§ 1.4.4. оперативные и оперативно-тактические планы наступления группы армий «Центр»

§ 1.4.4. оперативные и оперативно-тактические планы наступления группы армий «Центр»

В отличие от группы армий «Юг», командование группы армий «Центр» никаких изменений в оперативный план наступления не вносило, поскольку в мае, а затем в июне им были получены данные о концентрации советских войск против северного участка обороны 2-й танковой армии.

Так, 21 мая 1943 года Отдел по изучению иностранных армий Востока Генерального штаба сухопутных войск (начальник Отдела – полковник Рейнгард (Рейнхард) Гелен (Reinhard Gehlen). – П. Б.) представил обзор и оценку намерений противника на Восточном фронте, где утверждалось, что по многочисленным признакам летом следует ожидать крупного наступления русских[573] (поскольку Гелен оказался не в состоянии обеспечить получение разведывательных данных о состоянии вооруженных сил и намерениях советской стороны агентурным путем, то он добывал сведения из открытых источников – в основном из средств массовой информации, – а затем предоставлял германскому командованию соответствующие аналитические обзоры и меморандумы, достоверность которых была на порядок ниже разведывательных оценок, поступавших советскому и англо-американскому военному руководству. – П. Б.). В частности, в обзоре говорилось, что отсрочка немецкого наступления во все возрастающей степени способствует тому, что противник все меньше и меньше зависит в своих решениях от действий и мероприятий, проводимых немцами, и со всей энергией продолжает дальнейшую подготовку к предполагаемому крупному летнему наступлению. Группировка вражеских сил, с одной стороны, характеризуется очевидным стремлением обеспечить достаточную подготовку мер против ожидаемого немецкого наступления с тем, чтобы ни в коем случае не были потеряны исходные позиции для запланированных противником собственных наступательных операций. С другой стороны, все подготовительные мероприятия проведены таким образом, что после переброски находящихся в тылу и постоянно усиливающихся оперативных резервов противник может через короткое время сам перейти в наступление. В первую очередь следует считаться с возможностью проведения противником крупной наступательной операции против войск группы армии «Юг» в направлении на Днепр. Вместе с тем замыслы противника должны рассматриваться применительно к правому флангу группы армий «Центр», характеризуясь его стремлением устранить выступающую вперед дугу немецкого фронта под Орлом, представляющую собой угрозу для вражеской операции, направленной против северного фланга группы армий «Юг». Учитывая сложившуюся на данный момент обстановку, ликвидация этой дуги, по-видимому, будет осуществляться путем наступления против северного участка фронта 2-й танковой армии с использованием части резервов, предположительно расположенных в районе Москвы и юго-западнее, с целью захвата района Брянск, Орел, при одновременном создании сильного фронта обороны перед южным участком фронта группы «Вайс» (9-й армии группы «Центр». – П. Б.). Вследствие появившихся возможностей открытия второго фронта союзниками на Средиземном море, в связи с завершением боевых действий в Африке, следует, по-видимому, считаться с тем, что ожидаемые операции Красной Армии на Восточном фронте будут согласованы с военными операциями союзников.

Таким образом, данные разведки подтверждали наличие опасности глубокого окружения войск 9-й и 2-й танковой армий в результате наступления русских против орловского плацдарма, который удерживали эти оперативные объединения. Причем удачное развитие операции «Цитадель» на северном фасе Курского выступа вело только к увеличению вероятного «котла», который готовило немцам советское командование.

