон средством иметь влияние на Императора Александра и воображение Французов и своих данников. Нелегко было ему сойти с высокой степени величия, куда вознесли его дарование, счастье, дерзость, нелегко было обнаружить, что вторжение в Россию было тщетно и не устрашило Александра, что в Москве не решена была по произволу Наполеона судьба мира политического. Одно слово Государя Наполеону, малейшая наклонность к миру, о чем некоторые сановники почти на коленях упрашивали Императора, – и могущество Наполеона осталось бы непоколебимо, упрочилось бы в его потомстве надолго, может быть, на целые века. До последней крайности ждал Наполеон вожделенного слова о мире, но оно не приходило. Уста Александра разверзались только на призыв к оружию и отмщению за оскорбленную честь Его Державы. Между тем Наполеону беспрестанно доносили, что солдат его берут в плен сотнями, что путь сообщений от Москвы до Смоленска пересекаем Русскими, что каждый сноп хлеба и клок сена должно искупать не металлом, но ценою крови, что восстание народа повсеместно, что Русская главная армия усиливается, Граф Витгенштейн получает подкрепления, и Дунайская армия, соединясь в Волынской губернии с Тормасовым, открыла наступательные действия. К молчанию Александра и ополчению народа Его и воинства – грозным намекам бед, висевших над Наполеоном, – присовокупились изменения в воздухе. Долго длилась теплая осень. Просыпался ли Наполеон в Кремле? Утро Сентябрьское, заняв прелесть дней Майских, приветствовало его. Но к концу Сентября заморозы становились по ночам чувствительны для не привыкших к холоду, легко одетых неприятельских войск. Небо задергивалось серыми тучами, заморосили дожди, задули осенние ветры, выпал мелкий снег, предвестник непогод, и все еще не было ответа от Императора Александра. Наполеон решился не медлить долее и 1 Октября начал готовиться к выступлению из Москвы. Гвардии и корпусу Даву, стоявшим в Москве и близ нее, повещено снаряжаться к походу; корпусам Нея и Вице-Короля велено прибыть в Москву, первому из Богородска, второму из Подсолнечной, Волоколамска и Дмитрова. Желая обеспечить выступление из Москвы от набегов наших легких войск, назначено оставаться в ней на некоторое время Маршалу Мортье, с молодой гвардией, двумя спешенными кавалерийскими полками, не имевшими лошадей, и людьми из разных корпусных депо, расположенных в Москве по церквам и монастырям, наскоро укрепленным. Больных и раненых, из госпиталей, устроенных в Москве, Рузе, Гжатске и Колоцком монастыре, отправили в Смоленск. Стали укладывать для отсылки во Францию военную добычу, названную Наполеоном трофеями. Она состояла из нескольких уцелевших от пожара Турецких и Польских знамен, бунчуков, булав, старинных доспехов, деревянного Московского герба с крыши Сената, награбленного и содранного с окладов икон золота, обращенного в слитки[427] и снятого с Ивана Великого креста, назначенного Наполеоном для новой церкви, которую намерен он был выстроить против Лувра[428]. Ни одна из добыч Московских не перенеслась за Днепр, где все они по повелению Наполеона были потоплены, а памятник чистой веры, в день Пасхи воздвигнутый в Париже христолюбивым Александром на месте богоотступления и цареубийства, не изгладится из скрижалей веков.

Когда отступление было решено, представился вопрос: по какому пути возвращаться? Сперва избрал Наполеон столбовую Смоленскую дорогу, которой пришел, но опасение голода в местах, совершенно разоренных, побудило его отменить сие намерение и идти с главными силами на Витебск через Волоколамск, Зубцов и Белой, а на Смоленск отправить только Мюрата с войсками, составлявшими авангард армии. Посредством движения на Витебск надеялся Наполеон скрыть от Князя Кутузова несколько маршей, найти продовольствие в краю, где, за исключением сшибок между жителями и мародерами, война еще не свирепствовала, и не встретить сопротивления, потому что там не находилось других войск, кроме отряда Винценгероде. 2 Октября велено Мюрату запастись хлебом и стараться разведать о дорогах, удобных для движения его от Винкова на Можайск. «Думаю, – писал ему Наполеон, – что ваши обозы, парки и большая часть пехоты могут отойти, не быв замечены неприятелем». Повеления о марше армии на Витебск были изготовлены, но не разосланы войскам. Наполеон отвергнул и это намерение, решась обратиться на Смоленск через Боровск, Малоярославец и Калугу. Мюрат должен был заслонять движение армии, оставаясь по-прежнему у Винкова, до тех пор, пока армия, совершая марш по новой Калужской дороге, не придет на одну высоту с ним. 3, 4 и 5 Октября тронулись из Москвы подводы с ранеными, больными и награбленной добычей. Их прикрывали пехотная дивизия Клапареда и кавалерийский отряд Генерала Нансути. Дано было повеление обращать в Смоленск команды и транспорты, какие встретятся на дороге. Стоявшему в Можайске Жюно предписано примкнуть к обозам и составить арьергард тяжестей, отправленных из Москвы, истребив предварительно ружья и амуницию, во множестве находившиеся в Колоцком монастыре, после раненых и убитых. Вся кавалерия Вице-Короля и пехотная дивизия его корпуса, Брусье, отряжены были в виде авангарда на новую Калужскую дорогу, к Фоминскому.

