БОЙ ГЛАВНЫХ СИЛ
БОЙ ГЛАВНЫХ СИЛ
Командование объединенными силами принял вице-адмирал Рожественский. Корабли продолжили свой путь на Владивосток. Теперь «Ушаков» шел в левой броненосной колонне следом за «Сенявиным». Впереди были ворота Цусимы…
13 мая вдалеке заметили слабый одиночный дым. Беспроволочные телеграфы не успевали перехватывать шифрованные переговоры. С «Суворова» передали, что видят японского разведчика.
— Завтра быть бою! — говорили офицеры. Настроение на «Ушакове» было бодрое, все верили в успех прорыва. Минула тревожная, бессонная ночь. С рассветом показались вдали и тут же скрылись четыре японских корабля-разведчика. В одиннадцать утра «Суворов» поднял сигнал «Команда имеет, время обедать». Но едва в кают-компании «Ушакова» разнесли жаркое, раздался сигнал к началу стрельбы. Первым открыл огонь «Князь Суворов», следом за ним — остальные. «Ушаков» бил из всех своих десятидюймовых орудий фугасами по показавшимся из-за южной оконечности острова Цусима японским крейсерам С крыши ходовой рубки, где располагался дальномерный пост, непрерывно давали дистанцию до неприятеля. Вскоре на одном из неприятельских крейсеров взвился столб дыма. Японские разведчики сразу отвернули.
— Проба сил состоялась! — поправил очки на переносье Миклуха и повернулся к старшему офицеру. — Александр Александрович, велите продолжить обед и распорядитесь, чтобы баталер раздал на шканцах команде вино!
Из воспоминаний капитана 2-го ранга А Транзе: «"Адмирал Ушаков", идя концевым кораблем кильватерной колонны броненосцев, в самом начале боя 14 мая, вследствие неисправности одной из главных машин, должен был идти на буксире парохода "Свирь". Исправив неисправность и отдав буксир, стали догонять свою ушедшую далеко вперед сражавшуюся эскадру».
В полдень эскадра легла на курс норд-ост 23 градуса, ведущий прямо на Владивосток. Слева из туманной мглы один за другим появлялись японские корабли. Бой начался. Японские снаряды, падая вокруг «Ушакова», поднимали столбы воды, смешанные с темно-желтым вонючим дымом… Командование броненосца перешло в боевую рубку. Глухо хлопнула броневая дверь, надежно запечатав людей в непроницаемом коробе.
Русские броненосцы, перестраиваясь на ходу в единую кильватерную колонну, уверенно шли вперед. Противники быстро сближались. И тут произошло неожиданное. Адмирал Того совершил редкий по нелепости маневр, над которым еще долго будут ломать головы историки. Вместо того чтобы охватить голову русской колонны, используя преимущество в скорости, он повернул влево и сделал петлю под жерлами русских пушек Момент для удара по неприятелю был уникальный! Ведь атакуй Рожественский японцев в эти минуты, когда корабли противника были, по существу, беззащитны, исход сражения мог быть иным!
— Ну, ну! — буквально стонал у прорези боевой рубки Миклуха. — Решайся, Зиновий, и Того конец!
Но Рожественский не решился на атаку, и японцы исправили допущенную ошибку. Бой продолжался.
Суетливый в повседневной жизни, командир «Ушакова» теперь словно окаменел. В каждом его движении, в каждой немногословной команде чувствовалась уверенность.
Внезапно впереди повело в сторону броненосец «Ослябя». Быстро заваливаясь на левый борт, он на глазах у всех перевернулся вверх килем. Море кишело от тонущих людей…
Мимо «Ушакова» проносились на полном ходу закованные в броню «Ниссин» и «Кассуга», осыпая русские корабли дождем снарядов.
— Господи, — перекрестился капитан 2-го ранга Мусатов. — Как ужасно тонет «Ослябя»!