Как указывает Георг Гребен[574], командование группы армий «Центр» и командующие армиями, которые занимали орловский плацдарм: фельдмаршал Ганс Клюге, генералы Рудольф Шмидт (командующий 2-й танковой армией) и Вальтер Модель (командующий 9-й армией), – все соглашались, что в наступлении по плану «Цитадель» имеется определенный риск, учитывая мощное сосредоточение русских войск против северного фаса Орловского выступа. Военачальники разделяли мнение, что принятие этого риска, при известном несоответствии численности немцев задачам операции, легкомысленно. К тому же тот факт, что советская оборона подготовлена точно в том районе, где должен был наноситься главный удар 9-й армии, выступал еще одним фактором, усиливавшим сомнения в непременном успехе операции. В связи с этим возникло предложение произвести перегруппировку передовых дивизий и начать более ограниченное наступление в полосе на стыке между 9-й и 2-й армиями (к западу от Курской дуги). Однако такое наступление, нацеленное на восток к Курску через реку Сев, даже если бы и было успешным, не привело бы к уничтожению значительных сил Красной Армии и не уменьшило бы серьезно общий натиск советских войск вдоль всего Восточного фронта. Кроме того, увеличивалась опасность для войск в северной части Орловского выступа. С учетом этого генерал Модель пришел к следующим выводам. Группа армий «Центр» может выдвинуть четыре пехотные и две танковые дивизии, подкрепленные армейскими частями, включая штурмовые, танковые и противотанковые, в район Орел, Карачев. Эти резервы в зависимости от развития ситуации могут быть использованы для усиления обороны на северном участке орловского плацдарма, или примут участие в развитии наступления на Курск и последуют за дивизиями первого эшелона, чтобы углубить их прорыв. Другой возможностью является вообще отказаться от планов операции «Цитадель». Тогда ударные дивизии будут находиться в центре Орловского выступа в качестве мощного стратегического резерва. Группа армий «Центр» станет выжидать момент, когда русские начнут свое наступление, а затем, по обстановке, ударит главными силами; после этого можно рассчитывать, что стратегические резервы Красной Армии быстро себя исчерпают. С другой стороны, если Генеральный штаб сухопутных войск, отказываясь от проведения наступления, отзовет ударные дивизии группы армий «Центр» для использования их в другом месте, то следует готовиться к организованному отступлению со всего Орловского выступа. Тогда 2-я танковая и 9-я армии займут новые позиции за рекой Десна. Такой маневр потребует завершения подготовки линии обороны в районе Карачева, вдоль восточной границы лесов к востоку от Десны (позже названа линией «Хаген» (нем. «Hagen»). – П. Б.), а также вдоль Десны на севере. Генерал Модель представил свои новые предложения на рассмотрение верховному командованию в виде официальных докладов и умело подкрепил свою точку зрения детальным изложением фактов и обоснований.

Кроме этого, Модель настаивал на том, чтобы не начинать наступление до тех пор, пока в 9-й армии не будет устранен некомплект личного состава в количестве свыше 26 тыс. солдат и офицеров, но Гитлер отклонил его предложения и требования, объясняя это необходимостью как можно быстрее завершить подготовку к операции «Цитадель» и нанести удар первыми[575]. Гитлер утверждал, что такой удар вынудит Советы отказаться от планов собственного наступления и перегруппировки войск, поскольку немецкий солдат намного превосходил русского, когда сталкивался с ним в открытом бою. Для подкрепления главного удара будут выделены дополнительные пехотные дивизии и новые танки.

В действительности подкрепления, обещанные Гитлером, оказались совершенно недостаточны для проведения операции. По немецким данным[576], к 16 мая 1943 года в частях и соединениях пяти корпусов ударной группировки 9-й армии насчитывалось приблизительно 66 тыс. солдат и офицеров боевого состава, около 3 000 орудий и минометов, около 800 танков и штурмовых орудий; к 5 июля – около 76 тыс. военнослужащих боевого состава, 3 368 орудий и минометов, около 1 000 танков и штурмовых орудий.

По утверждению С. Ньютона[577], в сравнении с наращиванием сил со стороны противника – войск Центрального фронта – оперативная ситуация для ударной группировки 9-й армии группы «Центр» на северном фасе Курского выступа существенно ухудшилась. Так, по данным Ньютона, если в мае боевая численность 9-й армии составляла приблизительно 53% от сил противника, то к 5 июля она достигала всего лишь около 47%. По артиллерии, к 4 июля 13-я и 70-я советские армии, занимавшие оборону на запланированном направлении главного удара 9-й армии, увеличили ее количество от 3 000 орудий и минометов до 4 592 стволов, тогда как артиллерия Центрального фронта в целом за это время получила примерно 4 500 орудий. Следовательно, на протяжении того времени, за которое немцы доставили дополнительно 362 орудия, русские только на угрожаемом участке фронта усилили свою артиллерию приблизительно на 1 500 стволов – в четыре раза больше. По бронетехнике, немцы с мая по июль увеличили количество танков и САУ на 25%, а русские – на 70%, так что их преимущество в абсолютном выражении достигло около 700 боевых машин. С учетом изложенного, по мнению С. Ньютона, двухмесячная отсрочка не только не увеличила, но существенно ограничила возможности ударной группировки 9-й армии прорвать советскую оборону, и ее перспективы добиться окончательного успеха, хотя они были невелики даже в начале мая, к июлю вообще практически отсутствовали. В связи с этим закономерен вопрос о тех соображениях, которыми руководствовался генерал Модель, когда он в первый раз предложил отсрочить начало операции «Цитадель». С. Ньютон объясняет это неверными разведывательными данными немцев, преувеличившими количество бронетехники Центрального фронта с реальной величины около 1 000 единиц до 1 500 танков и САУ, что составляло на 700 боевых машин больше, чем тогда располагала 9-я армия (интересно, что мнимое превосходство стало реальностью к началу операции «Цитадель». – П. Б.).