Более распоряжений к обратному походу озабочивала Наполеона мысль: каким образом известить Европу о своем отступлении? Как уменьшить, ослабить впечатление, которое долженствовало произвести его возвращение из Москвы, повсеместно, особенно в Вене и Берлине, где оно могло возродить надежду на низвержение тяжкого союза, подать повод к новым политическим соображениям, противным пользе Наполеона, даже клонившимся к его гибели? Желая предупредить невыгодные суждения о предпринимаемом отступлении, он изыскивал благовидные предлоги, стараясь не выводить Европы из заблуждения насчет неудачи нашествия на Россию. Данное им по сему случаю повеление Министру Иностранных Дел, Маре, было следующего содержания: «За несколько дней уведомлял я вас о намерении моем стать на зимние квартиры между Днепром и Двиной. Теперь настало к тому время. Армия выступает; я выхожу из Москвы по Калужской дороге. Если неприятель вздумает защищать Калугу, я его разобью; потом, смотря по погоде, или сделаю поиск на Тулу, или пойду прямо на Вязьму. Во всяком случае, в начале Ноября поставлю я армию на пространстве между Смоленском, Могилевом, Минском и Витебском. Решаюсь на сие движение потому, что Москва не представляет больше военной позиции. Иду искать другой позиции, откуда выгоднее будет начать новый поход, действие которого направлю на Петербург или Киев. Находясь в Москве, я был в 215 лье от Киева и в 180 от Петербурга; в Витебске буду от Петербурга во 130, а от Киева во 110 лье. И так, мне должно стать в Витебске, в средоточии резервов и обоих флангов, опираясь на Польшу, дружественный нам край, и на многочисленные запасы, которые я давно велел заготовлять. Новая позиция сблизит меня в одно время с Петербургом и Вильной, и на следующий поход буду я 20 переходами ближе от средств и цели. Основываясь на сем общем обозрении, вам легко развить мою мысль в депешах к Иностранным Дворам». В таком же смысле написан был 25-й бюллетень. В нем, как и в повелении к Маре, помещено исчисление расстояния между главными городами России; в окончании находится всегдашний припев бюллетеней того времени о прекрасной погоде в России. Следовательно, отступление из Москвы возвещено Европе в виде марша на зимние квартиры, необходимого для приближения к Петербургу и Киеву, и начатия с весны нового похода.

В первые дни Октября стали корпуса приходить в Москву из ее окрестностей. По мере вступления их в город раздавали они, в первый еще раз по занятии неприятелями Москвы, сухари и вино, также холст и кожи, но солдатам некогда было шить белья и обуви. Все войска поочередно смотрел Наполеон в Кремле и объявлял в приказах о производстве и пожаловании орденами. Награждения служили обыкновенно предвещанием скорого начатия военных действий. Завоеватель возбуждал соревнование в ту минуту, когда войска должны были явить новые опыты храбрости. Не раз покрывалось чело его задумчивостью при виде малочисленности рядов во взводах. Желая увеличить или растянуть фронт батальонов, он приказал пехоте строиться не в три шеренги, как прежде, но в две. Каждый день происходили смотры. 6 Октября, после полудня, когда полки только что пошли церемониальным маршем, прискакал адъютант Мюрата с донесением, что на рассвете Князь Кутузов сделал нападение на авангард его. Наполеон расспрашивал адъютанта о подробностях, не доверял словам его и, не докончив смотра, возвратился во дворец, приказывая войскам тотчас выступать из Москвы. На другой день хотел он сам выехать вслед за ними. С сего времени победа покинула своего прежнего любимца, обратилась к Александру и для блага человечества сопутствовала Ему, доколе двуглавый орел не воспарил над Парижем.