Из воспоминаний одного из офицеров «Ушакова»: «Не дай Бог никогда больше видеть русским морякам картин, подобных той, которая в этот момент открылась моим глазам и была лишь первым из целого ряда ужасов этого дня. "Ослябя", оборотившись к нам носом, лежал совсем на левом боку. Обнаженная подводная часть правого борта высилась как гора, и на вершине этой страшной горы кишел муравейник людей, столпившихся и с отчаянием ожидающих последней минуты… И она не заставила себя ждать — эта минута "Ослябя" вдруг лег окончательно, перевернулся, в воздухе мелькнули винты, киль — и все было кончено…»
Объятый пламенем, покинул строй флагманский «Суворов». Вода буквально кипела от падающих рядом снарядов.
— На «Суворове» пожар! — надрывно крикнул сигнальщик
— Вижу! — Миклуха был сдержан с виду, только руки до боли сжались в кулаки.
Эскадру теперь возглавлял шедший в строю вторым «Александр III». Пушки ревели беспрерывно. Внезапно «Ушаков» дернулся всем корпусом, будто налетел на невидимую преграду.
— Машинное! — закричал командир в переговорную трубу. — Доложите обстановку!
Мимо него уже бежал вниз старший офицер. Через несколько минут пошли первые доклады:
— Пожар в жилой палубе!
— Пробоина в носовом отделении!
— Трое убитых, пятеро раненых!
Капитан 2-го ранга Мусатов уже командовал аварийными партиями. Матросы быстро раскатали пожарные рукава, и вскоре огонь был потушен. Пробоину тоже удалось наскоро заделать подручным материалом. «Ушаков» не потерял боеспособности, и орудия его гремели, как и прежде.
Слева от него, догоняя эскадру, вздымал валы пены какой-то страшный корабельный остов, без матч и труб, с огромным креном Борт его, раскаленный докрасна, казалось, светился изнутри. Дым, вырываясь прямо из-под палубы, придавал погибающему кораблю жуткий вид. Но, невзирая на трагизм своего положения, пылающий остов не только вел огонь по врагу, а и пытался, обогнав эскадру, занять свое место во главе ее! То был флагманский броненосец «Князь Суворов».
Миклуха глянул вправо. Там огромным костром одиноко пылал еще один броненосец.
— Кто это? — невольно выкрикнул он с болью.
— Видать, «Бородино», ваше высокородие! — вздохнул один из сигнальщиков. — Господи, помоги им!
Стремительно нарастал крен горящего броненосца. На «Ушакове» ошиблись: то был состоявший в гвардейском экипаже «Александр III». Один из офицеров «Ушакова» — невольный свидетель последних минут броненосца — вспоминал: «Броненосец уже так близок к нам, что можно рассмотреть отдельные фигуры; крен его все увеличивается, на поднявшемся борту чернеют люди, а на мостике в величественно-покойной позе, опершись руками на поручни, стоят два офицера; в это время с правого борта вспыхивает огонь, раздается выстрел, момент — и броненосец перевертывается, люди скользят вниз по его поднявшемуся борту, и вот гигант лежит вверх килем, а винты продолжают вертеться, еще немного — и все скрывается под водой».
Из воспоминаний лейтенанта Н.Н. Дмитриева: «Момент поистине был ужасный. Погибающий великан, никем не управляемый, силой работы правого винта (левый вертелся в воздухе) быстро катился влево. Командир наш дал самый полный ход и положил руль, чтобы уйти от столкновения, но это оказалось лишним, еще секунда — и броненосец перевернулся».
Не имея права покинуть боевой строй, «Ушаков», грохоча пушками, прошел мимо погибающего собрата. К месту гибели «Александра III» устремился один из наших легких крейсеров, но, засыпанный неприятельскими снарядами, вынужден был отойти. Далеко позади эскадры японские крейсера добивали беззащитный «Урал». Было около пяти часов дня… Столбы воды, смешанные с темно-желтым дымом, вздымались от разрывов японских снарядов.
В один из моментов сражения с «Ушакова» увидели впереди сильно накренившийся броненосец. Характерные, расположенные квадратом трубы не оставляли сомнений — это «Наварин». Положение броненосца было отчаянным, проходивший мимо отряд японских крейсеров буквально засыпал его снарядами.