Однако если такое преувеличение имело место, то, настаивая перед Гитлером на переносе начала операции, Модель либо не представлял себе сравнительные возможности усиления своих войск и войск противника, либо не получил того усиления, на которое рассчитывал. Возможно, на развитие событий и решения Моделя в какой-то степени повлияло и то, и другое.

С точки зрения С. Ньютона[578], весной 1943 года только несколько офицеров германской армии реально представляли объем советских ресурсов и количество резервов, и Модель не получил все те силы и средства, которые были обещаны ему Гитлером и руководством Генерального штаба сухопутных войск. С другой стороны, уже в мае Модель предвидел все трудности наступления и требовал отложить его, надеясь, что в итоге операция вообще не состоится и он получит возможность подготовиться к отражению неизбежного удара Красной Армии. Поэтому, исполняя обязанности командующего группой армий «Центр» в том же мае 1943 года, Модель, действуя вопреки указаниям Гитлера, отдал приказ начать подготовку к строительству оборонительных позиций на Орловском выступе, в тылу 2-й танковой и 9-й армий.

Согласно сведениям Вернера Хаупта[579], первой была подготовлена линия укреплений на рубеже Жиздра – Поздеево (восточнее Кром), сразу же за главной полосой обороны 2-й танковой армии. В десяти километрах за ней была оборудована вторая оборонительная линия, а еще в десяти – двадцати километрах – третья. Важнейшей позицией стал так называемый Орловский оборонительный рубеж, протянувшийся по берегу Оки восточнее Орла до фронта южнее Кром. Вокруг Орла была создана так называемая «Орловская оборонительная позиция», а западнее этого города дополнительно оборудована позиция «Виндхунд» (нем. «Windhund»).

Вместе с тем открыто высказываемые сомнения Моделя в успешном исходе наступления и подготовка оборонительных позиций на орловском выступе (что не могло оставаться тайной для германского Главного командования), возможно, в какой-то мере повлияли на обсуждавшееся выше решение Гитлера передать все элитные соединения и лучшую часть новой бронетехники в распоряжение группы армий «Юг». Кроме того, как уже было отмечено, начальник Генерального штаба сухопутных войск генерал Курт Цейтцлер и начальник оперативного отдела этого штаба генерал Адольф Хойзингер в первую очередь учитывали мнения и требования командующего группой армий «Юг» фельдмаршала Манштейна, что также должно было отразиться на распределении резервов. К тому же командующий группой армий «Центр» фельдмаршал Клюге еще с зимы 1941 года находился в затяжном конфликте с генерал-инспектором бронетанковых войск генералом Гудерианом, мнение которого влияло на решение вопросов использования бронетанковых войск в ходе наступления (конфликт обострился именно на совещании по поводу проведения операции «Цитадель», после чего Клюге вызвал Гудериана на дуэль). Гудериан же рекомендовал нанесение асимметричного удара и, принимая во внимание его конфликт с Клюге, скорее всего, в полосе группы армий «Юг».

В общем, изложенное показывает, что при планировании и подготовке операции «Цитадель» генерал Вальтер Модель либо ориентировался на неточные разведывательные данные, преувеличивавшие боевой потенциал советской стороны, либо он сам намеренно преувеличивал этот потенциал, стремясь повлиять на оценку ситуации Главным командованием и отсрочить начало операции, а также получить больше резервов. В любом случае, можно сделать вывод, что Модель не был уверен в успехе наступления и пытался избежать его проведения, но в результате не получил ожидаемого пополнения силами и средствами, значительно уступив в этом противнику.

В то же время Модель понимал, что ударные соединения 9-й армии, связанные боями при наступлении на Курск, уже не смогут быть быстро переброшены для укрепления обороны 2-й танковой армии в том случае, если противник крупными силами перейдет в наступление на северном фасе Орловского выступа. Такое развитие ситуации создаст реальную угрозу окружения основных сил 9-й армии, занятых в операции «Цитадель». Данная оценка совпадала с мнением командования группы армий «Центр» и 2-й танковой армии. Отсюда следует вывод, что оперативные планы 9-й армии были подготовлены для вариативных действий по ситуации, поскольку расстановка ударных танковых и моторизованных соединений перед наступлением предусматривала глубокое эшелонирование и образование оперативного резерва, благодаря чему командование группы армий «Центр» сохраняло возможность срочно перебросить их для отражения вероятного контрудара противника. Соответственно, в начале операции Модель планировал атаковать советскую оборону в основном силами пехотных дивизий, поддерживаемых отдельными частями штурмовых орудий, тяжелых танков и противотанковых самоходных установок, переданных из резерва главного командования, а затем, в зависимости от развития наступления и общей оперативной обстановки, ввести в бой танковые соединения второго эшелона и резерва.

Причем, по свидетельству генерала Гребена[580], еще в период подготовки к операции «Цитадель» генерал Модель отдал приказ о том, чтобы были немедленно закончены запасные позиции для оборонительного сражения. Эти действия были предприняты вразрез с указаниями Гитлера, но с одобрения фельдмаршала Клюге.

Следовательно, Клюге и Модель готовились использовать имеющиеся силы не только для наступления, но и для отражения ударов противника. В итоге прагматические намерения командования группы армий «Центр» и 9-й армии привели к тому, что развитие наступления на северном фасе Курского выступа оказалось поставлено в зависимость от развития обстановки на соседних участках фронта. Даже в случае успешного начала операции «Цитадель» германское командование планировало вводить в бой резервы только после того, как оценит обстановку на фронте 2-й танковой армии, поскольку эти силы одновременно предназначались для отражения вражеского удара на Орел. Однако проблема заключалась в том, что обстановку оценивали и Клюге, и Модель, то есть вопрос использования резервов решался на уровне командования группы армий «Центр», что могло привести к задержке с принятием срочных оперативных решений по задействованию резервов для развития успеха. Таким образом, наступление ударной группировки 9-й армии приобрело скорее характер вспомогательной операции, чем удара с решительными целями, поскольку германское оперативное командование стремилось реально решить две задачи: 1) связать и максимально ослабить противника севернее Курска; 2) спровоцировать русских к наступлению на орловском направлении за счет создания угрозы прорыва на Курск, после чего задействовать все имеющиеся силы для обороны на заранее подготовленных позициях.

В сложившихся условиях, когда оперативное командование групп армий «Центр» и «Юг» воспользовалось первоначальным планом операции «Цитадель» для того, чтобы решать свои местные задачи, особое значение приобретало отсутствие контроля и централизованной координации действий обоих групп армий. Германское Главное командование не только не усмотрело необходимости в корректировке оперативных планов командования групп армий (остается открытым вопрос, насколько детально они изучались Генеральным штабом, если вообще изучались), но и не предусмотрело необходимости координировать действия ударных группировок на южном и северном фасах Курского выступа в зависимости от достигаемых ими результатов. При планировании и проведении операции на окружение путем нанесения ряда сходящихся ударов определяющее значение приобретает координация между группировками, наступающими на отдельных направлениях, чтобы согласовывать и корректировать их действия в зависимости от реально достигаемых результатов. В связи со значительным расстоянием между фасами Курского выступа одна немецкая группировка могла существенно повлиять на противника, обороняющегося перед фронтом другой группировки, только в случае совершения успешного прорыва и глубокого продвижения в район Курска. Поэтому в начале операции результаты действий одной ударной группировки практически никак не отражались на условиях наступления другой группировки. Соответственно, неудачный исход действий одной группировки требовал корректировки дальнейшего наступления в целом, вплоть до полного прекращения операции во избежание неоправданных потерь и расходования ресурсов. Учитывая это, английские военные специалисты даже после войны считали, что общее руководство действиями обеих ударных группировок осуществлял фельдмаршал Клюге[581].