— Лево пятнадцать! Обе вперед полный! — мгновенно отреагировал Миклуха, оценив ситуацию.
«Ушаков», описав дугу, прикрыл своим бортом поврежденный «Наварин». Застопорив машины, Миклуха вступил в неравный бой, заставив все же японцев отвернуть в сторону. На «Наварине», получив передышку, быстро справились с повреждениями. Командир, капитан 1-го ранга барон Фитингоф, размахивая рукой, кричал в мегафон:
— Спасибо, Владимир Николаевич! Иди вперед с Богом? Третий броненосный отряд, в который входил «Адмирал
Ушаков», теснимый главными силами японского флота, повернул на зюйд и в строю фронта отогнал неприятельские крейсера от избиваемых ими транспортов. Среди сражающихся бесстрашно бродил буксир «Свирь» и подбирал тонущих…
Вскоре «Ушаков» получил еще одно попадание, и снова в носовую часть. Корабль сразу сильно осел носом в воду. На мостик взбежал младший механик.
— Что там у вас? — спросил Миклуха.
Покинув боевую рубку, он хладнокровно расхаживал под выстрелами.
— Затоплено носовое отделение жилой палубы! — перевел дух механик. — Чтобы завести пластырь, старший механик просит прекратить стрельбу из носовой башни!
— Только не это! — выкрикнул Миклуха с надрывом — Делайте что хотите, но боя я прекратить не могу!
Пластырь кое-как завели. Однако броненосец теперь резко сбавил ход и катался из стороны в сторону, не в силах держаться на курсе. Мимо «Ушакова» в вихре боя пронесся один из миноносцев. На нем трепетали флаги: «Адмирал передает командование эскадрой адмиралу Небогатову».
Теперь эскадру вел эскадренный миноносец «Бородино». Вскоре японцы скрылись в тумане, из непроглядного мрака лишь полыхали вспышки выстрелов. Около семи часов вечера головной «Бородино» вдруг окутался белым дымом и, мгновенно перевернувшись, затонул. Теперь впереди колонны броненосцев оказался «Император Николай Первый». Небогатов поднял сигнал: «Курс норд-ост 23 градуса. Следовать за мной». За «Николаем» следовал броненосец «Орел», за ним — «Ушаков», «Сенявин», «Апраксин», «Сысой Великий», «Наварин» и «Нахимов». Израненные, но еще не побежденные, они продолжали свой путь, туша пожары и готовясь к новым схваткам.
Из воспоминаний капитана 1-го ранга Д. Тыртова: «В бою 14 мая "Ушаков", будучи концевым кораблем русской боевой линии, мило пострадал в дневном бою. Японцы сначала разделывались, сосредоточивая на них все свои силы, с нашими головными сильнейшими броненосцами. Уже погибли "Суворов" и "Ослябя". Весь в огне, эскадру вел к Владивостоку "Бородино"; "Александр III", сильно набитый, с большим креном, отстал и с трудом поспевал за эскадрой под сосредоточенным огнем пяти броненосных крейсеров адмирала Камимуры. Вдруг крен увеличился, и несчастный броненосец опрокинулся килем вверх. Остатки его команды, взобравшись на красное днище, кричали "ура" проходящим мимо судам. Наги командир капитан 1-го ранга В.Н. Миклуха, родной брат знаменитого путешественника Миклухи-Маклая, решил спасти их и решительно приблизился к все еще плавающему вверх килем "Александру III". Почтя одновременно в "Ушакова" попало два крупных снаряда, из которых одни почти безвредно разорвался о кормовую башню, а другой попал в носовую часть, сделав у самой ватерлинии пробоину диаметром в три фута. Все носовое отделение заполнилось водой, броненосец сел глубоко носом, ход его уменьшился до семи узлов. Пришлось оставить "Александра III" и плестись за эскадрой, которая, продолжая идти на Владивосток, скрылась в наступающей темноте».
Бой линейных сил закончился с наступлением темноты, но само сражение кончено еще не было.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.