Тем не менее, реальный ход событий показал, что на пятый день проведения операции – к 9 июля – удары 9-й армии так и не достигли цели, а советское командование успело выдвинуть в полосу действий группы армий «Юг» крупные бронетанковые резервы. В сложившейся ситуации Гитлер и Генеральный штаб сухопутных войск должны были бы немедленно остановить наступление по плану «Цитадель» либо скорректировать дальнейшее взаимодействие групп армий «Центр» и «Юг» с учетом возможности достижения их общей оперативной цели наступления на Курск. Однако этого сделано не было. Таким образом, изложенное показывает, что оперативное командование групп армий получило фактическую самостоятельность в вопросах планирования и проведения операции «Цитадель», в результате чего наступление каждой из ударных группировок оказалось изолированным, преследующим ограниченные цели и никак не согласованным с результатами действий и положением другой группировки. В свою очередь, взаимодействие групп армий «Центр» и «Юг» в рамках операции не организовывалось и не контролировалось германским Главным командованием.

Учитывая такой подход немецкого военного руководства к организации операции «Цитадель», основной расчет на оперативный успех мог быть основан только на том, что быстрый прорыв южной ударной группировки в район Курска позволит выйти на тылы советских войск, обороняющихся перед фронтом 9-й армии, обеспечив и здесь преодоление вражеской обороны до того, как русские задействуют свои стратегические резервы. Соответственно, неудачные действия ударных соединений группы армий «Юг» или задержка их продвижения, которая предоставляла советскому командованию время для ввода в сражение стратегических резервов, в том числе против 2-й танковой армии Вермахта на орловском плацдарме, означали неудачный исход всей операции «Цитадель».

Как видно, основным фактором, повлиявшим на детальное планирование наступления со стороны оперативного командования групп армий «Центр» и «Юг», стало сосредоточение советских стратегических резервов. Не без оснований опасаясь мощных ответных ударов противника, вполне возможных сразу после начала операции «Цитадель», в том числе и на соседних участках фронта, германское командование оказалось ограничено в пространстве решений при выборе направлений главных и вспомогательных ударов, а также при определении состава и расположения ударных группировок. Вследствие этого была изменена геометрия наступления и ослаблена основная ударная группировка на южном фасе Курского выступа, тогда как наступление на северном фасе, по существу, приобрело назначение крупномасштабной разведки боем с целью спровоцировать ответный удар неприятеля. При этом немецкое Главное командование не приняло никаких мер для координации действий южной и северной ударных группировок.

С оперативно-тактической стороны, в связи с указанными выше объективными и субъективными причинами, вызвавшими отсрочки начала операции «Цитадель», фактические задачи ее проведения трансформировались от быстрого прорыва через оборонительные порядки противника до перемалывания его сил в ходе ряда фронтальных ударов и постепенного преодоления выстроенной русскими глубокоэшелонированной оборонительной системы. Сосредоточение массы советских войск и укрепление их позиций в районе Курского выступа, по существу, исключили возможность выполнения требований пункта 2 апрельского приказа № 6 по использованию момента внезапности и быстром темпе наступления, поэтому для обеспечения успеха операции осталось только массирование средств наступления на узких участках. Соответственно, главные надежды на успех операции теперь были связаны с тем, что «… никогда еще за время войны с СССР немецкие войска не имели в таком изобилии тяжелого вооружения, как под Курском»[582].

Таким образом, практическая реализация плана «Цитадель» основывалась на том, чтобы использовать предполагаемый немецким военным руководством более высокий уровень тактической подготовленности германских солдат и офицеров: с помощью нового оружия штурмовать сильно укрепленные позиции, занятые превосходящими по всем параметрам силами противника, и нанести ему такие потери, многократно превосходящие собственные, чтобы на длительное время сорвать наступательную активность советской стороны.

Вместе с тем фактически немецкая армия должна была штурмовать крепостной район.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.